Рене
Хорошего полета!!
Парень улыбнулся и выключил телефон. Он вставил беруши и приготовился очень много зевать. И уже приготовился к неприятному покалыванию в ушах, когда их будет закладывать. Если не считать небольшую турбулентность и маленькую светловолосую девочку с голубыми глазами, которая сидела прямо перед ним и показывала ему язык, полет прошел вполне нормально. Он ослаблено выдохнул, когда они приземлились, и поспешил убраться с самолета. А девочка увязалась за ним даже в аэропорту. — Милая, у дяденьки дела, пойдём, — шептала мать девочке. Девочка не отвечала и смотрела своими большими глазками на Жана. Сердце у него щемило, но он пытался держать себя в руках и искать мужчину, который должен был забрать его. Девочка вдруг вырвалась из рук матери и подбежала к парню. Женщина воскликнула и побежала за ней, а парень лишь посмотрел на нее и тихо вздохнул. — Чего тебе? — спросил он, усаживаясь на корточки. — Простите пожалуйста, — пролепетала женщина, пытаясь увести девочку, — не знаю что с ней. Жан взглянул на женщину и слабо улыбнулся. — Все хорошо. Он осторожно взял девочку на руки и вытащил из кармана маленький леденец, который должен был помощь ему пережить полет, но полет уже позади, а леденец остался. — Хочешь? — спросил он. Девочка быстро кивнула. — Это леденцы от тошноты, — объяснил парень матери, — я плохо переношу полеты. — Ох, понятно, — кивнула женщина, а девочка взяла леденец в руки. — А куда вы направляетесь? — В университет. Я поступил сюда, — ответил Жан. Девочка вдруг осторожно взяла Жана за волосы и потянулась к его уху. Он зажмурился. — У вас глаза ледяные, — прошептала она и, когда Жан немного ослабил хватку, спрыгнула с его рук. Он ошарашено взглянул на нее. Руки у него начали трястись, а воспоминания снова всплывать перед глазами. — Что она вам сказала? — поинтересовалась женщина, радуясь тому, что девочка наконец успокоилась и вернулась к ней. — Ничего, — лишь кинул Жан, пытаясь успокоить свое сердце. — У тебя глаза холодные. Ты смотришь — а мое сердце леденеет. Парень потряс головой, выбивая воспоминание. Ему нужно было успокоиться. — Хорошей вам дороги, — проговорил он, улыбаясь и уходя в сторону выхода из аэропорта. Он услышал, что женщина тоже пожелала что-то, но он не хотел оборачиваться. Увидел бы голубые глаза. Он снова покачал сам себе головой и наконец вышел на улицу. В Лос-Анджелесе было тепло и душно. Жан посмотрел на закат и тихо выдохнул. Чем он думал, когда подавал заявку... — Жан! — прокричал кто-то с парковки. Моро обернулся и увидел парня в красно-золотой футболке. — Ты Жан Моро, да? — снова спросил парень, когда подошел чуть ближе. Жан лишь кивнул. — Супер, я Джереми Нокс, — представился парень, ярко улыбаясь, — я из университета, пришел подвести тебя. Жан нахмурился. — Меня должен был встретить декан, — проговорил он. — Да, но у него появились дела, и он попросил меня подбросить тебя, — ярко ответил Джереми, — мы все равно соседи с тобой. У Жана закружилась голова, но он кивнул. Либо это было от духоты, либо от того, что Джереми был слишком ярким, слишком солнечным, просто слишком. Но Моро покорно прошел за ним до машины, покорно сел внутрь, покорно пристегнулся. Всю дорогу его новый знакомый болтал о прелестях их университета, о его любимых местах в городе, о людях и вообще обо всем, что ему взбредет голову. Жан хотел вытащить беруши, но передумал, осознав, что это было бы нетактично. Вместо этого он достал свой телефон и написал Рене. Жан Приземлился, хочу к тебе. Рене была в сети несколько часов назад, поэтому Жан сразу же отключил телефон, не дожидаясь ответа. Честно. ему хотелось куда угодно, только бы подальше отсюда. — Кому пишешь? — сразу же спросил Джереми, отвлекаясь от дороги. — Другу, — коротко ответил Жан. Джереми лишь кивнул, понимая, что больше парень ничего не скажет, и продолжил свой рассказ обо всем на свете. Жан пропускал это всё мимо ушей, пытаясь уйти как можно глубже в свои мысли и глядя в окно. Когда он понял, что они заезжают во двор жилых домов, он напрягся. — Это общежитие? — спросил он. — Нет, — ответил Джереми, напрягаясь, — тебе разве не сказали? — Сказали что? Джереми помолчал. Он припарковал машину и вытащил ключи. Жан приготовился услышать плохие новости. — Ты не подписал заявление на общежитие, — наконец ответил Джереми, разглядывая парня, — нам сказали, что ты будешь жить с нами. С нами? Это было еще хуже общежития. Жан почувствовал, как руки у него холодеют, что было невозможно, учитывая духоту на улице. — С вами? — переспросил он, боясь услышать ответ. Джереми осторожно кивнул. — Со мной, Кэт и Лайлой… - тихо сказал он. — Но я… Судьба сыграла шутку. Они посидели пару минут в гробовой тишине. Потом, еще через пару лет, Жан вспомнит, что заявление то он подписывал. Он отослал его, поэтому и готовился к самому худшему. Потом ему расскажут, что заявление просто напросто не прислалось университету, потом он поймёт почему все произошло так, как произошло. Но в тот самый момент, он не знал этого. В тот самый момент он проклинал себя за то, что не подписал заявление. В тот самый момент он не хотел выходить из машины. Но ему пришлось. Джереми наконец ожил и вышел из машины. Жан сделал тоже самое. Он проводил парня до подъезда, потом до квартиры. Жан попутно посчитал лестничные пролеты. А потом Джереми вдруг остановился. — Извини, но на общежитие уже нельзя подать… — виновато сказал Джереми. Жан лишь отмахнулся, а Нокс наконец открыл дверь. И именно тогда вся жизнь Жана изменилась. Слишком быстро, молниеносно. И он этого не ожидал. ; Парень зашел в свою комнату и тихо выдохнул. Шумно, очень шумно. Прошло всего пару дней его проживания в квартире, в которой правил хаос. Он узнал, что у всех проживающих дикая аллергия на тишину, что у Джереми зависимость от брелков и магнитов, у Кэт беспочвенный интерес к скачкам, Лайла обожает фарфоровые сервизы, которые Кэт успешно разбивает раз в неделю. У Жана талант подмечать мелкие детали, даже когда он этого не хочет. Он очень много видит. И это всегда ему помогало, но не в этот раз. Сейчас он просто напросто не хотел ничего знать об этих людях. Парень сел на кровать и поглядел на чемодан, который все еще не разобрал, а потом вытащил из кармана телефон. Жан Они шумные. Он оставил телефон включенным и положил его на комод, а потом подошел к чемодану и начал разбирать вещи. Он все еще пытался отрицать тот факт, что живет в этой квартире. Он звонил декану, спрашивая можно ли поменять место жительство, но он ответил так же как и Джереми. Нельзя. Дороги назад не было. Телефон завибрировал. Жан взял его в руки.Рене
Это именно то, что тебе и нужно!
Парень скривился. Жан Но ты не шумная Он простоял минуту, пялясь в телефон, ожидая ответа. И он пришел. Но ему он очень не понравился.Рене
Как мы выяснили пару лет назад, я не то, что тебе нужно :)
Он поморщился и снова отложил телефон на комод, возвращаясь к чемодану, попутно пытаясь придумать ответ на сообщение Рене. Он вытащил пару толстовок, и рыжую футболку с котами. Ее он кинул в самое невидное место в комнате. По крайней мере, он надеялся на то, что оно невидное. Дело было даже не в том, что ему не нравились те, с кем он жил. Дело было в том, что ему в принципе люди не нравились. А терпеть троих шумных и неугомонных людей — настоящая пытка. Он думал о том, чтобы съехать, но денег у него не было. Можно было потерпеть всего год, а потом снова подать заявление на общежитие. Но ждать целый год... — Прости, — сказала Кэт. Жан вздрогнул, оборачиваясь, и упал на кровать. — Твою мать, — прошептал он. На комоде сидела Кэт и грустно улыбалась. В руках у нее был телефон Жана. Дверь была открыта. — Я знаю, что мы шумные. Прости, — снова сказала она. Жан попытался привести свое сердце в нормальное состояние. — После того, как я не услышал, что ты вошла, я уже сомневаюсь в этом, — сказал он, вставая с кровати. Нет, серьезно, как он не услышал, что дверь открывается, а Кэт прошла в комнату? — Люди могут быть и шумными и тихими, — сказала Кэт, пожимая плечами, — в зависимости от обстоятельств. — И ты выбрала быть тихой, пробираясь ко мне в комнату, — проговорил Жан. — И отдай мой телефон. Кэт усмехнулась и отдала телефон. — Кто это? — незаинтересованно спросила девушка. — Друг, — ответил Жан, засовывая телефон в карман. — Девушка, — поправила Кэт парня. Жан покачал головой. Та лишь спрыгнула с комода и заглянула в зеркало, поправляя свои волосы. — Я знаю, что вы встречались, — легко сказала она. Жан замер и поглядел на нее. Она выглядела так, будто сама была свидетелем этого. — Откуда… — Карты, — пролепетала она, оборачиваясь на Жана. — Но спасибо за подтверждение, что именно с ней. Мы с Джереми поставили десять баксов на это. Я выиграла, — она ослепительно улыбнулась. Жан попытался сложить пазл в голове, но никак не получалось. Из гостиной ломилась музыка, никто не должен был услышать этого разговора, но парень все равно недоверчиво глянул на девушку и закрыл дверь в комнату. — Какие еще карты? — спросил Жан. — Ну… — Кэт хотела ответить, но увидев что-то, она закричала, — о боже! О господи! Жан вздрогнул и зажмурился, а Кэт продолжала кричать. Она ошарашенно взглянула на Жана, а потом выбежала из его комнаты. Он огляделся, пытаясь понять, что именно вызвало такую реакцию, но не смог ничего найти. Через пару секунд в комнату забежали все трое его соседей. Джереми и Лайла взглянули на Жана, но Кэт тыкнула им обоим в щеки, чтобы они перевели взгляд на что-то другое. И тогда Жан наконец понял. Кэт подбежала к рыжей футболке с котами, которую парень кинул рядом со шкафом. Место оказалось вполне себе видимым. — Ты шутишь, — прошептал Джереми. — Нет! — закричала Кэт, размахивая футболкой. — Слушайте, — прошептал Жан, поскорее придумывая оправдание. Как бы сильно он не хотел изменить свою жизнь, все старое все равно возвращается. Сердце сжалось в страхе, а руки начали трястись. — Я знаю, что это кажется детским и все такое… — проговорил Жан, неловко почесывая затылок. Он так не хотел, чтобы его засмеяли, так не хотел, чтобы школа повторялась, так не хотел… — Глупый, — сказала Лайла, улыбаясь, — мы не из-за этого. — Что? — спросил Жан, немного успокаиваясь. — А из-за чего? Джереми взглянул на Лайлу, и та кивнула. Она вышла из комнаты, а через минуту вернулась с тремя рыжими футболками. — Мы купили их прошлым летом, — сказала она, раздавая футболки, — это был талисман нашей... — она осторожно взглянула на Кэт, но та лишь пожала плечами, — дружбы, — закончила Лайла. — У меня собака, — сказал Джереми, показывая свою футболку. На ней были черные собаки. Потом он указал на Лайлу. У нее на футболке были черные еноты. — А у меня бабочки! — радостно сказала Кэт. — Погодите, — сказал Жан, пытаясь понять в чем же дело, — допустим у нас одинаковые футболки, что с того? Кэт закатила глаза, а Джереми и Лайла засмеялись. — Жан, эта коллекция была экспериментом одного бренда, — начала объяснять Кэт, — они раскидали партии по магазинам. В каждом магазине была лишь одна футболка из четырех. Прошлым летом мы потратили неделю, чтобы найти все четыре, но нашли только три. С котами нигде не было. — А мы ведь очень кропотливо искали, — усмехнулась Лайла. — Да! Мы прошерстили каждый магазин Лос-Анджелеса, — сказала Кэт, — тот факт, что у тебя есть четвертая футболка — судьба. Судьба. Жан верил в судьбу, он доверял ей, он знал, что окажется там, где нужно. Но он не думал, что эти трое — именно те, с кем ему нужно было быть. — Вы все фаталисты… — проговорил Жан, наконец собирая пазл. — Он наш, — радостно прошептала Кэт, смотря на друзей. — Да где ж ты прятался! — воскликнул Джереми. — В Марселе, — пошутил Жан. Лайла воскликнула и начала бить Джереми по плечу. — Ты должен мне десятку! — сказала она Ноксу. — Он встречался с радугой, — бросила Кэт. — Ты должен двадцатку. Джереми смачно выругался себе под нос. Когда все заметили, в каком замешательстве стоит Жан, Лайла выдала их всех. — Мы гадали на то, откуда ты родом. Джереми не поверил, когда мы сказали, что ты из Франции, — она пожала плечами. — На что еще вы гадали? — спросил Жан, размышляя стоит ли вообще им доверять. — На многое, — усмехнулась Кэт. Она протянула руку Жану, приглашая пойти с ними. Он пару секунд разглядывал ее. Они не засмеяли его за такую детскую футболку, они все верят в судьбу, они очень шумные, но Жан вдруг понял, что никогда еще не встречал людей, которые так похожи на него. Возможно это будет плохим решением, потому что люди сложные. и Жан никогда их не понимал. Возможно ему нужно просто потерпеть, возможно... Он вдруг откинул все эти мысли, слабо улыбнулся и взял Кэт за руку. ; На улице было шумно, а в квартире впервые тихо. Они сидели в гостиной, где не было света кроме маленьких свечек. — А обязательно было вырубать… — Тихо! Джереми сидел на диване вплотную к Жану, а Лайла на маленьком кресле. Кэт сидела на табуретке и тасовала карты. — Ну что, готовы познать тайны? — спросила она загадочным голосом. — Обычно мы раскладываем на кухне, пока готовим завтрак, — сказала Лайла Жану. — Это прелюдии? — спросил Жан, улыбаясь. — Они самые, — подтвердил Джереми. — Хочет впечатлить тебя. — Да ну блин, ребят, — грустно вздохнула Кэт. Все тихонько засмеялись в унисон и извинились перед девушкой. — Я первый, — сказал Джереми. — Что Аннализ думает о ситуации с отцом? Кэт кивнула и начала тасовать карты, шепча вопрос картам. Жан обернулся на парня в замешательстве. — Сестра, — тихо сказал он. Кэт вытянула три карты и тяжело вздохнула. Выглядела она так, будто они раскладывали на это уже тысячу раз, а ответ не менялся. — Боится, — сказала девушка, — страшно, что потеряет все, что у нее есть. Тут человек есть какой-то, он ей помогает, но чем больше она с ним, тем быстрее отдаляется от вас. Ей не нравится то, что происходит, но она понимает, что ей нечего отдать взамен. — А что за человек? — спросила Лайла, указывая на карту. — Парень ее, — сказал Джереми. Кэт кивнула и вытащила из колоды еще несколько карт. — Это точно не кто-то из семьи, отношения романтические. Причем очень серьезные, я думаю, они съедутся скоро. Джереми тяжело вздохнул. Жан не знал ничего об этой ситуации и спрашивать, если честно, не особо хотел. Он подумал, что узнает об этом попозже. — Как то так, — сказала Кэт, собирая карты и снова перемешивая колоду, — Жан? — Я не знаю, что спросить, — сказал он, неловко пожимая плечами. — Давай спросим, что тебя ждёт в Лос-Анджелесе, почему ты поступил именно сюда. Жан кивнул. Это на самом деле был интересный вопрос, потому что он действительно не знал, какая сила заставила его подать заявку. Кэт выложила три карты и нахмурилась. — Девушка, — сказала она. — Рене? — предположила Лайла. Кэт покачала головой. Она немного помолчала, а потом вытащила еще две карты. Она взглянула на Жана. — Сестра, — сказала она. Жан вздрогнул. Этого не могло быть. — Вы перерезали путь друг к другу, — продолжила Кэт, — ты не знал, как вернуть ее, а потом и вовсе забыл, но то, что ты приехал сюда не случайно. Она здесь. Ты приехал за ней… — Пойду ка включу свет, — тихо сказал Жан, начиная переживать. Кэт вытащила еще несколько карт. Парень включил свет и вернулся на место. — Не бойся, — сказал Джереми, — это все безобидно. Жан пропустил это мимо ушей и уставился на карты. — Был шумный конфликт, — сказала Кэт, — очень много разногласий, я так понимаю с семьей. Она хотела сжечь все мосты, но что-то все равно оставила. Только я не очень понимаю что… Жан ужаснулся тому, что Кэт попала в точку со всем, что сказала. Девушка взволнованно взглянула на него. — Хороший расклад, я так понимаю… — тихо сказала она. — Футболку, — прошептал парень, — она оставила футболку… В комнате воцарилось гробовое молчание. Жану стало не по себе. — Офигеть, — прошептал Джереми. Жан еще пару дней назад понял, что эти дурацкие футболки для ребят были очень важной вещью. Тот факт, что они нашли четвертую, тот факт, что четвертая изначально принадлежала сестре Жана… Все сходится воедино и то, что они все являются фаталистами не облегчает ситуацию. — Почему ты подал заявку в наш университет? — спросила Кэт. — Я ее подал в каком-то трансе, — признался Жан, — я практически ничего не знал о нем… и потом они прислали, что приняли меня, а я посчитал это шуткой. — Может выпьем? — спросила Лайла, натянуто улыбаясь. Как понял Жан, выпивка для Лайлы была выходом из всех проблем, но он отказался от этого предложения. — Мне нужно позвонить Рене, — проговорил Жан, беря свой телефон со стола. Все начали переговариваться между собой, и Жан понял, что они думали, что он уйдет в свою комнату, но он остался в гостиной. Когда они заметили это, они все замолчали и посмотрели на него. Парень набрал Рене. Та ответила спустя все пару гудков. — Привет, Жан! — мягко сказала она. — Как твои дела? — Слушай, нет времени объяснять, Элоди в Лос-Анджелесе, — протараторил он. В трубке зазвенела тишина. Жан закусил губу. — Откуда ты… Что? — спросила Рене. — Мы… короче Кэт гадает на картах, и она нагадала это, вот. — Ты уверен? — Да. Да, она сказала всё так, будто знает меня лучше, чем ты, — проговорил Жан. Кэт неловко улыбнулась. И тогда Жан сделал то, что не сделал бы две недели назад и под дулом пистолета. Он поставил Рене на громкую связь и сел на диван. Ребята удивленно посмотрели на него. Он просто надеялся, что они поймут, что именно в тот самый момент он открылся им. Может не полностью, может не окончательно, но хоть как-то. — Привет, Рене, я Кэт, — неловко сказала девушка в трубку. — Привет, Кэт, я много о тебе слышала! — отозвалась Уокер. — И что же ты обо мне слышала? — с интересом спросила девушка. — Ты очень любишь скачки, не пропускаешь ни один заезд, — проговорила Рене, мягко усмехаясь, — а еще ты очень громкая и любишь малиновые кексы. — Жан очень много замечает, — сказал Джереми, и никто не понял вопрос ли это или утверждение. — Да, много, — согласилась Рене. — Ладно, вообщем, сестра Жана живет здесь, — Кэт начала тасовать карты, а потом вытащила целых пять, — она не одна, — сказала девушка, — ну, в плане, ей не одиноко, ей… шумно. Жан вздрогнул. — Она всегда любила шум, — сказала Рене, — у них с Жаном не особо складывалось из-за этого. Жан притянул колени к груди и уткнулся подбородком в них. Он был готов продолжить слушать. Потому что ему было интересно. как поживает его сестра, даже несмотря на то, что от каждого нового слова сердце резало. Но Кэт вдруг отложила карты и посмотрела на Жана. — Жан… мы можем остановить… — Нет, — покачал головой парень, — я просто… не ожидал такого… — Жан, — позвала Рене, и он посмотрел на стол, — возьми телефон в руки. Парень пару секунд подождал, а потом закатил глаза и взял телефон. — Взял, — тихо сказал он. — Ты не виноват, хорошо? Если ты не хочешь искать ее, не ищи. Никто не заставляет тебя, — мягко проговорила Рене. Кэт и Лайла закивали. — Я знаю, — прошептал Жан. Джереми осторожно коснулся плеча Жана. Тот улыбнулся. — Ладно, — сказал он, — давай продолжим. ; Впервые в своей жизни Жан напился именно с Кэт. Она забрала его в магазин, показала самые лучшие бренды алкоголя и взяла самое дорогое и лучшее вино, которое могла найти. Парень не стал спрашивать откуда у нее такие деньги. Он все равно ничего в этом не смыслил, поэтому просто кивал, когда она рассказывала об этом. Джереми и Лайла уже спали, поэтому Жан и Кэт устроились вместе на кровати и делили одну бутылку на двоих. Потом Кэт вытащила сигареты и предложила Жану, но тот отказался. На улице было очень тепло, темно и тихо. Они вышли на балкон и вслушивались в тишину. Оба знали, что тишина очень важна. — Я люблю тишину, — призналась Кэт, стряхивая пепел. — По тебе не видно, — ответил Жан, — ты слишком шумная. — Тебе напомнить, как я пробралась к тебе в комнату? — ехидно спросила девушка, толкая локтем Жана. Парень усмехнулся. Он все еще не понимал, каким образом она это сделала. — Как ты это сделала? — спросил он, озвучивая свои мысли. — Секрет. — Расскажи, — искренне попросил Жан, — пожалуйста. — Я громкая, только когда этого хочу. Я знаю цену тишины, и я не готова ее платить, — проговорила Кэт, грустно улыбаясь. — И какая цена? — тихо спросил Жан, смотря на девушку. — Страх, — ответила она, кидая сигарету в пепельницу, которую притащила с собой. Она повернулась к нему, осторожно коснулась его лба и поправила его кудряшки. Это ощущалось слишком интимно, слишком тепло. Они все были слишком. Они все были чересчур. Они были как вода, которая переливается через края стакана, а Жан был истинным пессимистом, считая, что стакан всегда наполовину пуст. — Не делай этого, — попросил Жан, закрывая глаза. Они очень пьяные и между ними слишком мало расстояния, и он боится. Чего именно, он сам не знал. — Почему нет? — спросила Кэт. — Это из-за Рене? — Мы не встречаемся с ней, — напомнил Жан. — Ты ее любишь, — прошептала девушка, приближаясь еще ближе. — Любил. — Вранье не идет тебе, Жан, — сказала Кэт, убирая руку от лица парня. Она встала на носочки и, еле касаясь, поцеловала его в щеку. — Почему? — спросил он, открывая глаза и вглядываясь в ее зрачки. Кэт проигнорировала этот вопрос. Наверно ей не хотелось отвечать. Но Жан подумал, что она просто напросто не знает ответа. — Не делай больно Джереми, — попросила она, осторожно прикладывая свою ладошку к его щеке, — он и так пережил многое. И она ушла. С балкона, из его комнаты, из его пространства. Она ушла, сказав напоследок: — Ты очень чуткий, Жан. Ты чувствуешь слишком много, а говоришь мало. Меня пугает это в тебе. Сколько ты будешь чувствовать, не говоря ничего, перед тем, как сломаешься? Он лег на кровать и закрыл глаза. Он прокрутил последние две недели в своей голове. На дворе конец июня, и Жан не знал, что именно произошло на балконе той ночью. Единственное, что он понимал, это то, что им будет очень неловко утром. Он достал телефон и посмотрел на единственного человека, который был у него в контактах кроме родителей. Он даже не думал о том, что делает. Алкоголь — страшная вещь, подумал Жан, но все равно нажал на кнопку вызова. Гудки продлились недолго. — Почему мы расстались? — спросил Жан, потирая глаза. — Жан… ты видел время? Шепот девушки успокоил его от судорожных мыслей. — Видел, — соврал Жан. Рене тихо вздохнула и встала с кровати. Жан не понял, куда именно она ушла, но по ту сторону телефона стало шумнее. — Я думала мы уже решили это, — проговорила Рене. — Я пьяный, — улыбнулся парень. — Я слышу, — девушка тоже улыбнулась. — Ты не будешь меня ненавидеть, если я влюблюсь в кого-нибудь другого? — голос немного дрогнул, а живот скрутило от таких мыслей. — Жан… милый, нет конечно… — Это успокаивает, — прошептал парень, и услышал теплый смех. Это и правда успокаивало. Он почувствовал мягкое тепло, которое разливалось в груди. может, это был всего лишь алкоголь. — Ты влюбился? — спросила Рене. — Пока что нет. Но я думаю, что это произойдет, и я даже не смогу стать свидетелем этого преступления. — Любовь — не преступление, — в который раз напомнила девушка. Это и было их конфликтом. В этом они и не могли разобраться. Жан мало чего смыслил в любви, поэтому то, что он чувствует, когда видит Джереми, выходящего из душа, или когда смотрит на Кэт, которая рассказывает что-то с горящими глазами, и Лайлу, которая учит его играть в шахматы и нежно целует в макушку, когда он проигрывает, недопустимо. Это не должно происходить так. — Любовь может делиться? — то ли в голосе была надежда, то ли недоверие. — Если она настоящая, то почему бы и нет? Жан улыбнулся. — Ты можешь посидеть со мной, пока я не засну? — попросил он, укладываясь поудобнее. — Конечно, — мягко сказала Рене. — Пусть тебе приснится счастье. ; На следующее утро Жан проснулся с ужасной головной болью. Теперь он понял, что такое похмелье, и пожелал, чтобы он больше никогда не чувствовал такого. Он перевернулся на бок и почувствовал тошноту. Он медленно разлепил глаза, и свет, который проникал в комнату, начал резать его глазницы.Рене
Я надеюсь, ты будешь в порядке.
Жан поглядел на сообщение, которое высветилось на экране, и проклял всю свою жизнь. Зачем он позвонил ей? Ему стало так стыдно, что тошнота подошла к горлу еще быстрее. Жан Прости, пожалуйста. Парень откинул телефон и заметил стакан воды и записку на комоде. Он встал с кровати и подавил желание завалиться в нее обратно.Мы ушли в торговый центр. Вода и таблетка от головы.
— Кэт!
Жан мягко улыбнулся и выпил таблетку. Через десять минут стало немного легче. Он просидел в своей комнате до того момента, как услышал, что входная дверь открылась. Парень выбежал из комнаты и оглядел всех. — О, — сказала Лайла, снимая ботинки, — проснулся. — Извини, что мы не взяли тебя с собой, — пролепетал Джереми, ставя пакеты на пол, — ты спал, как кот. — Смотри, — снова сказал Джереми, вытаскивая из кармана новый брелок в виде солнца. — Красивый, — искренне сказал Жан. Он улыбнулся, а потом посмотрел на Кэт. Та взглянула на него и тоже ярко улыбнулась. Значит между ними ничего не поменялось. От этого у Моро стало спокойно на душе. Рене была права, когда сказала, что Жан, как потерянный кот, который не знает, куда себя деть. Потому что теперь он очень осторожно прощупывал почву дозволенного. Он не понял, когда именно начал сам тянутся к ним. Как эти трое превратили его из заядлого интроверта в тактильного человека, которому хочется всегда находиться с ними, Жан не знал. Но теперь он чуть чаще выходил из комнаты и помогал готовить обед. Он все чаще соглашался играть с Лайлой в шахматы, все чаще соглашался приходить на сессии гаданий от Кэт, и все чаще прикасался своим плечом к плечу Джереми. И они это принимали с огромными улыбками, будто знали, что так и произойдет. — Что она тебе наговорила? — спросила Лайла за очередной партией шахмат в ее комнате. Жан подумал над этим, а потом решил, что он уже слился с ними в одно целое, так что, что бы он ни сказал, Лайла поймёт. — Она хотела поцеловать меня, — тихо сказал он, переставляя слона. — Быстро она, — усмехнулась Лайла, — хотя, учитывая какое ты чудо… — Чудо? — переспросил парень. Лайла осторожно улыбнулась. — Ты фаталист. У тебя четвертая футболка. Твоя сестра живет здесь. Ты подал заявку, пребывая в трансе. Мне продолжить? — Нет, я понял, — тихо сказал Жан. — Мне стоит спрашивать… — Нет, — быстро сказала Лайла, переставляя коня, — если не готов принять условия. Шах, кстати. Жан посмотрел на доску и проанализировал ход девушки. — Поставлю мат в два хода, — пролепетал он. — Дерзай, — сказала Лайла. Он защитил своего короля, потом передвинул ферзя. Девушка попыталась защититься, но он превратил эту защиту в клетку, заводя слона в атаку. — Молодец, — похвалила она его. — Наконец-то обыграл. Она улыбнулась и встала с кровати, а он вцепился в ее запястье. — Какие условия? — спросил он. Она лишь выдохнула, поцеловала его в макушку и прикоснулась ладонью к его щеке. — Поговори с Джереми. Он сохнет по тебе уже месяц. Жан нахмурился, а потом посмотрел ей прямо в глаза задавая немой вопрос. — Кэт поняла всё, когда гадала тебе, — прошептала Лайла, — я чуть позже, когда мы разговаривали с ней. — Как вы это поняли? — спросил Жан, потому что он боялся, что не понимал свое сердце. — Это либо оно, либо не оно, — мягко сказала Лайла. — Мы не просим тебя ни о чем. Но ты поймешь. Мы все когда-то поняли. ; Готовка с Джереми проходила очень напряженно. Жан знал, что нужно начать говорить, но не знал что нужно сказать. Он прикинул тысячу вариантов в голове, попытался прикинуть реакцию Джереми, а потом наплевал на это и просто продолжил резать морковь. Они включили музыку, поэтому тишина не была такой неприятной, но оба знали, что им придется сказать хотя бы что-нибудь. Парень снова прокрутил в голове все то, что говорили ему Кэт и Лайла, и наконец зацепился за что-то более менее важное. — Кэт сказала не разбивать тебе сердце, — проговорил Жан, прерывая тишину и чувствуя, как сердце бешено стучит. Джереми замер, а потом улыбнулся. Он оставил сковородку и обернулся лицом к Жану. Тот почувствовал, что ноги от этой улыбки стали ватными. — Я думал, что это подождёт, — сказал он, — но она всегда была нетерпеливой. — Я правда могу разбить тебе сердце? — спросил Жан, будто не веря в этом. Нокс пожал плечами. Он выглядел чересчур спокойным для такого разговора. — Ты уже стал моим правилом номер пять, — проговорил парень, складывая руки на груди. — Об этом никто не заикался, — тихо сказал Моро, глядя на свои ладони. — Правило номер пять — это человек, ради которого ты ходишь на пары, учишься, живешь, — проговорил Джереми. — Она поэтому так и сказала. То есть это человек, ради которого ты продолжаешь стараться. Жан уже понял, что эти трое переделали его из интроверта в более открытого человека, но до такого он не додумался. — Мы не целовались, — зачем-то сказал он. Было ли это оправданием или защитой, никто из них не понял, но Джереми лишь посмеялся. — Я уверен, она хотела, — сказал он. Он осторожно подошел к Жану и положил руку на его грудь. Парень молился, чтобы Нокс не почувствовал бешеное сердцебиение. Но молитвы не были услышаны, и парень ухмыльнулся. — Почему вы расстались с Рене? — спросил Джереми, убирая руку с сердца Моро. — Мы поняли, что нам будет больнее, если мы продолжим отношения. — Но вы остались друзьями, — напомнил Нокс. Жан подумал, что это допрос, а потом осознал, что это собеседование, и всё наконец встало на свои места. — Я не смог ее отпустить, — пожал плечами он. — Она, я думаю, тоже. А вот это было очень слабое утверждение, в которое Жан не хотел верить. Если бы поверил, то вернулся бы на несколько лет назад. Вернулись бы и чувства, и мысли, и «моя любовь делает тебе больно». — Надежда ослепляет, — сказал Жан, намекая на то, что Джереми не прав в вопросе взаимоотношений Моро и Рене. — Надежда — единственное, что остается у неверующих, — сказал парень так, будто устал от этого разговора. Жану стало очень неловко. — Рене верующая, — опроверг он. — А ты нет. Вот тебе и ответ, почему у вас не срослось. — Дело не в религии, — снова попытался поспорить парень. — Ты вообще слушаешь меня? — спросил Джереми. Жан сопоставил каждое слово, которое сказал Нокс, и понял, что дело в надежде. Рене не хотела надеяться на невозможное, у Жана же надежда — была спасением, хоть она и ослепляла. — Какие условия? — спросил Жан, потому что он только об этом и думал последние несколько дней. Джереми пару секунд помолчал, пытаясь сложить правильные слова воедино. — Прощаться тяжело, — сказал он, размешивая то, что было на сковородке, — а оставаться в одной квартире еще хуже. Но если ты уйдешь, не сказав ничего, ты сделаешь больно всем нам. Кэт говорила не обо мне, — под конец вставил парень. — Она боится, что я разобью ее сердце, — наконец понял Жан, и это, если честно, кололо сердце еще сильнее. — Она знала, на что шла, когда пила с тобой, — пожал плечами Джереми. — Я просто не думал, что она сорвется так быстро. — А если я соглашусь? — спросил Жан, в который раз проверяя почву. — Тебе придется смотреть скачки, любить сервиз Лайлы. Я от тебя не попрошу многого. — Она ведь не делится… — прошептал Жан, вспоминая свой вопрос про любовь. — Мы — живой пример того, что делится, — искренне улыбаясь ответил Джереми. — Когда ты понял? — Когда Кэт показала твою футболку, — молниеносно ответил парень. А ведь Жан изначально даже не хотел брать ее. Может, если бы он ее не взял, ничего бы этого и не произошло. И может Рене права. И может Жан на самом деле сможет измениться, но свитера свои он все равно никогда не сожжет. Он осторожно взял Джереми за запястье и улыбнулся. Он подошел чуть ближе и наклонился для поцелуя, а потом почувствовал, что рука Нокса вцепилась в его лопатку. Поцелуй был очень скомканным, очень осторожным, Жан боялся сделать что-то не так. А еще этот поцелуй был первым за последние три года. Поэтому сердце стучало так сильно, что отдавало в виски. — Долго вы, — пролепетала Кэт, опираясь боком на дверной косяк. Парни сразу же расцепили поцелуй и взглянули на девушку. — А ну иди сюда! — воскликнул Джереми, разбегаясь, чтобы поймать Кэт в объятия. — Нет! Лайла, помоги! — закричала Кэт, убегая от парня. Жан улыбнулся сам себе и посмотрел на сковородку, в которой шипела паэлья. И он вдруг подумал, что готов ради этих троих на всё. ; — Буэнос, — проговорила Кэт и указала руками на Жана. — Буэнос, — коряво повторил парень. — Ночес. Буэнос ночес! Парень повторил фразу и улыбнулся. — Коряво, но сойдет, — сказала Лайла, отвлекаясь от журнала. — Нужно больше уроков, — сказала Кэт, запихивая в рот малиновый кекс. Жан поморщился, потому что знать испанский не входило в его планы на это лето. — Почему вы не соглашаетесь учить французский? — искренне спросил он. — Потому что он слишком сложный, — отмахнулся Джереми. — А испанский… Жан не успел договорить. В дверь постучали, парень подпрыгнул на месте. Сердце бешено заколотилось. — Эх, первая любовь, — пролепетала Кэт, складывая руки в замок. Жан стрельнул в нее глазами. — Твоя первая любовь была каким-то парнем из клуба, — усмехнулась Лайла. — Моя первая любовь это ты! — воскликнула Кэт, теребя девушку за щеки. Джереми закатил глаза. Жан поправил волосы, поправил свою рыжую футболку с котами и наконец открыл дверь. На пороге стояла Рене с небольшим рюкзаком. Увидев Жана, она вся засветилась. — Жан, — нежно сказала она, обнимая его. — Привет, — прошептал он. Она прошла в небольшой коридор, и он проводил ее в гостиную, где сидели все. Кэт подбежала к ней первой. — Приятно познакомиться! — сказала она, обнимая ее. — А мне то как! Потом подошла Лайла, потом Джереми. Они все уселись на диван и кресла и начали спрашивать, как Рене добралась, было ли что-то интересное в аэропорту и все остальное, чтобы скрасить тишину. Потом Лайла ушла на кухню вместе с Кэт, чтобы принести ужин. Они включили музыку на фон, и Жан начал рассказывать о том, что он успел сделать за полтора месяца пребывания в Лос-Анджелесе. Рене внимательно слушала и восторгалась едой Кэт, а та лишь смущалась. Они сидели в приятном теплом шуме, который уже так полюбился Жану. Он уже привык. Кэт рассказала про свою любовь к скачкам, кто выиграл в прошлый раз, и кто ее фавориты. Лайла показала Рене свой сервиз, а Джереми говорил о том, что упрашивает ребят съездить с ним на пляж, но никто не соглашается. Они провели за разговорами почти пять часов, и Жан потихоньку начал уставать, но эта усталость была такой приятной, что уходить из компания равнялось предательству. Когда время перевалило за полночь, все наконец разошлись по комнатам, а Рене постелили в гостиной. Но она все равно просидела в комнате Жана еще час. Она обошла комнату, вглядываясь в каждую деталь, которую могла найти. Жан сидел на кровати и наблюдал за ней. Он увидел, что она очень осторожно коснулась их совместной фотографии, которая лежала у него на столе. В сердце болезненно кольнуло. Она улыбнулась и присела на кровать рядом с ним. — Шум тебе к лицу, — тихо сказала она. — Я скучаю по тишине, — прошептал он, глядя на нее. Он знал, что она поймёт значение этой фразы. Он знал, что она поймёт, что он скучает по ней. — Ты выбрал прекрасных людей, — сказала Рене, осторожно касаясь скул Жана. — Не бойся чего-то нового. Он закрыл глаза и постарался как можно четче запомнить ее касания. — Не страшно, если ты любишь их всех, — прошептала она, беря его руки в свои. — В тебе всегда было слишком много любви. Ее хватит на всех них. Она мягко поцеловала его костяшки, и он открыл глаза. — Тебе было больно? — спросил он. Рене покачала головой, усмехаясь. — Жан, ты такой глупый, — лишь сказала она, снова целуя его костяшки. — Нет. Не было, но тебе было. И я бы не простила себя, если бы не отпустила тебя. — Прости. — Не извиняйся. Теперь у тебя есть те, кто поделят с тобой твои чувства. Мне жаль, что я не смогла этого сделать. ; Рене уехала через день. Она осталась совсем ненадолго, только чтобы убедится, что Жан будет в порядке. Он был настоящим котом, который ходил за ней по пятам, боясь потерять время. И он знал, что ни от Джереми, ни от Кэт с Лайлой, это не ускользнуло. Наверное он смог бы рассказать им о том, что на самом деле произошло между ними, но как только Рене уехала, начала происходить самая странная история в жизни Жана, которую он каждый раз вспоминает с искренним смехом и головной болью. — Да я клянусь тебе! — громко говорила Кэт, усердно жестикулируя в попытке доказать свою точку зрения. Жан только проснулся и прошел в гостиную, где увидел очень странную картину. Джереми ходил по комнате с пылесосом вверх тормашками, а Лайла успокаивающе обнимала Кэт. — Что случилось? — спросил Жан, сонно потирая глаза. — Слава богу, ты проснулся, — выдохнула Лайла, а Джереми наконец выключил пылесос. — Кэт утверждает, что у нас завелось приведение, — сказал Джереми, улыбаясь Жану. Жан взглянул на Кэт. Та быстро подбежала к нему и взяла за руку. — Я клянусь, у меня в комнате вещи падали ночью, — судорожно говорила она. — Прям падали? — саркастично спросил Жан. — Падали! — воскликнула Кэт, но потом, когда она увидела, как Жан смотрел на нее, она тихо вздохнула. — Ладно, в любом случае, — девушка отмахнулась от темы с призраками и подошла к Лайле за еще одной порцией объятий, — мы сегодня на пляж едем. Одевайся. Жан окинул взглядом Лайлу, которая лишь пожала плечами, и Джереми, который устало улыбнулся. — У меня нет… плавок, — неловко сказал Жан. Все посмотрели на него. Он ощутил себя маленькой молекулой, которую рассматривают под микроскопом. — Лос-Анджелес же, — сказала Лайла. — Ничего, — вдруг втиснулся Джереми, — я дам тебе свои. — Интимно, — посмеялась Лайла. Джереми стрельнул в нее глазами, а девушка лишь показала ему язык. Нокс ушел за плавками, а Жан подошел к девочкам. — А мы когда-нибудь поговорим… об этом? — тихо спросил он, указывая на девушек, на себя и на ушедшего Джереми. — А нужно? — искренне спросила Кэт, обнимая Лайлу за шею. — Не знаю, — ответил Жан. Он и правда не знал. Рене сказала, что то, что происходит, нормально. И она была единственной, кому Моро вообще доверял, пока эти трое не ворвались в его жизнь. Рене была путеводителем в мир людей, но кто ж знал, что люди окажутся такими простыми. — Это вот так просто? — спросил Жан, будто не мог поверить в это. — Пока нам всем комфортно, — сказала Кэт и поцеловала Лайлу в щеку. Та мягко улыбнулась. — Но если ты захочешь прочертить границу, то делай это до того, как мы пересечем ее, — предупредила Лайла. Жан понял, что это и были условия, на которые ему нужно было соглашаться. Чтобы все понимали, что он хочет от них, а они от него. В таком случае не будет никакой путаницы. Парень решил, что обдумает все это по дороге на пляж. Он быстро собрал все вещи, надел плавки, который отдал ему Джереми, и вышел из своей комнаты готовый к приключениям. Видеть Кэт и Лайлу в купальниках было неловко. Еще хуже было смотреть на Джереми. Все тело в веснушках и отрывистых мускулах, которые заставляли Жана сходить с ума. Он лег на полотенце, которое они постелили, и закрыл глаза. И начал думать. Это было небольшим отдыхом от всего того, что происходило в последнее время. А чего он хотел от них? Они и так уже перевернули все, что Жан знал о себе и своем мире, они поменяли его в лучшую сторону, а учеба еще даже не началась. На порог университета он ступит совершенно другим человеком, который может быть будет готов смотреть людям в глаза и разговаривать с ними. Но чего он ждал от этих отношений? А главное — чего ждали они? Если им было бы достаточно лишь того, что он существует рядом с ними, он бы расплакался, потому что цена за такое счастье слишком мала. Вдруг Жан почувствовал, как на его тело попадают брызги ледяной воды. Он открыл глаза и увидел над собой Лайлу, которая ярко улыбалась. Она села рядом с ним и осторожно провела ладонью по его волосам. — Привет, — мягко сказал он. — Привет, — ответила Лайла. Жан поднялся и сел напротив девушки. Она перевела взгляд на Кэт и Джереми, которые пытались утопить друг друга. — Я думаю, тебе кое-что нужно знать, — сказала она, продолжая смотреть на море. Жан уткнулся подбородком в свои колени и заинтересованно посмотрел на нее. — Нам с Джереми… сложно найти границы, — наконец сказала она, — с Кэт таких проблем нет, но с Джереми есть. И это не его вина, но я думаю, тебе нужно знать это. — Что значит сложно найти границы? — спросил Жан, считая песчинки, которые прилипли к ногам Лайлы. — Мы не совсем понимаем, что хотим позволить друг другу, и как далеко хотим с этим зайти, — осторожно сказала Лайла, наконец переводя взгляд на Жана. — Хорошо. Я понял, — сказал парень, хотя не особо понимал, что именно хотела донести до него Лайла. — Можно спросить кое-что? Девушка кивнула, снова поправляя его кудряшки. — Почему Кэт боится тишины? — спросил парень, проводя рукой но ногам Лайлы, чтобы очистить их от песка. Девушка тяжело вздохнула. — Не очень хорошее детство, — сказала она, — ценой тишины был страх. — Она говорила мне об этом, но я не понял, что это значит, — проговорил Жан. — Смотри, — начала Лайла, — если тебя спросят понял ли ты что-то, но при этом начнут угрожать тебе, ты бы начал бы разглагольствовать о том, что ты все таки не понял? Жан усердно задумался, потому что на словах это звучало слишком глупо и странно. — Ладно, наверно плохой пример. Короче, если объяснять на пальцах: ее запугивали, чтобы она молчала. Цена ее молчания — страх, который она испытывала, когда родители этого хотели. Она не готова платить так дорого снова, поэтому пытается наверстать упущенное. Жан поглядел на Кэт вдалеке, которая пыталась запрыгнуть на плечи Джереми. — Это очень грустно… — тихо сказал Жан. Лайла пожала плечами. — Зато сейчас все хорошо. Мы не любим смотреть назад, и тебе не советуем. Мы все пережили много чего, но теперь мы вместе, а это самое главное. Девушка мягко поцеловала Жана в коленку и, улыбаясь, убежала в море. Парень лег обратно на полотенце и достал из сумки телефон. Жан Я всегда думал, что люди очень сложные. А оказалось, что они очень легкие.Рене
Я рада, что они показывают тебе мир с другой стороны.
Жан хотел было написать что-то еще, но передумал. Если Рене рада за него, то пусть так и будет. Он решил не давить на раны, которые возможно не до конца зажили. Он отложил телефон и зарыл руки в горячий песок. Солнце покалывало, песок согревал, а со стороны океана парень слышал крики Кэт, звонкий смех Лайлы и хлопки по воде, которые делал Джереми, чтобы обрызгать девушек. И Жан был доволен. ; История с призраками продолжалась еще неделю. А потом, когда Джереми уже на полном серьезе сидел в интернете и искал номер священника, Жан сжалился. Почти. — Да нет там никаких приведений, — устало выдохнул Джереми. — Есть! — воскликнула Кэт. — Жан может подтвердить! Джереми выжидающе взглянул на Жана, по парень даже не смотрел на него. Он разбирал многочисленные тетради, которые они купили недавно к новому учебному году. — Жан? — снова подал голос Нокс. — Ну там и правда что-то упало, — сухо проговорил Моро. Кэт завизжала, покрутилась вокруг себя три раза и выбежала из комнаты. — Ты же не серьезно? — ошарашенно спросил Джереми, закрывая дверь, чтобы Кэт не услышала их. Жан пару секунд помолчал, а потом ехидно улыбнулся. — Да ну тебя, — усмехнулся Джереми, усаживаясь на кровать рядом с Моро. — Мне нравится слышать ее визги. Мне нравится видеть, что она еще ребенок, — наконец признался Жан. — А успокаиваю ее почему-то я, — сказал Джереми, мягко улыбаясь. Жан лишь пожал плечами. — Ладно, не виню тебя. Мне тоже нравится, — вдруг сказал Нокс, облокачиваясь головой о плечо Моро. — Но ты должен сказать ей, что никаких приведений нет. Иначе мы все с ума сойдем. — Хорошо, — усмехнулся Жан, целуя лоб Джереми. — Я скажу, а вот поверит она или нет, это уже не моя проблема. — Жан Моро! — воскликнул Джереми, и Жан засмеялся. Звонко. Искренне. Как когда-то не умел. Он и не думал, что научится. ; Жан выстроил классификацию поцелуев в своей голове. Потому что он целовался лишь с четырьмя людьми и каждый различался. А еще ему просто очень нравилось думать об этом. Поцелуи с Рене всегда были очень мягкими. Прикосновения были очень осторожными, они боялись сломать друг друга. Нежный фарфор, на который стоит лишь надавить, и он рассыплется вдребезги. Поцелуи с Кэт были смазанными и быстрыми. Она будто куда-то постоянно спешила. Жан каждый раз напоминал ей, что у них полно времени, и они никуда не опаздывают, и Кэт иногда успокаивалась. Но это длилось недолго, поэтому в какой-то момент парень просто принял, что она всегда будет куда-то спешить. Один раз он спросил куда же она бежит, а девушка ответила: — От солнца. Она тогда была пьяной и наполовину сонной, поэтому Жан не думал, что она серьезно. Он не понял, что она имела ввиду, но никогда не спрашивал ее об этом. С Лайлой все было намного спокойнее. Она была нежной, ее руки приземляли Жана, давали ему ощущение гравитации. Это было похоже на теплый дождь, который аккуратно стучался в окно, напоминая о себе. С Лайлой было комфортно молчать, с ней было спокойно просто сидеть рядом и ничего не делать. Она красила ногти Жану, она подарила ему чашку, которую слепила на курсах керамики, она осторожно поправляла его кудряшки и целовала в нос. Он всегда жмурился. Лайла напоминала ему фею, которая прилетела из глухого леса, чтобы показать, что такое магия. Но не научить. Лишь показать. Джереми… Жан понял, что имела ввиду Лайла, когда сказала, что они с Джереми не могут найти границ. Парню нужно было максимум, ему нужно «чересчур», такой вот вид максимализма. Но он не врал, когда говорил, что не попросит у Жана многого. Он и правда ничего не просил, просто оставаться рядом, на этом всё. Но Моро понял, почему у Кэт и Джереми все хорошо в плане сексуальной жизни — они оба хотели быстро, так, чтобы голова кружилась, а легкие горели. В глазах должно сверкать, дыхание должно сбиваться, а руки неметь. Губы тоже. Они с Жаном искали самые лучшие варианты, очень много разговаривали, пытались понять, как лучше и комфортнее. Жан никогда не сможет понять, как такой человек, как Джереми, вообще мог влюбиться в такого человека, как Жан. Но Нокс даже влюблялся без остатка. Моро думал, что у Джереми нет своего собственного сердца, у него оно состоит из маленьких частичек от Кэт, Лайлы и Жана. Было странно об этом думать, но на практике это выглядело намного легче. В последнюю неделю августа они решили пойти в парк аттракционов. Пока Жан собирался, он попутно смотрел в зеркало и не мог узнать самого себя. Это было дело времени, когда живешь с этими тремя, но Моро не ожидал таких изменений. Его кожа стала более загорелой, в глазах что-то сверкало, даже когда он был в темноте. Его угольные волосы стали более светлыми. Он все еще не понял, как это произошло. Щеки болели от того, сколько он вообще улыбался, а нервный тремор окончательно прошел. Пока он рассматривал свои руки, в комнату пробрался Джереми. Он подошел к Жану и обнял со спины, осторожно поцеловав в шею. — Мы сделали из тебя человека, — прошептал он. Жан ничего не ответил, но поцеловал Джереми и улыбнулся. Они приехали на пирс Санта-Моники ближе к вечеру. На улице было прохладнее обычного, солнце постепенно заходило и оставляло красно-оранжевые мазки на небе. Кэт и Лайла сразу же побежали покупать сахарную вату, а Жан остался с Джереми. Моро сделал пару фотографий и сразу же отправил Рене. А потом сделал селфи с Джереми и девочками позади и так же отправил Рене. Она ответила спустя пять минут.Рене
Развлекайтесь!!
Жан улыбнулся и отправил четыре сердечка. Он оторвался от телефона и заметил, что Джереми смотрит на него. — Что? — тихо спросил Моро. — Люблю тебя, — ответил Джереми. Жан искренне улыбнулся и взял парня за руку. Когда прибежали девочки, они все вместе продолжили путь. А потом они упомянули игру, которую показывали недавно по телевизору, и тогда Жана уже было не заткнуть. Он был ярым фанатом экси, но сам никогда не играл. Парень шел спиной вперед, чтобы видеть всех троих. Он рассказывал и рассказывал, не затыкаясь, а ребята лишь улыбались. Они и вправду превратили его в разговорчивого, тактильного и счастливого человека. Он знал, что в тот момент они любовались своей работой, пока он рассказывал про правила, про его любимых игроков, про всё. Но в какой-то момент Лайла широко раскрыла глаза и указала в ноги Жана. — Жан! — воскликнула она. Парень остановился и обернулся. И увидел маленькую девочку, на которую чуть не наступил. Светлая макушка. Голубые глаза. Жан замер и поглядел на нее. Это была та самая девочка из аэропорта. Из самого начала его приключения. Он взял девочку на руки и подождал, пока она его вспомнит, если вообще вспомнит. Она вспомнила. Она вцепилась в его кудряшки и потянулась к его уху. — У вас глаза теплые, дяденька, — прошептала она и улыбнулась. Жан вздрогнул. — Где твоя мама? — спросила Лайла, подойдя чуть ближе к девочке. Голубоглазая показала куда-то вдаль на женщину, которая стояла у прилавка и считала деньги. Все пятеро направились к ней. Когда они подошли достаточно близко, женщина отвлеклась от кошелька и поглядела на ребят. — Ох господи, покоя с тобой нет! — сказала она девочке и забрала ее с рук Жана. — Спасибо… Женщина поглядела на парня и прищурила глаза. — Это же вы! Не уж то судьба, она снова к вам прибежала! — воскликнула женщина, наконец отдавая деньги и забирая сахарную вату. Джереми, Кэт и Лайла переглянулись, а потом лишь пожали плечами. Жан решил, что объяснит им чуть попозже. — Леденца у меня, к сожалению, нет, — сказал Жан, мягко улыбаясь. — И слава богу! — отмахнулась женщина, отходя к скамейке, которая стояла неподалеку. Все ребята направились за ней. — У нее зависимость от этих конфет началась, — пошутила женщина. — Зависимость? — переспросил Жан. — Очень полюбила она их, каждый день просит купить их, а Элоди потакает ее желаниям, — тихо вздохнула женщина, застегивая босоножки девочки, которые расстегнулись. Жан замер. Он почувствовал руку Кэт на своем плече. Она подошла ближе к женщине. — Элоди? — спросила девушка. Женщина ойкнула и усмехнулась. — Это моя старшая дочь, — неловко сказала она, ставя девочку на асфальт. Жан попытался забыть об этом разговоре. Он хотел было попрощаться с женщиной и уйти, но совпадений не бывает. Не может же быть такого. — Жан, может быть просто… — начала Кэт, но парень покачал головой. — Марлен! — прокричал женский голос, и вся компания обернулась. Жан захотел заплакать. Элоди бежала с игрушечной пандой в руке, размахивая свободной рукой. — Это для… — девушка запнулась, посмотрев на Жана, а потом слабо улыбнулась и перевела взгляд на женщину. — Для Мел, — сказала она, отдавая игрушку девочке. — Спасибо! — воскликнула девочка, и Марлен тепло улыбнулась. — Элли, ты знаешь этих ребят? — спросила женщина. Элоди осторожно кивнула. Жан мысленно поблагодарил ее хотя бы за то, что она сказала, что знает его. — Вы идите пока, я вас догоню, — сказала девушка, не отрывая взгляда от Жана. Женщина кивнула, но маленькая девочка подбежала к Элоди. Девушка присела на корточки и подождала, пока девочка скажет что-то. — У дяди глаза потеплели, — сказала она и вприпрыжку догнала мать. В воздухе повисло неприятное молчание. Элоди оглядела их всех, а потом наконец ожила. — Дадите нам пару минут? — попросила она. Кэт, Лайла и Джереми лишь кивнули и отошли на безопасное расстояние. Жан заметил, что они сразу же начали переговариваться, но он даже не пытался услышать, о чем. Он повернулся к Элоди, а она пригласила его пройтись. Он кивнул. Пару минут они просто шли по пирсу и разглядывали море. Потом Жан не выдержал. — Я… — У тебя глаза потеплели, — перебила она его спокойным голосом. Жан выглядел жалко. Элоди всегда была увереннее его, всегда была смелее. Его попытка сказать что-то внятное походила на пустой звук. — В аэропорту, три месяца назад она сказала, что они ледяные, — с трудом проговорил Жан. — Потому что они и были, — ответила Элоди. — Я показывала ей твои фотографии, — сказала она, поворачиваясь лицом к Жану. — Она хоть и маленькая, но смышленая. Умеет чувствовать людей. Я тоже испугалась, когда она сказала это. — Потому что так говорила только ты, — перебил ее Жан. Девушка пожала плечами. — Я не врала, — лишь сказала она. — У тебя глаза холодные. Ты смотришь — а мое сердце леденеет. — Не знаю сколько еще смогу выдерживать твой взгляд. — Ты режешь меня своими глазами. Пожалуйста, перестань. — Хватит смотреть на меня так, будто ненавидишь. Жан не знал, что сказать, не знал, что чувствовать. Он вспомнил каждый раз, когда Элоди говорила ему об этом. Каждый раз, когда она предупреждала о том, что возможно в следующий раз не выдержит его взгляда, а он ничего не мог с этим поделать. Он никогда не ненавидел его, он ненавидел людей. Ему вдруг стало очень стыдно, и он захотел извиниться, но он не успел. — Помнишь, я говорила, что ты смотришь, а мое сердце леденеет? — спросила девушка. Парень кивнул. Она осторожно прислонила свою ладонь к его щеке. Ладошка была такой горячей и маленькой. Жан очень скучал по своей сестре. — Теперь ты смотришь, и у меня тепло на душе, — сказала она, улыбаясь. — Это Рене сделала? — Мы расстались, — опроверг догадку Жан. Элоди взглянула за спину парня и удивилась, подняв брови. — Ты не любил шум, — пролепетала она, — да и людей тоже. — Теперь люблю троих. Они снова замолчали. Она поймёт. Конечно, она поймёт. Но между ними все еще было пять лет пустоты, и Жан не знал, что с этим делать. Ему хотелось задать тысячу вопросов. Могут ли они снова общаться? О чем она думала, когда сбежала? Скучала ли она? Почему она оставила футболку, почему она удалила свой номер, почему она не осталась? — Я скучаю, — тихо сказал Жан, пытаясь держать свои эмоции в узде. — Я тоже, — призналась Элоди. — Я была эгоистичной, я знаю, — сказала она, оборачиваясь к морю, — если ты простишь мою гордость… — Я никогда не был в обиде на тебя, — перебил ее Жан. Элоди улыбнулась и кивнула. Она вытащила свой телефон и протянула его Жану. Тот сразу же понял и вбил свой номер. Теперь руки тряслись от предвкушения, но никак не от нервов. — Зайдешь в гости? — с надеждой спросил Жан. Элоди пожала плечами, но улыбнулась. — Там шумно, — сказала она. — Ты любишь шум. — Ты теперь тоже. И она ушла, забрав свой телефон и поцеловав его плечо. Спустя всего пару секунд Кэт запрыгнула на спину Жана, Лайла начала трясти его за руку, а Джереми выжидающе вглядывался в него. Моро посмеялся. — Я не знаю, каким образом это случилось, но я очень счастлив. Жан знал, что им с Элоди предстоит еще очень много разговоров. Он понимал, что это не всегда будет легко. Но у него и так много времени. А еще целых три человека, которые огибают его со всех сторон. Три месяца назад он боялся университета. Не хотел поступать, думал, что ему это не нужно, готовился к самому худшему. Три месяца назад он ненавидел свою рыжую футболку с котами, а все, кто его знал, считал его инфантильным ребенком, странным и еще много чем. Но теперь ему нужно преодолеть всего лишь пять лестничных пролетов, и он окажется дома. Там, где очень шумно, тепло и весело. Там, где живет его любовь, там, где у него безопасность и покой. Там, где теперь его настоящий дом.