Сгущенное молоко

      Станислав ворочался. Уже вторую неделю подряд он все чаще и чаще вспоминал, за что не любил рыжих, а навигатор все больше и больше усердствовал в предоставлении новых поводов. Дэна как подменили: настроение было ужасно, парень замкнулся в себе и так отвечал на все попытки его расшевелить, что лучше бы вообще молчал.       Капитан повернулся на другой бок. У всего есть своя причина, а значит, надо думать дальше. Трикси? Вряд ли. Старые враги? Тогда голова болела бы у всего экипажа. "Dex-компани"? Давно закрыта. Полина и Тед? Нет, эти сами переживают за Дэна больше, чем он сам. Ланс? Снова мимо, котик переживает больше за свои карандаши, запасы которых нужно пополнить.       Петухов лёг на спину. Действительно, рейс затянулся, до ближайшего порта ещё месяц, но это не повод вести себя так по-свински, тем более, что вся команда находится в равных условиях... И тут Станислав понял. Озарение пришло внезапно, как и досадное понимание, что именно он является косвенной причиной этой ситуации. А ведь мог бы считать получше. Но что ж теперь поделать. Он давно считал свою команду семьёй, а себя в ней - отцом большого, шумного и непоседливого выводка детей. И если дети жаждут чуда, а оно не случается, значит, папа должен его совершить сам.       В 5 утра по корабельному времени Дэн вышел в пультогостиную. Все ещё спали, можно было спокойно поиграть с трассой, а потом уйти в каюту, чтобы избежать вопросов и попыток развеселить. Навигатор понимал, что причина его раздражительность проста, и от этого досадовал ещё больше. Рядом с клавиатурой его ждал сюрприз: баночка, ещё горячая, с белым и густым содержимым. Это была она. Сгущёнка, которая кончилась так не вовремя, ещё три недели назад, теперь была перед ним.       - Маша, кто это сделал?       - Милый, это сюрприз, - надула губки очаровательная красотка в фартуке и поварском колпаке. - Но меня просили передать, что рецепт для тебя лежит в папке с прошлой трассой.