Хреновый актёр.

- Ну и зачем ты говоришь всë вот это в своих интервью? Значит я, по твоему мнению, хреновый актёр? Бездарный сынок великой актёрской династии? Проплаченный? И Адидаса мог сыграть кто угодно? Ну давай, в лицо мне теперь это повтори! - Неужто сработало?, - Никита аж присвистнул. - Сработало что? - Я всё думал, что такое можно сказать про Ваньку Янковского, чтобы он сам предложил встретиться и разобраться по-мужски? Задело, да? - То есть, ты хочешь сказать, что... - Конечно, это была чистейшая провокация, Вань, а ты повёлся! - И какая цель? - Цель очень даже чёткая и понятная! Но об этом позже. Только дурака не включай сейчас, и из меня его не пытайся сделать. Я ж всё видел, - Никита смотрел прямо в глаза, наслаждаясь сменой эмоций на обычно непроницаемом лице. - Что всё? - Как ты смотрел на меня на площадке, как дрожал как течная сучка, когда снимали сцену после боя с Демидом, ну, когда мне пришлось два десятка раз ласкать твою шею... Я же специально запарывал дубль за дублем... Ваня, от возмущения и внезапного рассекречивания, стал похож на рыбу, выброшенную на берег: бездумно хватал ртом воздух и не моргал. - Давай, соври, что тебе было всё равно. Хотя, актёр из тебя так себе, конечно..., - Никита не успел закончить предложение, как ему прилетел точный удар в челюсть, разбивая губы. - Вот это да! А ты, оказывается, умеешь проявлять эмоции?, - улыбался Никита разбитыми губами, наклоняясь, чтобы алые струйки не попали на одежду. - Ты долбанный псих! У тебя совершенно нет чувства реальности? Заигрался? Никита медленно вытащил из кармана платок, также медленно вытер с губ кровь, выбрасывая под ноги больше не нужную тряпицу. - Может я и псих, но в одном я точно уверен!, - Никита сделал два быстрых шага к Янковскому, притянул его к себе за ворот пальто, и впился ему в губы. Ваня попытался вырваться, отвернуться, но захват был крепким, а чужой рот наглым и требовательным. Не выдержав такого яростного натиска, Янковский приоткрыл рот, пропуская внутрь горячий язык, позволяя делать с собой абсолютно всё, покоряясь. Никита, почувствовав, что ему отвечают, застонал в Ванины губы, перехватывая его за волосы, углубляя, лишая возможности дышать. Через несколько секунд почувствовал, как руки Янковского легли ему на талию, пока ещё робко, осторожно, но прогресс на лицо. Никита с ума сходил от понимания, что смог расшевелить эту фарфоровую статуэтку, сначала заставить его глаза сверкать от злости, затем тело дрожать, а глотку сладко выстанывать его имя. - Давай, Вань, отпусти, тут только мы с тобой, нет камер, людей, ни-ко-го, себя не обманешь..., - жарко шептал Никита ему в приоткрытые губы. И это определенно сработало. Хватка на талии усилилась, пальцы цеплялись за нижний край куртки, пытаясь добраться до кожи, дыхание Янковского окончательно сбилось, он уже потерял остатки рассудка, так как сам оторвался от губ Никиты, переходя на скулы, шею, прикусывая зубами, проходясь горячим языком. Руки добрались до кожи, гладили, сжимали, путаясь в многослойности одежды. Никита плавился, подставляя незащищённое горло, открывая доступ, жалея, что поблизости нет ни одной горизонтальной поверхности. Был уверен, что его не стали бы останавливать, он успел в этом убедиться, когда, не теряя времени, сжимал через брюки крепкий член своего бывшего коллеги по съёмкам. Ваня вернулся к губам, снова выпрашивая ласки в ответ, целовался так, будто Никита мог исчезнуть в любую секунду. Языком по губам, по зубам, по языку... Как в своих многочисленных фантазиях, ненавидя себя за это, и не имея сил остановиться. И желания. Примерный семьянин, любящий отец, сейчас он был похож на самую развязную шлюху, готовую взять в рот за пару сотен. Никита осторожно отодвинул лицо Янковского, посмотрел в глаза, которые были в абсолютном расфокусе, наклонился, и прошептал в ухо, влажно задевая языком через каждый слог: - Какая же ты симпатичная блядь, Ванечка... Янковский простонал что-то совершенно невероятное, его прошило крупной дрожью, и он едва не упал, в последний момент хватаясь за Никиту, загнанно дыша тому в шею. - Зря ты поторопился, Вань, у меня на тебя большие планы..., - Никита схватил Янковского за руку и потащил к припаркованной машине. Вечер только заканчивался, впереди была вся ночь.