«Убей её!»
Смерть неизбежна. Все боятся ее, как огня, вот только огонь можно потушить, а от смерти не сбежать. Судьбою была предрешена гибель молодой госпожи, как и кто виновником сия торжества будет. Девица пила вино в своей белой ночнушке, смотрела в окно, глядя на слякость и мерзость улиц. Ей этой ночью не попасть к любовнику, от чего она горестно вздохнула и глотнула вина, лишь бы забыться. Её свадьба стала невыносимо тяжёлой ношей на плечах, когда эйфория от чужой заботы и серьезности намерений ушла. Будущий муж её был старше лет на 10, бородат, телом неплох, а самое главное—богат. Однако не того юная душа желала. Стихи. Ах, эти чудные стихи и песни! Эти творения искусства своего любимого она была готова слушать вечно, а сердце ее трепетало и замирало от нежности рук его! Жаль, что нельзя им быть вместе. Она хранила тайну свою, закрыла ее глубоко-глубоко в душе, но и она была разгадана. Один лишь маленький любовный стишок передали красавице в поместье, так господин отобрал его у слуги, дак и разгневался так, что глаза из глазниц чуть ли не выпали. Тогда то он и решил мстить невестке. Наведался аристократ к чародею уж подавно знакомому, ну и душу молодую забрать приказывал, даже деньжат неплохо отсыпал. Грех от такого заказа отказаться. Маг в логове своем на латыни что-то под нос неясное бурчал, вороны с лесу прилетели к поместью. Девица, слегка пьяная, вгляделась в окно: гроза засверкала совсем близко, а на заборе скопилась толпа воронов. Дурной знак испугал её, но та наивно уверила себя, что ведьмам её душа не нужна, а значит и тронуть не должны. Только госпожа собралась отставить бокал и пойти спать, так выпал он из её руки, разбился о пол вдребезки. Осколки упали к её ногам. Испуганный взгляд метнулся вниз, рука сама собой потянулась к большому, острому осколку стекла. Тело юной девы дрожало, мысли путались, сердце было готово выпрыгнуть из груди от тревоги, но тело её не слушалось. Она выпрямилась, медленно приподнесла осколок к шее и тут же из глаз хлынули слёзы отчаянья. Что-то делает это за неё. Это не она. Это страшная сила, её наказанье! Девушка вонзила стекло себе в шею и медленно изрезала её, пока не упала замертво с болезненным хрипом. Алая кровь стекала по бледной коже из глубоких порезов, глаза и рот были открыты в немом ужасе. Больше она никогда не услышит стихи любимого. По утру тело умершей стало неким экспонатом, словно на выставке. В комнате собрались все, кто мог: и наигранно заплаканный господин, и служанки, оправдывающиеся перед чиновниками, и даже кошка с пушистой белой шёрсткой, проскользнувшая через щель в двери. Атмосфера была напряженной, многие болтали, что не стала бы влюбленная девушка кончать с жизнью, лишь малая часть считала, что подозрения проделок ведьм—это чушь та ещё. Вскоре на место преступления подошел и Забуза Момочи, представитель городской стражи. Он оглядел помещение и всех присутствующих строгим взглядом, а затем склонился над трупом. Воняло, конечно, отвратительно. — Врача вызывали? —спросил мужчина, тем временем за его спиной прошлись неловкие взгляды. — Лекарь еще не прибыл. Но, поверьте, он среди лучших, хоть и молод, —ответил ему допрашивающий, тихо-тихо совсем. — Отлично. Встретьте его снаружи, и выведите всех отсюда. *** — Добрый день, господин Момочи, —через 10 минут зашел юноша лет двадцати.— Я Хаку Юки, назначенный на дело об убийстве лекарь. Забуза, стоявший у открытого окна, повернулся к младшему. На вид он был как девчонка, даже голос не сломанный, мягкий, но явно был мальчишкой. Мужчина махнул головой, позволяя осмотреть труп. — Сейчас я смогу провести первичный осмотр и возьму кровь на анализ, дальше сообщу вам окончательный вывод, —подходя к мёртвому телу, парень надевает перчатки и садится на корточки. Всё здесь было не тронуто, лежало на своих местах, как и во время смерти бедняжки. Хаку невольно ухмыльнулся. Бедняжка, наверное, в ярости смотрела сейчас на происходящее.Ведь тела её коснется убийца.