***
Прелесть летних ночей заключается в их исключительном отличии от каких-либо других. Открыв окно, ты можешь почувствовать ту самую прохладу, о которой грезил весь день в душном помещении или на раскаленном солнцем заднем дворе своего дома. Улицы наполнены криками гуляющих компаний, музыкой, разливающейся со всех сторон, от проезжающих машин, но стоит прислушаться и можно уловить звуки треска лапок цикад и пение птиц, что тоже радуются наступлению долгожданной поры. Джисон в этом году не гулял с теми самыми шумными компаниями, не рассекал по безлюдным улицам на отцовской машине и, боже упаси, не заводил летних интрижек. Хотя хотелось страшно. Но на носу было совершеннолетие, поступление в престижный колледж и новая жизнь в столице. Он ведь всю жизнь мечтал уехать из сонного пригорода, где каждый знает о тебе все задолго до личной встречи. Где тебе приходится прятаться в самое безлюдное место, чтобы банально закурить сигарету после тяжелого учебного дня, ведь портить имидж прилежного сына перед случайными знакомыми родителей было не самой лучшей перспективой. Он просто хотел уехать, чтобы вдохнуть полной грудью и расправить плечи, не боясь, что тебя кто-то осудит. Именно из-за этих амбиций было принято решение забыть о последних годах юношества и положить их на учебу, ничего, в колледже наверстает, думалось Хану. Вот и сейчас, после решения очередного списка обязательных для подготовки заданий, он сидел у себя в комнате, настежь распахнув окно. Теплый свет настольной лампы перекликался с уличными фонарями и дарил ощущение спокойствия. Он сидел абсолютно без мыслей, привычно вглядываясь в, изученный вдоль и поперек, фасад соседского дома. Уже год в окне на втором этаже свет не зажигался по вечерам. Джисон сам не знал откуда появилась привычка ждать заветный лучик в окне напротив. Была ли это тоска по новоиспеченному другу, что переехал сюда вместе с семьей несколько лет назад? Вполне возможно.***
Семья Ли въезжала быстро и шумно, весь район точно знал о прибытии новых жильцов. Миссис Ли вместе с сыном и мужем в этот же вечер приветливо улыбались семье Хан, стоя на пороге нового дома и принимая какое-то очередное угощение от неравнодушных соседей. — А это Минхо, мой сын, — с улыбкой прощебетала женщина, указывая на парня, стоявшего позади нее. — Надеюсь, вы сможете подружиться, как-никак соседи, да и мы всегда рады гостям у нас дома! — Конечно, Джисон как раз все время один тут гуляет, — с излишним энтузиазмом ответила миссис Хан и подмигнула сыну, думая, что заметит это только он. В ответ на эту реплику было слышно лишь как кто-то прыснул, стараясь сдержать смешок, за что быстро схлопотал материнский подзатыльник. Ли Минхо абсолютно не выглядел как тот, с кем Джисон хотел бы и мог подружиться. Волосы, черные как смоль, проколотые уши, металл в пухлой нижней губе, что кажется была с недавно зажившей ранкой, порванные джинсы и надменность в карих глазах, что отчетливо выделялись среди тонких черт лица. Не то чтобы Джисон и сам ходил в рубашках и брюках с лакированными туфлями, но этот взгляд явно не сулил ничего хорошего. Минхо молчал, а от него уже хотелось убежать. Он выглядел как ходячая проблема, а проблем Хан избегал всегда. — Что ж, мы были рады познакомиться, мистер и миссис Ли, надеемся вам понравится в нашем районе, — как на духу выдал Джисон. — До свидания! Он хотел было поспешно удалиться, как почувствовал хватку острых женских ногтей на своем локте, что выжидающе удерживала его на месте. Состроив самую натянутую улыбку, на которую тот был способен, Хан выдавил из себя: «Пока, Минхо-хён» — и ретировался, пока мать не придумала очередное задание для сплочения с новыми соседями. Остаток вечера прошел за нескончаемыми причитаниями матери: «Следовало бы подружиться тебе с соседским мальчиком, Сонни», «Хватит витать в собственном мире, пообщайся с людьми, сынок», «Ты уже давно ни с кем по-настоящему не дружил, так и будешь затворничать до конца своих дней? Тебе же 16 в конце-то концов!». Слушать подобные реплики не оставалось больше сил, поэтому Хан быстро поднялся к себе в комнату и уселся на подоконник, не включая свет. Он по привычке открыл окно, вдыхая свежий летний воздух и отпуская все мысли. Свет в окне напротив загорелся, а в освещенной комнате показался силуэт того, кого хотелось бы забыть и никогда больше не вспоминать. Минхо подошел к окну, поднял раму и уселся на край подоконника, поджигая алеющий огонек, что становился ярче с каждой затяжкой. «Черт, а красивый же, когда не смотрит так надменно» подумал про себя Джисон. Быстро опомнившись, он отмер от своего легкого транса и заметил, что свет в окне напротив потух, а оно оказалось закрыто, будто никого там и не было. Хан поспешил закрыть собственное и шлепнулся с разбега на кровать, желая поскорее вытянуть, затекшие от неудобного деревянного подоконника, конечности. Стоило только прикрыть глаза и забыться в блаженном наступающем сне, как он услышал настойчивый стук по деревянной поверхности двери. — Мам, я уже сплю, давай завтра расскажешь мне какой соседский мальчишка замечательный, — громко произнес он, не открывая глаз. Настойчивый стук повторился, к нему добавились еще и звуки дребезжащего стекла, и Джисон понял, что стучали совсем не в дверь. Открыв глаза, он уставился на окно, за которым повисла фигура, явно желающая, чтобы его открыли. Район у них был не криминальный, возможно это просто балуются соседские дети, взобравшиеся по живой изгороди, сделал умозаключения парень и поспешил открыть раму, чтобы прогнать нарушителей спокойствия. Какого же было его удивление, когда подходя ближе, он рассмотрел те самые, сверкающие в свете ночных фонарей, глаза и спадающую на них темную челку. Но окно он все же открыл. — Так какой я там? Замечательный? — усмехнулся Минхо, перекидываясь на подоконник, норовя залезть внутрь. — Ты совсем отбитый? — недовольно буркнул Хан, однако отошел от окна, давая ночному гостю пространство для маневра. — Ого, какие слова мы знаем! А как же «П-п-пока Минхо-хён»? — с открытой издевкой, но без капли злобы произнес парень, что, наконец, попал в комнату и по-хозяйски уселся на край рабочего стола, стоящего напротив окна. — Ты же знаешь, что я могу на тебя в полицию заяву накатать за то, что ты вломился? — не унимался Джисон. Однако его интерес был сильнее инстинкта самосохранения. Не часто к нему вот так вламывались, да и молодой человек, сидящий напротив был на удивление доброжелательным, не таким, каким он его себе успел в красках обрисовать. — Так ты мне сам открыл. Я видел что ты не спишь, мне скучно, а ты пока единственная живая душа почти моего возраста, с которой я могу тут зависнуть, — спокойно проговорил Ли, по-кошачьи заглядывая в глаза Джисона. Металл на губе отражал свет, попадавший в комнату, а темные глаза будто искрились. — Даже так красивый, — заключил про себя Джисон, пряча взгляд. — Куришь? — протянул Ли пачку сигарет, доставая из нее парочку. — Никогда не пробовал, — честно признался Джисон — Тогда научу, — утверждающее сказал парень и начал опять перелезать через окно, засунув сигареты за ухо с сережками. — Спускайся, олененок, — послышалось уже где-то внизу. — К-кто? — Джисон буквально поперхнулся на этих словах. Это он так его мягко оскорбил? Или что это вообще было? Однако долго над этими вопросами подростковый мозг не задумывался, Джисон уже уверенно босыми ногами карабкался вниз, цепляясь пижамными клетчатыми штанами за какие-то ветки на изгороди, что тянулась от окна к заднему двору. Ловко спрыгнув, Джисон сразу же получил в зубы сигарету и уселся на лавочку, что была спрятана в листве растений заднего двора. Минхо одним движением поджег свою сигарету, делая глубокую затяжку и выдыхая куда-то в звездное небо. Затем он повернулся к Джисону, поднес металлическую зажигалку с какой-то гравировкой к его рту и попутно сказал что-то о том, что в первый раз всегда неприятно. Эту шутку Хан предпочел пропустить мимо ушей, ведь легкие невыносимо зажгло и он поспешно закашлялся под звонкий смех Ли. С тех пор, они проводили так каждый вечер, Джисон ждал стук в окно или смс с коротким «на нашем месте» и вылезал по изгороди вниз. Оказалось, что Минхо и правда был тем еще задирой, постоянно искавшим проблемы на свою прекрасную пятую точку, но он не был узколобым, как большинство тех «крутых» парней, которых Джисону приходилось видеть. Они говорили обо всем и ни о чем одновременно. О школе, звездах, проделках Минхо или проблемах с родителями, пытались разгадывать тайны вселенной и даже успели придумать свой собственный язык, понятный лишь им двоим. Вблизи Ли оказался мягким и искренним, он никогда не стеснялся своих или чужих эмоций, был понимающим и надменности в его взгляде не было никогда. По крайней мере, когда они вот так сидели на лавочке и курили сигареты, которые Ли крал у своего отца. В глазах отражалось звездное небо, а металл на лице казался не дешевой побрякушкой, а самым настоящим лунным светом. Мама Джисона не задавала вопросов, когда спускалась ночью на кухню и видела два юношеских силуэта, сидящих на заднем дворе, она лишь слегка ухмылялась и старалась, никого не потревожив, вернуться обратно к себе. Так продолжалось до наступления первых сентябрьских холодов. Но вместе с первыми опавшими листьями, куда-то на влажный от дождя тротуар упало и разбилось подростковое сердце. В уже более прохладную ночь Джисон привычно спустился вниз, посильнее закутавшись в плед, что уже слегка пропитался запахом табака. За листьями появилась знакомая фигура, только Ли уже не улыбался, отражая свет, а как-то суетливо уселся рядом, привычным жестом доставая сразу две сигареты и предлагая одну Хану. — Я завтра уеду в колледж, олененок, — как-то хмуро, проговорил брюнет. — И что? Не навсегда же, говоришь так будто завтра помрешь, — старался подбодрить его Джисон. — Но ты будешь один на день рождения, а ты говорил, что хотел бы провести его со мной, — виновато повторил тот. — Ничего, ты главное приезжай на лето, хорошо? Я не буду тебе докучать скучающими смс, строй своё будущее, только пообещай, что на мои 18 ты приедешь и мы опять будем так сидеть, а я буду слушать твои универские истории, Хо, — с надеждой в голосе произнес парень. — Хорошо, я обещаю, куда же я без твоего вечно удивленного взгляда, — мягко проговорил Ли, укладывая макушку на соседское плечо. Совершеннолетие Хан Джисон встретил в одиночестве.***
Джисон вздрогнул, отгоняя грустные воспоминания. Теперь он сам сидел и выжидал конца лета, прокручивая в руках металлическую зажигалку с гравировкой L.M., выцарапанную кухонным ножом ее прежним хозяином, что когда-то наплевал на правила безопасности. — На обещания он тоже наплевал, — ядовито усмехнулся Хан, спускаясь с подоконника и закрывая окно. Он улегся на кровать, стараясь заснуть и забыть эту глупую подростковую историю, что была каким-то наваждением на протяжении долгого времени. Но сколько бы тот не старался, каждую выкуренную сигарету он посвятил тому самому беззаботному лету, когда он был просто влюбленным подростком, сам того не подозревая. Смартфон, лежавший рядом, противно засветился и заставил зажмуриться от резкого света. Хан неторопливо взял его в руки, ожидая получить очередное письмо от Колледжа, которое случайно попало в «спам». Но сердце ухнуло, руки предательски затряслись, а глаза захотелось вынуть и протереть какой-то тряпочкой, чтобы убедиться в реальности происходящего. «На нашем месте» светилось так четко, что хотелось просто швырнуть новый мобильный в стену, чтобы больше никогда не видеть. Джисон откинул телефон под подушку и уставился в потолок, стараясь отдышаться и успокоить затрепавшееся сердце, что вновь начало подавать признаки жизни. Однако долго ждать не представлялось возможным, в окно застучали, а за стеклом виднелся силуэт, который был когда-то таким близким и родным. Хан медленно встал и подошел к окну, дрожащими пальцами приподнял его, будто во сне. — Ты совсем конченый? — выпалил Джисон, как только понял, что все происходящее более чем реально. — А мне что-то это напоминает, — сверкнул улыбкой парень. — Потом поворчишь, можешь даже треснуть, спускайся, олененок. Но треснуло только что-то в грудной клетке. Сердцу дали холодную и звонкую пощечину, а дыхание сбилось от одного только этого прозвища. Увидев, что Джисон замешкался, Ли лишь ухмыльнулся и спустился вниз, зная, что Хан последует за ним, даже если ему уже это не так интересно. Джисон прихватил со стола собственную пачку и чужую зажигалку и, на негнущихся ногах, пополз вниз по изгороди. Движения уже были не такими уверенными и привычными, однако он проделывал это столько раз, что мышечная память работала сама. Он неспеша подошел к лавочке, что скрывалась за изгородью и увидел сидящего на ней Ли. Его волосы больше не были темными. Вместо привычных смоляных прядей, спадающих на глаза виднелись зачесанные назад волосы, выкрашенные в блестящую платину, кольца в губе будто и не было, о нем напоминал лишь маленький, еле заметный шрамик. — Куришь? — буднично протянул Минхо. — Как будто не сам меня научил, — бросил в него Джисон, доставая из кармана заветную зажигалку и привычно прокручивая ее в руках от легкого волнения. Минхо протянул ему сигарету, так как делал это пару лет назад, в тот самый жаркий июль, наполненный искренностью. Джисон же на этот жест надломлено улыбнулся, но все же принял это молчаливое предложение о перемирии. Они скурили это перемирие в абсолютной тишине, каждый думал о своем, не хотел нарушать иллюзию спокойствия, что так и норовило разбиться о случайно брошенное слово. — Я скучал, — заключил Минхо. — Правда? А я и не заметил как-то, знаешь, трудно об этом узнать когда кое-кто пропал на 2 года и даже не удосужился написать за все это время, — выдал как на духу Хан. — Прости, я не хотел приезжать, — виновато сказал парень, чьи глаза по прежнему отражали звездное небо. — Я так и понял, — буркнул Джисон, не желая продолжать этот разговор и бередить старые раны еще сильнее. — Нет, не понял, олененок, — встал Минхо. — Прокатимся? Хочу поговорить, надеюсь ты не будешь больше так сильно на меня дуться, когда я все объясню, —покрутил он ключами от машины. — Ты сдал на права, хён, как и хотел, поздравляю, — искренне ответил парень. — И жажду прокатиться с тобой, как и хотел, — так же честно добавил Хо, направляясь к выходу из дворика. Джисон мог бы сто раз поклясться, что лучше провалился бы на месте, чем пошел тогда за Ли, но ноги сами послушно поплелись, а сердце жаждало объяснений. Минхо открыл дверь отполированный черной иномарки, приглашая Джисона сесть. Как только тот пристегнул ремень безопасности, двери закрылись, а машина мягко тронулась. Между ними снова повисло неловкое молчание, даже музыка, тихо льющаяся из динамиков авто, не улучшала обстановку. Минхо украдкой смотрел на профиль Джисона, который все так же удивленным олененком смотрел на все вокруг, избегая взгляда владельца автомобиля. — Ты возмужал, стал еще прекраснее, но все так же боишься, чего-то, хоть тебе и интересно попробовать, — подумал про себя Ли, рассматривая парня напротив. Вместо этого он озвучил лишь неприятную правду, которую нужно было сказать, лишь бы двинуться дальше — В то лето мой папа умер, — начал он, замечая как резко взгляд Джисона метнулся в его сторону. — Рак легких, не смогли спасти. Мама приехала ко мне на время, а возвращаться в этот дом, мне не хотелось. Он хранит слишком много теплых воспоминаний, и омрачать их смертью близкого не хотелось совсем. Тем более, ты бы видел меня разбитым, я бы не смог отдать тебе и части тех чувств, что ты дарил мне, я бы просто не сумел смотреть в твои глаза и видеть в них сожаление, вот как сейчас. Поэтому я и не хотел приезжать, хоть и пообещал. Я решил, что лучше уж ты просто будешь вспоминать теплые летние месяцы и меня, который над тобой постоянно шутит, чем запомнишь уезжающую кислую мину в свой 18 день рождения, олененок, — Минхо почувствовал, как его рука на коробке передач ободряюще накрылась другой, теплой и сильной, что слегка подрагивала. Он припарковал машину на ближайшей обочине, вышел из нее и облокотился спиной на капот. Джисон сидел, прикованный к месту. Он винил себя, что был так слеп, абсолютно занятый своим разбитым глупым подростковым сердцем, не замечая кошмара, который буквально разворачивался под его окнами. Больше всего на свете ему бы хотелось повернуть время вспять, стереть ненависть из своих глаз и раскрыть их на то, что произошло по соседству. Успокоив дыхание он вышел из машины, поднося к зажатой между губ Минхо сигарете его же зажигалку. Сделав затяжку, тот отдал сигарету Хану, предлагая разделить горечь прошлого на двоих. Тот осторожно перехватил ее за фильтр и так же выдохнул сизый дым в ночное небо, что уже начинало медленно рассветать. Свободной рукой он снова накрыл руку Хо. — Прости меня, — вышло тихо. — Я правда не знал, винил во всем тебя, думал что ты меня бросил одного, как наигрался в дружбу и укатил устраивать лучшую жизнь, я был таким слепым и глупым, — выдохнул Джисон. — Твоей вины тут нет, я сам ничего тебе не рассказал, — докуривая переданную в левую руку сигарету, закончил Минхо. — Я скучал, — как-то неловко произнес Хан, поворачиваясь к парню. И пусть он поменял в себе почти все, его глаза, как и раньше, тепло и без насмешки отражали ночные искры, маня за собой. Рука Минхо легла на талию, притягивая в крепкие объятия, Джисон сомкнул пальцы в замок на его спине, укладывая голову на плече. Счет времени с этого момента обнулился. Они снова подростки, что проводили совместное лето, разделяя горькие и радостные истории на двоих. Ли взглянул в огромные темные озера напротив своего лица, тепло улыбнулся, усиливая хватку. — Как давно? — шепотом произнес старший. — Что? — с явным замешательством задал встречный вопрос Джисон. — Ты влюблен, — продолжил старший. — С июля, — выдохнул Хан, греясь в объятиях. — И я, — лукаво ответил Минхо. — Того самого, что был пару лет назад.