***
— У меня сегодня сумасшедший день, — твердит Стэн и делает глоток воды, — Поэтому времени у нас немного. Двое все же решили съездить на другой район, где находилось дорогое заведение с видом на город. Этаж двадцать шестой — балконная территория на свежем воздухе. Все потому, что парень захотел пообедать, а уплетать в кофейне обычные булочные изделия совсем не его тема. Селин, правда, не оценила выбора приятеля, потому все же заглянула в кофейню, что присоседилась в двух метрах от ресторана, и оперативно приобрела себе Латте в бумажном стаканчике. — У меня тоже, к слову, есть к тебе разговор, — молодой человек аккуратно разрезает стейк прожарки «медиум», — Скорее, просьба. — В таком случае, начни лучше ты, — улыбающеся. «PF» продолжительное время пережевывает мясо и морщится, намекая мимикой, что еда, кажется, ему не сильно понравилась. — Сегодня к нам придет новая девочка, — откладывает вилку с ножом, — У неё неплохое будущее. — Неужели? — удивляется, — Я думала, что вы работаете только с мужской частью. — Ты была всего на одном этаже за все время, — с усмешкой, — У нас достаточное количество девушек. — Exactly. — Я не помню её имени, к сожалению, но память на лица у меня отличная, — крутит стакан пальцами, — Она, вроде как, все умеет, но не на профессиональном уровне. В общем, её нужно довести до ума. — Не поняла, Стэн, — хмурится. — Она пишет и сводит сама на домашней студии, — продолжает мучать мясо ножом, — Сегодня вечером придет к тебе. Ты сможешь повозиться с ней некоторое время? — Некоторое? — Месяц, — отрезает, — Девчонка стеснительная и молодая. Я за всеми нашими уследить не могу. Сама понимаешь, — намекает, — Попросить мне больше некого, да и у самого работы куча. Всего лишь покажешь ей систему, посидишь рядом, присмотришь за нашими. Я её зафиксировал в двадцать седьмую, пока Меделин проебывает свои часы. Селин зависла ещё на моменте обозначения промежутка времени «возни» парнем. Получается, она должна находится на площадке буквально каждый день. Каждый день встречаться с Мэлвином, каждый день тревожиться за себя, так ещё и за другую девушку. Зеленоглазая собиралась посещать студию раз в месяц, если Кейт она, в целом, понадобится, или же не появляться там вообще. — Она знакомая одного из парней, — кладет лист салата в рот, — Я обещнулся, что все будет в норме. — Стэн, я же сама знаю только одну студию из всех, — усмехаясь, — Что я ей покажу? — Систему, — жмет плечами, — Ни в коем случае ее не нужно водить по другим этажам. И не прибедняйся, — улыбается, — Я слышал, что за «взрыв» ты сотворила для Лоры. — Это было не для неё, — со вздохом. — Помню, — кивает, — Так, что, согласна? — Не знаю, Стэнли, — девчонка в замешательстве, — Мне в срочном порядке нужно покинуть страну недели на две. В ближайшие дни я улечу. — Вернешься же? — Ну, — неуверенно, — Да. — Отлично, — радостно разводит руками, — Сегодня просто покажешь ей быстро студию и уточнишь, что работа начнется в следующем месяце. Селин мешкается, понимая, на что она подписывается. В любом случае, деваться ей некуда, поскольку и самого «PF» темноволосой придется втянуть в авантюру. В совокупности, действовать нужно «баш» на «баш». — Okey, — мимолетная улыбка, — I will help. — Спасибо, Сэл, — ответная реакция, — Ты лучшая. Можем договориться об оплате? В случае, если все выйдет так, как надо. — Ох, нет, что ты! — Не сомневался, — усмешка, — Тогда, чем я тебе обязан? — Да, точно, — подвигается ближе к столу, — Скажи, систему Кэт уже проверили? — Дерьмо, — кривит лицо и откидывается на спинку, — Ничего не говори мне об этом. Технические исследователи мне весь мозг вытрахали. — Что там? — Удаление, — отвечает с психом, — Простое, блять, удаление! — Дата указана? — Дата чего? — Дата удаления. — Не помню, чтобы мне об этом говорили, — задумывается, — Знаю, что сделал кто-то из наших, поскольку пароль был введен верно. Без следов взлома и программ. — Стэн, — тихо, — Я знаю, кто это сделал. — Серьезно? — вскрикивает, — Назови мне гребанное имя этого мудилы. Я повешу на него все, что имею за плечами. — Нет, — мотает головой, — Теперь ты должен помочь мне, — паузирует, — Пожалуйста. — Кого-то покрываешь? — Все материалы удалила Кейт. Темнокожий замолчал и кинул взгляд на суетливость городских дорог. Лицо его весьма обозленное, и Селин, заметив это, напряглась и сжалась изнутри. «PF» не понимал одного: столько драмы, столько работы и ебли мозгов было ради «ничего». Неужели эта афроамериканка думает, что у него нет других задач? Вероятно, считает, что выйдет теперь сухой из воды. Черта с два! — I'll shoot her, — твердит тот, — Today. — Стэн, постой, — старается уладить проблему, — Мы можем поступить иначе? — Согласен, — бьет пальцами по столу, — Нужна более мучительная смерть. — Послушай, нет, — откладывает кофе в сторону, — Сегодня вечером я скажу, что удаление материалов — моих рук дело. Обыграем это так, чтобы никто не знал правду. Кейт оплатит все, что нужно. Сделаешь недовольное лицо и скажешь, что по отношению ко мне примутся меры. Или… Не знаю. Что в этом случае делают с людьми? Стэн смотрит на девчонку с недоумением и еле загружает озвученную информацию себе в голову. Немного погодя, вытаскивает пачку сигарет из кармана и прикуривает папиросу, глядя в неизвестность. — Селин, — прочищает горло и выдыхает дым, — Если ты согласилась раскурить стафф Рэя, то это была самая ужасная твоя идея. — Ли, я не курю, ты знаешь, — с усмешкой, — Не делай вид, что не понял меня. — Honestly, — сует сигарету в зубы и кладет зеленые в книжный счет, — Didn't understand. Дама хотела было первой положить карманные и заплатить за молодого человека, поскольку обещала угостить, но тот оскорбленно глянул на неё и двинул чек ближе к себе. — Боже мой, — тяжелый вздох, — Я понимаю, что звучит глупо, но это правда важно. — А зачем тебе это нужно? — Кейт боится слететь со студии. — И ты решилась спасти её? — убирает сигарету со рта и заливается смехом, — О, Иисус! Да у неё таких проблем ещё масса будет. Это же Меделин. В любом случае, она скоро и так слетит с неё. — Stan, please, — строит брови домиком, — I beg you. — Эй, эй, эй! — поднимает руки вверх, — Конечно, я не могу тебе отказать. Ты ведь согласилась на мою просьбу. Между тем, твоих намерений я не пойму. — Я же сказала свои намерения. — Да, мэм, да. Только, зачем ты мне об этом рассказала? Ты же могла не посвящать меня в это. — Я посчитала, что именно тебе нужно знать правду. Да и не хотелось, чтобы ты посчитал меня дурой и после этого выгнал за пределы площадки с позором. — Тебя бы я не выгнал, поверь, — кивает подошедшему официанту в знак благодарности, и двигает к чужим рукам счет, — И у меня некое ощущение, что ты и сама не против уйти. Для тебя там мало интересного, не так ли? — Настолько заметно? — Не заметно лишь потому, что ты любишь улыбаться, — двое привстают с сидения и девушка хватает недопитый кофе, ретируясь к выходу, — В целом, окей. Но я не могу отвечать за реакцию других, понимаешь? Вывезешь осуждения? — Надеюсь, — с малой досадой, — А что насчёт Кейт? — Постараюсь сдержать свои порывы, — пропускает даму в лифт первой, — Скажи мне, на кой хрен она удалила все материалы? — Мне самой не ясны её действия, — жмет плечами, — Бредовый поступок. — Я бы выразился иначе. Выскочив на улицу, двое остановились у автомобиля и продолжили разговор, ожидая, когда девушка допьет свой кофе и выкинет пустой стаканчик. Стэн множество раз чертыхал Меделин, а брюнетка лишь посмеивалась, обращая внимание на небо, что вновь окутывалось сероватым оттенком. — Мне нужен твой номер телефона, — тянет в женские руки мобильный, — На случай проблем и прочего. — Оке-ей, — допивает кофейный напиток, выбрасывает стаканчик в урну и хватает гаджет, — Стэн, только, можно ещё одну просьбу? — Yeah. — Никому не говори мои цифры. — Черт, — наигранно расстраивается, — Я уже собирался всем похвастаться. Селин посмеялась и записала, наконец, свой номер телефона в чужие контакты, предварительно сделав дозвон для сохранения. — Тебя отвезти обратно или в другое место? — Обратно, — вновь подкуривает сигарету, — У тебя планы? — Есть немного, — ладонью создает себе «козырек» над глазами из-за внезапно вышедшего солнца, — Во сколько мне быть вечером? — Наберу, — выдыхает никотин, — Ближе к десяти. Неизвестно ещё, когда все осво… Темнокожего перебили два студента, что подбежали весьма резко и с неизведанной воодушевленностью. Парни что-то радостно твердили на испанском, пока Селин пыталась разобрать хоть слово из сказанного ими. Благо, Стэн имел малое изучение этого языка и спустя минуту подсказал девушке перевод этих двух трещеток. — Celine, — удивленно, — They want a photo with you. — Они только об этом говорили всё это время? — шепотом. — Не думаю, — мотает головой и выкидывает окурок, — Я понял совсем немногое. Еще они… В момент, когда студенты решили запеть в голос известную песню Селин из прошлой жизни, та тут же приостановила их самодеятельность и решилась сфотографироваться, дабы не продолжать смущаться и заставлять ждать всех рядом стоящих. Чуть позднее, уже сидя в машине, битмейкерша объяснила данную ситуацию парню, что совсем, как оказалось, не знал эту девчонку. Продолжение дня для Кежман являлось мучительным. В прочем, она была в хорошем расположении духа, хоть и немного волновалась перед встречей с Джеем. До назначенного «ужина» оставалось ещё достаточно времени. Прямиком из дома Селин оформила билеты домой с пересадкой на ближайший день, о чем уведомила близких, которые искренне обрадовались такой новости. В частности, она безумно желала увидеть родную маму, которая все грезила тем, что девчонка останется жить в родном доме и больше не вернется за границу. Чуть потупив, зеленоглазая принялась резво собирать свой компактный чемодан, поскольку не имела представления, что может ожидать её завтра. И, складывая каждую нужную вещь в кейс, голову её окружили думки совсем не о том человеке. Казалось бы, нужно выстроить план разговора с Джеем, обдумать, принять решение о дальнейшем развитии событий, а всё не выходит. Гребанный блондин! На кой черт залез в её разум прямо сейчас? Кажется, она обидела его. Только, вот, чем — вспомнить не удается. Помещает все документы в папку и скитается глазами влево-вправо, надеясь найти успокоение. Ей странно сегодняшнее поведение его, ей странна его ночная брошенная фраза. Прокручивает в голове, разгадывает, рассуждает и клинится на мысли, что она снова все переворачивает. Разве он не имеет права отказаться от кофе? Разве он не имеет права на свое мнение? Имеет! Она ему далеко не подруга и даже не приятельница. Девчонка взяла в оборот лишь крайнее свое размышление — пора перестать все усложнять.***
— Твоей тупости можно позавидовать! — кричит Джей Томпсон ей в трубку, — Я даю тебе полчаса. — Не кричи, Джей, — вздыхающе, — У меня возникла сильная мигрень и я уснула. — Мне плевать, — безразлично, — Я не зона ожидания! — I understood you. — Что ты поняла? — агрессивно, — Время восемь, а ты должна была быть здесь ещё в семь. Если бы у тебя была хоть капля ответственности, то… Девушка сбросила вызов. Некрасиво вышло. Селин уснула в кругу вещей на своей кровати, даже не успев собрать и половину багажа. Голова неистово продолжала болеть и тревожное состояние окунуло её в плохое предчувствие сегодняшнего вечера. Между тем, головная боль не особо мешала зеленоглазой привести себя в порядок: скромный макияж, черная юбка с белым верхом, грубые ботинки и высокий хвост. Убрать бы только это несчастное лицо, и вышло бы вполне сносно! Однако, ещё ей не совсем импонировала длина изделия, что приходилась выше колена, но времени для переодеваний совсем не оставалось. Джей являлся собственником нескромного заведения. Именно туда девушка направилась на своем автомобиле, что тарахтел так, словно и не было никакого ремонта двигателя. Из-за этой консервной банки вся солидность и уверенность в сегодняшнем вечере улетучилась. Хотя, дело, может быть, совсем и не в машине. Ох, эти переживания! Не скрыть, что она скучала по этому парню, но все скучания эти затмились одним лишь оскорблением через телефонный разговор. Селин надеялась, что молодой человек усмирит свой пыл до ее приезда, и им удастся нормально поговорить. Прежде всего, той хотелось разузнать намерения вечно недовольного и понять его поступки. Ещё брюнетке безумно желалось пожаловаться ему. Донести на липнувшего Мэлвина, хоть тот сегодня даже не обратил внимание на неё. Все-таки, ей придется видеться с темнокожим ещё довольно продолжительное время, а постоянный страх не даст сделать и шагу из студии. Сэл считает, что, раз уж у Джея имеются великие планы [по крайней мере, она надеется] на совместную жизнь, то он непременно должен вступиться за неё, как за своего близкого человека, с которым знаком достаточное количество лет. Когда-то он обещался оберегать и не давать в обиду никому темноволосую, потому, видать, и начал обижать сам. Но все больше размышления склонялись к тому, что вечер пройдет очень больно и надолго засядет в покоцанное женское сердце. Селин стало слишком тяжело сдерживать свою тонкую душевную организацию при каждом оскорблении. Невозможно больше искать оправдания и вечно извиняться за то, чего не было. Нет сил постоянно устраивать себе самосуд перед ним. Уже сидя в вип-зоне и смотря на спокойно попивающего виски Джея, девушка окончательно поняла, что ничего хорошего не выйдет. В закрытом помещении было довольно душно, но душила, к сожалению, не только температура воздуха. Не успела дама дождаться своего заказа, как молодой человек тут же стал отчитывал её за опоздание, как маленькую девочку. Девушка извинилась около десяти раз и принялась «выливать» всю свою душу насчёт этих взаимоотношений. Темнокожий, вроде бы, и слушал, но ощущение, что все слова проходили мимо него. На протяжении двадцати минут Селин старалась мягко изложить свою позицию и выявить понимание, найти компромисс. Однако, на весь женский монолог Джей лишь вновь предложил поговорить на эту тему в его собственном доме. На предложение, конечно же, Томпсон получил скромный отказ. Смена обстановки ничего не изменит. И, печально, что мнения его на счет всех высказываний она не услышала. — Какая причина на этот раз у тебя? — с претензией говорит он. — Мне нужно быть на студии сегодня, — нервно мнет салфетку в руках, — И я бы хотела, чтобы ты поехал со мной. Собеседник долго гоняет во рту маленький кусочек льда, что оказался на дне стакана с виски, и пристально осматривает лицо девушки. Кежман же его молчание вдавливало в напряжение. — Неужели? — по-свойски откидывается на спинку диванчика, — Раньше, когда я предлагал приехать к тебе на площадку, ты вертела носом. — Да, Джей. Мне нельзя никого приводить туда, — неловкость. На самом деле, девчонка и не спрашивала о разрешении. Помнит, что рэперы всегда тащат за собой разносортный сброд, однако себе позволить такого не могла, — Но я очень устала от издевательств. — Ах, вот как, — неприятная усмешка, — Теперь ты, наконец, приглашаешь меня к себе на студию, чтобы я тебя избавил от издевательств? — складывает руки на груди, — Хоть где-то меня можно использовать, да? — Джей, зачем ты переворачиваешь? — Сама посуди, — снисходительный тон, — Ты меня решила позвать только тогда, когда тебе от меня что-то понадобилось. — Это не так, — мотает головой, — Это не нужда! Раздвижная дверь скользит влево и внутри помещения оказывается симпатичная официантка с изящными формами. Блондинистая мадам мило улыбается начальству и забирает пустой стакан, обменивая его на полный с тем же содержимым. — Мне хотелось от тебя поддержки, — продолжает она после ухода работницы, — Я надеялась, что ты поймешь меня. Не хочу больше оказываться закрытой в студии на семь часов. — Я, к слову, так и не поверил в твой бред, Селин, — делает глоток спиртного, — Но и ничего более «мудрого» от тебя я не ожидал. — Why would i lie to you? — возникает, немного прикрикнув. — Сбавь свой тон, сука! — отрывается от спинки дивана и двигается ближе к столу, — К тому, что в тот день мне ответила не ты, а другой человек. К тому, что ты вечно бегаешь от меня, прикрываясь занятостью, — сжимает стакан в руках, — Я измену не прощу. Это будет больно для тебя, но не для меня. — Какая измена, Джей? — нервно, — Мы даже не вступили в отношения. — Вот, — указывает пальцем в воздух, — Именно! Мы не в отношениях с тобой, потому что ты снова брыкаешься и хочешь свободы. Так, какого черта я должен впрягаться за твою жопу, скажи мне? — разводит руками, — Я тебе не муж и не любовник. Да и, знаешь, все издевательства идут тебе по заслугам. — Но, — девушка в замешательстве, — Мы совсем не друзья. У нас идёт определенный период во взаимоотношениях. Это же очевидно! И, мне казалось, если человек, который влюблен, узнает о том, что его близкого обижают плохие люди, то он непременно попрепятствует этому. Я не прошу крови и драмы. Я прошу побыть со мной. — О, Иисус! — завывает мужчина и выходит из-за стола, скитаясь по помещению туда-сюда, — Неужели у тебя действительно отсутствует логическое мышление? — хватает стакан, — Знаешь, я начинаю переживать за тебя. Нет, правда, как ты дожила до этих лет с таким складом ума? — Джей, пожалуйста, перестань, — вновь обида, — Что не так я сказала? — Тупость, — облокачивается руками о стол, — В очередной раз ты сказала тупость. Я уже не могу тебя слушать. Он смотрит на неё в ожидании прозрения, а та хлопает глазами, не понимая, что от неё хочет этот человек. Селин готова разорвать себя: это никчемное противостояние. Пока кто-то один раз скажет ей о том, что девушку приятно слушать и мышление её довольно необычное, другой триста раз напомнит о её узкомыслии. И, конечно же, по такой теории Сэл вынуждена верить второму. А как иначе? Ей же буквально внедряют это в голову на постоянной основе. — Прошла минута, а ты все также с дуростью смотришь на меня, — вздыхает он, — Я объясню, мне не сложно, — усаживается обратно на сидение, — Мы не в отношениях, верно? — девушка кивает, — Соответственно, по твоей логике ты можешь трахаться с кем угодно, а выгребать яму твоих проблем в общении с другими должен именно Джей Томпсон. Ведь я… Как ты там сказала? — с отвращением, — Влюбленный? — Что за черт? — с негодованием произносит она, — Джей, ты издеваешься? Ты несешь абсолютный бред! — Нет, блять, бред несешь здесь только ты, — с криком, — Я бегаю за тобой, как умалишенный, а тебе все мало. Думаешь, у меня много терпения? — Я никуда не убегаю от тебя, — измотанно, — Просто, после каждой встречи с тобой мне нужно эмоционально отходить ещё как минимум неделю. — Ха-ха! — наигранно, — Не может быть! Оказывается, я настолько плох для тебя? — No! — Ты только что сказала об этом, — фыркает, — Селин, окунись в реальность. Ты сходишь с ума с каждым днем все больше и больше. Знаешь ведь, что я люблю тебя и пользуешься этим. А мне такое ох, как не нравится. Двое замолчали. Темноволосая не может продолжать бессмысленный диалог дальше. Этот парень словно швыряет её от стенки к стенке, добивая трезвость ума. И, вот, брюнетка уже уверена, что она действительно сошла с катушек. — Я вчера провел вечер с прекрасной девушкой, — прикуривает сигарету прямо в помещении, — Мне никто не трахал мозг. Я даже удивился, понимаешь? Оказывается, такое возможно в реальной жизни. И эта мисс в бесконечность раз лучше тебя, поверь. Но, блять, я не могу понять, почему именно к тебе меня тянет. Ты же буквально «ничего», — разговаривает словно сам с собой, — А знаешь причину моего поступка? Как я и говорил, терпение у меня не железное. Пулей в лоб ей это высказывание. Психологическое насилие тянет женскую душу на дно. Она крепко сжимает в руках свою сумку, что лежит на коленях, и не может молвить и слова. Ей не понятны его помыслы: всё, что он использует против неё, он же сам и производит. То есть, он твердил Селин об измене и непрощении, и тут же собственноручно выдает себя, интерпретируя это в нормальность. Зеленоглазой не обидно за секс с другой девушкой [почти]. Ей печально, что он продолжает топить женское нутро, пытаясь обвинить в этом деянии брюнетку, и словно жаждет извинений. — Я много раз склонял тебя к отношениям, — продолжает, — Даже пытался заставить, но ты искала причины и оттягивала момент. Я заебался, понимаешь? И это твоя вина, что я устал. Ты меня выпила до дна, — стряхивает пепел в пепельницу, — Не проси меня ни о чем. Ты никем мне не приходишься и твое вранье меня не интересует, — кидает взгляд на неё, — Бог мой, даже выглядишь жалко. Или снова притворяешься? Неистово болит женское горло и грозит вырваться рыданием от обиды, но она держится. К сожалению, только в этом разговоре Селин, наконец, поняла, что человек умело манипулирует и переворачивает разговоры в свою пользу. Джей хочет вывести её на эмоции, чтобы ей было, за что извиняться. Профессионально ищет поводы зацепить и задушить. Пылает жаждой слова её, чтобы вновь глушить любые женские звуки и вторить о слабоумии с наивностью. Между тем, девушка не собирается отвечать ему также, как он ей. Темноволосая горит желанием покинуть это заведение в срочном порядке и больше никогда не встречать этого человека. И, несмотря на все вышесказанное, он прав, что вина девушки есть в произошедшем — так думает Селин. Парень действительно долго бегал за ней, пытаясь заполучить желаемое, а она не видела в нем серьезности, кроме постели. Эта эмоциональная зависимость пресекла её думки об отношениях с этим человеком. Из всех этих встреч и звонков она только «раз в пятилетку» могла получить истинную радость ценой множественных страданий. Сэл осознала, что ей больше незачем оправдываться, незачем просить его побыть с ней и незачем извиняться за воздух, которым она дышит. Томпсон слышит только себя, а все то, о чем говорит брюнетка — отрицает и видоизменяет. — Джей, знаешь, ты прав, — хватает свою сумку и встает из-за стола, — Ты не должен мучаться из-за моей бестолковости и недоступности. Мне ты совершенно ничем не обязан, — смотрит прямо в глаза и спокойно произносит, — Жаль, что тебе плевать на то, что чувствую я. И я знаю, что винить себя за всё содеянное ты никогда не будешь. — Ты собираешься извиниться? — ухмылка, — Мне не нужны твои извинения. — Я скажу тебе последнее свое «прости», — заправляет выбившуюся прядь из хвоста за ухо, — Нам больше не нужно встречаться. Ты устал и я устала не меньше. Да, назови это глупым, мне понятно всё по твоим глазам. Я тоже не считаю свой поступок взрослым, но я уже не вывожу твой негатив. Мигрень продолжала атаковать женскую голову, пока темнокожий старался вдумчиво «всасывать» посланную информацию девушкой. — Мой негатив следствие твоих деяний, — говорит он, — И о чем ты говоришь? — Да, конечно, — соглашается, дабы не выслушивать ещё больше дерьма, — Поэтому я не хочу досаждать тебе. Прости, но мне нужно ехать. Томпсон тупит взгляд пару секунд и грубо хватает девушку за руку, когда та только-только потянулась к двери, чтобы выйти из помещения. — Скажи мне, — цедит, — Ты настолько дура, чтобы просто взять и уйти от меня? — Джей, я не вижу другого выхода. — Ты, блять, серьезно сейчас? — злость, — Я ради тебя проделал огромный путь, чтобы в конце услышать твое: «прости, нам больше не нужно встречаться»? — Let me go. — Подло, Селин, — всё ещё продолжает стискивать женскую кисть, — Тебя никто не будет любить так, как я тебя, понимаешь? — Ты слишком самоуверен. — Ох, нет, — мотает головой, — Тебя не за что любить. Твоя глупость является одним из главных клеймо на тебе, — усмехается, — И мне ничего не стоит уйти от тебя, будь я проклят. Но, задумайся, если можешь, — издевательски, — В состоянии ли ты жить без меня? Селин аккуратно освобождает свою руку из мертвой хватки и раздумывает около семи секунд. В состоянии ли она? Определенно. Множество ужасных вещей она вывозила сама, поскольку понимала, что Джея никогда не окажется рядом. И в единственной такой ситуации, когда она лично попросила о помощи, Кежман снова осталась одна, получив «удар» в душу. Но удар, как оказалось, ожидал её не только психологический. — Джей, — со вздохом, — Если я настолько глупа, то не глуп ли ты, если общаешься с таким скудоумным человеком? — замечает в карьих глазах злобу. Молодой человек мучительно молчит, высчитывая секунды до «взрыва», — Вероятно, мне не нужно ждать ответа. После некоторой тишины, хрупкий мир Селин Кежманской разрушился в один миг. Томпсон со всей своей мужской силой толкнул девушку назад, выкрикнув распространенную ругательскую фразу. Зеленоглазая полетела прямо в угол, где зацепилась щекой об архитектурный настенный светильник, и стукнулась головой об стену. В том же углу ей и пришлось зависнуть прямо на полу, пока молодой человек продолжал вещать в грубой форме о том, как нужно с ним разговаривать и какие её выходки он все время терпел. Ох, как она разозлила Джея одним предложением! Казалось, что его слюни вместе с агрессией вытекают на женские ботинки. Моментами, он делал перерывы, возвращаясь к виски, но позже вновь продолжал монолог. Гадко повествовал о том, как ему велико хотелось «присунуть» даме, а также о том, как возникло желание убить. Селин с напуганным лицом выслушивала всю нелепицу, доносящуюся с мужских уст, и молилась, дабы он не «хлестанул» её. От страха девчушка даже не могла плакать — он ненавидел слезы. Кежман никогда не получала физический удар. В ней проснулась неистовая злость, неистовое безразличие! К сожалению, произошло это только после нескольких попыток оправдать то, что сотворил Томпсон. «Всего лишь толкнул, что такого?» Ох, нет, дорогая. Телефон её разрывался от звонков и неимоверно мешал говорящему, от чего тот поднял с пола сумку, вынул гаджет и швырнул прямо в стену. И девушка внутренне радуется! Радуется тому, что он не ответил на звонок и не сказал какую-нибудь гадость абоненту. Так, в жарком помещении прошло минут десять. Молодой человек, наконец, замолчал, пока девушка раздумывала, когда она сможет уже покинуть это место. Стрелка на колготках из-за падения — досада. Смешно, что она думает о колготках, но двигаться, все же, как-то нужно было. Аккуратно поднявшись с пола, брюнетка без боязни подняла все свои вещи с пола и последний раз глянула на сидящего. Кажется, он жалеет. Между тем, вряд-ли он жалеет именно о содеянном. Джея волновало то, что все крики его были слышны за пределами вип-зоны: мужским речам внимал весь ресторанный зал. А Селин все надеялась, что он переживает по поводу случившегося сегодня. И, ни с того ни с сего, ей захотелось обнять этого буйного парня. В последний раз. Глупости! Этого не случилось. Головная боль всё никак не унималась, а время шло к половине одиннадцатого. Важно было вернуться на студию. Селин гнала по встречной, подрезая большинство участников дорожно-транспортного движения. В мыслях — пустота. Девушке значимо не думать о произошедшем, дабы не дать волю своим эмоциям. Все плохое оставит на потом: слезы, истерику — на дом. В данный момент необходимо быстро расправиться с ситуацией на площадке и сбежать «в закат» с полной уверенностью. Пока темноволосая выжимает газ в пол и гасит стрелку на спидометре, в ней играется безудержная злость и агрессия. Это безумно пугало женское нутро! Не дай бог попадется сейчас тот, кто захочет заговорить с ней. Сэл неизвестно: сможет ли она сдержать свою злость или нет. В целом, опыта данного деяния ещё не наблюдалось. Гнев сжирал потому, что её посмели тронуть и на этот раз дело не в моральном и духовном плане. К Кежманской никогда не применяли силу — ни родители, ни друзья, ни бывшие молодые люди. Это, вероятно, стало первым толчком к злости и ещё одним плюсом к пугливости. Неровный вздох. Стоит на парковочной части и не решается покинуть автомобиль. Щеку подозрительно жгло, потому девчонка решила направить зеркало заднего вида на себя. И то, что она увидела, стало следствием срыва чувств. Зарыдала так, как никогда! И проблема не в трех царапинах на лице или головной боли. Она прекрасно осознавала эту отстранённость и отсутствие всякого интереса к себе со стороны «любимого», но не делала ровным счётом ничего. Продолжала существовать, добиваться любви и переживать. Застряла в этой парадигме, не могла завершить то, что начиналось так хорошо. Не находила силы закончить, сказать «нет» и «хватит», «я не люблю тебя» и «ты не любишь меня». Чувство готовности отдать себя полностью другому человеку разрушительно, срезает все корни и лишает самостоятельности, будто ударили по коленям и не можешь встать. Ровно вышагивает от входа прямиком к лифту, но оборачивается, когда её окликивает знакомый голос. — Селин, — кричит Стэн, — Подойди, пожалуйста. Тем временем, в двадцать восьмой царила безмятежность и смех парней. Трое сидели и разгоняли тему предстоящего суда Маршалла, подначивая блондина с улыбкой. На сегодня дела их были практически закончены, потому те с усталостью ожидали приглашения «PF» для выяснения прошлой ситуации. — Зависть присутствует? — спрашивает Рэй, показывая свое недавно приобретенное оружие. — Рэй, ты мудила, — твердил Алиан, — Не направляй его на меня. — Он не заряжен, — принципиально целится прямо в лоб темнокожему, — Боишься? — Why the hell do you need a gun? — Не знаю, но выглядит солидно, — парень встает с кресла и аккуратно помещает пистолет себе в нижнее белье так, что оставалась торчать лишь одна рукоятка, — Гляньте-ка! — Мэн, у тебя разрешение имеется? — спрашивает Маршалл. — Разрешение? — смеется тот, — Слыхали? Малыш Эм после условного срока теперь трясется за мою лицензию! Компания залилась смехом, а блондин, усмехнувшись, замахнулся пустой бутылкой в приятеля. Рэй тут же достал огнестрельное и встал в угрожающую позу, крикнув громкое: «Не с места!». — Чувак, ну, ты и придурок, — улыбается Алиан и выхватывает оружие из чужих рук, — Тебе все равно нужно разрешение. — Кретины. Вам напомнить, в каком штате мы живем? — Тебе напомнить, что ты осужденный? — посмеиваясь, — Блядство. Кто тебе его продал вообще? Рэй застыл секунды на две, а после схватился за голову и сновал по студии от стены к стене. — Shit! — шипит парень, — How could I forget about this? Мобильный Мэтерса завибрировал и на дисплее высветилось неприятное имя, что доставило негативные эмоции ещё сегодня ночью. Маршалл вышел в коридор, чтобы ответить на звонок, и оставил парней смеяться вдвоем. — Каким образом ты купил его? — задается вопросом Алиан. — Слушай, чувак, явно не в магазине. Мне бы не продали с судимостью! — Купи разрешение, — жмет плечами, — С ограничениями. — Куплю полное, — отмахивается рукой и уаживается обратно, — Плевать. — Хочешь второй срок и полный запрет на ношение? — Эй, бро, перестань завидовать, — смех, — Я могу подарить тебе его, хочешь? — Мудак ты, Рэй, — кидает подушку в приятеля, — Когда тебя повяжут, даже не смей мне… В коридоре раздался яростный крик Маршалла. Кажется, слова собеседницы на том проводе совсем его не устроили. — Fuck you! — слышится голос парня, — Stop to fuck around! — злостно, — Fuck off, bitch. Разгневанный молодой человек вернулся к приятелям и молча уселся в кресло, вычитывая новые сообщения от обезумевшей. Двое тут же поняли, что Эма лучше оставить в покое. На первом этаже всё также велся разговор Селин и Стэна, что выходил не лучшим образом. Девчушка, о которой говорил сегодня утром «PF», уже пришла и около часа ожидала Селин в холле здания. Торресу просто-напросто некуда было её деть, а отдать на растерзание чернокожим волкам — ему же снесут голову с плеч! И сам он был более занят другой проблемой: раздумывал, как провести собрание насчёт удаленных материалов. Частые вопросы от других молодой человек пропускал мимо ушей, а тем, кто спрашивал уточняющие о времени и месте, ожидая точный ответ, Стэнли молча кивал. Ему ничего не оставалось! Но он делал все возможное, чтобы как меньше народу прибыло на это фальшивое признание Кежманской. Между тем, собственный личный интерес людей никуда не засунешь. — Стэн, — вздыхающе, — Пускай Грейс посидит здесь ещё некоторое время. — Мне уже нечем ее развлечь! — Мне сейчас нужно надеть невидимые наручники и отвечать перед всеми, — тыкает пальцем, — Забыл? — Я помню, — кивок, — Отведи её в соседнюю. В двадцать седьмой должен виснуть Маршалл. Он все равно страдает херней. — Ты уверен, что он один? — Не уверен, — задумчиво, — Бог мой, да просто отведи её на свой этаж. И что у тебя с лицом? — What's wrong? — Ощущение, что ты дралась с Малайским тигром, прежде чем добраться до площадки, — замечает расстройство, — Ох, нет, но выглядишь ты прекрасно! — Ладно, Стэн. Я займусь ею. — Супер, — хлопает в ладоши, — Поднимусь к вам через двадцать минут. Торрес кивает сидевшей на диване блондинке и та, споткнувшись, неуклюже побежала за зеленоглазой, что стремительно шла к лифту. На самом деле, девушка с каре была уже готова пасть в колени Стэну и проситься вернуться домой. Грейс Вуд окутал дикий страх перед этой незнакомкой. Темнокожий даже не соизволил их познакомить! И видно блондинистой, что той совсем не до неё. Она так пристально рассматривала битмейкершу в зеркальные стены, что сама забыла о дурном тоне. Молоденькая девушка, стоя в лифте, приценила, что эта дама весьма красивая, несмотря на три царапины на щеке. От неё очень вкусно пахло известным ароматом, который совсем не душил и не заставлял зажать нос. Между тем, стрелка на её колготках и немного покрасневшие белки глаз твердили о том, что мадам, кажется, не в лучшем своем положении. Или же, наоборот, просто любит покурить анашу и не париться о внешнем виде. Селин в замешательстве. Ей неимоверно тяжело — словно на плечи возвели сотню тонн камней, где за каждый упавший приходится отчитываться. Заложенность носа бы ещё не выдавала всё состояние, и пришлось бы гораздо проще. Но она шмыгает ноздрями, вспоминая, что не имеет больше никакого средства связи. Хотя, стоило бы ещё проверить свой телефон. Вдруг, чудо, всё же, случится. — Сильно больно? — раздается тихий голос сзади. Кежман глянула на девчушку с карими глазами и отвернулась обратно к дверям лифта. Изначально, вопрос ей показался странным. — Это просто царапины. — У меня есть с собой пластырь. Нуждаешься в нем? — Меня же не собака покусала, — устало поднимает уголки губ к верху, — Пластырь не поможет. — Извини, — с досадой, — Просто хотела помочь. Селин словно током ударило. Этот короткий диалог заставил застыть её тело вновь перед открытыми дверьми лифта. Она интерпретирует этот разговор во многое: в отношении себя и других, в отношении себя и Джея, в отношении себя и человеческого мира. Темноволосая, все же, шагает по коридору и понимает, что ей совершенно не хочется разговаривать. Ни с кем! Такого никогда не случалось, тем более ни девчонка, ни другие здешние персоны ничего плохого Селин не сделали. — Грейс, подожди меня здесь, хорошо? — останавливает она её в коридоре между двумя знакомыми студиями, — Я отлучусь в уборную и мы вместе зайдем. Или… Хочешь со мной? Девчонка с каре мотнула головой, после чего зеленоглазая забежала за поворот и закрыла за собой дверь туалета. Она резво снимает ботинки, разбрасывая обувь в разные стороны, и стягивает с себя рваные колготки, выбрасывая нейлон в мусор. Глянула на себя в зеркало — не так критично выглядит, но пластырь, все же, казался хорошей идеей. Все это для того, чтобы просто избежать лишних вопросов и неровных взглядов. — Слушай, Грейс, — появляется она вновь в том самом коридоре, — Можешь, всё-таки… На этаже не оказалось ни души. — Fuck! Забежала в двадцать седьмую, но там поселились совсем не нужные ей люди, тогда и выбор пал на следующее помещение, что казалось гораздо страшнее. Резво зайдя внутрь, девчонка увидела трое парней, сидящих молчаливо, а новенькая лишь тихо наблюдала за ними в самом дальнем углу. Выдох. — Грейс, ты почему ушла? — хмуро. — Эй, — твердит Рэй, — Мы здесь няньками не нанимались! Это тебе не стоило оставлять её одну в коридоре. — Рэй, я тебя не просила о помощи, — вяло отвечает она, — Меня не было минуту. — Ладно тебе, — машет парень рукой, — Глянь, лучше, что я приобрел себе, — тянется рукой к ремню. — Чувак, перестань! — приостанавливает чужие действия Алиан, — Мы не одни здесь. — Что такого? Селин особо не обращала внимания на разговоры, а лишь молча достала телефон вместе с зарядным устройством и присела на корточки у входа, пытаясь привести разбитый гаджет в чувства. Воткнула штекер в нижнюю розетку и ждала, кажется, того, что в теории после удара об стену быть не могло. Маршалл, к слову, ни разу не поднял взгляда на вошедших. Ему было совсем плевать, да и Кежманскую саму это никак не колышило. Только, вот, девчонка не учла, что повернулась она к компании не самой удачной стороной. — Ты же понимаешь, что заряжать твой «кирпич» бессмысленно? — вкидывает Лиан, — Ты им гвозди забивала? — Уронила сегодня утром. — А с лицом, что? Именно на этой фразе «активировался» блондин, и почувствовала она этот холодный взгляд ярко и четко. — Подралась за кусок пиццы, — отвечает саркастично Сэл, — Лиан, что за вопросы? — Не нервничай, ладно? — поднимает он руки вверх, — Я всего лишь спросил. Двое темнокожих поговорили ещё некоторое время и удалились из студии, попросив не начинать «цирк» без них. В 28-й стояла гробовая тишина. Селин возилась с «умершим» устройством, Маршалл залипал в свой гаджет, и лишь одна Грейс сидела все это время с выпученными глазами. Ей неймется от того, что напротив неё сидит сам Эминем! Трясется и боится кинуть взор не с тем помыслом. Однако, страх её оправдался — к ней, наконец, обратились. — Ты откуда к нам? Кежман не показалось: звук доносился точно изо рта блондина. Усталые глаза поднимаются вверх, но она тут же поняла, что вопрос назначался совсем не ей. — Can't talk? — говорит он Грейс. — Умею, — тихо, — Из Техаса, — теребит рукав кофты, — Меня Грейс зовут. — Грейс, — повторяет и кривит губы, — Красивое имя. Селин осознала, что, кажется, является лишней в этой компании. Между тем, бегать по студиям она не собиралась. Ей не хотелось наткнуться на ещё одного мучителя. Новая волна мигрени ударила в голову и та испустила легкий стон, бросив попытки реабилитировать устройство. Оставила гаджет на полу и ретировалась к дивану, уложив на подлокотник кожаную подушку и примкнув к ней лицом в положении полусидя. — Слушай, Грейс, — трет он подбородок, — Не могла бы ты сходить за газировкой? Автомат на первом этаже, — вытаскивает бумажник из заднего кармана джинс, — И возьми себе чего-нибудь. — Да, конечно, — блондинистая подскакивает с места и робко хватает кошелек, — Какую? — Любую. Шейди сделал это специально, чтобы поговорить с Селин. Теперь же «выживших» осталось двое. Точнее, они оба мертвы и изжаты. — Даже не скажешь о том, как я сейчас некрасиво поступил? — усмешка. — Не скажу. Молодой человек с отторжением мотает головой. Маршалла стала выводить из себя Кежманская. Этим вечером он узнал некую информацию, которую девушка так тщательно пыталась скрыть от него. — Marvelous. — Маршалл, прости, — вздыхающе, — Но у меня нет желания разговаривать сейчас с кем-либо. — Ты мне не улыбнулась сегодня. Селин приподнимается на подушке и вопросительно смотрит на парня. — Это плохой знак, — добавляет он. — Если тебе это нужно, то я могу попробовать. — Я спрошу, но ты соврешь мне, — меняет тему, — А я чувствую, что тебя обидели. — Меня больше не обидят, — немного тянет уголок губ вверх. — Скажи мне, — ладонью подпирает голову, — Чьих рук дело? — Маршалл, — мотает головой, — Все совсем не так, как ты подумал. Я сегодня неудачно упала, представляешь? — Неужели? — вскидывает брови, — И из-за этого расстроилась? — Да, — щелкает пальцами, — Сумасшедшая, правда? — Ты продолжаешь меня пугать. — Не говори ничего, — устало, — Самой страшно. Как бы то ни было, Маршалл совершенно не думал о том, что с этой чертовкой могло что-то случиться. Спросил из вежливости, но спрашивает он из вежливости далеко не у всех — она, вероятно, особенная. Между тем, одна из её тайн вскрылась сегодня вечером. — Знаешь, Селин, я так ненавижу ложь и недосказанность, — начинает из далека, — Как думаешь, почему люди врут? — Маршалл, честно, — укладывается обратно на подушку, — Не задумывалась об этом. — I doubt. Селин готова была уже лечь в коридоре, лишь бы не разговаривать ни с кем. Иногда нужно немного недоспать, немного недосказать и слегка расстроиться, чтобы прочувствовать всю прелесть жизни. — Во благо, наверное, — отвечает она. — Пересматривали камеры сегодня вместе с Ли, — кладет ногу на ногу, — Он мне внезапно стал доказывать, что вина в удалении материалов твоя. Не знаешь, почему сложилось такое мнение? До этого у него не наблюдалось таких посылов. — Don't know. — Конструктивный ответ, — едкая усмешка, — Впрочем, я остался просматривать записи других дней. Седьмое число, помнишь? Сдерживаемое раздражение парня разлилось тишиной внутри помещения. Девчонка спокойно лежала на подушке, подложив руку под щеку, и скиталась глазами по пустоте, стараясь вспомнить события седьмого числа. Седьмое, седьмое, седьмое… Черт! — Маршалл, — длинноволосая садится на диване и принимает привычное положение, — Ты говоришь о… — Селин, — складывает руки в замок, — Неужели тебе так сложно было сказать об этом? — пауза, — Я все это время уверенно гнобил твою подругу, а оказалось, что мудила ходил прямо под носом. — Перестань, — морщит лоб, — Он извинился. — Хватит врать, Сэл, — фыркает, — Мэлвин никогда не извиняется. — He apologized. — Расскажи мне правду, — вскакивает с кресла, — Что произошло в тот вечер? Слим прекрасно видел, как в студию седьмого числа зашел не только Мэл, а ещё и хукерша, что выскочила оттуда спустя двадцать минут, вытирая уголки губ. Парень-то думал, что девчонку просто закрыли в этой будке и оставили скисать, но, как оказалось, вышло всё довольно хуже. Между тем, тот уверен, что «самое страшное» случится не могло. В таком случае, все выглядело было бы совсем иначе и он бы определенно заметил подозрительное в ту же ночь. — Ясно, — хмыкает, не дождавшись ответа, — Очень умно. — Да, Эм, умно, — перешнуровывает свои развязавшиеся шнурки ботинок, — Я просто не хочу об этом говорить. — В моей студии мои правила. — Мне ничего не стоит замолчать и больше не говорить ни слова. — Тебе же обидно, — продолжает, — Но обида твоя идет не только от этих плевков в тебя. Обида изливается от собственной слабости, нерешительности и глупости, что ты вовремя не поняла, или поняла, но не смогла ничего сделать. Одно слово — «глупость». Она столько раз за сегодня услышала об этом от Джея, что её буквально передергивает от этих букв. И возвышается неизвестная озлобленность к блондину. Это как удар под дых, после такого неплохо бы и реанимацию. — Не буду пытать тебя, — схватывает он свой гаджет с кресла. Не в его интересах добиваться информации, которой человек не хочет делиться. Между тем, неприязнь от этого никуда не делась, — Надеюсь, хотя-бы сегодня ты не возглавишь пирамиду глупости и расскажешь всем правду. — Пирамиду глупости? — вскакивает на ноги, — Ты это сам придумал или кто-то тебе подсказал? — Красиво, правда? — ядовито. — Нет, ужасно, — злится, — Почему я должна угождать тебе? Полагается, что её гнев принадлежит ей, но теперь, кажется, она сомневается, что это правда. — Ты должна не мне, — тыкает пальцем в грудь, — Ты себе обязана. — Я глупая и тупая, — сдается, — Всё? — Не доказано. — Пойдем, — дергает ручку двери, — Докажу. — Что с тобой происходит, блять? — аккуратно хватает её за кисть и приостанавливает действия, — Я всего лишь хочу услышать… Диалог прервался. В помещение входит Стэн вместе с Грейс, заводя её буквально под руку. Темнокожий намекнул Маршаллу, чтобы тот более никуда её не отправлял, поскольку Вуд немного потерялась в пространстве. «По шапке» прилетело и Селин, которая обязалась следить за новенькой и не терять её из виду. В прочем, дело пахло жареным. Блондинистую оставили одну в двадцать восьмой, когда все остальные ретировались в соседнюю. Внутри «B-27» собралось не так много народу, но это совсем не помогло девушке в расслаблении. Семеро человек уселись на диван и выпаливали своими глазами четверых у системы: Селин, Кейт, Теда и Стэна. Торрес резво рассказал присутствующим о всех исследовательских стадиях, которые были проведены. После слов о том, что материалы были просто-напросто удалены, темноволосая четко наблюдала в глазах некоторых очевидность глупости. В неё внедрились все синонимы этого слова — она видела ограниченность во всем. Единственный, кому она не смотрела в глаза — это Маршалл Мэтерс. — В ходе выяснений обстоятельств, — вторит Стэн, — Мне была предоставлена некая информация… «PF» буквально тянет время, и не ясно почему. Вероятно, для того, чтобы никто не думал о несерьезности собрания. И видятся смешки в зрачках присутствующих из-за утрированной официальности Торреса. Темнокожий не говорит о виновнике: пытается собрать все мысли воедино, чтобы предоставить слово брюнетке. И битмейкерша чувствует, что вот-вот подойдет её очередь, когда на спину робко ложится рука подруги и слегка поглаживает позвоночник. Актер из Стэна, конечно, никакой! — В таком случае, Селин, — обращается к ней Торрес, — Тебе есть, что нам сказать, — отстраняется к стене, — Прошу. Ей в миг стало безразлично. Для Кежманской в этих стенах нет друзей и никогда не будет. Пускай это будет позором, но лишь Кейт Меделин. У зеленоглазой своя правда, которой она придерживается. Пускай кидают, заталкивают девушке сотни острых палок в рот, ей все одно — она закопала себя и свою голову под землю в маленьком хранилище. И «свою» истину она выложила в точности так, как изложила сегодня утром Стэну. Девушка принесла свои извинения, сказав, что ей совсем не хотелось, чтобы вся эта авантюра вылилась в шумиху. Теду пообещала сотворить лучше, чем было до, а Торресу обязалась возместить расходы на технических исследователей. Глаза у присутствующих готовились выпасть из орбит. Тишина душила и никто не знал, как именно разбавить обстановку. Кажется, такого исхода событий никто не ожидал. Между тем, пару слов молвила лишь парочка «пострадавших» с вопросами «как», «зачем» и «почему». — Кто-нибудь хочет сказать что-то ещё? — прерывает двоих «PF». Шейди продолжительное время выжигает голубыми глазами темноволосую. Это же нужно быть настолько запуганной и слабохарактерной! Внутри парня вновь разлилось раздражение, но останавливать этот «цирк» желания у него не было. Пусть это будет очередным уроком для неё, который она снова не учтет. Какое это гнусное предательство — не говорить о том, что действительно чувствуешь или хочешь. Весь этот построенный, встроенный механизм лжи внутри погребенный и вскормленный, разрыхляет самого себя. — Crassitude, — фыркает он и вскакивает с дивана, шагая к двери, — What the hell am I doing here? — твердит про себя и теряется в коридоре. Тупость. Тупость. Тупость. Сколько можно сегодня об этом? Селин так хочется домой, что на ногах уже и стоять невозможно! — Hold on, — «просыпается» Мэл. Кажется, он сегодня достаточно перекурил зеленой, — I didn't understand. Who removed the sounds? — Селин. — Селин? — удивляется тот, — Бог мой, серьезно? Парень очень громко заливается противным смехом, надрываясь и вытирая невидимые слезы. И темнокожий делает это специально, стараясь показать то, как он глумится над несчастной. Даже в тот момент, когда все разошлись по этажу и ниже, смех его был слышен аж со стороны лифта. Кежманская осталась одна в студии. В голове столько всего, а поделиться совершенно не с кем. Меделин вообще утопала с Тедом в неизвестность! Никакого «спасибо» девушка не услышала. Хотя, кажется, слова благодарности ей уж точно не помогут. Надев сумку на плечо, спокойно шагает к лифту, думая о предстоящем полете домой. В голове одно: «быстрее бы к семье». И решение о продаже недвижимости в родной стране тут же разом притупилось. За последние три дня очень хочется оставить эту чешую, убежать и подумать. В данный момент встал вопрос о средстве связи. Неужели прямо сейчас придется искать новый гаджет в каком-нибудь засланном магазинчике? Прежде всего, стоит разыскать свой старый и проверить работу прежнего устройства. Да, точно! Может, повезет. — Не делай вид, что ты меня не слышишь, — голос сзади заставил развернуться. Ох, нет. Маршалл дозывался до девушки уже некоторое время с конца коридора. — What? — Ничего, — издевательски, — Ты никого не забыла у меня в студии? Селин порылась в сумке и похлопала по несуществующим карманам юбки. Спустя пять секунд, темноволосая мысленно хлопнула себя ладонью по лицу. Она собралась домой? Бред собачий. Её же все это время ожидала Грейс в соседнем помещении! — Да, Маршалл, — бредет обратно, — Я помню, спасибо. С усталостью она вернулась в двадцать восьмую и забрала оттуда Вуд, переместившись в закрепленную к ней студию. Кежман бросила сумку на диван и встала у системы, совсем теряясь в мыслях. Не помнит и не знает, с чего начать. И самой Грейс видно, как девушка, стоящая перед ней, измотана и истощена. — Грейс, — облокачивается об аппаратуру, — Честно, у меня сейчас сильно затуманен разум. — Не переживай, — улыбается, — Я постараюсь понять тебя. — Возможно, у тебя есть конкретные вопросы? — Знаешь, да, — скромно усаживается на кресло, — Мне кажется, для разговора насчёт системы нужно выбрать другой день. За пару часов я вряд-ли зафиксирую информацию. Можешь просто рассказать мне о коллективе? И, желательно, о себе. Брюнетка тупит взгляд. Теперь же она, в действительности, чувствует себя глупой и не умеющей думать. А все из-за проблем со сном и мигрени! — Селин? — щелкает пальцами. — Да, да, — усмехается, — Конечно… — Ты давно здесь работаешь? — Я не работаю здесь, — старается улыбнуться сквозь усталость, — Честно говоря, не могу сказать точно, чем я тут занимаюсь. Но теперь моя главная задача — это ты, — поднимает руки вверх и касается резинки хвоста. Пора бы распустить волосы и облегчить головную боль, — С коллективом я тебя обязательно познакомлю, но исключительно вместе со мной, — расчесывает волосы маленькой расческой, что достала из сумочки, и заправляет пряди за уши, — Здесь достаточно… Вещание прерывается вошедшим блондином, что молча прошел в глубь, уселся на диван и стал спокойно попивать энергетический напиток из банки. Какого черта ему здесь нужно ещё? — Здесь достаточно хороших людей, — продолжает она, делая вид, что не замечает сидящего, — Например, Алиан и Рэй. Ты их видела сегодня уже. Очень славные ребята, если не подслушивать их шутки. — А я? — интонирует Маршалл. Бог, мой! Мало того, что им друг друга не понять, так они сами себя перестают воспринимать адекватно. Быструю смену настроения или, так сказать, притворство списать невозможно на что-либо. — Да, Маршалл тоже прекрасный человек, — указывает рукой на парня, — Поможет тебе во всем, если правильно попросишь, — смешок, — Он дает разборчивые советы. Можешь к нему прислушиваться, но у меня не выходит, — облизывает губы и отводит глаза в сторону, — С другими людьми я стараюсь не контактировать. — Значит, я зря переживала? — улыбается Грейс, — В первую очередь, я боялась тебя, — говорит она Селин, — А во вторую, Маршалла. — Мы такие страшные? — вскидывает брови парень с невзрачным лицом. — Я же тебе говорила почаще улыбаться, — усмехается Кежман, — Пугаешь людей своей безликостью. — Ты меня всегда пугаешь, но я же молчу. Девушки слегка посмеялись над парнем, после чего Маршалл вышел, оставив женский пол разговаривать тет-а-тет. Внутри молодого человека бушевал ураган из смешанных чувств — сам не понял, зачем зашел к ней. Он очень скверно настроен к Селин из-за её «выступления» перед всеми. Слима всегда отталкивали безвольные люди, идущие на поводу других и не имеющие своего мнения. Между тем, он уверен, что именно эти определения темноволосой совсем не подходят. Опять же, девчонка снова улыбается своему плохому дню и унизительным словам, что были произнесены Маршаллом ей. Твердит другим, что он прекрасный человек, несмотря на всё произошедшее. Однако, прогресс был! Мэтерс уверен, что, кажется, видел в ней гнев сегодня в разговоре. Это не спутать. Люди меняют людей. Равнодушие, сочувствие, гнев, злость, слезы, разочарование и обиды — это не наказание с небес. Это дар, который все должны использовать с умом. Злость окутала и его, но злится он не может. Функция словно заблокирована и не распространяется на неё. Девушки поговорили недолго — минут двадцать-двадцать пять. Селин немного узнала о новом человеке и она безумно благодарна ей за этот диалог. Грейс удалось слегка поднять настроение брюнетке своим позитивом. Она ей понравилась! Селин несла всякую нелепость, а в ответ получала тоже самое, и выходили целые шутки, которые они вместе точно запомнили. Самой Вуд было около двадцати трех лет, но она уже имела хороший опыт за плечами в музыкальной сфере, и даже присутствовала однажды на радио. Правда, в качестве сопровождающего, но все же! Кежманская продиктовала свой номер телефона и попросила написать недели через две, поскольку сама она записать чужие цифры никуда не может. Также, в ходе разговора, блондинка упомянула, что не имеет водительских прав и добираться ей приходится всегда на такси, на что зеленоглазая уверилась довезти её до дома. Улыбнувшись друг другу, те поспешили покинуть злополучное здание. Селин шла по первому этажу площадки прямо к выходу вместе с новенькой, пока вторую не окликнул Стэн. — Грейс, — кричит он со стойки, — Задержись на десять минут. — Я подожду тебя на парковке, — шепчет Кежман новой знакомой, — Поморгаю фарами, — Вуд кивнула и улыбчиво пошагала к ресепшену. Сэл выходит на улицу и вдыхает воздух полной грудью. Ей кажется, что тяжелее дня в её жизни не было никогда. Но, на самом деле, были. Просто воспоминания заменяются новыми, а старые притупляются и плохо помнятся. И почему-то приходится чувствовать себя виноватой за обиды и неоправданные надежды, а в особенности — за те слова, которые так и не сказала вслух. Порой думаешь, что, переехав в другой город, обязательно станешь счастливым. Но ничего не изменится, если ты уедешь, но продолжишь стоять на месте, не решаясь сделать первый шаг. Длинноволосая уверенно бредет к своей машине, раз за разом поправляя сумку на плече, и стопорится, замечая, что перед её капотом стоит Мэлвин и экономно раскуривает остаток сигареты. — Эй, подруга, — улыбается ядовито парень, — После такого случая я боюсь оставлять тебя одну на этаже. Не дай бог ты притронешься к моей системе! — Очень смешно, Мэл, — обходит его и жмет кнопку автомобильного брелка, — Очень смешно. — Я серьезно, — выдыхает никотин, — Теперь буду тщательно следить за тобой. — Ты? — усмехается она, дергая ручку двери, — С чего бы? — This is an order. — Мэл, я тебе не верю, — устало мотает головой, — Езжай домой. Она уселась на водительское и завела машину, осветив дальними фарами парня, что слышимо смеялся над одной и той же ситуацией. Девчонка же смотрела на это всё, как на кино. Она спокойно кладет левую руку на окно и зарывается ею в волосы, массируя болевые точки. Темнокожий «выступает» для дамы словно в театре теней, и зеленоглазой так безразлично это всё, будто бы у неё села, наконец-таки, эта социальная батарейка. Тем временем, Маршалл выныривает из здания, в сотый раз сбрасывая трубку звонящей ему собеседницы. В нем воротится злое и агрессивное, и упаси господь, чтобы кто-нибудь попался ему на пути. Эта стерва окончательно довела его, разворошив в пух и прах все его остатки трезвого ума. Поворот — парковочная часть. Его внутренние черти бушуют, замечая на пути смеющегося темнокожего. Не остановился ни разу: секунды на раздумья. Мелвину Лонг смешно, так, почему бы не посмеяться вместе? Настала очередь Кежман и Мэтерса. Правда, он знает, что эта девушка не оценит такую «шутку». Один взор в сторону салона, где сидит Селин, и понятие «человечность» для него окончательно испаряется. Блондина трясет и бросает в холодные черные овраги терновника. Она особенная, все же, для него. Из фарфора, полого внутри. Шелк, обтянутый сталью. Вспыхивает понятие «справедливость». Жалкий Мэлвин! Попался под горячую руку и «судьба» решила наказать его одним ударом в скулу за все свои глупые выходки. Это ментальная слабость. Неоднозначность. Между красным «нет» и зелёным «да». Это состояние блондина и состояние многих «утопающих». Не в то время и не в том месте. Темнокожий упал прямо на капот женской машины, от чего тот заскрипел из-за тяжелого веса. Кежманская бредит, сумасшедшими зрачками глядя на всю эту картину. Ей хочется сбежать, хочется вывернуть себя наизнанку и принять чувства Маршалла с достоинством, принять как дарственную, принять и больше не оглядываться на него. Она не успела ничего понять — всё случилось за пару секунд. Всего мгновение. И она снова в этом мире, в этом полумраке, который постепенно рассеивается. Девушка только открывает дверь, чтобы произнести хоть слово осуждения в сторону блондина, но тот опережает её, тыкая пальцем в воздух. Иногда он бывает очень уродливой личностью. Она пока не знакома с ней, но он ещё успеет обучить её. — Не смей мне сейчас ничего говорить! — повышенный тон, — Теперь, считай, что он извинился перед тобой. Внезапно рухнуло осознание, что она его практически не знает. Мэтерс отпрянул и быстро уселся в свой автомобиль, где резво завел двигатель и оставил после себя лишь следы резины на асфальте. Селин же даже после его уезда винила себя в том, что случилось. Винила за то, что Маршаллу пришлось это сделать. Кажется, обрати она внимание раньше, спохватись за неделю до рокового дня, ничего бы не произошло. Словно бы она, не зная того, владела силой уберечь от удара Мэлвина и уберечь себя от того «седьмого числа», но упустила эту возможность, потому что не заметила ее, не предвидела, что имеет хоть малый шанс предпринять что-то, предотвратить страшное. Сейчас же остается ни с чем, только со своими мыслями, а одна страшнее другой. Сам Мэл также не молвил ни слова, а лишь неровно стоял, потирая жгучую щеку. Между тем, он отчетливо понимал, что грядет «буря». На этой территории запрещены такие приемы — это закон улиц, откуда все эти парни. Желаешь разобраться в возникнувшей проблеме? Предупреди. Не нападай исподтишка, словно мусорная крыса. Заступился — джентельмен. Однако, будь готов ответить за свои действия. Если ты перестаешь существовать для себя, ты перестаешь существовать для всех — простое правило.