Найден. Жив

      Эндрю Миньярд — Найдена. Жива. Эндрю убрал рацию и маленький ребенок в его руках жалобно замяукал. Девочке было всего два года, малышка пережила настоящий ад. У измотанного и обезвоженного ребенка не было даже сил заплакать в голос. Эндрю передал девочку в руки своему брату, тот сразу же закутал ее в специальное одеяло, кто-то еще из членов отряда подал ребенку воды, а затем началась эвакуация. В этот самый момент, когда другие люди стали отдаляться, Эндрю почувствовал жгучее желание разбить что-нибудь. Он сам был вымотан настолько, что хотелось остаться в этом темном лесу. Наедине с собой и со своими страхами, а может чтобы просто никого не видеть. Радость от еще одного найденного ребенка практически не ощущалась, но определенно придавала сил. Кто-то окликнул его и пришлось взять свои эмоции под контроль. Эндрю еще раз посмотрел на место, где они нашли малышку. Трава походила ему по колено (не то чтобы он сам был слишком высоким), но если бы не яркая кофта девочки, они бы ни за что ее здесь не нашли. В лесу ребенок провел восемь суток. Восемь. Гребаных. Суток. Эндрю поднял голову к небу, в этот момент на него упало несколько капель, как бы угрожая, что если он сейчас отсюда не уберется, то тем, кого ищут, станет уже он сам. — Мы ее нашли. И я тебя тоже найду. Последние сказанные слова были предназначены тому, кто перевернул мир Эндрю с ног на голову, не оставив шанса отпустить руки. *** В тот день лил сильный дождь. Эндрю было всего семнадцать, а мальчику с листовок — пятнадцать. Его яркие, рыжие волосы и голубые глаза, были хорошой «особой приметой», как и шрам на его лице. Эндрю был несовершеннолетним и не имел права участвовать в полноценных поисках в лесу. Родители Натаниэля были уверены: мальчик заблудился, но когда поиск в природной среде не дал результатов, поисковый отряд положил все свои усилия, чтобы отработать город. Вот тогда Эндрю и прицепился к мужчине, которого считал авторитетом в отряде. И вместо того, чтобы прогнать мальчика, Ваймак стал ему путеводителем в этот страшный, но полный надежд мир поискового отряда «Лисы». Вскоре строки «помогите найти ребенка» сменились на «помогите найти человека». Ники как раз печатал новую стопку листовок и ворчал: — А ребенок кто? Не человек? И почему мы до сих пор должны это делать, разве недостаточно дистанционно распространять информацию? Эндрю отобрал у Ники пачку бумаги. Когда в лесу не получилось найти человека: ни живого, ни мертвого, когда в городе опрошен, кажется каждый житель, а полиция отработала свои криминальные версии, активные поиски прекращаются. С тех пор, как пропал Натаниэль, прошло три года. У каждого поисковика был свой личный «потерянный ребенок». Для Аарона — брата близнеца Эндрю, это стала девочка пяти лет. Он обнаружил ее утонувшей в луже. Кто мог знать, что ребенку достаточно воды по щиколотку, чтобы больше никогда не проснуться? С тех пор, решивший просто от скуки, последовать за братом на поиски, он стал полноценным участником отряда. И пусть на его счету было бесчисленное количество найденных, живых детей, Аарон до сих пор не мог забыть ту девочку. Тогда врачи сказали, что они не успели всего на сутки. Эндрю, для которого особенным потеряшкой был Натаниэль, боялся, что он не успел на годы. Так что он продолжал делать все, чтобы найти его. Но чем старше Эндрю становился, тем сильнее он убеждался, что с Натаниэлем не случилось ничего криминального, он не потерялся в лесу, его не похитили и не сдали на органы. В их сфере дейтельности было такое понятие, как «несовершеннолетний бегунок». Несовершеннолетние подростки, порой совершают необдуманные поступки. Обиженные на какие-то действия своих родителей, на непонимания, на безучастность, они уходят из дома. Но иногда за побегом стоят не гормоны и желание обратить на себя внимание, а настоящий кошмар в семье. Если бы полиция работала настолько хорошо, чтобы самостоятельно находить пропавших детей, то стране не нужны были бы волонтерские поисково-спасательные отряды. Но в этот раз дело «об убийстве несовершеннолетнего» как-то быстро прикрыли. Эндрю тогда было немного лет, чтобы понять, кто именно может за этим стоять, а Ваймак, почему-то не спешил ему объяснять. Повзрослев, Эндрю понял, что за деньги можно сделать все. За взрослением Эндрю, и постепенному пониманию, насколько прогнил этот мир, прошло еще несколько лет. А его потерянный ребенок все еще не находился. *** — Ты собираешься куда-нибудь поступать? — Эндрю лениво посмотрел на Ваймака, как бы реагируя на его голос, а затем снова перевел взгляд на экран ноутбука. На этот раз они искали маленького мальчика. Семилетний ребенок смотрел на него с ориентировки. Его пустой взгляд вызывал вьетнамские флэшбеки. Переживший в раннем возрасте некоторое дерьмо, Эндрю торопился выйти на след детей, потерянных в городе, чтобы с ними не успело случиться непоправимого. Но о прошлом Эндрю не знал даже его родной брат, так что все просто были уверены, в том, что Миньярд помешанный на поисковом деле. Его характер был настолько суров, что коллеги по «цеху» не спешили подходить к нему с расспросами. Может, благодаря тому, что единственным смыслом жизни молодого парня были поиски пропавших без вести людей, он и считался лучшим поисковиком в отряде. Когда тебе не нужно спешить к семье, то и с работы уходить не хочется. — Я хочу проверить заброшенный склад, — Эндрю поднялся, закрыл крышку ноутбука, и собирался уже выйти, когда вслед услышал грозный голос Ваймака. — Паршивец! Я не собираюсь терпеть тебя до пенсии! Но все в отряде знали что Ваймак будет терпеть его столько, сколько потребуется. Эндрю и Аарон воспитывались в приемных семьях, но из-за характера Эндрю, от них вечно отказывались, возвращая обратно в приют. Никто не мог сказать, почему это происходит, но складывалось стойкое ощущение, что в конце концов Аарон и Эндрю будут разлучены. Спокойный характер Аарона вполне устраивал усыновителей, а вот непокорство Эндрю вызывало у приемных родителей панику. Однако, стоило им заикнуться, что в приют они сдадут только Эндрю, и маленький, спокойный Аарон, становился еще более ужасающей версией брата. Так и случилось, что в конце концов они снова оказались в приюте. Перед самым выпуском Эндрю познакомился с Ваймаком, который из случайного наставника, стал им с Аароном настоящим отцом. Ваймак не исключал, что найти Натаниэля стало так важно для Эндрю, потому что его исчезновение повлияло на судьбоносную встречу для обоих близнецов. Когда дверь за Эндрю захлопнулась, Аарон поднялся, собираясь пойти следом, однако и его не отпустили без наставления. — А ты бы поспал немного, а то походишь больше на зомби, чем на студента-медика. Совмещать сложное обучение в медицинском и поиск людей было практически сверхспособностью. Но как говорили поисковики: прийти сюда может каждый, а вот покинуть отряд — практически никто. — Как думаете, Эндрю найдет Натаниэля? Ваймак пожал плечами и поднялся с места. Он тоже собирался проверить несколько заброшенных мест, отсиживаться в лагере было преступлением, поэтому, закончив раздвавать задания, Ваймак отправлся «на передовую». — Думаю, что даже родители смирились с тем, что их сын пропал без вести. У Эндрю просто гиперфиксация на этом мальчике. Аарон кивнул. Он надеялся, что когда-нибудь эта гиперфиксация пройдет и Эндрю начнет замечать, что вокруг него есть не потерянные люди. *** — Найден. Мертв. Голос Эндрю не дрогнул. Возможно именно поэтому многие в отряде считали его безэмоциональным мудаком и никто не подпускал его к безутешным родителям. Если человека находили живым, Эндрю не показывал радости, если находили мертвым, он также казался отстраненным. Возможно, только брат и Ваймак могли видеть раздрай в его душе. Но даже они не решались в такой момент с ним говорить. Тело мальчика было прикрыто его собственной курткой, словно он еще мог его отогреть и вернуть к жизни. Пока он и еще несколько членов отряда, ждали приезда спец.служб, Эндрю вспомнил, что некоторые люди, потерявшие своих близких, говорят: неизвестность — хуже смерти. Когда поиски затягиваются на месяцы, нередко можно услышать фразу: «пусть найдут. Живым или мертвым, главное, чтобы нашли. Неизвестность пугает, она тянет на самое дно». Эндрю не уверен, что согласен с этой фразой. Более того, глядя сейчас на рыдающую мать, которая совсем недавно врала себе о том, что уже готова к тому, что ее ребенка возможно найдут мертвым, он понимал, что это не более, чем утешение для самого себя. Смириться со смертью было куда более сложнее, чем люди себе это представляли. Им казалось, что неизвестность страшнее, но до тех пор, пока они не ощутили мертвенно-холодное тело своего близкого. Глядя на бездыханное тело ребенка, Эндрю подумал, что не готов увидеть такое же бледное тело Натаниэля. Он закрыл глаза, а когда открыл, то тело мальчика уже унесли. Иногда ему казалось, что возможно Нил — это его собственный придуманный образ для того, чтобы наделить свою жизнь хоть каким-то смыслом. Отдать свою жизнь в руки другого человека, который его даже не знает, чтобы просто не чувствовать боль, забыть страшное прошлое. Такие приколы психики, когда мозг обманывает себя сам. И возможно так было бы даже лучше, окажись Натаниэль его галлюцинацией. Но окружающие подтверждали существование пропавшего мальчика, тем страшнее было найти его мертвым или живым: найдется он и жизнь Эндрю станет пустой и бессмысленной, несмотря на то, что по стране гуляет еще тысячи потерянных людей. Нил Джостен Тогда еще мальчик под именем Натаниэль по-настоящему хотел заплакать. Когда мама вручила ему в руки папку с деньгами, поддельными документами, и листочек с одним единственным номером телефона, он не чувствовал себя взрослым. В пятнадцать, мальчики скорее руку себе откусят, чем признают, что они еще маленькие для этого взрослого и сурового мира. Но мир за порогом дома был намного безопаснее, чем рядом с бездушным отцом. С губ практически срывалось сиплое «мамочка, я заберу тебя с собой», но мама не позволяла теперь уже сыну с поддельным именем — Нил, произнести ни слова. С момента, как она собственноручно организовала ему побег и до прихода полиции в их дом прошло несколько часов. Этого хватило, чтобы растерянный Нил добрался до поезда, протянул заранее купленный мамой билет, и покинул город, прежде чем его объявили в розыск. Мать запретила ему пользоваться телефоном, поэтому долгое время он был уверен, что его ищут только люди отца. Она ведь пообещала ему замять дело, чтобы полиция не вышла на его след. Но следующие несколько дней Нил все время натыкался на собственное лицо с подписью «помогите найти ребенка». И каждый раз Нил срывал листовки, складируя их сначала в своем рюкзаке, а затем просто выкидывал их в ближайшие кусты. Первые дни он не удивлялся тому, что его ищут. В конце концов должно пройти некоторое время, прежде чем мама все устроит. Но когда прошел месяц, а листовок не становилось меньше, Нил забеспокоился. пару раз он натыкался на людей, которые смотрели в его лицо так, будто бы знали его лично. Краска для волос, линзы и тоналка, скрывшая шрам, сделали ситуацию немного лучше. Нил был уверен: пройдет еще пару месяцев, и человеку, что его ищет, надоест. Сначала он думал, что к этому приложил руку отец, однако представить его людей, развешивающих листовки по улицам самых разных городов, было просто невозможно. Они действовали куда более дерзко и грязно: при каждой встрече пытались его убить. Когда прошел год Нил психанул и, натянув капюшон, подошел к человеку в момент, когда заметил как он скотчем обматывает столб с его еще по-юношенски незрелой физиономией. — Мальчика так и не нашли? — спросил Нил. Волонтер покачал головой. Видимо этот человек еще был неопытен в поисковых навыках, или же просто был тем кого попросили наклеить листовки. Или маскировка Нила вышла на такой уровень, что узнать его было невозможно. Он и сам не узнавал того мальчика, что смотрел на него с ориентировки. В отражении зеркала был совсем другой человек. Повзрослевший. Хотя ненавистный образ отца все равно прослеживался в чертах Джостена. — И не найдут, — сказал прохожий, подкуривая сигарету, — он пропал три года назад, думаю, что этот малец уже давно мертв. Или у него настолько прогнившее сердце, что он не может даже весточку родителям послать. Нил усмехнулся, чувствуя, что его сердце действительно больше походит на прогнивший кусок мяса, чем на что-то живое. Сначала он хотел уйти, но врожденное любопытство, которое скорее всего приведет его в могилу, оказалось сильнее инстинкта самосохранения. — Неужели родители настолько сильно любят его, что продолжают поиски? — для обычного человека это был довольно глупый вопрос. Но человек, напротив, наверное, как и Нил, считал что родительская любовь — это не безусловный рефлекс, а привелегия, которой обладает не каждый ребенок. — Родители мальчика уже давно отчаялись его найти, — сказал прохожий, а Нил подумал, что к сожалению нет. — Но есть один человек, который не может его отпустить. Так Нил, на третий год своего побега, узнал, что помимо отца, его ищет какой-то сумасшедший, обладающий властью расклеить чертовы ориентировки с его лицом, в каждом уголке страны. «Он псих» — сделал вывод Нил, когда еще через два года по привычке сорвал листовку с дерева. В рюкзаке уже собралось около пяти таких. Из бумаги, что Нил собрал за эти годы, можно было построить небольшой дом и жить там. Проблема была в том, что Нил уже давно потерял смысл слова «дом». Он не жил, а выживал. Единственным развлечением было смотреть выпуски новостей со своей рожей, поедая фастфуд в придорожных мотелях. Прошло пять лет с тех пор, как он покинул родной дом и каждый раз переезжал с места на место. Но только на пятом году своего «исчезновения», он заинтересовался человеком, который был настолько психом, что не оставлял попытки его найти. Так он узнал о том, что существует волонтерский отряд. — Ты еще и бесплатно это делаешь, — усмехнулся Джостен. — Чокнутый. Нил чувствовал всем своим существом, что он в полном дерьме. Люди отца наступали на пятки, а в стране, где он пытался скрыться, волонтерский отряд «Лисы», действовал практически в каждом городе. Неудивительно, что практически все города были обклеяны яркой бумагой со словами «помогите найти человека». Он не мог покинуть страну, так как не обладал настолько большими деньгами, а также боялся, что в аэропорту, как раз благодаря «Лисам», его поймают и заботливо передадут «безутешным» родителям. Как мама могла допустить то, что сейчас происходит? Неужели даже она не могла повлиять на того двинутого? Возможно ей приходилось сложнее, чем Нилу. Он даже не был уверен, что она все еще жива. А если и была жива, то ей явно приходилось играть роль безутешной матери. Но скорее всего отец понял по чьей прихоти их сын исчез. Если он ее убил, Нил не будет удивлен. Поддавшись непонятному порыву, Нил загуглил тот самый поисковый отряд. Страничка называлась «Лисы в лицах» и ниже были представлены множество лиц. Узнать имя человека, помешанного на нем, не составило труда. Похоже не только Нил считал Эндрю Миньярда чокнутым, но еще и половина интернета. Некоторые считали, что он попусту тратит время на того, кого возможно в живых уже нет. На анонимных сайтах они писали, что лучше бы он тратил силы и ресурсы на тех, кто действительно нуждается в помощи. Другие защищали честь Миньярда, считая его чуть ли не героем. Нил же не понял, в какой момент его личность вписалась в чертово уравнение с одним психом и с одним неизвестным. Но и те, и другие, были уверены, что Натаниэль никогда не найдется. Было бы славно, если бы Миньярд тоже это понял. Если человек не хочет, чтобы его нашли, он может очень хорошо прятаться.