Волчьи легенды

Чонгук дует губы все то время, пока Чимин помогает ему вытереть тело и замотать волосы в тряпку. Они тепло одеваются, Чимин легко застегивает чужие ботинки и поднимается, натыкаясь на недовольный взгляд. — Что не так? — Хочу, чтобы ты поцеловал меня сразу, когда я об этом прошу, а не откладывал это до вечера, — возмутился омега, — там папа… он точно не даст целоваться. — Почему это? — удивился Чимин. — Не знаю, — честно пожал плечами Чонгук. Альфа мягко усмехнулся, дёрнув плечами. Задумчиво прищурился и наклонился, прижавшись губами к чужой румяной и горячей щеке, задев губами шероховатость шрама. Чонгук сразу же приложил пальцы к чужому поцелую на своей щеке и счастливо улыбнулся. — Почему не в губы? — нашелся с подколкой омега. — Если поцелую в губы, мы здесь надолго останемся, — вздохнул Чимин, подтолкнув омегу к выходу. Заулыбавшись, Чонгук побрел к дому. Там пахло безумно вкусно рыбным супом, который Тэмин все же приготовил. Пришедших с бани он встретил веселым взглядом. — Напарились? — Там так жарко, — Чонгук шумно втянул воздух, — вкусно пахнет! — Ужинайте, моя очередь идти в баню. Пока Тэмин собирал свои необходимые вещи, пообещав Чонгуку сделать маску на лицо из глины, молока и полезных трав, Чимин перебирал свои инструменты, ковыряясь с бруском дерева. Чонгук спрашивать не стал, чем альфа занимается, он просто полез к большому чугуну и налил в две глубокие тарелки рыбный суп. На столе были испеченный Тэмином хлеб, порезанный на кусочки, полотенце, на котором он выставлял посуду и баночка с медом. Чонгук достал две ложки и положил одну перед Чимином. — Спасибо, — альфа продолжал ковыряться в бруске инструментами. — Ты не будешь есть? — спросил Чонгук, взяв ложку. — Буду, только немного позже. Пусть пока остынет. И ты не спеши — язык обожжешь. — Ладно, — Чонгук отложил ложку и стянул с волос тряпку. Немного погодя он сходил за гребнем, причесал волосы и сделал себе маленькую косичку, хоть пряди все равно выбивались из нее и попадали в глаза. Приходилось прятать их за уши. Чимин же убрал инструменты и брусок и взялся за ложку: пара над тарелкой больше не было. Еда остыла. С удовольствием поужинав, они разошлись по своим комнатам. Чимин вновь с инструментами и бруском, а Чонгук с желанием помыть после них посуду. Хоа крутился под ногами, всячески мешая. Он мурлыкал и все подводил Чонгука к небольшой плоской тарелке, на которой лежали косточки и кусочки рыбы. Наверное, таким образом он хвалился, что его вкусно накормили. Чонгук с улыбкой погладил пушистую шерсть и пошел навстречу Тэмину, зашедшему в коридор. — Как же холодно на улице! — шаман повел плечами и первые секунды вообще не спешил снимать свою накидку. — И дома тоже не очень тепло. — Ты мёрзнешь? Я наоборот люблю, когда в доме чуть прохладно. Зато укрываешься одеялом и становится уютно. Тебе тут уютно? — Да, — Чонгук кивнул, но вздох все равно сорвался с губ, — просто… одиноко. — Почему? — Тэмин нахмурился. — В том поселении я жил с Юнги. И мог сходить в гости к Хваёну. А еще мы собирались по вечерам, чтобы выпить в местном пабе. Там было… весело. А тут мне даже некуда выйти, — признался омега. — Ты можешь спокойно ходить гулять по поселению и находить себе друзей, — предложил Тэмин. — Не могу. Они все будут засматриваться на Чимина, — насупился Чонгук, — он будет отвлекаться от моего общения. — Чимин не будет тут засматриваться на омег, — уверенно заявил Тэмин. — С чего ты взял? — Чонгук поджал губы и опустил глаза в пол, — он любит внимание других омег. — Ты держишь на него обиду, — Тэмин повел сына к своему рабочему столу, посадив напротив. Он быстро зажег свечи, чтобы осветить пространство, и набрал в специальную чашу воды, опустив в нее ладонь сына. Чонгук молчаливо и с интересом рассматривал, как Тэмин готовится к чему-то… к чему? — Посмотрим, — отмахнулся омега, предчувствуя вопросы, — закрой глаза и подумай о Чимине. Задай три вопроса в своей голове, ответом на которые будут слова «правда» или «неправда». Чонгук покорно прикрыл глаза, его ресницы слегка дрогнули, а после он подумал и кивнул. Тэмин вытащил ладонь омеги из воды и взял в руки небольшие камешки, перебирая их. Он поочередно бросил их в воду и выждал несколько минут. — На первые два вопроса ответ неправда, а на третий ответ правда. Расскажешь, что спросил? Чонгук быстро похлопал ресницами. Это действительно… так работает? — Подожди! То есть некоторые камешки могут всплыть, а некоторые — нет? — То, что всплывает, — это чаще всего ложь, обманчивое суждение. А то, что остается на дне — это правда, — с интересом поведал Тэмин, склонив голову к плечу, — хочешь, погадаем на картах? — И что мы в них увидим? — Ну, например, посмотрим на то, какие чувства к тебе испытывает Чимин. Чонгук согласно кивнул. Они перешли на шепот, пока Тэмин раскладывал карты и переговаривался с Чонгуком, объясняя значения. — У него поздняя любовь, созрела к тебе не сразу, — улыбнулся Тэмин, — добр и проявляет заботу. У него ощутимая решительность и небольшая тоска в душе. — Наверное, все еще переживает смерть Джиана, — вздыхает Чонгук. — В будущем вижу его рядом с тобой: крепкое плечо, надежный друг, любимый муж, — Тэмин поднял глаза на омегу, — свадебному обряду точно быть. Он к тебе хорошо расположен и проявляет чувства крепкой привязанности. Вот эта карта означает зарождение любви. — Моей и Чимина? — Чонгук с интересом склонился к картам. — Возможно, вашей общей, — усмехнулся шаман, подняв глаза на сына, — давай остановимся на этом. Расклад хороший, удачный. Ты можешь пойти в свою комнату, я все здесь приберу. — Ладно, спасибо, — Чонгук быстро шмыгнул на лестницу и подошел к небольшому шкафу в коридоре. Он выудил из него первую попавшуюся книгу и ушел в комнату, чтобы почитать. В комнате, что ему выделил Тэмин, стояло очень большое кресло с широкой спинкой. Когда Чонгуку не спалось, он любил забираться в это кресло с ногами и смотреть в окно, пытаясь различить в тенях какие-нибудь фигуры. Пока он читал книгу, наступила ночь. История шла легко: о влюбленной парочке, бросающейся друг за друга в опасность, чтобы сберечь чувства и любовь. Чонгук и не заметил, как прочитал практически половину книги. В его проёме показался Чимин, подняв подушку. — Сегодня лягу у тебя, разрешишь? Его тон был простым и легким. Только вот Чонгук сглотнул непонятный комок слюны в горле и ощутил, как защипало кончики ушей от стыда и неловкости. Чимин хочет спать в его комнате? Вместе с ним? Пришлось отодрать язык от нёба, чтобы едва слышно ответить простое: — Разрешу. Чонгук не согласился лежать у стены. Чимин почему-то и не был удивлен этому факту. Он только согласно кивнул, лег на место, которое ему уступил Чонгук, и подложил свою подушку под голову. Свет от маленькой свечи оставлял на стенах тени, линии которых Чонгук обводил взглядом каждый раз, когда засыпал. В доме было тихо, в поселении — тоже. Глубокая ночь заставила задуматься о чем-то безмятежном, манящем, скрытом и глубоком. Чонгук слушал дыхание Чимина, лежа на спине. Он даже сложил руки на груди, как девственник в первую ночь свадебного обряда. К его сожалению, он таким уже не был. Он был грязным, помеченным другим альфой и его не выжившим ребенком. Бесполезный и чуточку бестолковый — таким Чонгук себя ощущал. Если бы он знал, о чем думал сейчас Чимин, он бы поддержал его. Потому что Чимин тоже думал о жизни и о том, как все сложилось. И даже хорошо, что папа Чимина почувствовал близкую, почти родственную связь с Чонгуком. Джиан словно знал, что просто так это все не пройдет. Чимин жалел, что рядом с ним не было близкого человека, но он был рад, что рядом с ним находился Чонгук. От Чонгука исходило непонятное для него тепло, словно он горел, как дрова в печке. От этого тепла было спокойно на душе и в сердце. Иногда он разжигал огонь в душе Чимина, и каждый раз его ревнивые, чуть обиженные взгляды закаляли. — Почему не спишь? — тихо спросил Чимин. Он тоже лежал на спине, и их с Чонгуком плечи и бедра плотно соприкасались друг с другом. Чимин был в одних спальных штанах, а Чонгук в ночной рубахе. — А ты? — послышался незамедлительный вопрос-ответ. Вновь наступила короткая тишина. — Ты всегда спишь со светом? — Чимин повернул голову в сторону омеги. — Чаще всего да, — Чонгук поймал взгляд Чимина и слегка улыбнулся, — помнишь… ты читал мне? — В домике папы? — Да. — Почитать тебе еще? Чонгук смело кивнул. Что-то во всем этом было таким закономерным и обыденным, словно такое всегда должно происходить. Чонгук выбрался из постели, чтобы взять книгу, а Чимин чуть приподнялся, чтобы удобно сесть. Они расположились вновь в кровати. Чонгук не видел ничего странного, чтобы положить голову на плечо Чимина, а ладонь — на его сердце. Голос альфы по-настоящему убаюкивал. Спокойный, глубокий, с прямой и ровной интонацией. Пальцами свободной руки Чимин перебирал гладкие, как шелк, волосы Чонгука на затылке. Это подействовало двойной дозой снотворного. Чонгук помнил, как стало трудно держать глаза открытыми. Он все реже и реже моргал, а Чимин чувствовал, как светлая голова становится все тяжелее на его плече. Равномерное дыхание Чонгука означало лишь одно: уснул. Крепко и сладко на чужом плече, прижавшись к теплому телу. Чимин отложил книгу и прикрыл глаза. Он с удовольствием вжался носом в светлые волосы и вдохнул игривый аромат. Ночь полностью поглотила их, оставив все самое тяжелое на следующее утро. Тэмин поджал губы. У него в планах не было бурной реакции на такое, он не планировал кричать и посылать проклятия, и даже шуметь не хотел — только смотрел на спящих в обнимку людей и вздыхал, желая им как можно скорее начать отношения. То, что между ними протекала связь, было понятно с самого начала. — Не смотри так, — не смотря на омегу, но продолжая обнимать Чонгука, сказал Чимин, — ты дышишь слишком громко. — А ты слишком нагло, обнимая моего сына в его кровати, — Тэмин опустил ладонь к лицу Чонгука, коснувшись щеки, — и вообще, я хотел отправить тебя за молоком на рынок. — Закончилось? — зевнул Чимин. — Нет, просто хочу испечь блинов с вареньем, а молока не хватает. Сходишь или останешься с Чонгуком? — Схожу. Чонгук нахмурил брови, когда почувствовал явное шевеление около себя. Он с прищуром распахнул глаза, заморгав ресничками, и быстро перевернулся на другой бок, спиной к альфе. — Доброе утро, — Чимин оставил легкий поцелуй на чужом плече, покрытом тканью рубашки. — Угу, — Чонгука хватило только на это. Он сладко потянулся и шумно зевнул, издав пару счастливых звуков. — Мне нужно на рынок, — альфа приподнялся, чтобы быстрее встать, но Чонгук запротестовал, нахмурив брови. — А это обязательно? — Обязательно, если хочешь вкусно позавтракать! — послышался голос Тэмина из коридора. Он вышел сразу же, как только Чимин начал вставать. Видеть, в чем там находились эти двое под одеялом, не особо сильно хотелось. — Не уверен, что хочу завтракать, — уныло протянул Чонгук. Он тяжко вздохнул и плавно перекатился на живот, бросив сонный взгляд на альфу. Чимин уже знал, что означает это выражение лица Чонгука. Сведенные к переносице брови, возмущенно-требовательный взгляд и вздернутый носик явно говорили об очевидных вещах. Сначала альфе захотелось подразнить Чонгука, разжечь в нем пламя, но он вовремя сообразил, что дразнить будет не только он, но и его тоже. Поэтому спокойно наклонился вниз и поймал сухие после сна чувственные губы. Поцелуй был коротким, но интимно-нежным, чувственным. Щеки Чонгука мгновенно окрасились в нежный персиковый оттенок, а сам он с удовольствием провел языком по своим губам. — Я схожу с тобой, — решительно выдал омега, приподнимаясь с кровати. — Уверен? — Да! Я быстро соберусь! Альфа кивнул: Чонгука он был готов ждать сколько угодно. Сам-то он собрался быстро: умылся, туго сплел косу и надел одежду. Чонгук же нагревал себе воду на печке: не хотел умываться холодной, и волосы он долго заплетал, пока Тэмин не пришел на помощь. Омега сделал ему несколько косичек, собрав их в тугой пучок. Чонгук даже успел пару раз зевнуть, пока тепло одевался. — Возьми из сарая санки, а то вернетесь к вечеру, — вздохнул Тэмин. — Откуда они у тебя? — удивился Чимин. — Местные жители думали, что у меня будет ребенок, — Тэмин махнул рукой, — надеялись, что я выберу тут мужа. Зато подарок пригодился. — А ведь ты мог, — альфа поднял взгляд на шамана, но встретился с его глазами. — Не мог, — его ответ был хлестким и резким, как пощечина. Чимин понятливо кивнул и вздохнул; Чонгук спустился к нему быстро, на ходу натягивая шерстяные носки. — Я готов, — улыбнулся скромно Чонгук. — Теплее оденься, сегодня морозно, — Тэмин улыбнулся в ответ. — Хорошо. Они выбрались из дома спустя еще несколько долгих минут, а потом Чимин достал из сарая санки, постелив на дно небольшой колючий плед. У него самого в детстве такие были, отец катал его по поселению. Чонгуку такое пришлось по душе. Он с удовольствием согнул колени и удобно уселся, а Чимин, схватив веревку, быстро пошел вперед. На первом же повороте Чонгука занесло. Он и не понял, как ловко упал в снег, удивленно уставившись в лицо улыбающемуся альфе. Такую пакость Чимин больше не повторял, зато до рынка он практически бежал, отчего Чонгук хватался за железки и смеялся впервые настолько искренне и звонко. Чимин постоянно поворачивал голову, чтобы увидеть залитое счастьем лицо омеги. Его смех был заразительным и оглушительным. Местные дети, вышедшие на прогулку, подхватили их азарт и тоже бежали рядом, громко хохоча. Ранние прохожие смотрели на них с улыбками. Многие тут вспоминали свою молодость, беседовали о прекрасной жизни и начале любви, которая превратилась в нечто большее. В семью. На рынке Чимин купил молоко без проблем. Бидон он отдал в руки Чонгука, попросив крепко держать, а еще не прошел мимо сладких пышек, заплатив за одну. Чонгук чувствовал себя нужным и важным. По-настоящему любимым. Чимин вез его на детских санках в сторону дома аккуратно, чтобы бидон с молоком не опрокинуть, а еще купил сладкую пышку, которую Чонгук быстро кусал, пережевывая. Перед ним открывался прекрасный вид на местную деревню и большое священное дерево, а еще на крепкую спину Чимина, везущего его. На мгновение в голове всплыла мысль: то, что он чувствовал к Дасону… это была не любовь. Нет, Чонгук не до конца уверен! Он не отрицает, что ему нравился Дасон, но в данный момент его чувства к Чимину просто превышают все нормы и дозволенные границы. Чимин выглядит таким надежным и понимающим. Чонгук поджимает губы: признаваться альфе в чувствах сейчас — это глупо. Нужно немного выждать и понять, будет ли Чимин обращаться с ним, как с другими омегами. Или… он будет больше похож на Дасона? А может, он действительно особенный только для него одного? Чонгук хотел узнать больше об истинности, чтобы точно быть уверенным в своих словах. Он и не подозревал, что Чимин уже почти доделал маленький и скромный подарок для омеги, который будет дарить ему. Он должен подарить этот подарок через Тэмина. Через его папу. А это могло означать лишь одно.