***
По дороге домой она вылила на себя целый флакон антисептика, пытаясь перебить мужской парфюм. Хоть немного усмирить внутреннюю дрожь. Или наружную. И кляла себя за наивность. Чем она только думала! Дура! Говорить с ним! Наедине! Да просто придти в логово этого клана было смертоубийством! А как насчет взять стакан из его рук??? Да страшно подумать, что он мог подмешать! Черт, черт, черт. Паула на каждом светофоре бешено барабанила пальцами по рулю, ведя мысленный диалог. Уехать? Не уезжать? Как ей объяснить решение в клане? Уж очевидно, что маэстро ничего хорошего ей не скажет. Зато с тхорнисхом она уж на говорилась! Пьяной, боже. Еще и спорила с ним! А Бальза был слишком любезен. Слишком… спокоен. Так отчего она едва видит свои руки? Паула сделала несколько глубоких вдохов, замедляя пульс. И как только отступило головокружение, как по нервам ударил новый виток паники, начинаясь в матке, в кончиках пальцах; оседая на кончике языка его фразой: «Береги себя». Нервы сдавали. Она не знала, что чувствовать. Нет! Она не знала, почему все еще что-то чувствует?! Она же выкорчевала, иссушила в себе любые ассоциации с кланом ос. Работала, работала, работала; делала все, чтобы перестать помнить. Чтобы он вернулся призраком прошлого? Что за черт! Пять лет она была ему не нужна, ни встречи, ни звонка, ни взгляда на собрании. Пять дьяволовых лет она молчала, молчала о своей травме и опыте! Она замяла его поступки! Зачем?! За что, ч т о она сегодня сделала, чтобы заслужить его внимание? Паула дважды пропустила нужный съезд, ударила кулаками по рулю и расплакалась. Блять. Выдержка изменяла ей. И значило это только одно: Миклош снова получил, что хотел.Глава 1. Первое одолжение
21 апреля 2024 г. в 08:33
Паула начала жить. Сначала незаметно. Ловила ветер кожей, смеялась чуть громче приличного, бесцельно говорила с людьми, завела любовника. Без повода улетала в другие страны. Потом сильнее, она уходила в творчество и возвращалась в реальность, запиралась в квартире на неделю, а потом выезжала на человеческие вечеринки. Как в прошлом. Флиртовала, колдовала судьбу врагам, постепенно вернула медиа-влияние. «Выросла» в позиции клана. Чихать хотела на любого вне ближнего круга.
Паула жила и никто не мог её остановить.
В тот день она намазала губы красным в тон туфлям и поехала на вечеринку тхорнисхов. Она устраивалась в честь годовщины подписания какого-то там договора с асиманами. После заварушки с Храньей у Миклоша были проблемы, в основном финансовые. И этот договор несколько лет назад здорово помог Осам.
Фэри покачивала ногой под электронную музыку и думала о чем-то воздушном. Особняк находился практически загородом, так что время помечтать у нее было. План был обыкновенным: окрутить парочку въесчи для займа под постройку арт-галереи и по возможности повеселиться. Настроение было чудесным, и особенно радовало то, что мероприятие проходило вне основной резиденции, а значит воспоминания из прошлого не измучат. Она, впрочем, и без того не особенно размышляла о событиях того жаркого времени. После катастрофы с Основателем начался качественно новый этап. В приличном вампирском обществе обсуждать жизнь того периода стало моветоном. Даже Вэнс не выспрашивал подробностей ее «проблем с кланом Ос и сложностей с мэтрами». Плюс никто в клане или вне его даже не шептался о событиях икс. Хотя Паула считала, и Вэнса настраивала, что ей прохода не будет. Видано ли — малышка фэри украла высшие знания клана, окрутила Миклоша Бальзу, а потом оказалась раздавлена его местью. Но до Паулы никому не было дела. И это к лучшему.
Она простила нахтцеррет, если это правильное слово. На долю Миклоша выпало столько проблем, что обиды маленькой фэри были отомщены. Иногда ей снились кошмары про колье из ос с нервно-паралитическим ядом, вязкий секс и безысходность, но с годами они смазывались, расплывались кругами на воде. Уходили после утренних патчей. Те дни в Лунной крепости стали призраками прошлого. А новый Миклош по слухам стал еще избирательней, еще брезгливее. Куда ему до Паулы? «Кто он, и кто ты», — как сказала ей Констанс на одном из Советов. «Считай все случившееся выгодным опытом».
Паула жила и не переживала. Почти.
На территорию солдаты пропустили даже без документов. Паула заметила, что мальчик на КПП передал в рацию несколько слов, но не стала акцентировать внимание. Порядки ос — дурдом на выезде. Покружила по территории, силясь найти парковку.
Выходя из машины, фэри зацепилась туфлей за решетку стока. Сматерились под нос. Дернула раз, два — бесполезно. Проходивший мимо тхорнисх из парней помладше расхохотался, галантно придержал за локоть и повел к фуршетной площадке внутри здания. Бережно забрал шубку. Она, посмеиваясь, послушала его дежурные сальные шуточки и поблагодарила за помощь. «К вашим услугам, мисс?..» «Меня зовут Паула».
Освобождаясь от навязчивых объятий брата, как будто почувствовала чей-то взгляд. Обернуласьне до конца отдавая себе отчет, но никого не увидела. Действительно, кому она нужна? Паула встряхнула головой, сбрасывая подозрения. Шагнула в зал и чарующе улыбнулась ближайшему въесчи. Пора было поработать.
Через час, довольная и расслабленная, она вышла к балкону веранды и подставила лицо ветру. Заполучила не только контракт на постройку, но и три здания бывших библиотек. Фэри вела себя столь обворожительно, что сама себя закружила в этом водовороте. Хотелось остынуть. И выпить. Паула выхватила у проходящего мимо слуги бокал крови, помеченной как хмельной, и окинула взглядом залу. Теплый свет, дубовые полы и много лоска. Да, это было в стиле нахтцеррет. Вампиры постарше медленно переходили от знакомых к знакомым под тихий живой джаз. По сводчатому потолку ползали огоньки светодиодов, горели сотни свечей. Утром обещали салют. Собрались около сорока вампиров разного ранга, плюс по стенкам жался молодняк Ос. Стервозные Даханавар, собранные Въесчи, мальчик из тройки Рамона и несколько Волков. Неплохо для годовщины какого-то договора. Из фэри помимо Паулы пришла Филея, миловидная латиноамериканка. Она была младше нее и сейчас неловко отбивалась от навязчивых ухаживаний парней Ос. К слову, две или три юные Даханавар, на словах чистых аки горный ручей, уже ушли под белы рученьки в коридор с комнатами сомнительного назначения. Паула покачала головой. Ой и баловал клан этот выводок сперматоксикоза.
К ней же, Пауле, почему-то никто не лез. Кроме мальчика, доведшего её до зала и шептавшего непристойности. Кстати, в зале она его больше не видела; потерял интерес сразу после того, как Паула представилась. Видимо, нашел девушку посговорчивей…
Паула двинулась по широкой дуге, дожидаясь, чтобы освободился кто-то из нужных жертв. Она еще не спешила, но уже поторапливалась. «Вошла, вышла, сказала как можно меньше», — именно такого принципа придерживалась фэри в отношении «мультиклановых» мероприятий.
Пройдя мимо группки парней, она прямо ждала, чтобы к ней пристали. Но нет, они даже носом не дернули. Ни один. И это было странно, потому что мальчики Ос обычно юбки не упускали. Особенно юбки клана иллюзий. Если только их не контролировал кто-то из старших. Девушка замерла и мазнула взглядом по сторонам, но нет. Не было никого из элиты клана хозяев. Она притопнула каблуком, злясь, почему не заметила этого раньше. Не глядя сунула пустой бокал официанту. Интересно. Разве клан со столь мелочным отношением к вещам и высокомерным — к обществу, доверил бы проведение мероприятия юному поколению? Да и рекламировалась встреча как статусная, а значит с перспективными участниками. Сама фэри опоздала, поэтому не была представлена хозяину мероприятия. Спросить Филею возможным не представлялось, та уже, судя по выражению карих глаз почти согласилась с тем, что лямур де тетра это тоже классный опыт, и держалась от путешествия в темный холл на честном слове. Хотела бы Паула быть столь беспечной.
По лопаткам поползли мурашки. Девушка понимала, что начинает себя накручивать. Как когда-то, когда после «крепости» за четыре секунды разгонялась до панической атаки от простого звонка в дверь. Знала это. И ничего не могла поделать.
Паула выбрала самый простой способ заглушить склизкий страх: она дернула за сюртук ближайшего разносчика и выхватила новую крепкую настойку. Та была не на цельной крови, а на факторах свертываемости, поэтому напоминала сухую кашу, а не напиток. Но он помог. Руки перестали дрожать и по затылку разлилось тепло. Паула не хотела напиваться, но так получалось.
Так, и все же. У каждой вечеринки есть хозяин. А если в зале — девушка в который раз огляделась, сбрасывая очередное чувство слежки — его нет, то он прячется. Царапнуло. Было впечатление, что в прошлой жизни она знала одного нахтцеррет, который терпеть не мог шумные мероприятия… который любил власть без светских улыбок… Паула не успела развернуть эту мысль, потому что ей махнул партнер нужного клану банкира. Она поспешила в его сторону, источая обольщение. Вышвырнув любые сомнения. Добыча буквально сама плывет в руки!
— Добрый вечер!
— Добрый, — расплылся в похабной ухмылке въесчи. — Вы восхитительны сегодня! А отчего, позвольте узнать, из всего чарующего клана волшебников только двоих мы лицезреем сегодня?
Паула улыбнулась: вывертом фраз её было не удивить.
— Вашему… достоинству больше двух дам не выдержать.
— Ох! — партнер мужчины кашлянул, оценив двусмысленность и перешел на тихий трезвый тон. — Что, настолько никто не хотел?
Фэри лишь развела руками. Ну да, вроде того.
Когда окончательно заболела голова, уставшая и удовлетворенная Паула с очередным бокалом решительно вышла из здания. Этому её научил Дарэл Даханавар: уходить на улицу. Поток «о два» и уличные запахи дарили нервное освобождение. Удачно, что территория особняка примыкала к плотной еловой посадке. В своих летних лодочках и едва прикрывающем плечи платье в январском сугробе она, вероятно, выглядела забавно. А еще ее пошатывало. Слегка. Достаточно, чтобы никто не заметил, но слишком сильно, чтобы вести машину. Поняв это, Паула вздохнула. Придется провести в усадьбе еще какое-то время, пока не переварится алкоголь.
Откуда-то из леса едва слышно заиграла классическая музыка. Девушка покрутила головой, пытаясь увидеть источник, но звук шел будто отовсюду сразу. Она тряхнула волосами — почудится же! — и выудила из сумочки телефон. Открыла чат с Вэнсом и написала, что все в порядке. Что на первый взгляд тхорнисхи оказались не так плохи. Большинство были милыми, меньшинство просто не хотели общаться. It’s okay, как говорится. Отвела взгляд, думая о птенце. Тот повзрослел в вампирском смысле — выучил «видение» фэри, был в паре шагов от высших знаний. Возмужал магически, но остался непроходимо туп по-человечески. Продолжал надеяться на любовные отношения, хотя Пауле отрезало эту сферу жизни после пережитого с тхорнисхом. Люди это называют асексуальностью. Когда не ёкает, когда не тянет.
Вэнс прочел быстро. Спросил, когда она выдвигается. «Скоро, люблю!» Ответа не дождалась. Мальчики, что с них взять. Она запихала мобильник обратно, пытаясь отделаться от продолжительного жужжания смутно знакомой симфонии. Звонко чихнула. Развернулась к особняку и с размаху напоролась на:
— Будь здорова, Паула.
Перед ней стоял господин Бальза. В черном костюме, блестящих туфлях и перечных духах.
— Ми… нахтоттер. Добрый вечер. Спасибо. — Паула не знала, что делать. Бежать сразу? Мило поговорить? Спросить, как давно он смотрит? Его великолепие управился с диалогом сам. Она столько раз представляла, что скажет, оказавшись перед ним. И в каждом не могла собраться.
Он протянул руку: «Позволь мне», — и сменил её ополовиненный бокал на новый, принесенный с собой. Мимолетное касание пальцами ударило током. Паула опустила взгляд, пытаясь совладать с ощущением, что сам принес ей напиток. Намеренно.
Мужчина наклонил голову:
— Неужели настолько удивлена?
— Я… просто я не думала, что…
— Брось! — перебил он. Труда догадаться о сути вопроса ему не составило. Махнул в сторону яркого света, — это ведь наше мероприятие. Я должен быть. А вот ты — удивление.
— Я… Меня пригласили, — она стушевалась, хотя обещала себе больше этого не делать. Чувство слежки, отсутствие внимания молодняка, музыка в голове — разгадка оказалось до смешного простой. Он следил за ней. Снова. — Как представителя клана.
— Я, — он подчеркнул слово, — тебя лично не приглашал. — И сразу добавил, будто пытаясь сгладить грубость, — но рад встрече. Почему клан прислал тебя?
— Леонардо занят, многие уехали, а я… Я уже ухожу, нахтоттер. — Паула нервно щелкнула сумочкой, пытаясь справиться с информацией. Он рад? Паула и правда была идиоткой, когда сочла, что на празднике не будет верхушки клана. Шагнула влево, чувство его присутствия стало невыносимым. — Извините.
— Уже уходишь? — Тупо повторил он.
— Я сделала, что должна. К тому же мне холодно.
— Вампирам не бывает холодно.
Вообще-то это была правда, но Пауле по-детски захотелось возразить:
— В январе бывает!
Он пожевал губами и совсем уж неожиданно поинтересовался:
— Совсем не скучала?
— Я — скучала?
Видимо, её вид был настолько говорящим, что нахтоттер сменил тему. По неизвестной причине его сегодня тянуло на поболтать.
— Не хочешь дождаться фейерверка?
— Нет, извините, нахтоттер. — Пауле неловко было смотреть на Бальзу, неловко стоять рядом. Делать вид, будто между ними не было пропасти двухсуточных пыток. Смерти Александра. Понятное дело, обвинить его она не могла. Но и не могла назвать его на «ты», как когда-то давно, когда думала, что имеет на это право. Сегодня он и она просто принадлежат разным мирам. Пусть так и останется! А алкогольное опьянение придало храбрости:
— Я бы хотела уйти.
— Твой чайлд подождет. — Миклош знал или догадался. — Паула. Невежливо и неуважительно сбегать до десерта. А ты и без того использовала мой вечер в своих меркантильных целях! — нахтреррет, не выдержав, заскрежетал зубами. Она все-таки его разозлила.
— Но мне нужно! — она снова трепыхнулась в сторону дверей. — Пожалуйста! — только бы уйти! Если понадобится, она готова даже на дипломатический скандал по поводу неуважения!
— И куда тебе нужно, Паула? — вкрадчиво спросил он и шагнул вперед, почти вплотную в ней. Парфюм защекотал нос сильнее. Добавил, — мне нравится твоя помада. Но не нравится, какая ты пьяная.
Фэри окончательно перестала понимать суть диалога. Чего он хочет? Почему на улице?
— На выставку, потом в кино, — невпопад ответила она. И рефлекторно облизнула губы, как будто со стороны следя за сверкнувшими в ответ зрачками нахтоттера. К чему этот комментарий?!
— На выставку? — он внезапно улыбнулся широкой юношеской улыбкой. Градус резко упал. — Фэриартос! Жажда впечатлений у вас в крови.
Она нервно засмеялась в ответ, в эту секунду уже представляя, как покупает билеты на самолет и никогда, никогда больше не возвращается в город хоть с одним тхорнисхом. Судя по глазам помрачневшего нахтоттера, тот считал это желание. И по неясной причине оно его выбесило. Он шагнул впритык к ней, замер на расстоянии дыхания. И неожиданно передумал:
— Ладно, едь. Но сделай мне одолжение.
— Одолжение? — девушка хлопнула глазами.
Ровно в эту секунду где-то позади мужчины громко хлопнуло. А потом еще раз, и еще. Начался обещанный салют.
— С годовщиной, нахтоттер, — она была воспитанной девочкой. — Без этого договора вряд ли мы бы сегодня увиделись.
Он прищурился и сказал с намеком, как будто знал что-то, недоступное ей:
— Прибереги эти слова на будущее, язва. Лучше выпей.
Глядя в его выцветшие глаза под шум пиротехники, она некстати подумала, что он изменился. Физически. Постарел, черты заострились. На вид ему можно было дать лет тридцать-тридцать пять, идеальное прежде лицо разрезала сетка мелких морщин. Что-то между колдуном Кадаверцианом и Вэнсом, если так можно прокомментировать. А взгляд тот же: цепкий, акулий. Глаза-в-глаза, и девушке казалось, что он изучает её также, как она.
— Последствия «Медузы», — ответил на невысказанный вопрос и провел по волосам. Повторил с усилием, — Выпьем.
Поднял своей рукой ко рту ее запястье с им же принесенным бокалом.
Кровь оказалась без алкоголя, но фэри сделала всего глоток. Почему-то даже не подумала ослушаться. Она вся сосредоточилась на соприкосновении их рук; доказательстве, что они рядом на самом деле. И на осознании: её тело помнит эти ладони.
Подчинением она заслужила насмешливый шепот, который было отчетливо слышно сквозь удары салюта:
— Молодец. — Миклош отшатнулся от нее совершенно резко и стремительно пошел ко входу в зал, на ходу бросив то ли объяснение, то ли претензию, — устал.
У самого входа замер, словно вспомнив:
— Эй, Паула? По поводу одолжения.
Девушка медленно опустила бокал и откликнулась:
— Да?
— Береги себя. — дверь хлопнула прежде, чем девушка поняла смысл фразы.