сомнения и кофе.

кристина явная поклонница хорошенечко заваренного кофия; любящая во всем горчину, на кухонных полках не имело место быть сладкого кофейного лакомства. а сейчас монотонно расправляется со своим кулинарным творением, запомнившемся своим ванильно-сливочным вкусом, вспенивая и бережно подавая виновнице такового скромного вечернего торжества, в котором все установки и принципы незначительными становятся и стремительно рушатся. причем кристина не против, предпочитая думать, что уничтоженный и сравненный с землею городок ее порядков и принципов, который она выстраивала кропотливо и постепенно на протяжении всех своих годов, всего навсего интересное дизайнерское решение поникшей машки, которая носом шмыгала и жмурилась, как только понимала, что слезы наготове. а кристина молчком, лишь выдыхая тяжело и усаживаясь рядом: не понимала вовсе, как оказались они в таком положении, как слезы ее заставить застыть и не мочить темную ткань кофты новенькой. — я не знаю что теперь делать. послышался голос ее сиплый; плакалась излишне. желточенко ответом глянет на нее, легонько столкнется со взглядом ореховым с золотистым отливом, померкшим. заметит в черноте теплоту света гарнитурного, всмотрится и отражение заприметит свое; но и догорающие обломки кораблей средь волнующихся волн, названных мечтой, заметит и словно все внутри осядет, заноет болью иступленной. — ебашить дальше. отвечает она приглушенно, замечая прежнюю тоскливость и кольцо теребя. пенка глянцевая, точно притомившись, слегка сползла по стенкам чашки нагретой. кристина мнется, ненавязчиво напиток к маше придвигает. она же дичится, смотрит отстраненно. желточенко смотреть на это больнее прежнего. кристина покачает головой, выдохнет: понимание, что человеку близкому опора нужна, слово хорошее, врезается в сознание, когда терпение стремительно осыхает на дне воображаемого сосуда. маша часов с шести вечера отмалчивается. потом проблески случаются и она хнычет тихонько, выговаривается и ласки ищет, а после холодеет вновь, словно удерживая себя в узде и стягивая повода покороче, как только «позволять себе лишнего» начинает. сбежать пыталась, кристина не позволила. хотелось за спиной машиной дверь закрыть со спокойствием на душе и уверенностью, что утешилась. желточенко теплеет, осторожно встает с места своего, не успевшего нагреться; точно со зверьком диким обходится. опускается на корточки, волнуется отчего-то, сама понять не может: взглядом не сталкивается поначалу, старается из вороха мыслей что-то цельное и логичное слепить. натыкается в конце концов на непонимание в глазах кофейных; руки ее ненавязчиво в свои берет, по большей части позволяя маше самой решиться на контакт физический. кристина, не замечая сопротивления всякого и основываясь на том, что истощена машка и бессильна вовсе, подушечками кожу мягкую медленно оглаживает и не сжимает практически. засматривается, признается самой себе: даже в печали красива. — не смотреть на всяких насть петровых, которые как бы ни бежали, все равно тебя не догонят. на калтыгиных-выскочек.. кристина откровенно не смыслит в психологии чертовой, а теперь задачка еще труднее: машка человеком близким была, хотелось в слова вложить все силы и потому терялась, запиналась от стараний своих. тяжело близким слова говорить такие, хоть и хочешь до изнеможения. — я такую заряженную команду тебе соберу! по дагестанским горам шляться будете, ты еще всем покажешь. желточенко словно с ребенком растроенным, но только вместо отобранной игрушки был отобранный шанс на развитие своего дела. говорит на несколько тонов тише, замечает бледненький отблеск надежды появившейся. — только если ты будешь вместе со мной. кристина ресницами непонимающе хлопает несколько мгновений, замечая, как она теплеет по немногу и взор блестящий уводит стыдливо, явно не обдумав слова свои и посчитав их неуместнымм. — теперь не оставлю тебя. желточенко постепенно к сознанию возвращается, невольно расплываясь в расеянной улыбке. с машиной стороны откровения такие явление необычное, понимает ценность их. недолго смущенными остаются: поднимаются, еще немного взглядами смущенными пересекаются, что со стороны позабававит любого свидетеля. кристина проводит послушно, вовсе не сдерживая и ощущая, что камень затхлый размеров невозможных с грохотом с сердца успокоившегося спал. опирается плечом о косяк дверной, пока маша шнурки завязывает, а впоследствии ветровку легонькую на плечи накидывает. желточенко немного хмурится. — холодно не будет? на вопрос одинокий маша отмахивается, что впрочем очевидным было. кристина осматривает ее недоверчиво, а после плечами пожимает и телефон из кармана выуживает. — погоди, сейчас машину вызову. не успевает разблокировать, как маша оказывается в полушаге и выхватывает его ловко. кристина с удивлением неприличным смотрит на нее, замечает огоньки в глазах. — со мной поедешь тогда. желточенко бескомпромиссна, не оставляет выбора такового. а маша оказывается совсем близко, что тонкие нотки шоколадные улавливает и сглатывает невольно. машка необычная какая-то, смотрит иначе, как никогда не смотрела. — спасибо тебе большое, я справлюсь. кристина слышит ее неровное дыхание, замечает немного смазавшийся блеск и каждую неровность тона. слишком близко и непривычно. и желточенко вовсе каменеет, когда неожиданно липкость ненавязчивую того самого блеска на своих губах почувствовала. словно парализованная, она не в силах банально в ответ прикоснуться, лишь подмечает машину осторожность и нерешительность, когда та невесомо поцелуями ее короткими посыпает. а кристина опоминается сразу, стоит губам сладковатым отстраниться на миллиметр и окончить ласки неловкие: пролезет руками шустрыми под ветровку незастегнутую, обовьет талию и легонько подталкнет к себе. желточенко поглаживает ее ласково, не позволяя ниже рукам забраться, а сама машины прикосновения на плечах ощущает легким покалыванием и волнением внизу живота. маша в конце концов отстраняется, взглядом неловким мечется по округе, но на кристину взглянуть не смелится, а той забавнее становится даже. — может подвезти все таки? выпускать ее не намерена, подмечает как машка «незаметно» облизнулась, слизывая видимо понравившийся вкус кристинин. взгляд совсем наивный ловит, словно желточенко сама все это затеяла и довольная собой остается. — может. маша на выдохе отвечает, а кристина словно кот довольный в улыбке расплывается. подвезет, а кофе оставленное пусть остывает.