***
семейный праздник – это всегда дурная затея. диего знает это, но идет, чтобы повеселиться. ваня знает это, и вопреки наказу врача, выпивает двойную дозу успокоительных. эллисон настаивает: она привезла клэр для знакомства с семьей и ей нужны все они до единого. мама как обычно накрыла чудесный стол. лютер помог вынести его в главных холл, очевидно клаус развешивал украшения, судя по их нелепому виду. тут и там в разноцветных, совершенно неподходящих ауре дома гирляндах, торчат ножи диего – он помогал. когда ваня входит – почти все уже собрались. не хватает только самой эллисон. она наверняка придет уставшая с дороги, но будет продолжать им всем улыбаться. самое странное, на ванин взгляд, это пятый, использующий телепортацию, чтобы расставлять тарелки. он все еще в их старой школьной форме, но пого втайне показал ей фотографии пятого, работающего в своей комнате в розовой толстовке размера на три больше чем нужно. на том фото, его челка завязана в смешной хвостик маленькой резиночкой. ваня забирает это фото, чтобы повесить на стену в квартире. главное – не дать увидеть это диего, иначе новый апокалипсис устроит сам пятый, не выдержав насмешек брата. когда эллисон входит, клаус уже съел половину тарелки с закусками. номер три по очереди представляет всех клэр, и та умильно машет ручкой. номер четыре находит девочку слишком очаровательной и тискает ее щечки под детский смех. лютер сажает ее к себе на шею. она важно жмет руку пого и обнимает ваню. пятый и диего сидят с очень напряженными лицами. оба пытаются улыбаться, но даже дурак поймет, что дети – это совсем не их. тем не менее, довольная клэр выбирает себе место между ними. ваня ошиблась с самым странным зрелищем. диего сюсюкается и выбирает для племяшки самые ровные баклажановые кругляшки. пятый позволяет девочке брать еду со своей тарелки, потому что «краденое вкуснее». поэтому он берет себе самые лучшие куски и очень-очень медленно жует, старательно делая вид, что ему правда интересно, как у вани дела. она не обижается. клэр буквально покорила их, и она сама пытается как можно активнее поддерживать разговор с братом, пока пого щелкает камерой. они играют с разные детские игры, типа крокодила и испорченного телефона. клэр звонко смеется над дурачествами клауса, эллисон запивает усталость вином, о чем-то воркует с лютером и склоняется к ване, чтобы в очередной раз похихикать над тем, как пятый и диего выделываются перед ребенком. – к сожалению, я не смогу привозить ее сюда часто. иначе она вырастет такой балованной. эллисон зовет ваню в гости. та даже соглашается, но… – не уверена, что мне по душе такие далекие поездки, знаешь. она нервно поправляет волосы и смотрит на сестру исподлобья. та приехала в водолазке с высоким горлом, но стало жарко и ей пришлось сменить одежду. теперь шрам на ее горле давит ваню чувством вины. – может такие далекие поездки – именно то, чего твоей душе не хватает? подумай об этом. мама включает медленную музыку на граммофоне и эллисон утягивает лютера в танец. клэр танцует с пятым и диего одновременно. но они оба выглядят так, как будто сейчас подерутся, поэтому девочка сбегает к клаусу. тот сажает ее на шею и кружится. номер два, получивший передышку, взглядом спрашивает все ли у нее в порядке. и ваня еле заметно кивает. все просто отлично.***
ваня знакомится с ней в книжном. милая девушка со смешной челкой и незажженной сигаретой во рту бродит по отделу с комиксами, копаясь на каждой полке. на ней блестящая рубашка с серебристым отливом и ярко-фиолетовый комбинезон. – что-то конкретное ищешь? – нерешительно спрашивает ваня, просто чтоб хоть что-то сказать. – а? да-а… мне нужен комикс про девочку. которая спасла мир, сыграв на скрипке. название совсем вылетело из головы. ваня медленно переводит взгляд на этот самый комикс в своих руках, который она забрала с полки последним. незнакомка тоже смотрит на нее, но не решается попросить. – вообще-то, – смущенно начинает ваня. – они довольно быстро читаются. если хочешь, можешь зайти ко мне на чай, и прочитаем вместе? она не знает, похоже ли это на флирт. они не флиртовала никогда в своей жизни. даже с ее чокнутым бывшим леонардом. он всегда был инициатором и исполнителем. а она просто… следовала за ним. слова непривычно ложатся на язык и заставляют ваню краснеть. но у незнакомки красивая темная кожа, веселые искры в глазах и дурацкая челка. внутри что-то пузырится, но на этот раз это не беспокойство.***
диего смотрит на нее осуждающе. даже эллисон смотрит на нее осуждающе. про пятого и говорить нечего – у бедняжки сейчас аж глаз задергается. – мы просто волнуемся о тебе, ваня. сестра жмет губы и с усилием заставляет себя не складывать руки на груди. – почему все, кто мне нравится, обязательно должны быть мировыми злодеями, желающими устроить апокалипсис? – мы не говорим, что она злодейка, – раздраженно заявляет пятый. – ты сама разве не находишь странным, что диего не нашел ничего про нее в полицейский базе, эллисон ничего не нашла про нее в библиотеке. она просто появилась из ниоткуда, и ты уже зовешь ее к себе в дом. – все люди появляются так в нашей жизни. по-твоему, при знакомстве надо требовать у человека паспорт и номер страховки? – да. еще желательно краткую биографию с проверяемыми фактами. и справку о несудимости. – я бы добавила историю болезни, ну так, на всякий случай. – да вы издеваетесь! – ваня смотрит на сиблингов с искренним недоумением и в шаге от того, чтобы позволить злости захватить ее. – но ты сама боишься устроить апокалипсис? а эта… как ее там? лайла? может быть опасна. прислушайся к нам, пожалуйста. мы заботимся о тебе. может не стоит бросать ее резко, но хотя бы попробуй… что-то вызнать… – я удивлен не только количеством слов, сказанным диего за один раз, но и здравостью его идеи. он прав. резко бросать ее опасно. тебе нужна информация, доказывающая или опровергающая ее невиновность, но так, чтобы она ничего не заподозрила. – прекратите говорить о моей девушке, как о преступнице! в глубине души она понимает, что они правы. леонард тоже казался очень милым, любящим и внимательным. но на самом деле просто использовал ее, чтобы отомстить семейству харгривзов. никто не дает ей гарантий, что у лайлы более благородные мотивы. но она нравится ей. веселая, бесшабашная, потрясающе красивая в своей самоуверенности. она единственная, кто заставляет ваню вылезти из скорлупы. поэтому ваня очень сильно разозлилась, когда узнала, что диего устроил за ней слежку. любящий брат любящим братом, но надо же знать границы.***
больше всего ваню бесит, что слова семьи что-то задели в ней. на экране титры, на полу рассыпанный попкорн, на самой ване тихо сопящая во сне лайла. но даже сейчас номер семь не покидает напряжение. последние несколько дней после серьезного разговора она только и делает, что ненароком следит за каждым движением партнерки. неосознанно считает секунды, которая та проводит у стенда с фотографиями, обрастает колючками, когда лайла спрашивает, что за пацан на фотках. что, если ей просто нужен пятый? не ваня. мало ли кому этот маленький говнюк насолил за время своих «странствий». но лайла целует ее так сладко, обнимает так нежно, и что-то внутри вани дергается каждый раз, когда чужие губы трогает ухмылка. лайла настоящий беспорядок, и больше всего на свете ваня хочет, чтобы за ней не выяснилось ничего дурного. хуже всего приходится на знакомстве с семьей. перед этим номер семь несколько часов посвящала свою девушку в историю харгривзов, включающую и ее чокнутого бывшего, и апокалипсис, и то, как эту планету спасла поддержка диего по большей части. главное – поменьше говорить об этом самому диего. лайла слушает внимательно, кивает, просит не беспокоиться. – поверь, кто угодно, по сравнению с моей мамой, лапочки. как-нибудь управлюсь. теплее всех нового члена семьи встречает лютер. он сжимает девушку в крепких объятьях, чуть ли не душа, отодвигает ей стул, берет на себя обязанность представить остальных. пого находит ее милой молодой дамой, клаус старается быть вежливым, но ему тоже неуютно от того, как пятый и диего из-под бровей смотрят на незнакомку. младший? старший? брат закидывает ее каверзными вопросами с целью покопаться в чужой биографии. диего показательно гладит свои ножи. и ваня нутром чувствует, как улыбка лайлы становится все более натянутой. эллисон молчит и глушит вино бокал за бокалом. – могло быть и хуже! наверно. ваня старается звучать бодро, но от нее не укрывается, как поджимаются губы ее девушки, и как нервно дергаются брови на чужом лице. – все нормально. после такого… они беспокоятся о тебе. это здорово. настоящая семья и все такое. у вани что-то тяжелое оседает в желудке после этих слов, но она притворяется, что все в порядке, и переплетает их пальцы.***
самое отвратительно во всем этом – снисходительное высокомерие на лице пятого. диего и эллисон смотрят хотя бы с сочувствием. возможно, это потому что не они вышли на мамашу лайлы и не оказалось, что она бывшая глава комиссии. да чтоб эту комиссию побрал апокалипсис. и пятого заодно тоже. она еще помнит тепло рук лайлы на своей талии и вкус их последнего поцелуя. внутри что-то трещит, хрустит, ломается. но в ване так много седативных, что даже к пятому она не может испытать ничего сильнее отвращения. – ненавижу. вас обоих. и тебя, и ее, – говорит она брату, прежде чем отвернуться к стене и накрыться одеялом с головой. он возмущенно цокает и исчезает в синей вспышке. – жаль, что тебе сейчас нельзя алкоголь, – сокрушается клаус, которого притащили ее успокаивать, потому что никого другого она не подпустила. они рубятся в карты до самого вечера, выпивают три кастрюли безалкогольного глинтвейна, нашаманенного четвертым, и в конце вечера ваня старательно заливает его рубашку слезами. ей так больно, что она даже не знает, как существовать дальше. как заставлять себя вставать с кровати, как перечитывать любимые комиксы про девочку-скрипачку. когда оказалось, что леонард ее обманывал, было также больно. но она хотя бы убила его, а потом чуть не разрушила мир и все такое. выплеснула эмоции как следует. клаус предложил ей ходить в заведение, где можно уничтожать вещи битами и молотками, или съездить покричать в лес. но у нее совсем нет сил. хочется только лежать и плакать. и может быть выть, да только соседи нажалуются. брат уходит уже затемно, у него дома ребенок, которому ментально под шестьдесят, но следить за ним все равно надо, неполитые цветы и все такое. диего бы остался на ночь. но она выгнала его. часа в три ночи ваня все еще не спит. она ворочается на кровати, такой пустой и холодной без лайлы. седативные перестают действовать, и она постепенно наполняет пространство легкими звуковыми волнами. стекло в дверцах шкафа слегка дрожит, но это все даже успокаивает ее. ровно до тех пор, пока в окно со звонким «дзынь» не прилетает камешек. лайла стоит внизу такая родная и чужая одновременно. она в черном облегающем костюме, с растрепанными волосами и, хочется надеяться, виной во взгляде. но отсюда не видно. она ждет разрешения войти и непонятно как поднимается в воздух после слабого кивка. – мне правда жаль. я не хотела. я люблю тебя. – ложь. на удивление голос вани не дрожит. она спокойна и даже ярость и боль внутри нее как будто утихли. но стенки шкафа дребезжат только сильнее. – пожалуйста, пойдем со мной. я все могу объяснить. честно-честно. в итоге лайле приходится уйти ни с чем, а ваня неподвижно стоит у окна до самого рассвета, не замечая, как горит белым радужка ее глаз, и как с беспокойством на нее смотрит диего из машины.***
речь даже не о реабилитации. ей просто надо начать жить дальше. диего и клаус наведываются к ней по очереди. первый понемногу делится происходящим в комиссии. он старательно делает вид, что не замечает, как дергаются ванины пальцы на имени лайлы. все там не совсем чисто. бывшая куратор, и мать лайлы по совместительству, мутит что-то странное и все пытается уговорить пятого уничтожить совет директоров. ее дочь не справилась с миссией. она должна была взять в заложники одного из них или типа того, чтобы ей было чем торговаться. но не срослось. он рассказывает об эпичной драке между пятым и лайлой, о том, что она умеет отражать способности. но все это ведет в какой-то тупик, никто не понимает, зачем и для чего она борется. потому что так сказала мама? глупости. лично диего считает, что девушка злится на их миленького братца, за то, что он рассорил ее с ваней. ваня шутку смешной не находит. если это была шутка. с каждый днем просыпаться становится все тяжелее, но она держится. наконец-то принимает предложение эллисон и улетает на другой конец страны: подальше отсюда и повидаться с клэр. к счастью или к сожалению, но игры в куклы, постройка дворцов для барби и фокусы с водой действуют на нее гораздо лучше, чем попойки с клаусом или разговоры с диего. боль постепенно оказывается засыпанной грудой смешных моментов с племяшкой и походами по магазинам с сестрой. ее раны зарастают. а потом на их пороге появляется пятый. – привет, ваня. ты нам нужна. очень хочется послать этого мудака далеко и надолго. ее брат носит розовые толстовки и хвостики, ее брат есть бутерброды с арахисовой пастой и маршмеллоу, ее брат больше всего в своей жизни любит манекен и семью. ее брат не общается с ней в приказном тоне и не стремится разрушить ее жизнь. – это касается не только нас, ваня. в твоих руках судьба всего мира. включая судьбу лайлы. на ее имени он морщится, а номер семь захлопывает дверь перед его длинным бесячим носом. они оба знают, что он мог бы просто телепортироваться, но брат покорно стучит. судьба всего мира. как же. он медленно и как можно более понятно объясняет ей все, что произошло, пока она зализывала раны. как куратор отчаялась использовать пятого, особенно после того, как напала на клауса. (кстати, безуспешно) как убедила лайлу перебить совет директоров и, сначала повесив на нее всю вину, заняв главенство в комиссии, возвысила свою дочь к себе в заместители. ничего хорошего теперь их вселенной не светит. куратор так себе управленец, а убить ее, пока там лайла, не представляется возможным. задача вани – обезвредить свою бывшую. как именно, пятому все равно. – хочешь трахни ее, хочешь убей. главное – чтобы она была занята где-нибудь вне пределов комиссии. ваня думает, что судьба очень ироничная мразь, ведь теперь ей надо воспользоваться лайлой.***
самое неожиданное в этом то, что лайла плачет. позорно ревет и вытирает рукавом сопли. она мелко дрожит в руках вани, и несмотря на все то, через что они прошли, номер семь чувствует, что держит в руках весь мир. ваня выкладывает ей все, что знает. об угрозе для вселенной. о том, что пятый выяснил, что куратор просто похитила дочь. о записи из будущего, в котором эта женщина застрелила лайлу, отказавшуюся ей подчиняться. она целует ее соленые губы и умоляет остаться здесь, с ней. ваня рассказывает ей о планах пятого и даже о своей роли в этом. лайла крепко и доверительно обнимает ее напоследок, но уходит. все происходит быстро и отвратительно. девушка прямо на поле боя требует у матери ответов, но получает в ответ лишь безумный смех и подтверждение худших своих страхов. ну и пулю в живот, раз уж на то пошло. лайла смотрит на собственную кровь, стекающую по пальцам, но видит лишь любимое заплаканное лицо, прежде чем потерять сознание.***
– еще немного, и эта женщина довела бы нас до кугельблица. пятый залпом осушает стакан с коньяком, останавливаясь у окна. – ку…? кого? – никто и не сомневался, что ты, диего, не разберешь с первого раза. пятый за это получает тычок в ребра от эллисон и клауса одновременно. – ладно, извини. ты спас нас и мир в очередной раз, а я продолжаю вести себя так, как будто все это моя заслуга. мне жаль. – но это действительно твоя заслуга. это ведь был твой план, – нерешительно говорит из своего угла лютер. – может быть, но нож в ее сердце торчал не мой. ваня в их спор не вступает. лишь молча сжимает в руке холодные пальцы лайлы на больничной кровати.***
лайла исчезает в синей вспышке от портфеля. на вопрос, вернется ли она, отвечает пожиманием плеч. ваня снова одна. хотя одна – плохое слово. диего наконец снимает нормальную квартиру. в ее доме. на этаж выше и немного левее. он не хочет мешать, но хочет быть рядом. когда он признался, что периодически караулил в машине у нее под окном, впервые получил от вани подзатыльник. кто б знал, что она умеет драться. квартира рядом – это этакий компромисс. она мирится с пятым и начинает давать тому уроки на скрипке. он неплохо освоил пианино за свою жизнь, но стремится дальше, выше. весь в своем репертуаре. ученик из него гораздо хуже, чем из леонарда. пятый, услышав это, в обиде дует щеки, но что правда, то правда. слишком большая концентрации сарказма и высокомерия в таком маленьком и тощем тельце. однако он довольно способный, быстро схватывает и серьезно подходит к занятиям. жизнь постепенно возвращается в свою колею. она набирает еще учеников, в основном из пятилеток. каждую вторую неделю навещает клауса с пятым в их квартирке, а другую каждую вторую – пого и маму. технически, в их особняке все еще живет лютер. но о нем она старается лишний раз не вспоминать, хотя их отношения натянуто-теплые. иногда ваня созванивается с эллисон и клэр по скайпу. периодически к ней присоединяется диего, который корчит племяшке рожицы и ноет о том, что они слишком далеко. на доске в ваниной спальне по-прежнему висит фото с пятым в розовой толстовке, несколько кадров со знакомства с клэр, афиша ее первого концерта и их с лайлой общая фотография. ваня каждый день осторожно гладит ее кончиками пальцев и одними губами шепчет о том, как скучает.***
на день рождения клэр они снова собираются в особняке. удивительно, что именно эта крошка объединяет их косорявую семью вот уже второй раз. мама превзошла саму себя: торт просто огромный, с розовым замком из шоколада и мастики и маленькими розочками и бусинками. клаус приходит в костюме цвета фуксии. пятый всем своим видом старается показать, что он не с ним. на нем обычная черная тройка. ваня решила не заморачиваться с костюмом, диего соединил в себе и то и другое: на нем свободная рубашка и брюки из какой-то мягкой тянущейся ткани. лютер как лютер, он в том, что налезло. эллисон спускается в шикарном темно-красном платье с боковым разрезом. они с дочерью приехали заранее, чтобы спокойно посвятить себя празднику. но больше всех семью покоряет клэр в воздушном нежно-голубом комбинезоне. какое-то почти безумное сочетание джинсы, фатина и кружев, но ей очень идет. клаус целует девочку в обе щеки, и та доверительно сообщает, что одежду выбирала сама. как ни странно, но номер четыре и девочка очень хорошо гармонируют друг с другом. вечер проходит поистине безумно, но в каком-то хорошем, теплом смысле. все немного напиваются, клаус уговаривает диего и пятого поучаствовать в детском спектакле «принцесса и трое ее котят». ваня с трудом сдерживает смех, пого улыбается и щелкает все больше фотографий. эллисон и лютер хохочут во весь голос. когда часы переваливают за двенадцать, клэр уже сладко сопит на руках диего. все решают остаться с ночевкой, просто чтоб побольше сохранить эту праздничную семейную атмосферу. ваня и диего остаются помочь маме убрать со стола, пого уходит к себе, клаус и пятый кажется дерутся за первенство в принятии ванны, но ее занимает эллисон. когда последняя кружка и грязная скомканная салфетка оказываются на кухне, ваня слышит стук в дверь. ей очень хочется завизжать, когда она видит на пороге с надеждой улыбающуюся лайлу. на это раз много говорит она. они заходят в бывшую ванину спальню, и несколько часов подряд, почти до самого рассвета, лайла шепотом рассказывает о своей жизни и о своих чувствах, о совершенных ошибках, о надеждах и мечтах. о том, как она пересматривала в комиссии момент выстрела снова и снова, о том, как умотала в европу, чтобы отвлечься, и стала там барабанщицей. о том, как ей жаль, что между ними все так получилось. небо за окном уже сереет, когда ни засыпают в объятьях друг друга. теперь все точно будет хорошо.***
через полтора года именно диего становится другом невесты на их свадьбе. однако именно он же во время поздравления говорит «надеюсь, вы предохраняетесь. или нет, не надеюсь, мне нужны еще племяшки». лайла бьет его букетом по голове. этот же букет чуть позднее ловит эллисон, и лютер густо краснеет. пятый поздравляет их вполне вежливой речью, очевидно написанной клаусом, судя по обилию странных метафор. но весь вечер он бурчит себе под нос что-то вроде «это союз создаст новый апокалипсис, точно вам говорю». с кем он говорит точно неизвестно, ваня считает, что зря он вернул делорес в магазин. со стороны лайлы дружкой выступает херб. так же на стульях с ее стороны сидят несколько особенно близких ей сотрудников комиссии, которые видели, как она растет. священник, который их женит только потому, что все должно быть «как в кино», сбегает как можно быстрее после согласия и поцелуя. что именно его так обеспокоило, не ясно, но в принципе ваня понимает. их семейка совсем не подарок. клаус танцует на столе что-то похожее на стриптиз, пока не вспоминает, что тут есть дети. он громче всех поет типа как в караоке, хотя караоке нигде нет, и он просто вопит на весь зал. наверно, это должна была быть поздравительная песня о любви. проблевавшись, клаус говорит, что они должны быть благодарны за то, что он не выбрал свадебный рэп. (пятый на самом деле успевает подраться с каким-то слишком наглым хроноликвидатором) (и даже с лайлой, после того как перебрал с коньяком) (их растаскивает лютер, и эллисон, тоже уже совсем не в себе, говорит «видишь, даже мужчины иногда бывают полезными») (после того, как пятого удается успокоить, его роль берет на себя диего. он вроде тоже не поделил что-то с тем же самым хроноликвидатором) (их удается растащить и без лютера – хватает очень строгого взгляда от вани) уже вечером после провожания гостей оказывается, что платье лайлы порвалось очень удачно и теперь его легче снимать.