Отец

Гарри открыл глаза, видя перед собой стены больничного крыла. Мальчик сразу же улыбнулся, радуясь, что остался живым. Дамблдор, стоящий перед ним, тепло улыбался. — О, подарки от поклонников? — От поклонников? — удивился Гарри. — Ну, то, что произошло между тобой и профессором Квирреллом в подземелье, тайна. Конечно, вся школа об этом знает. Гарри засмеялся сначала, а после вспомнил, как Квиррелл сказал, что Снейп весь год пытался спасти его. — О, я вижу твой друг Рон открыл некоторые сладости. Слова о Роне вернули Гарри на землю, отодвигая воспоминания. — Рон? Он в порядке? А Гермиона? — Они в полном порядке, мой мальчик. С ними всё хорошо. Гарри мучали некоторые вопросы, и он надеялся, что директор даст на них ответы. Правда, сначала Гарри взволновала черневшая рука Дамблдора, но гриффиндорец был уверен, что его это не касается. — Профессор, как так вышло, что камень оказался в моём кармане? Я смотрел на себя в зеркало и вдруг почувствовал тяжесть. — О, это моя разработка. Тот, кто не ищет камень в угоду себе, а просто желает его найти во имя общего блага, найдёт его, — улыбался Альбус, рассматривая подарки Гарри. — Директор, я очень ошибался в профессоре Снейпе. Он защищал меня весь год. Мне стыдно. — У него Долг жизни перед твоим отцом, который как-то спас его от оборотня в полнолуние, — Гарри удивлённо уставился на старика, скучающе объясняющего поведение коллеги. — И, конечно, я его попросил за тобой присматривать. Попробую эту конфетку, может попадётся шоколадная? Гарри не улыбался директору, который пытался отвертется от вопросов. Поттеру стало мерзко от того, что директор так высказался о Снейпе. Гарри помнил, как зельевар прижал Квиррелла к стене в коридоре, пытаясь заставить того дать ответ, служит ли он Тёмному лорду. Гарри вырос в ужасной семье магглов, и если Дамблдор думал, что мальчик поведётся, то он идиот. «Может, следует Снейпу поведать, что говорю на змеином языке?» Гарри недавно узнал, что Слизерин говорил на этом языке. И скорее, он получит больше информации не от того, кто создаёт видимость милого дедушки, а от того, кто защищает Гарри в любое время дня и ночи. Мальчик выбрал наставника.

***

После выписки из больничного крыла, Гарри умчался в подземелья. Ему нужно до ужина переговорить со Снейпом. Он боялся стучать, но мальчику казалось, что именно Снейп поможет остановить зло. Несмело постучав, стал ожидать, когда ему откроют. Внутри он трясся от страха, но ему казалось, что Северус поучал его как отец, а не как тот, кто должен его отцу. Может, они с отцом враждовали, раз Снейп постоянно плохо отзывается о Джеймсе Поттере? Это мысль не покидала храброе юное сердце. Когда дверь отворилась, Гарри поднял глаза на мрачную фигуру. Северус удивлённо изогнул бровь. — Можно, профессор? Я больше не могу доверять директору. Вот это предложение понравилось Северусу, ведь и он служил Дамблдору из-за обещания старика спрятать Лили. Снейпу не нравилось быть марионеткой кукловода. — Проходите, Поттер. Что стряслось? Когда дверь за Гарри закрылась, а Северус встал перед ним, требуя ответа, Гарри понял, что бежать некуда и лучше говорить быстро, как на духу. — Директор сказал, что Вы спасали меня весь год из-за Долга жизни перед моим отцом. Северус закатил глаза, пытаясь не сорваться на мальчишку, который и так ломал пальцы от страха. — Я не верю. Точнее, учитывая, как Вы отзываетесь о моём отце, я думаю, вы были врагами, а Вас спасли случайно. — Так и было, — удивлённо ответил Северус, радуясь, что мозг мальчишке достался от Лили. — Присаживайтесь. В ногах правды нет. Гарри удивился предложению присесть на стул, но ноги едва держали, оттого Гарри буквально пробежал перед Снейпом и сел на стул, выдыхая. Северус улыбнулся, присаживаясь напротив, а Гарри, увидев впервые улыбку вместо ухмылки, удивлённо захлопал глазами. И Гарри знал, что следующее предложение повергнет слизеринца в шок: — Дело в том, профессор, что я змееуст. — Что? — в ужасе прошептал Северус. — С питоном говорил перед первым курсом. Я его понимал. Недавно я узнал, что Салазар Слизерин был змееустом… Что это может значить? Северус тяжело вздохнул, но лучше Поттеру рассказать правду, а то выйдет история, как с философским камнем, который юное гриффиндорское трио пошло спасать в неизвестность. — Тёмный лорд — потомок Слизерина. Я думаю, что Ваш шрам от Авада Кедавра хранит часть души Тёмного лорда, — рассуждал мужчина, заставляя Гарри побледнеть от страха. — Регулус Блэк оставил мне медальон перед смертью, а Люциус недавно притащил дневник Тома Реддла — истинное имя Тёмного лорда. Нарцисса достала из сейфа Беллы чашу Пуффендуй, а я нашёл в Выручай-комнате диадему Когтевран. Видели руку Дамблдора? — Да, — удивлённо ответил мальчик, пытаясь не заплакать, понимая, что в нём живёт часть убийцы родителей. — Он уничтожил крестраж. Часть души Тёмного лорда. Вот, где его носило. Думаю, Вам нужна помощь гоблинов. Они изымут крестражи. — Нам денег хватит? — воодушевился Гарри. — Отдадим им диадему, чашу и медальон. А дневник они уничтожат. Поверьте, за ценности Основателей, они молча сделают что угодно. — Мне придётся вернуться к Дурслям, — Гарри почти плакал, понимая, что этим летом останется крестражем. — Профессор, я там рабочая сила. Как эльф. Недоедаю... Жил до первого письма из Хогвартса в чулане под лестницей… Я не хочу к Дурслям… Северус закипал, его желваки ходили ходуном. Гарри за слезами, которые уже не мог сдержать, не видел реакции Северуса. — Я рос с твоей мамой. Это откровение далось легко Снейпу, чему мужчина удивился, но ему не хотелось видеть слёз ребёнка любимой женщины. Гарри удивлённо уставился на профессора, будто не веря сказанному, а Северус поднялся со стула, достал коробку и вынул несколько маггловских фотографий. — Здесь ей одиннадцать. Её день рождения. Петуния тебя ненавидит неспроста. Она всегда завидовала Лили, даже писала Альбусу, прося зачислить и её в Хогвартс, — Гарри не верил своим глазам, ведь в альбоме Хагрида, который тот подарил на Рождество, таких фотографий не было, а слова Снейпа открыли глаза на поведение тётки. — Профессор, я не знаю, что произошло между Вами и отцом, но я не такой. — Я заметил, — признался Северус, радуя этим Поттера. — Гарри, — Северус позволил себе назвать мальчишку по имени, чему тот был несказанно рад, — ты сейчас зависим от Альбуса, но я могу тебя усыновить. — Правда? — обрадовался мальчик. — Да. Я не хотел жестоко к тебе относиться, но работа требует. Если я прав, и ты тоже крестраж, если мы избавимся от них всех, — а Дамблдор всё равно умрёт до конца лета, — между прочим вставил Снейп, — то я могу стать твоим опекуном. Если ты хочешь, конечно… Гарри бросился на шею Северуса, который не ожидал таких крепких объятий. Гарри всё ещё не понимал, почему профессор помогает, но был безумно рад. — Я очень любил твою маму. Поверь, я позабочусь о сыне любимой женщины. Вот и прояснилась причина заботы слизеринца. И это грело душу Поттеру. — Спасибо, профессор. Я не подведу. Простите, что плохо о Вас думал. — И ты не злись на меня, Гарри, — Северусу аж на душе стало легче, что больше не будет играть роль злого профессора. — Учти, зелья я научу тебя варить. Гарри искренне засмеялся, прижимаясь к груди будущего опекуна. Если Снейп любит его маму даже после замужества, рождения сына от врага и смерти, Гарри понял, что попал в самые надёжные руки. Он обрёл отца.