Killer Queen

She's a killer queen Gunpowder, gelatine Dynamite with a laser beam Guaranteed to blow your mind Anytime

Пик была женщиной непривередливой, даже очень адаптивной. И она правда, правда, была чертовски рада за возможность ей и её группе перебраться в большой город. Но! В их старом маленьком городке, где в каждом музыкальном магазине их знали в лицо и были очень рады видеть, было во много раз приятнее. Оставить это все позади открывало много новых возможностей, но также и новые риски. Несколько дней назад их уже выгнали из одного магазинчика за подозрительный вид, а затем еще из одного, и еще… когда в родном месте к ним относились, как к обязательной части поддержания колорита. И теперь она, уже в одиночестве, в надежде, что отсюда её не погонят, стояла на пороге непримечательного подвала, в котором, судя по карте в телефоне, расположился ещё один музыкальный магазин. По классике жанра никаких опознавательных знаков данное заведение не имело, поэтому с чувством некоторого волнения, она решила начать спуск. Если все пойдёт плохо: ей просто струны для электро гитары. Это не должно быть сложным. И ведь на самом деле она не драматизирует. В местах до этого к ней и ее ребятам было предвзятое отношение просто за внешность, хотя, казалось бы, даже у нее — лидера (!) — ничего криминального: типичный, уже порядком заезженный, байкерский стиль с кучей экокожи, не особо много пирсинга — только уши и правая бровь, волосы с фиолетовым отливом, загорелая кожа. Может, смущали глаза? Ну носила она поверх своего почти черного натурального цвета ярко желтый, выгонять ее теперь? Спускаясь по лестнице вниз, уже ни на что не надеясь, ближе к запаху типичного погреба, она все отчётливее слышала музыку. Пик распахнула металлическую дверь, перебивая скрипучие звуки звоном китайских колокольчиков, а в простонародье «музыкой ветра», и, как и любой нормальный человек, сразу обратила внимание на источник мелодии. В противоположном от двери углу стоял граммофон и, с упорством старой советской техники, прокручивал на своих древних механизмах пластинку. Теперь она слышала, что немного фальшиво играли Квин. Сразу слева расположился прилавок, обклеенный постерами различных групп, на нём была свалена всякая раритетная всячина, а на стене, прямо за стойкой, висели рамки с автографами людей, о которых она даже не знала, и прямо в центре, словно трофей, потрепанная гитара. Все остальное помещение занимали другие стойки, крючки, столы с товаром. Кажется, это был не просто магазин с инструментами, а что-то вроде комиссионки всего с музыкой связанного. Она прошла дальше, лавируя между стопками пластинок и контейнерами с кучей медиаторов, чтобы пройти в другой проём, где уже было слегка другое оформление. Если в первом помещении было чувство, что вы забрели в чей-то не до конца разобранный гараж в стиле лофт, то тут явно постарались в классический магазин. Стеклянные витрины с понятным содержанием, инструменты прямо на стене или полу, чтобы сразу бросались в глаза. Даже слишком строго, по сравнению с чем-то приятным от первой комнаты. Она вернулась в нее, чтобы наткнуться на весьма занятного персонажа, развалившегося за прилавком. Женщина закинула ноги прямо на кучи макулатуры, демонстрируя кастомные джинсы и мощные, тяжёлые ботинки, сама же откинулась в потертом кожаном кресле, устроив одну руку под грудью, а в другой удерживая трубку кальяна, уходящую куда-то под стойку. Подвал начал заполняться каким-то неуловимым свежим запахом, наряду со спокойной классикой. Это нравилось Пик, как и женщине, судя по закрытым глазам и расслабленному лицу, обрамленному копной красных длинных волос, что переплетались с маленькими косичками и бусинами, уходящими в пучок на затылке. На её шее также красовались грозди разноцветных бус, как и на запястьях были браслеты в похожем стиле. Завершали всю достаточно привлекательную взгляду картину вереницы линий татуировок на жилистых руках, белая, заправленная в джинсы с низкой посадкой майка и жилет из той же джинсы́, расписанный рукой того же человека, что и её штаны. Она явно появилась недавно из, как предполагает Пик, подсобки, вход в которую выглядел как водопад цветных бусин, похожих на те, что были на её шее. Очень красивая, колоритная женщина словно была на своём месте, очень сочеталась с окружением. Пик понадеялась, что она не выгонит её, уж очень приятным оказалось место. — Почему-то, сколько бы пластинок я не меняла в течение дня, именно Квин заставляют всех застыть и задержаться в магазине. С ними никакой менеджер по продажам и не нужен, — она засмеялась глубоким голосом, все же не потрудившись открыть глаза, поэтому Пик даже вздрогнула от удивления, когда с ней заговорили. — Тебе подсказать что-то или будем просто дальше залипать на… — Она, казалось, прислушалась к чему-то в магазине, но потом Пик поняла, что та просто пытается понять, что именно играет. Кажется, кто-то получил степень за игнорирование окружающего мира. — Киллер Квин, да, неплохо. Она снова застыла в своём кресле, Пик подумалось, что в кальяне может быть что-то незаконное, но женщина была в своём уме, просто своеобразной. Вроде. — Я залипала на другую королеву в этом помещении, — Пик подошла ближе, облокотившись на стойку рядом с чужими сапогами, что так ей понравились, и, наконец, поймала чужой взгляд. Правый глаз женщины умиротворенно смотрел на нее, будучи карим, но с отливом красного, левый же не представлял собой ничего. Женщина уловила её заминку. — Бельмо. Не переживай, не комплексую. — Уточнение и не требовалось, по легкой улыбке и прямому, спокойному ответу можно было сразу сказать о чужом отсутствии проблем. Причем деталь добавляла необычности к образу, хотя, казалось бы, куда больше. — Как скажешь, — Пик оторвала взгляд от чужих глаз, которые теперь наблюдали за ней в ожидании чего-то. Лицо у продавщицы, на вкус Пик, было симпатичным само по себе. Она бы сказала, что женщина была из тех, кого, если бы накрасили, можно было бы выводить на подиум, но кто она такая, чтобы посягать на чужой комфорт и решения. Сама тоже не любила краску на лице, хотя на свои концерты не жалела чёрных теней. — Я немного разочарована в отсутствии реакции на мой комплимент, — Пик подарила ей улыбку, чего не каждый удостаивался в первую встречу, но от женщины так и фонило спокойствием и принятием всего сущего, поэтому Пик и поддалась очарованию. Понимание того, что у человека отсутствуют хоть какие-либо предрассудки, заставляет её желать остаться. — Не пристало Богине так парится над мнением простых смертных, — женщина подмигнула и спустила ноги на землю. Трубка кальяна исчезла под стойку, а продавщица встала на уровень с Пик, также облокотившись рядом с ней на прилавок. Одной рукой она подперла подбородок и уставилась с ухмылкой на собеседницу. Пик определенно не привыкла получать что-то в ответ на порывистый флирт, поэтому даже смутилась и отвела взгляд. — Может, хоть имя своё назовешь? — Можешь звать меня Дэн. — Она протянула свободную руку для рукопожатия, её охотно приняли. — Пик. Они смотрели друг на друга пару минут, все ещё удерживая руки вместе, а потом по магазину пронесся легкий смех. — А если серьёзно? — Тогда требую того же. Ещё секундная заминка. — Даниэла — Полина Дэн засмеялась сильнее. — Что за разрыв? — Замолчи! — Пик, также хихикая, пихнула её в плечо, прикрывая порозовевшее лицо другой ладонью, — как по мне, это крутой псевдоним. — Она согнала ненужное смущение с лица. Не часто ей приходится рассказывать кому-то о своём настоящем имени. Почти никому на самом деле, а тут просто работница магазина, до чего докатилась! Но так приятно с ней было, Пик даже забыла зачем приходила. Как-будто к ней, как-будто так было задумано. — А ты? — Просто нравится, больше образу идёт и короче. — Назвать имя не то чтобы затратное действие… — Любое действие затратное, если тебе интересно моё мнение. — Поэтому эта комната больше похожа на гигантский балкон, куда вещи закидывали столетиями, а не организованный магазин? — Пик обернулась на помещение… — Делаю со своим пространством что хочу. — …чтобы резко вернуть взгляд на Дэн. — Это твой магазин? — Мгм. Пик уже готовилась сказать что-то восторженное, как Дэн перебила. — Только я почти ничего не продаю. Вся эта древность тут в роли коллекции. — На вопрос во взгляде она решила объясниться, — люди не замечают это место, если не ищут целенаправленно, а я специально не делаю вывеску, мне не хочется разбираться с обычными зеваками, которые могут купить что-то просто, чтобы пылилось, — она снова выудила кальян, наконец, Пик с такого расстояния различила запах — это была смесь цитрусов. Дэн шло. — Те, кто знают за чем приходят, сами разбирают мой хлам. Мне остаётся только наслаждаться жизнью с приятным осознанием того, что мои вещи будут работать. — Какая тяжёлая участь тебя постигла, как же ты с этим справляешься, — она, изобразив сочувствие, погладила Дэн по щеке, будто жалея, но не ожидала, что к ней прильнут ближе и выдохнут свежий дым в лицо. — Тебя устраивает? — Возвращаться после выступлений в атмосферный пустой магазин, где тебя всегда-всегда ждёт сильная спокойная женщина, потому что куда-то выходить ей чертовски лень? Звучит, как моя мечта. — Первый раз вижу человека с настолько заниженными стандартами. Мне будет лень делать что-то для тебя, если это не в пределах досягаемости. — Я прихожу к тебе только тогда, когда сама хочу твоего присутствия. У нас почти никаких обязательств. И, если это все мое решение, — ты автоматически не посягаешь на мою свободу. Мне это важно. — Заметано. Они ещё немного помолчали, закрепляя спонтанные обещания. — К твоему сведению, я не знаю, что на меня нашло. Я ни с кем никогда ничего не хотела. — Ты удивишься насколько мало хоть кого-нибудь в этом магазине. С этим Пик отстранилась, уходя в дальнюю комнату с инструментами и все-таки забирая нужные струны. — Ты упомянула выступления. — Да, мы с моей группой были популярны в нашем городе, типа, мы были единственными, кто играл в одном клевом заведении, так что нас подбили на один конкурс и вот мы случайно выиграли. Сейчас как раз начнутся напряжённые конкурсные дни, где писать песни и играть придётся и днем и ночью… Дэн пробила ей струны, ожидая, пока Пик выкопает деньги из своего кошелька. — Мне даже слушать об этом тяжело, но, думаю, вы справитесь. Она забрала деньги и положила перед Пик пустой лист бумаги. — Что это? — Требую автограф от восходящей звезды. — Пик растеряно приняла маркер, пока Дэн наблюдала за ней с удовольствием человека, который оказался в чём-то первым. В отношении Пик она первая во всем. — Но у меня ещё ни разу… У меня даже подписи нет. — Ничего. Видишь эту стену? — Пик снова обратила внимание на пространство позади Дэн с трофейной гитарой и кучей автографов, — не все из них получили известность, но некоторые до сих пор посещают этот магазин и ностальгируют. Ты можешь написать что угодно — моё дело просто сохранить память. Это не на шутку её растрогало. Где-то в глубине души, но все же. Дэн — хороший человек. Пока она думала над надписью, ей пришёл в голову ещё вопрос. — А что за гитара? — О, с ней я сыграла на своём первом концерте. Наша группа так и не вышла дальше городской известности. Потом мы просто разошлись. Спокойно, без ссор. Просто оставили это, как пережиток юности. — Не грустно? — Чего грустить? — Она с улыбкой приняла лист, — это было весело и я запомнила это, как что-то приятное. Думать о будущем, когда что-то закончилось в прошлом — пустая трата времени. — Ты такая хиппи. Дэн закрыла лист в рамке, повесила его на стену, где был свободный гвоздь, такой, что ближе к гитаре, и вышла из-за прилавка. Она встала рядом с Пик, закинув ей руку на плечи, и вместе они рассмотрели получившийся результат. В рамке, размашистым почерком значилось: «Если я королева, то ты моя убийца» — А ты такая самовлюблённая. Пик толкнула ее локтем под рёбра.