just to try

Что-то не так с Субином в последнее время. Ёнджун в курсе, потому что Ёнджун знает Субина как свои пять пальцев. Возможно, даже лучше. Они дружат со времен колледжа – неразлучны, за исключением времени, проведенного на работе. Обычно Субина напрягает именно она, его работа в корпоративном банке, что приносит ему кучу денег, но в то же время вызывает преждевременную старость. Ёнджун был рядом, когда тот нашел свой первый седой волос в зрелом возрасте двадцати трех. Ёнджуну и правда стоит его просто спросить. Дело в том, что он знает Субина достаточно, чтобы понимать, что этого делать не стоит. Субин отличный собеседник, но хорош он в основном в разговорах о неважном. Об аниме, которое он в последнее время смотрит, о том, как проходит развод его коллеги, о том, как в продуктовом магазине на углу никогда не бывает его любимого рамена, так что ему приходится ходить в тот, что дальше. Он хорош в разговорах о неважном, но он также и отличный слушатель. Он всегда выслушает, если у Ёнджуна проблемы, и даст совет, даже если знает, что Ёнджун его не послушает. Ёнджун настолько твердолобый. А Субин нет. Субин покладистый, хорошо плывет по течению, следует любым планам, что Ёнджун строит для них после работы или на выходных. Когда именно это начинает идти под откос, Ёнджун понимает, что что-то не так. – Ты не хочешь смотреть этот фильм, Бинни? – спрашивает Ёнджун, ставя кино на паузу. Субин сидит от него в нескольких сантиметрах, свернувшись клубочком под общим пледом, но Ёнджун понимает, что тот не обращает внимания. Он ковыряет ногти и ерзает туда-сюда вместо того, чтобы смотреть фильм. Субин удивленно приподнимает взгляд. – Что? Нет, нет, все в порядке! Ты сказал, что хочешь его посмотреть, так что мы можем… – Нет, я спрашиваю тебя, – мягко перебивает Ёнджун. – Кажется, с тобой что-то происходит в последнее время. Все в порядке? Субин снова ерзает на диване. Кажется, словно ему очень хочется в туалет, но Ёнджун чувствует, что он из-за чего-то нервничает. Он сглатывает, адамово яблоко подпрыгивает в горле. Ёнджун следит глазами за его движением. – Как… ты относишься к сексу по дружбе? Ёнджун хмурится. – Типа, в целом? Или… – Ага, в целом, – говорит Субин, теребя уголок пледа. – Считаешь, это работает? Считаешь, это плохая идея? Ёнджун на секунду глядит в потолок, пытаясь найтись с ответом. В колледже у него бывал секс по дружбе, но то была совершенно другая история. Теперь они по-настоящему взрослые, и его мнение поменялось. Слишком много факторов, слишком мало дружеских отношений, которые дожили до взрослой жизни, чтобы он по-настоящему об этом задумывался. – Зависит от друга, полагаю, – говорит он наконец. – Если бы я на сто процентов был уверен, что ничего не пойдет не так, что это не разрушит дружбу, то конечно. Но я слишком ценю своих друзей, чтобы рисковать ими лишь ради секса. Это должен быть кто-то, кому я действительно доверяю. Субин в ответ издает какое-то уклончивое мычание. Он избегает зрительного контакта с Ёнджуном, как чумы. Свет телевизора омывает его симпатичным, зеленовато-голубым сиянием, словно они в аквариуме, а не в тесной гостиной Ёнджуна. – Почему ты спрашиваешь? Субин сглатывает. – Не знаю. Просто думал – последнее время я слишком занят на работе, чтобы с кем-то встречаться, и… не знаю. Это глупо. Забудь. – Это не глупо, если ты так сильно об этом переживаешь, – говорит Ёнджун, придвигаясь ближе, чтобы успокаивающе положить руку Субину на колено. – Все потому, что ты никогда раньше не спал с парнем? Субин кивает. Он сворачивается калачиком, прижимая ноги к груди, словно не хочет, чтобы Ёнджун его видел. – Так сложно найти здесь других… других геев, которым важен не только секс, понимаешь? Я не хочу, чтобы мой первый раз с парнем был просто… перепихом. Не знаю. Звучит глупо, когда я так это формулирую. Секс остается сексом, верно? – Ну, да, – отвечает Ёнджун. – Но все равно будет разница между сексом с человеком, которому ты доверяешь, и полным незнакомцем, даже если вы и не встречаетесь. Я понимаю, почему ты так не хочешь, чтобы твой первый раз стал просто случайным перепихом. Следует долгая тишина. Субин явно над чем-то размышляет, и Ёнджун дает ему время. Субин хороший слушатель, но и Ёнджун тоже. Ему всегда было интересно, что говорит Субин. – Это… отличается? Заниматься сексом с тем, кого любишь, и с тем, кого не любишь? – Я думаю, да, – отвечает Ёнджун. – Думаю, с тем, кто тебя искренне привлекает, присутствует особая степень возбуждения. – Но иначе не особо отличается? – Что ж, твой партнер поймет, что тебе нравится, определенно лучше, чем случайный незнакомец, но то же самое можно сказать и про секс по дружбе. В колледже у меня было много отличного секса и без отношений. Ты просто учишься по ходу дела. Субин кивает. Его явно беспокоит что-то еще, но Ёнджун не хочет пытаться это из него вытрясти. Он просто любуется тем, как свет падает на скулы Субина, и ярко выраженной тенью его пухлых губ. Субин всегда был красив. Ёнджун это знал, на подкорке, но сейчас, когда они говорят про секс, его и правда поражает осознанием, насколько Субин привлекателен. Ёнджун втайне весьма удивлен, что мужчины не выстраиваются снаружи в очередь, ожидая шанса с ним встречаться. Они довольно редко об этом говорят, потому что им обоим особо и не о чем говорить. Они оба заняты и постоянно устают от работы. Единственный, с кем Ёнджун видится почти на постоянной основе, помимо своих коллег, это Субин. – Чувак. Он точно спрашивал тебя, потому что хотел, чтобы ты предложил, – говорит Тэхён, кладя в рот еще одну ложку черничного йогурта в комнате отдыха в офисе. – Никто просто так не упоминает случайный секс без каких-либо намерений. – Он бы точно стал, – отвечает Ёнджун. – Субин всегда любопытен и задает такие странные вопросы. – Ага, но ты сказал, что он вел себя странно, так? Уклончиво и все такое. – Может, и не странно, но точно уклончиво. – Он ждал, что ты предложишь, отвечаю, – Тэхён оставляет в покое йогурт и запихивает в рот батончик. Он чрезмерно накачанный из-за постоянных тренировок, так что ему нужны калории, полагает Ёнджун. У них есть небольшой групповой чат, что состоит из Ёнджуна, Тэхёна, Субина и двух любимых коллег Субина – Бомгю и Кая. Тэхён постоянно присылает в чат фотки из спортзала, потому что он засранец, которому нравится, что Бомгю пускает по нему слюни за своим рабочим столом. Либо так, либо он искренне влюблен в Бомгю и отчаянно пытается привлечь его внимание. Ёнджун не уверен, что из этого хуже. – …Значит ты считаешь, мне стоит предложить ему переспать со мной? – Только не говори это так, – говорит Тэхён, морща лицо. – Прозвучит так, словно ты предлагаешь из жалости. Я хочу сказать, он неплохо выглядит, и раз уж вы дружите так долго, я сомневаюсь, что одна случайная ночь многое изменит. Это его успокоит, и тогда он либо решит, что удовлетворен, либо захочет найти кого-нибудь, с кем переспит по-настоящему. Знаешь, типа бойфренда. Ёнджун пытается представить Субина с бойфрендом. Это странно. Субин бывал со многими девушками – их случайным образом назначили соседями по комнате на первом году обучения Субина, так что Ёнджун был в курсе по «не приходи пока домой» сообщениям, что Субин не был неопытен. Ёнджун никогда не думал, что это странно. Возможно, Ёнджун не мог представить себе Субина с бойфрендом, потому что тому потребовалось так много времени, чтобы осознать, что он гей. – Ага, не знаю. Может, если он снова станет себя чудно вести в следующий раз, я с ним об этом поговорю. Тэхён хмыкает. Его рот слишком набит батончиком, чтобы что-нибудь ответить. Ёнджун дает ему прожевать и сглотнуть, прежде чем заговорить. – Просто постарайся не… ну, знаешь. Не позволяй ему подумать, что это трах из жалости. Это печально, к тому же, это его первый раз с парнем. Никто такого не захочет. – Нет, нет, не буду, – наскоро отвечает Ёнджун. – То есть, ты прав. Он правда симпатичный. Не то чтобы я против с ним переспать. – Ты правда уверен в вашей дружбе, так? – Конечно, – отвечает Ёнджун. В его мыслях это даже не поддается сомнению. – У нас с Субином все будет хорошо, несмотря ни на что. В этот раз они в квартире Субина. Ёнджун захватил еду из любимого китайского ресторанчика Субина у метро, но просто ковыряется в своем чанжанмене. Разговоры весь вечер были неестественными. Иногда такое случается, когда у Субина был особенно плохой день на работе, но Ёнджуну не кажется, что дело в этом. Он решает сам поднять этот вопрос. – Бинни. Помнишь, что ты спросил у меня на днях, у меня дома? Пока мы смотрели фильм. Субин отрывается от еды, широко распахнув свои круглые глаза. – Ох! Да, об этом. Я, эм… Прости, не знаю, чем я думал, когда спрашивал. – Нет, нет, не извиняйся. Я как раз думал об этом на выходных и подумал… если ты тогда предлагал, то я согласен. Ты довольно привлекательный, и… и мы хорошие друзья, так? Субин не торопится и аккуратно кладет палочки. – Ах, хён… я не имел в виду, что это должен быть ты . Я не хочу, чтобы ты заставлял себя делать то, чего не хочешь, лишь потому, что я жалок и не могу найти перепих. – Нет! – говорит Ёнджун, вставая из-за стола. Он не понимает, почему вдруг стоит, и наскоро снова садится. – То есть… все не так. Я считаю, ты горяч, ты милый, и я тебе доверяю. Мы будем в порядке, несмотря ни на что, так? Ты и я? Субин глядит на него. Его глаза блестят под светом люстры, круглые и такие милые. – Ага. Честно говоря, я думал… или, ну, надеялся, что это будешь ты. Я никому не доверяю так же сильно, как тебе. Ёнджун какое-то время пытается переварить услышанное. Субин об этом думал. Субин этого хочет. Субин хочет заняться сексом с Ёнджуном, чтобы Ёнджун стал его первым парнем. На мгновение Ёнджун дико, безрассудно счастлив. На мгновение кажется, словно их дружба на протяжении всех этих лет вела именно к этому. Ёнджун не хочет, чтобы кто-то другой пережил с Субином этот момент, потому что никто другой не позаботится о нем так, как Ёнджун. Никто не знает его так, как знает Ёнджун. – Когда? – спрашивает он, заставляя себя вернуться обратно на Землю. – Не знаю, – говорит Субин. – Кажется немного… странно планировать нечто подобное, нет? Разве не должно это случиться естественно? – Зависит от того, как далеко ты хочешь зайти. Это требует некоторой подготовки, знаешь ли. Субин начинает смеяться. – Хён, я в курсе, как работает гейский секс. – Тогда ты в курсе, что придется заранее меня предупредить, – отвечает Ёнджун, беспомощный перед улыбкой, что расплывается на его лице при звуке хихиканья Субина. – Ох, – моргает Субин. – Я думал, это я буду… ну, знаешь. – Снизу? – говорит Ёнджун. Субин морщится, и на этот раз смеется Ёнджун. – Трудно заниматься сексом, если ты даже не можешь этого сказать, Бинни. – Знаю, но это же ты! – хнычет Субин. – Это неловко. Я прошу тебя меня трахнуть, пока мы сидим здесь и едим чанчжамен, это смущает. Ёнджун смягчается. – Это не неловко. Я твой друг, тебе позволено спрашивать меня о всяком. Субин опускает взгляд на стол. Кончики его ушей полыхают. – Я знаю. Но ты слишком добр ко мне, и это заставляет меня волноваться, что ты делаешь это лишь потому, что тебе меня жаль или типа того. Я не хочу, чтобы ты занимался со мной сексом, если тебе не… ну, знаешь. Будет приятно и все такое. – Кто сказал, что мне не будет приятно? – отвечает Ёнджун. – Я уже наслаждаюсь твоим присутствием. Уверен, все будет отлично, если только ты не ужасно целуешься. – Ох. Мы будем целоваться? Ёнджун склоняет голову. – А ты не хочешь? – Нет! Я не это хотел сказать, просто… я искал информацию, и один человек на форуме писал, что не целует своего друга, потому что это было бы странно. – …Мне кажется, заниматься сексом с другом гораздо страннее, чем с ним целоваться, но если для них это работает, то ладно. Субин тяжело сглатывает. Его чанчжамен наверняка уже остыл. – Значит, ты не против меня целовать? – Да, конечно, – беспечно отвечает Ёнджун. – Вставай сейчас же. Субин кажется сбитым с толку, но делает, как велит Ёнджун. Ёнджун встает и огибает стол, чтобы чмокнуть Субина в губы. – Видишь? Вот. Разве было странно? – Н-нет, но… я был не готов. Ёнджун моргает. Субин делает глубокий вдох, словно готовится к чему-то. Он нерешительно укладывает руки Ёнджуну на талию. – Можно… можно мне поцеловать тебя по-настоящему? – Да, конечно, – снова говорит Ёнджун. – Все, что захочешь, Бинни. Все, что тебе нравится. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. – Я хочу, чтобы тебе понравилось, – бормочет Субин. Той рукой, что не лежит на груди Субина, Ёнджун приподнимает его подбородок, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза. – Так и будет. Это же ты. Ты мне всегда нравишься. После этих слов кажется, будто Субин не знает, что делать. Он просто неловко стоит, устремив взгляд на губы Ёнджуна. Ёнджун облизывает губы, и Субин следит за движением, словно загипнотизированный. Его руки зарываются в рубашку Ёнджуна на спине. – Полегче, Бинни. Расслабься. Это как целоваться с девушками, я просто немного выше. Субин на секунду кажется потрясенным, а затем кивает. Он слегка наклоняется, движения дерганые и нервные, пока Ёнджун наконец не сокращает расстояние между ними. Теперь они целуются, по-настоящему целуются. Всего лишь легкие, нежные движения закрытыми губами, но Субин издает крошечный звук. Он начинает сильнее прижиматься к Ёнджуну, наконец раскрывая рот, чтобы лизнуть нижнюю губу Ёнджуна. Ёнджун с легкостью ему открывается. Субин стонет. Звук отдается эхом у Ёнджуна в груди, и кажется, словно на месте сердца у него полыхает пламя. Рука Субина движется вверх по его талии, пока не оказывается на затылке, удерживая Ёнджуна на месте и давая лучший доступ, чтобы ворваться языком внутрь. Ёнджуну не хватает воздуха. Субин отстраняется. Его грудь вздымается, а румянец на шее спускается под воротник рубашки. Ёнджуну внезапно хочется узнать, как далеко простирается его румянец. – Странно? – спрашивает он, отчего-то дрожащим голосом. – Нет, – хрипло говорит Субин. – Хорошо. Они останавливаются, еще несколько мгновений глядя друг на друга, пока не кажется, словно они оба больше не могут терпеть. Они сближаются так быстро, что едва не врезаются друг в друга, огромные руки Субина обхватывают Ёнджуна за талию, притягивая еще ближе. Ёнджун обвивает шею Субина руками, и они целуются, неряшливо. Прекрасно. Субин прикусывает пухлую нижнюю губу Ёнджуна и получает хныканье в ответ. Субин отклоняется совсем чуть-чуть, и Ёнджун следует за его губами. Оказывается, тот всего лишь наклоняется ниже, чтобы лизнуть и оставить засос на линии челюсти Ёнджуна, двигаясь ниже по горлу. Ёнджун в курсе, что Субин чувствует, когда с его губ срывается вздох, что лишь пробуждает в нем больше энтузиазма. Он кусает местечко между плечом и шеей Ёнджуна, достаточно сильно, чтобы остался синяк. Ёнджун стонет. Внезапно он осознает, что у Субина стоит. Стояк Субина давит на его бедро, и Ёнджун осознает, что и его собственные штаны кажутся тесноватыми. Он слишком чувствителен; он уже давно не был ни с кем другим. Они целуются у Субина на кухне, и ощущение члена Субина сквозь ткань его рабочих брюк сводит Ёнджуна с ума. Ему нужно знать сейчас. – Субин, – говорит он, и его голос срывается на писк, когда Субин прикусывает его ключицу. – Прошу, дай мне тебя коснуться. Можно мне тебя коснуться? – Да, – выдыхает Субин. Воздух струится по шее Ёнджуна, влажной в том месте, где Субин оставил след зубами, заставляя его задрожать. Ёнджун не колеблется. Он тянется вниз, чтобы уложить ладонь Субину на промежность, и Субин стонет ему в шею. Звук низкий и урчащий, и Ёнджун никак не может им насытиться. Он расстегивает пуговицу и молнию, чтобы хотя бы иметь возможность запустить руки Субину в штаны. Едва он это делает, Субин приподнимает его и несет к дивану. Ёнджун понятия не имеет, откуда в нем внезапно взялось столько сил, учитывая, что он не ходит в зал так же часто, как Тэхён. Возможно, у него настолько сильный недотрах. Он не слишком-то нежно бросает Ёнджуна на диван, тут же накрывая его своим телом и продолжая целовать. Его руки повсюду, под рубашкой Ёнджуна и на его бедрах, и он целует Ёнджуна так, словно завтра не наступит. Ёнджун возвращается к своей первоначальной миссии. Он находит пальцами член Субина под боксерами и стягивает его штаны ровно настолько, чтобы освободить член. Он ничего не видит, потому что Субин продолжает насиловать его рот своим, но чувствует. Член Субина в его руках горячий и толстый. Он пару раз его поглаживает. Ёнджун начинает жалеть, что согласился быть сверху, если он упускает такое. В следующий раз, – шепчет крошечная часть его мозга. В следующий раз. Он не знает, будет ли следующий раз. Он хочет, чтобы все было идеально сейчас. – Субин-а, – бормочет он Субину в губы. – Дай мне тебе отсосать. – Нет, – выдавливает Субин. – Тогда я кончу. Ёнджун издает короткий смешок. – Прямо сейчас? – Да, – Субин кажется смертельно серьезным, потому что садится. Ёнджун видит, как выглядывает из-под рубашки головка его члена, и от этого рот у него наполняется слюной. – Хён, ты должен мне объяснить, как это делается. Я не знаю, что делаю. – Делать… что? Чего ты хочешь? – голос Ёнджуна звучит слабее, чем ему хотелось бы. Взгляд Субина творит вещи с его мозгами. Субин выглядит изголодавшимся. Как долго он этого хотел, думал об этом, не говоря Ёнджуну ни слова? – Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Хочу тебя касаться, хочу тебя слышать… – Ладно, ладно, – успокаивающе говорит Ёнджун. – Ты можешь снять мои штаны, ладно? И потом все примерно так же, как делаешь себе. Субин повинуется. Он кидает брюки Ёнджуна за диван, словно они совершили против него личное преступление, и Ёнджун в курсе, что потом ему сложно будет их найти. Эта мысль отправляется в дальний уголок его сознания, когда Субин снимает с него боксеры и обхватывает его член своими огромными руками. Он сползает в самый низ, устроившись между ног Ёнджуна. Позиция не кажется удобной, но, кажется, Субина это не волнует. Он поглаживает член Ёнджуна быстрыми, уверенными движениями, и Ёнджун сжимает диванные подушки так сильно, что у него белеют костяшки. – Что теперь? Хочу тебе отсосать, хён. – Черт, – в голос ругается Ёнджун. – Что случилось с прежним милым, застенчивым Субином, а? Ты монстр. Гигантский, похотливый монстр, намеренный меня прикончить. – Не собираюсь я тебя прикончить, – говорит Субин, а затем высовывает язык и ловит им каплю преякулята, скатывающуюся по пальцам. Это горячее, чем можно себе представить. – Просто хочу, чтобы тебе было хорошо, вот и все. Ёнджун сглатывает так громко, что уверен – Субин услышал, потому что тот ухмыляется. – Ты… ты можешь для начала просто лизнуть, если хочешь. А потом ты своим ртом… ты же типа знаешь, как это работает, да? – Типа, – говорит Субин, пожимая плечами. – Но я хочу знать, что тебе нравится. – Субин, я буду с тобой сейчас весьма честен. Не думаю, что имеет значение, что ты будешь делать, потому что я кончу, едва ты коснешься меня своим ртом. Субин смеется. Ярко и нежно, демонстрируя ямочки на щеках. Из освещения здесь только свет, проникающий из кухни, потому что Субин не удосужился включить другой свет по пути, и от него глаза его сверкают. Ёнджун представляет эти губы вокруг своего члена и едва не теряет сознание. – Ладно. Я попробую, хён. Обещаешь, что не кончишь через две секунды? – Не могу обещать ничего подобного. Субин снова хихикает, высунув язык, чтобы обвести им по кругу кончик члена Ёнджуна, и это… это должно быть незаконно. Никому не позволено быть настолько милым, занимаясь чем-то настолько непристойным. Он проводит широким движением языка по всей длине Ёнджуна, а после заглатывает ртом головку. Тепло, влажно, и Ёнджун заставляет себя посмотреть в потолок и мысленно досчитать до десяти, чтобы не кончить тут же. Субин начинает двигать головой, и Ёнджун накрывает рот рукой, чтобы заглушить самый громкий стон, что когда-либо осквернял эту квартиру. Субин поглаживает там, где не достает ртом, слюна скользит вниз, делая движениями еще более гладкими. Звуки фактически развратные. Ёнджун чувствует, как краснеет лицо. Его бедра самовольно приподнимаются с дивана, пока Субин не вынуждает снова их опустить, и Ёнджун решает бросить взгляд вниз. Субин смотрит на него из-под ресниц, его губы растянуты вокруг его члена. Ёнджуну приходится закрыть глаза. Субин отстраняется с легким причмоком. Губы у него покрасневшие и блестящие. – Хён, я не знаю, что делаю, ты должен мне помочь, – жалуется он. – Мне кажется, ты соврал, сказав, что никогда этого не делал, какого черта, – хрипит Ёнджун. – Ты мне душу высосешь. Субин испускает смешок. – Ты не даешь мне фидбэка. Я пытаюсь быть в этом хорош. – Ты хорош! Прекрасен, – отвечает Ёнджун, неопределенно жестикулируя руками, потому что не может найти слов. – Тогда говори, – говорит Субин. – Дай мне тебя слышать. Я хочу. – Боюсь, сам Бог меня услышит. Субин усмехается, и это почти дико. – Так пусть, хён. Он тут же возвращается к делу. На этот раз Ёнджун не прикрывает рот, и стон, срывающийся с его губ, звучит словно прямиком из дерьмового порно. Субин просто с таким энтузиазмом подходит ко всему, к прикосновениям и поцелуям и… к этому. Настолько отлично от того, какой он в обычной жизни, всегда готовый плыть по течению. Кажется, будто сейчас он намерен заставить Ёнджуна кончить в рекордные сроки. Он наконец перестает поглаживать член Ёнджуна, прижимая его бедра вниз и двигая головой. Ёнджун борется с собственными инстинктами, вынуждающими ворваться тому в рот, но ему не хочется, чтобы Субин случайно подавился. Руки Ёнджуна перемещаются ему на волосы, и Субин стонет. Вибрация на члене заставляет Ёнджуна застонать так высоко и громко, что он боится выбить окна. – Субин-а, Бинни, остановись, я сейчас кончу… – Хорошо, – говорит Субин. Его голос звучит как-то хрипло. – Хочу, чтобы ты кончил. После этого многого ему не требуется. Еще несколько движений его головы, и Ёнджун выгибает спину, приглушая стоны рукавом. Субин продолжает сосать, пока он кончает, и это слишком. Ёнджуну кажется, словно он парит и падает одновременно. Ему кажется, что он уже годами не испытывал такой хороший оргазм. Ему приходится проморгаться, чтобы избавиться от звездочек в глазах, и он глядит на Субина, из уголка рта которого капает ёнджунова сперма. По какой-то причине Ёнджун смеется. Щеки у Субина раздуты, как у белки, словно он не знает, что делать с тем фактом, что у него во рту ёнджунова сперма. – Иди сплюнь, Субин. Тебе необязательно сидеть здесь со спермой во рту. Вместо этого Субин сглатывает. Он корчит рожу, а затем слегка пожимает плечами. – Не так плохо, как я думал. Могло быть и хуже. Ёнджун пялится на него. Субин только что доставил ему лучший за последние два года оргазм, а потом сглотнул. Его член совсем выдохся, но он чувствует, как тот с интересом дергается. Ёнджун потрясен внезапным и ужасным осознанием, что Субин вообще-то очень горяч. Он и раньше знал, что Субин красив, потому что он гей с функционирующим зрением, но до сих пор никогда этого не осознавал. Субин безумно горяч, и Ёнджун не знает, что делать с этой информацией. – Ну, это было полезно, но мне кажется, что я мог бы и лучше, – говорит Субин, утирая рот рукавом рубашки. Ёнджун снова бросается на диван. – Ты сошел с ума, Чхве Субин?! Ты буквально получишь жалобу на шум, потому что я стонал как дешевая шлюха у тебя в гостиной. Мне сейчас так стыдно. – Хмм. Возможно, – Субин встает и застегивает молнию на брюках, и Ёнджун хватает его за запястье. – Ты куда? – Ну, я узнал, что мне нужно было знать, пока, по крайней мере, – отвечает Субин. – Я собирался разогреть ужин. Ёнджун многозначительно на него смотрит. – С этим в штанах? Субин потирает затылок с застенчивым выражением на лице. – Я подумал… со временем само пройдет, так? – Ага, со временем, но я могу решить эту проблему намного быстрее. – Тебе не обязательно. Я не хочу, чтобы ты чувствовал давление или типа того, поскольку формально именно ты оказал мне услугу… Ёнджун дергает его за запястье, пока он снова не оказывается на диване. Он встает на колени между ног Субина, голыми ногами на ковер, и борется со штанами Субина, пока почти не снимает их полностью. – Сядь и заткнись. Я покажу тебе, как это делают профессионалы. Субин хнычет. – Я кончу через четыре секунды, да? – Очень на это надеюсь. Твой ужин уже целую вечность там ждет. Ёнджун остается на ночь, что не такая уж и редкость. Все ощущается по-прежнему. Субин приносит ему кофе, пока он валяется в кровати, и Ёнджун готовит завтрак, пока Субин принимает душ. Ёнджун пользуется фиолетовой зубной щеткой, что стоит в стаканчике рядом с субиновой, когда остается с ночевкой, и он ни разу не видел, чтобы она покидала этот стаканчик. В шкафу у Субина лежит конкретная футболка, которую Ёнджун крадет каждый раз, когда остается ночевать. Они вместе едут на работу на метро, и Ёнджун выходит на две остановки раньше, чтобы поменять вагон. Субин машет ему, пока закрываются двери, и Ёнджун машет в ответ. Все ощущается по-прежнему. Так и есть, в теории. Они все еще друзья. Субин по-прежнему именно тот, к кому Ёнджун обратится, если захочет посмотреть фильм, но не захочет идти один, и Ёнджун по-прежнему именно тот, кому Субин позвонит, если найдет на улице кошку и захочет показать по видео. Они все еще переписываются в групповом чате во время обеденного перерыва. Похоже, сосед Бомгю снова его достает, а сестры Кая хотят съездить осенью на Чеджу. Тэхён находит его в комнате отдыха. – Ну что? – Что "что"? – парирует Ёнджун, не оборачиваясь. Он помешивает сахар в чае – в офисе холодно, поэтому единственное спасение – постоянно пить что-нибудь горячее. – Он тебя трахнул? Ёнджун закатывает глаза. – Отличное начало беседы, Тэхён. Скажи спасибо, что я не докладываю на тебя в Отдел кадров за травлю. – Ты бы никогда такого не сделал. Ты меня слишком сильно любишь, – Тэхён запрыгивает на стойку рядом с чаем Ёнджуна, так что теперь Ёнджун никак не сможет от него отделаться. Он вздыхает, потому что так и есть. – Он меня не трахал. Вообще-то он хочет, чтобы я его трахнул. – Ох, – говорит Тэхён, приподняв брови. – Признаюсь, я не этого ожидал от Субин-хёна. – Честно говоря, он кажется открытым ко всему, – Ёнджун бросает палочку в мусорную корзину и подносит бумажный стаканчик к губам. Он обжигает, но, по крайней мере, чай, который закупает компания, не такой же дерьмовый на вкус, как кофе. Брови Тэхёна взлетают еще выше. – Ко всему? – Ну, нет, не то чтобы мы подробно обсуждали потенциальные кинки или типа того, – фыркает Ёнджун. – Я просто имею в виду, он, кажется… с нетерпением хочет научиться? Попробовать, наверно. – Так, было? Ёнджун вздыхает. Тэхён невероятно настойчив, когда дело касается вытягивания информации. – Да. Он высосал мне душу через член, теперь счастлив? – Ох. Вау, – Тэхён болтает на стойке ногами туда-сюда, о чем-то размышляя. – Он был настолько хорош в первый раз? – Не знаю, да? То есть, не то чтобы он никогда в жизни раньше не занимался сексом, просто… – Знаю, знаю, – Тэхён отмахивается от объяснений Ёнджуна, чтобы задать еще больше вопросов. – И это все? – Да, – Ёнджун колеблется секунду перед ответом, и именно тогда он понимает, что Тэхён никогда не оставит его в покое до конца его жалкого существования. – Ты колебался. – Я знаю, что я колебался! – Так что ты собирался сказать? – … Да, пока что. Тэхён усмехается. Он словно акула, что почувствовала запах крови в воде. – Значит, ты сказал ему, что переспишь с ним снова. – Я этого не говорил, я просто… это не исключено, вот и все, – отвечает Ёнджун, снова поднося стаканчик к губам, чтобы не смотреть на Тэхёна. – Ёнджун и Субин спят друг с другом, – говорит он, словно наслаждаясь словами. – Никогда не думал, что доживу до того дня, когда вы вытащите голову из задницы и поймете, что иметь определенную пару парочек для лучшего друга это ненормально. – Что? – вскрикивает Ёнджун. – Все не так! Я же говорил, он сказал, секс по дружбе… – Ага, но ты знаешь, как это бывает. Никогда не работает. В конце концов, кто-нибудь да влюбляется. – Этого не случится, – твердо говорит Ёнджун. – Раньше у меня было полно секса по дружбе, все было нормально. Мы все просто шли дальше и начинали встречаться с другими людьми, или просто переставали друг с другом спать по той или иной причине. Никаких влюбленностей, никаких обид. – Колледж не считается. Ёнджун издает недовольный звук. Вскоре он начнет привлекать внимание коллег, и последнее, чего ему хочется, - это попытаться все это объяснить. – Я бы этого не сделал, если бы не был уверен, что наша дружба не достаточно сильна. Мы лучшие друзья уже шесть лет. – И он все равно попросил тебя, – говорит Тэхён. – Даже зная, что, возможно, рискует самой близкой дружбой в своей жизни, он попросил тебя. Не то чтобы в нашей компашке друзей не достает геев. – Он мне доверяет, – упорно отвечает Ёнджун. – Он сам так сказал. – Ты никогда не задумывался, что это может быть нечто большее? Ёнджун замирает, так и не донеся стаканчик до губ. Правда в том, что прошлой ночью так и было. Он долго лежал рядом с Субином перед тем, как заснуть, и гадал. Если Субин скрывал от него это бог знает как долго, тогда он может скрывать от Ёнджуна и другие вещи. Не то чтобы Субину не позволено было иметь секреты; Ёнджун никогда не хотел заставлять его говорить, если он не был готов. Однако из-за чего-то подобного – чего-то, что может значительно повлиять на их дружбу, возможно, им стоит обсудить это более детально. – Просто есть о чем подумать, – легко говорит Тэхён, а затем спрыгивает со стойки и припрыгивает из комнаты отдыха к своему столу. Он стащил пачку печенья, что Ёнджун достал из шкафчика для себя. Засранец. Ёнджун пытался об этом поговорить, правда. Он пригласил Субина в пятницу вечером после работы с явным намерением поговорить, но, похоже, Субин был не в настроении болтать. Едва Ёнджун открывает рот, Субин обнимает его за талию, и все мысли улетают из головы. Субин наклоняется поцеловать его, сперва нежно, а после – более требовательно. Ёнджун чувствует запах его одеколона и вкус бальзама для губ. Голова кружится от того, как Субин прижимает его к стене в коридоре, словно ждал этого всю неделю. Лишь когда он начинает говорить, не отрывая губ от Ёнджуна, тот получает этому подтверждение. – Мог думать только об этом, пока был на работе. Я соскучился по тебе. Ёнджун испускает смешок. – Мы виделись за обедом. Субин слегка отстраняется, чтобы видеть лицо Ёнджуна. – А что, мне больше не дозволено по тебе скучать? – Тебе… тебе пора прекращать быть таким уверенным. Я скучаю по старому Субину, тому, что даже не мог смотреть мне в глаза, говоря про секс. Я позволил тебе мне отсосать один раз, и ты вдруг стал каким-то богом секса? – Ага, типа того. Ёнджун откровенно над этим смеется, и Субин прижимается к нему с улыбкой на лице. – Хочешь пойти в твою спальню? – Ты станешь дуться, если я скажу «нет»? Субин строит щенячьи глазки, прежде чем Ёнджун успевает ответить, и все кончено. У Субина невероятно хорошие щенячьи глазки для взрослого мужчины. Должно раздражать, но это мило. Почти оскорбительно мило. Ёнджун берет его за руку и ведет в спальню. Комната не в самом большом порядке, но Ёнджун едва успевает почувствовать легкое смущение из-за грязного белья на полу, когда Субин толкает его на кровать. Субин все еще в рабочей одежде, он наверняка ехал в ней в метро, и Ёнджуну должно быть неприятно, что Субин лежит на его кровати в рабочей одежде. Он даже не может сейчас толком сформулировать мысль. Субин целует его до беспамятства, слизывая каждый звук, срывающийся с губ Ёнджуна. – Хочу, чтобы ты меня трахнул. – Черт, весьма прямолинейно, – выдавливает Ёнджун, голова у него буквально кружится. Субин все еще лежит на нем сверху. – Я тебе доверяю, – говорит Субин, приподнимаясь на локтях и заглядывая Ёнджуну в глаза. На секунду Ёнджун слишком отвлечен цветом его глаз в свете заката, просачивающегося сквозь окна, чтобы разобрать, что он говорит. – Я знаю, что ты будешь со мной нежен. – Конечно, буду, – Ёнджун тут же тает, слова Субина рушат все его барьеры. Правда, их изначально было не так уж и много. – Так ты это сделаешь? – Субин звучит чересчур уж взволнованно, учитывая, о чем он просит, и Ёнджун хватает его за руку. – Это… может быть не так уж и здорово, – говорит он честно. – Твой первый раз может оказаться неприятным, и нам придется остановиться, если станет слишком. – Плевать, – говорит Субин, наклоняясь, чтобы чмокнуть его в губы. – Мне всегда здорово, когда я с тобой. – Посмотрим, что ты скажешь, когда мои пальцы окажутся у тебя в заднице, – говорит Ёнджун и тянется вниз, хватая подол рубашки и стягивая ту через голову. Субин громко смеется. Однако, Субин перестает смеяться, едва он снимает рубашку. Он толкает Ёнджуна обратно на матрас, чтобы поцеловать. Его руки скользят по обнаженной груди Ёнджуна, большие пальцы нежными кругами обводят соски. Ёнджун проглатывает смущающий звук и пытается справиться с рабочей рубашкой Субина. Его пальцы неуклюжи, потому что он не может сфокусироваться ни на чем, кроме ощущения рук Субина на своем теле. Он наконец расстегивает Субину рубашку, и Субин приостанавливает свои манипуляции на две секунды, чтобы отбросить рубашку в сторону, прежде чем вернуться к делу. Он оставляет новые следы на груди и ключицах Ёнджуна, и Ёнджун впивается ногтями в его голую спину. Это, наверно, больно, но Субину, кажется, плевать. Он намерен раскрасить грудь Ёнджуна ярко-красным и пурпурным. Субину наконец надоедают спортивные штаны Ёнджуна, и он стягивает их, а вместе с ними и боксеры. У Ёнджуна стоит лишь наполовину, но это длится не более десяти секунд. Субин накрывает член Ёнджуна губами и обводит головку языком. Ёнджун со стоном откидывает голову назад. Субин сжимает его бедра, пальцы впиваются до синяков, и от одной мысли об этом у Ёнджуна встает полностью с тревожной скоростью. Кажется, словно вся кровь в теле приливает к члену. Одно дело, когда Субин лежит на нем в полутьме его гостиной, но здесь, в кровати Ёнджуна, когда свет солнца падает ему на лицо, все кажется гораздо реальнее. Ёнджун видит его в мельчайших деталях, круглые глаза и пушистые черные волосы. Для него это почти непосильно. Это его лучший друг. – Хватит, – резко говорит он. – Ты доведешь меня до оргазма прежде, чем я натяну презерватив, и это никому не принесет удовольствия. Субин отстраняется с обиженным выражением на лице, и Ёнджун расстегивает его рабочие брюки и стягивает их вниз. Субин пинком отправляет их на пол, и они приземляются кучкой рядом с остальной одеждой. У него стоит. Неужели его так завело, что он отсасывал Ёнджуну? Ёнджун решает об этом не думать, а вместо этого тянется к прикроватной тумбочке за смазкой. Субина даже не приходится просить, тот ложится на спину, устроив голову на подушках, и Ёнджун улыбается. Это больше похоже на того Субина, которого он знает. Ёнджун выдавливает обильное количество смазки на пальцы и сползает ниже по кровати, пока не оказывается у Субина между ног. Другой рукой он пару раз проводит по члену Субина, лаская головку языком, и Субин сжимает простыни в кулаках. Он смотрит Ёнджуну в глаза, словно не может отвести взгляд. – Ладно, сейчас будет холодно, – говорит Ёнджун. Субин фыркает. – Знаю. С этой частью я знаком. – Ох, ну, это хорошо. Я правда думал, что сегодня мы особо не продвинемся, но если у тебя есть некая практика, мы на шаг впереди, – Ёнджун касается дырки Субина скользкими пальцами и слышит, как Субин втягивает воздух сквозь зубы. Он поднимает взгляд. – Расслабься, Бинни. Ничего не получится, если ты слишком напряжен. – Знаю, знаю, прости. Можно я..? Он тянется к его руке, что просто лежит на кровати, и переплетает их пальцы. Теперь Ёнджун понимает – он нервничает. Это его первый раз. Он доверяет его Ёнджуну. Субин успокаивается, и Ёнджун улыбается ему. – Так-то лучше. Помни, ты в любой момент можешь велеть мне остановиться, ладно? Я не обижусь. Это ради тебя. Субин качает головой. – Не буду. Я смогу, клянусь. Ёнджун чувствует внезапное желание поцеловать внутреннюю сторону его молочного бедра, что он и делает. – Знаю, что сможешь. Я просто хочу, чтобы тебе было как можно проще и приятнее, а это значит, ты должен со мной говорить. Субин кивает. Ёнджун снова прижимает указательный палец к его входу, и в этот раз Субин не напрягается. Сопротивления почти нет, палец Ёнджуна скользит внутрь, и он начинает двигать им внутри. – Порядок? – Ага. – Хорошо. Вскоре Субин начинает хныкать, требуя большего, поэтому Ёнджун добавляет второй палец и начинает его растягивать. Он время от времени поднимает взгляд, чтобы убедиться, что Субину не больно, но на его лице ничего, кроме глубокого румянца на щеках. Тот пересекает переносицу, словно солнечный ожог. – Бинни, тебе неловко? – спрашивает он, и его тон окрашен удивлением. – Разумеется, – отвечает Субин, слегка морща нос. – Это же ты. Смотришь на мою задницу. – Так и есть, и, честно говоря, поверить не могу, как она умещается в эти брюки. – Нет, я имею в виду… – Субин разражается смехом, прежде чем ему удается взять себя в руки. – Я имею в виду, ты смотришь на мою дырку. – И это тоже, – говорит Ёнджун. – Неплохая. Насколько могут быть дырки. Субин краснеет еще сильнее. Его грудь тоже окрашивается розовым. – Ты можешь добавить еще палец, если… если хочешь. Ёнджун так и делает. Субин довольно сильно сжимает ему руку, поэтому Ёнджун движется так медленно, как может. Ему хочется приласкать член Субина, чтобы слегка облегчить растяжку, но Субин не отпускает его руки. Он двигает указательным пальцем, пока Субин не начинает стонать. – Ох. Ох, черт. Ёнджун усмехается. Он снова давит Субину на простату, и Субин стонет так громко, он уверен, что все соседи это слышат. Он понимает, что его это не особо-то волнует. Он рад, что Субину хорошо. Субин использует их переплетенные руки, чтобы подтянуть его вверх и снова поцеловать, пачкая Ёнджуну простынь, но ему плевать. Главное, что Субин счастлив. – Хён, трахни меня, прошу, – буквально умоляет Субин. – Господи, – стонет Ёнджун. – Нет, меня зовут Субин. Ёнджун посылает ему неодобрительный взгляд и тянется через Субина к тумбочке, но Субин его останавливает. – Ты можешь просто… войти так? – Ты уверен? – моргает Ёнджун. – Да, – говорит Субин. В его голосе чувствуется нотка смущения, и это настолько очаровательно, что Ёнджуну кажется, словно он вот-вот взорвется. – Если мы собираемся это сделать, я хочу почувствовать тебя по-настоящему. Ёнджун едва не кончает на месте, но ему удается взять себя в руки и вернуться на прежнее место на кровати, между ног Субина. Он выдавливает на руки больше смазки и поглаживает свой член. Субин пристально следит за движением. – Ты уверен, что готов? – спрашивает Ёнджун еще раз, просто чтобы перестраховаться. – Уверен. – Ладно, – Ёнджун делает глубокий вдох и прижимает головку члена ко входу Субина. Он похлопывает рукой по простыням, пытаясь найти ладонь Субина, и толкается внутрь. Он узкий. Ну конечно – он занимается этим впервые, но ощущение того, как его дырка принимает член Ёнджуна, ошеломляюще приятно. Ёнджун старается двигаться медленно, несмотря на инстинкты, что кричат ему толкаться в Субина как можно резче. Свободной рукой Субин сжимает плечо Ёнджуна. – Все еще порядок? – спрашивает Ёнджун. Его губы находятся точно у уха Субина, и Субин издает тихий, высокий звук. – Можешь немного подождать? – Конечно, малыш, – говорит Ёнджун. Он осыпает шею Субина поцелуями в попытке его отвлечь. В конце концов, Субин снова кивает. Ёнджун начинает толкаться чрезвычайно медленно, пока не входит полностью. Субин тяжело дышит, и Ёнджун наклоняется его поцеловать. Субин едва может ответить на поцелуй. – Ты молодец. Ты отлично держишься, Бинни. Субин издает еще один тихий звук. – Тебе хорошо? Ёнджун целует его в кончик носа. – Ты идеален. Субин расплывается в улыбке, щеки у него краснеют, словно лепестки роз, и Ёнджун прижимается к его лбу своим, прикрывая глаза. Какое-то время они просто дышат одним воздухом. В конце концов, Субин начинает ерзать. – Давай, хён. Хочу, чтобы ты меня от души оттрахал. Ёнджун не в силах отказать подобной просьбе, да и сказать Субину «нет» он не смог бы, даже если бы на кону стояла его жизнь. Несомненно, подсказывает ему разум, раз уж они оказались в подобной ситуации. Ёнджун призывает голос в голове ненадолго заткнуться, и толкается бедрами. Субин ахает. – Еще, еще, пожалуйста, еще. Ёнджун толкается снова и устанавливает медленный, но уверенный темп, пока Субин хнычет и стонет под ним. Звуки, что он издает, восхитительны, и он так сильно сжимает Ёнджуна, что тот чувствует – все закончится слишком быстро, если он не подумает о чем-то другом. – Быстрее, – говорит Субин, и Ёнджун подчиняется. Он любит покомандовать, но Ёнджун готов это принять. Его толчки выбивают из Субина тихие стоны каждый раз, когда их бедра сталкиваются, и, кажется, будто Субин больше не в силах говорить. Ёнджун прикусывает нижнюю губу и продолжает двигаться. Он поражен тем, как хорошо Субин его принимает. Тепло его тела и звук кожи о кожу сводят Ёнджуна с ума. Это Субин. Это Субин, не какой-то случайный парень, которого он встретил в клубе или баре. Это Субин дарит ему ощущение, словно по венам течет электрический ток, а в груди бушует буря. Его лучший друг на всем белом свете. Ёнджун протягивает руку между их телами, чтобы приласкать член Субина. Субин отталкивает его руку и качает головой. – Я к-кончу, если ты это сделаешь… – В этом и цель, – говорит Ёнджун между толчками. Субин слегка качает головой. – Пока нет. Хочу большего. Ёнджун поднимает руку и упирается ей в кровать рядом с головой Субина, и Субин хватается за его запястье. Он обхватывает ногами ёнджуновы, прижимая его как можно ближе, пока тот двигает бедрами вперед-назад, и Субин выгибается, чтобы снова соприкоснуться губами. Поцелуй неряшливый, больше слюней, чем какой-то техники, и Ёнджун чувствует, как в животе нарастает оргазм. – Ч-черт, Субин, я больше не протяну. В тебе так хорошо. Черт, Субин. Субин стонет ему точно в ухо. – Мне нравится, когда ты зовешь меня по имени. – Субин, – выдыхает Ёнджун. – Бинни. Так хорошо, так прекрасен для меня. Субин млеет. Он тверд как камень, его член подпрыгивает между ними, и на этот раз, когда Ёнджун тянется, чтобы его приласкать, Субин его не останавливает. Требуется всего пару движений запястьем, чтобы Субин кончил. Он стонет долго и громко, сперма окрашивает их грудь белым. Он сжимается вокруг члена Ёнджуна. – Черт, Субин, я… – он пытается выйти, но Субин качает головой и сильнее сжимает ноги вокруг Ёнджуна. – Будет супер грязно. – Плевать, – говорит Субин дрожащим от оргазма голосом. – Поможешь мне почиститься потом. Ёнджун ругается и снова начинает толкаться, пытаясь достичь пика как можно скорее. Он понимает, что Субин начинает ощущать болезненную чувствительность, судя по тихим, плаксивым звукам, что направляются точно Ёнджуну в мозг. Со стоном он спускает внутрь. Оргазм бьет по нему так сильно, что он буквально падает на Субина сверху, и тот издает тихое «уф». В ушах у Ёнджуна звенит, в глазах на секунду белеет, и он чувствует, как дергается член, когда сперма нерегулярно выстреливает внутрь. Он толкается еще пару раз, и та вытекает на простыни. Ёнджун чувствует себя, словно без костей. Ему едва хватает сил скатиться с Субина, чтобы тот не задохнулся под ним. Он лежит и несколько минут смотрит в потолок, пытаясь заставить тело снова слушаться. Сперма Субина подсыхает на его груди, и он уверен, что простыни сейчас в полнейшем беспорядке. Уборка будет непростой задачей. Он поворачивает голову и смотрит на Субина. Субин уже глядит на него. Глаза у него сонные, но выглядит он довольным. – Стоило того? – спрашивает Ёнджун, слегка боясь ответа. – Так стоило, – шепчет Субин, сокращая и без того крошечное расстояние между ними так, что их носы соприкасаются. – Я так рад, что это был ты. Грудь Ёнджуна наполняет тепло, не имеющее ничего общего с сексом. Субин ему доверяет, Субину с ним комфортно, Субин с ним счастлив. Он гордится этим. Он рад, что у Субина останется хорошее воспоминание, а не дерьмовый перепих с каким-то незнакомцем. Едва Ёнджун может собраться с силами, он направляется в ванную за мокрым полотенцем. Он чистит Субина между ног, вытирая смесь смазки и спермы, от которых липнут бедра. Субин снимает простыни с кровати, пока Ёнджун принимает душ, и пока Субин моется, Ёнджун находит чистые простыни и кладет грязные в стирку. Он открывает комод, чтобы найти Субину смену одежды после душа. Внутри лежит рубашка Субина, что он оставил однажды, пока они куда-то собирались, но Ёнджун делает выбор в пользу своей собственной. Он предпочитает слишком об этом не задумываться, и аккуратно складывает стопку одежды и кладет возле ванной. Субин возвращается в комнату с мокрыми волосами. Он трясет головой, словно пес, окатывая Ёнджуна струей воды, а тот шипит и пытается бросить в Субина подушку. Субин ловит ее и смеется. Все привычно. Ёнджун наблюдает, как тот вытирает волосы полотенцем и двигается, чтобы Субин мог скользнуть в кровать рядом с ним. – Спасибо, хён, – говорит Субин. Уже давно стемнело, и свет погашен, поэтому Ёнджун его не видит. Он слышит искренность в его голосе. – Не надо меня благодарить, – отвечает Ёнджун, зевая. – Я хорошо провел время. – Я рад, – бормочет Субин. – Мне тоже понравилось. Я очень боялся, что мой первый раз с парнем будет ужасен, но не был, потому что это был ты. Ёнджун тянется, чтобы притянуть его ближе и сжать в объятьях изо всех сил. Субин издает сдавленный вопль, и Ёнджун смеется. Однако, когда он его отпускает, Субин остается лежать головой на груди Ёнджуна. Они так и засыпают. Ёнджун обнимает Субина рукой за талию, уткнувшись носом в волосы. Он пахнет шампунем Ёнджуна и его стиральным порошком. Субин уже бодрствует, когда Ёнджун вылезает из постели. Он пытается приготовить яйца, но Ёнджун чувствует запах гари. Он подкрадывается к Субину сзади и пугает его так сильно, что тот роняет лопатку. – Хён! Ты испортил завтрак! – Судя по запаху гари, ему пришел конец еще до того, как я появился, – говорит Ёнджун, посмеиваясь. – Подвинься. Я сам все сделаю. Субин устраивается на диване, пока Ёнджун готовит завтрак. Сегодня солнечное субботнее утро, поэтому никому из них не нужно на работу. Не то чтобы Ёнджуну есть чем еще заняться, кроме как тусоваться с Субином. Однако ему стоит проверить групповой чат, на случай, если Тэхён запланировал что-то в последний момент, лишь бы потусоваться с Бомгю. Кай и правда святой, раз терпит его. У Кая больше нет друзей-ровестников кроме Тэхёна, и Ёнджун не может себе представить, какого это – дружить с бабником. Кай слишком милый для такого безобразия. И правда, когда он приближается к дивану с двумя тарелками с яйцами и тостами, пальцы Субина летают над экраном телефона. – Тэхён хочет попозже сходить в то новое кафе. – Тэхён хочет попозже увидеться с Бомгю, – поправляет Ёнджун. – Кай тоже идет, или мы будем третьим колесом у этих придурков? Субин дарит ему весьма странный взгляд. – Ага, Кай сказал, что будет. – Ладно, круто. По крайней мере, нам будет с кем поболтать, пока они строят друг другу глазки. Поверить не могу, что Тэхён до сих пор не пригласил его на свидание, Господи боже. Субин закатывает глаза. – Я продолжаю твердить Бомгю то же самое. Они болтают о привычных вещах. Субин дает официальное соглашение от лица себя и Ёнджуна, пока Ёнджун упорно игнорирует тот факт, что его телефон пытается вылететь из кармана, подобно вертолету, от всей этой вибрации. – Ладно, мне наверно стоит съездить домой и переодеться перед выходом, – объявляет Субин, вставая и потягиваясь. – Спасибо за завтрак, хён. И… ну, знаешь. За все остальное тоже. Ёнджун усмехается. – Ты про анальный секс? – Боже мой, я никогда больше с тобой не заговорю. – Неправда, ты меня любишь, – хихикает Ёнджун. Субин дарит ему странную полуулыбку. – К сожалению. Ёнджун провожает Субина до двери и ждет, пока тот обуется. – Тебе повезло, знаешь, – говорит он. – Обычно, когда я перепихиваюсь с другими парнями, мне приходится возвращаться в той же одежде, что и накануне. Ты получаешь люксовый уход. – Я верну одежду позже, – отвечает Субин. Ёнджун фыркает. – Мне плевать на одежду, я просто имею в виду, что тебе не следует привыкать, что с тобой обращаются, как с принцессой. Большинство парней с удовольствием отправят тебя домой в тех же мерзких клубных вещах, в которых ты пришел. – Точно, – медленно говорит Субин. – Другие парни. – Ага. – Что-то не так с выражением лица Субина, но Ёнджун не может сказать наверняка, что именно. – То есть, ради этого все и было, да? Если только с тебя не хватит, и ты решил, что быть геем не для тебя, – шутит Ёнджун. – Нет, быть геем определенно точно для меня, – ровным голосом говорит Субин. Он выпрямляется после того, как завязывает шнурки, все еще в пижамной рубашке Ёнджуна. – Что ж, я ценю, что со мной обращались как с принцессой. Я дам другим парням знать, что им придется стараться лучше, если они хотят меня впечатлить. – Отлично! – восклицает Ёнджун. – Здорово! Ты должен придерживаться высоких стандартов, Субин. Ты этого заслуживаешь. Субин улыбается, но словно не до конца искренне. Ёнджун гадает, что не так, но не спрашивает, что именно. – Спасибо, хён. За все. Увидимся позже в кафе? – Ага! Увидимся, – Ёнджун машет рукой, и дверь закрывается. Субин уходит. Он решает заняться домашними делами в те несколько часов до встречи в кафе. Он направляется в спальню, чтобы разобрать стирку, и осознает, что рабочая одежда Субина все еще лежит на полу, вперемешку с остальной грязной одеждой Ёнджуна. Ёнджун хмурится. Что-то не так. Он чувствует глубокую боль внутри, когда подносит к носу рубашку Субина и вдыхает запах его одеколона. Вещи Субина здесь, а Субин – нет. Субин был в его кровати прошлой ночью, а теперь – нет. Субин был в объятьях Ёнджуна прошлой ночью, а теперь – нет. Ёнджун пытается это вообразить. Он пытается представить Субина с кем-то другим, с каким-то безликим незнакомцем. С бойфрендом даже. С кем-то, кто будет держать его за руку и водить на свидания и делать все то, что делает Ёнджун. Это кажется неправильным. Он представляет зубную щетку другого цвета рядом с субиновой в стаканчике на полке в ванной, представляет, как тот уходит домой в чужой одежде. Он не может. Не потому, что не может представить Субина с бойфрендом, а потому, что не хочет. Он не хочет, чтобы кто-то другой видел Субина так, как видел он прошлой ночью. Он не хочет, чтобы кто-то другой касался Субина так, потому что никто не любит его так, как Ёнджун. Никто другой не позаботится о нем так, как Ёнджун. Никто другой не знает его так, как знает Ёнджун. Он бросает рубашку обратно на пол и двигается к двери. Надевает первую пару обуви, которую может найти – они не сочетаются, но ему плевать. Ему нужно найти Субина до того, как тот сядет в поезд. Он игнорирует лифт и сбегает по лестнице, перепрыгивая три ступеньки за раз. Он выбегает через дверь подъезда и бежит по тротуару, сворачивая к станции метро, с которой Субин возвращается к себе в квартиру. На улице в это время немноголюдно, но какая-то женщина глядит на него, когда он пробегает мимо магазина. Он видит спину Субина. Он еще не опоздал. Его охватывает будоражащий трепет. – Субин! Субин! Субин разворачивается. В глазах у него стоят слезы, как и на круглых щечках. Ёнджун замирает, внутри что-то обрывается. – Субин? Почему ты плачешь? – Ох, хён, ничего такого, просто… просто я глупый. Все нормально. Почему ты бежал? Ёнджун смотрит на него. Глаза у него красные по краям, слезы склеивают ресницы. Даже голос звучит влажно. – Почему ты плачешь, Бинни? Субин срывается. Он закрывает лицо руками, плечи у него дрожат, и Ёнджун притягивает его в объятья, прежде чем осознает, что делает. Слегка неудобно, поскольку Субин гораздо выше него, но тот сжимается, пока не умещается у Ёнджуна в руках. Ёнджун нежно поглаживает его по спине, потеряв дар речи. Субин всхлипывает. Он вытирает лицо тыльной стороной ладони. – Прости, хён, это правда просто пустяк. Я в порядке, не волнуйся обо мне. – Нет, – говорит Ёнджун. – Я не оставлю тебя, пока ты плачешь. Друзья так не делают. Из груди Субина вырывается хриплое рыдание, и Ёнджун паникует. Он редко видит, чтобы Субин так плакал. – Прости, прости! Не знаю, что я такого сказал, но прости. Это потому, что у нас был секс? Я был неправ? – Нет, – говорит Субин. Голос у него настолько тихий, что Ёнджуну приходится наклониться, хотя они практически приклеены друг к другу. – Я был неправ. Я попросил тебя о чем-то, с чем, как я знал, не смогу справиться. Я солгал тебе и предал твое доверие. – Ч-что? – Секс по дружбе не работает, хён, – со слезами на глазах говорит Субин. – Я уже и так это знал. Кому-то всегда будет больно. Ёнджун цепенеет. Его тело работает на автопилоте, все еще поглаживая Субина по спине, но разум находится где-то еще. Я надеялся, что это будешь ты. Тэхён сказал, что Субин выбрал Ёнджуна не просто так, хотя им всем так или иначе нравятся парни. Их дружба все эти годы вела именно к этому. – Субин, – спрашивает Ёнджун как можно мягче. – Я тебе нравлюсь? Субин качает головой. Ёнджун чувствует, как его сердце начинает трескаться, но затем Субин начинает говорить. – Я влюблен в тебя. Я так долго был в тебя влюблен и больше не мог этого выносить. Я так сильно хотел, чтобы ты меня увидел, мне хотелось частичку тебя, пусть даже совсем крохотную. Это я виноват, что мне больно. Ты не сделал ничего плохого. – Я у тебя есть, – говорит ему Ёнджун. Он знает всего около десяти минут, а может, знал еще с того момента, как они впервые встретились. – Ты прав. Секс по дружбе никогда не работает. Субин поднимает на него взгляд. Все это время он говорил, глядя на собственную обувь, но теперь смотрит Ёнджуну в глаза. – Хён. Ты не можешь… если ты просто добр ко мне, если ты просто… – Я люблю тебя, – говорит Ёнджун. Он говорил это миллион раз, но никогда – так. – Я не знаю, как долго я был в тебя влюблен – возможно, целую вечность. Тэхён был прав. Ненормально иметь определенную пару тапочек для лучшего друга, потому что ты никогда не был для меня просто другом. Субин выглядит именно так, как Ёнджун себя чувствует. Он выглядит так, словно не верит, он выглядит дико счастливым. Он выглядит так, словно влюблен. Субин целует Ёнджуна, крепко. На вкус он как слезы и зубная паста Ёнджуна. Ёнджун целует его в ответ, и та женщина, что он видел ранее, наверняка сейчас абсолютно возмущена, но ему плевать. У него есть Субин. Он есть у Субина. – Боже, – говорит Субин, когда они наконец расходятся. – Бомгю и Кай будут просто в бешенстве. Они месяцами твердили мне, что это глупая затея. – Мне она не кажется такой уж глупой, – говорит Ёнджун. – Она сработала, не так ли? У нас все хорошо. Субин улыбается. – Ага. У нас всегда все хорошо.