есть, сэр

Служить в армии тяжело. Служить в армии, будучи гомосексуалом, – сложно. Служить в армии, будучи геем-пассивом, – миссия невыполнима и 100% провальна. Чонгук никогда не считал свою ориентацию причиной не ходить в армию, как раз наоборот, как настоящий любитель плотных мужский тел, он последние года носил в себе эту мысль. В заполненной спермой голове только и были картинки совместных с ротой приемах душа, где так или иначе какой-нибудь сексуальный старший по званию мог лапать или даже больше. Больная фантазия, скажите вы. Ну, а кто не без греха? На допуске к армии вопросы про ориентацию и не задавали, поэтому Чонгуку не пришлось врать. Попал он в отдел некого лейтенанта Ким Тэхена, бывшего спецназовца, который сейчас решил передохнуть от сложных миссий и взять новый отряд для подготовки. От него спермы в голове стало только больше. Можете себе представить накаченного, темноволосого, сильного, мать вашу огромного и широкого мужчину со взглядом, который то ли убить тебя пытается, то ли вытрахать всю душу. Так вот, Чонгуку даже представлять не надо. С его нехилой физической подготовкой в 22 года сложно найти мужчину сильнее и больше, а сайз-кинк пожалуй находится в топ 5. Сам Чонгук простой рядовой сейчас, выполняет простые службы, много тренируется, как и все, выходит на ночные патрули. О, они его самые любимые. Остаёшься один с чистой ночью и свежим воздухом. Все лучше чем спать в душной казарме, где он пошевелиться боится. Отбой дают в десять вечера, но некоторые солдаты ещё сидят в комнате и разговаривают, кто-то играет в карты. Честно говоря, смотря на них, Чонгук гей радаром определяет своих. И с одной стороны скажете – классно! Можно с кем-то потрахаться. Вот только встаёт теперь только на одного конкретного, строгого и молчаливого командира. – Рядовой, чего в облаках летаешь?! – неожиданно раздается грубый голос сбоку, от чего Чонгук дёргается и отрывает взгляд от звёздного неба. – Никак нет, сэр, – он кланяется и, выпрямившись, приставляет ладонь к виску. – Вольно, бдительность на посту терять нельзя, – сам Ким Тэхен пришел его проверить на посту. Чонгук думает, что он сейчас уйдет, его патруль продолжится, а вид затемненного лица и вкус тяжёлого голоса останутся с ним до конца ночи. Но Тэхен опирается на стену рядом и...закуривает? – Выше никому ни слова, пролепечешь что-нибудь своим славным ротиком и будешь до конца службы драить туалеты, – командир выпускает дым прямо на ошеломленного Чонгука, заставляя того прокашляться. – Е-есть, сэр, – он кивает и встаёт в стойку для патруля, оглядывая границу леса. – И откуда ты такой только взялся... – больше про себя говорит Тэхен и тушит сигарету об стену. Рядовой косится на него, не понимая, должен ли он отвечать на это... Тэхен уходит, оставляя после себя едкий запах дыма и какую-то терпкую неопределенность. Чонгук никому не говорит. Курить на территории лагеря армии запрещено, пусть наверняка какие-нибудь генералы это и делают, но молодняку это совсем ни к чему. В роте последнее время затишье, но это пока, ведь в конце недели они пойдут в поход на гору, где пройдет тренировка по снайперской стрельбе. Чонгук заинтересован и предвкушает долгие часы пешей прогулки вместе с остальными бойцами и командиром Кимом. Ранним утром субботы они отправляются. Спину валит тяжёлый рюкзак, камни под ногами скользят от росы, но колонна не останавливается ни на минуту, продолжая нелегкий путь. Чонгук идёт посередке и старается глядеть под ноги. Звуки природы умиротворяют, но расслабляться времени попросту нет. Так продолжается часа три, пока не объявляют привал. На отступе горы есть ровная площадка, заросшая мхом. На самом деле, стоит на секунду оторвать взгляд, как ты уже лежишь на твердых камнях и сдерживаешь скулеж от боли в колене. – Лейтенант Ким! – какой-то солдат кричит имя командира, пока остальные обращают внимание на свалившегося Чонгука, держащегося за ногу. – Цыпленка на вертель, что случилось? Мать вашу! – Тэхен бросает рюкзак и подходит к зажмурившемуся Чонгуку, помогает ему встать и сесть на валун. – Аптечку, живее. Сам Чонгук лбом тянется к ногам, хочется свернуться в калачик и скрыться от позора перед товарищами. Ну что за лох. Он часто моргает, чтобы сбить надоедливые слезы, и смотрит как лейтент Ким сидит у его ног и смотрит в лицо, ожидая спокойствия. – Ну что, принцесса, вот и допрыгался, – Чонгук скидывает эти галлюцинации на сильную боль и рвано вздыхает. – Отпусти ногу, дай мне посмотреть. Они не проходили мед подготовку, поэтому все солдаты располагаются на полянке, пока Тэхен пытается подлечить Чонгука. Он слушается и отпускает ногу, осторожно ставя ее на землю. Боль сразу стреляет в сустав, от чего Чонгук пыхтит и чуть не скулит. – Стонать в другом месте будешь, потерпи, я наложу шину, – Тэхен напрягается и поверх штанов мотает эластичный бинт. Во время процедуры Чонгук не издает ни звука. Ему точно это все просто слышится? – Вставай, опирайся на меня, – командир поднимается и подаёт руку. Чонгук довольно ловко встаёт для травмированного и держится за крепкое, мать вашу, оно ещё крепче, чем он думал, плечо, пока ловит равновесие. – Пойдем к остальным. Для солдата позор – вот так упасть считайте на ровном месте. Как Чонгук вообще мог, что он за растеряпа такая. Сейчас зато отдувается, идёт в самом конце, за ним разве что лейтенант Ким, который изменил план подъема, чтобы никто больше не травмировался. Начальству об этом ни слова конечно. Из-за одного неудачного падения не меняют курс, Чонгук это понимает ясно. В лагере их ждёт вторая рота, с которой у них в этот уик-энд стрельба. Никаких лишних вопросов, все располагаются по палаткам. Чонгук занимает свою вместе с неплохим товарищем из роты, можно сказать, другом на двоечку. Сейчас перерыв после вскарабкивания, подготовка оружия и прочие мелкие действия, происходящие по стандарту. Ничего особенного. Командиры отдыхают в сторонке, хлебают то ли чай, то ли чего покрепче, пока солдаты снуют туда-сюда. Когда начинается тренировка, Чонгук сосредотачивается только на ней. Нога практически не болит, он в конце концов не сломал ее. Стрельба происходит с вершины по мишеням, расставленным на деревьях. В этом суть снайперской тренировки. Чонгук никогда особо снайпером быть не хотел, ему нравилось стрелять разве что спермой партнеру на лицо, но это совершенно другая сфера его жизни. Вечером все едят сухпаи, как в настоящем боевом походе, и болтают у костра. Одни командиры опять молчаливо сидят в стороне, ну оно и понятно. Чонгук иногда кидает взгляды на командира Кима, то и дело ловя ответные, от которых повреждённая нога дрожит, а одно место сжимается покруче кулаков у боксеров. Ночь и следующий день проходят нормально. Только Чонгук как будто помешался. Ему мерещаться взгляды, какие-то странные фразочки, но никто кроме него этого как будто не видит. Может, правда с ума сошел? Связано это с длительным воздержанием или нет, но вечером Чонгук решает передернуть в кустах, типа пошел отлить. На самом деле, стимуляция члена ему нравится не так сильно, как мошонки и того, что за ней, особенно если есть тот, у кого пальцы длинные, крупные, сильные, на них не то, что сесть хочется и во все дырки засунуть, облизать, обсосать и обслюнявить как следует. Эти мысли приводят к капитану Киму, чьи не только пальцы, но и бешеные мускулы, заставляют сжимать ноги и мечтать оттопырить задницу для него. Чонгук возбуждается и двигает рукой, представляя, как теплые ладони скользят под одеждой, трогают большую грудь и хватают за бедро, оставляя следы. От одних только мыслей отдаться командиру он кончает с тихим «Тэхен», которое поглощает лес. Путь обратно кажется не таким сложным, особенно после орошения спермой ближайшего дерева. Чонгук едва не летит впереди всех, но осторжничает, особенно под строгим взглядом командира. На базе они разбирают вещи по складам и делятся на группы, чтобы пойти в душ. О да, Чонгук очень этого ждёт. Он остаётся в последней группе с ещё парой мужчин. Они его совсем не привлекают, хотя их мышцы все равно заставляют нервно топать ногой и думать, насколько же тогда сильный Ким Тэхен. В душе зелёная плитка, отдельные кабинки, слава богу на самом деле. Потому что Чонгук может тихо вставить себе сзади и прижаться грудью к кафелю, мечтая, чтобы его придавили сзади и заставили слёзно умолять вставить что-то побольше пальцев. Он дёргается, когда слышит стук в дверь. – Рядовой Чон, заканчивайте намывать свою задницу, скоро отбой, – грозный голос Тэхена как молния расшибает тело на атомы, заставляя бедное сердце разрывать грудь. – Есть, сэр, – Чонгук выключает воду и обматывается полотенцем на уровне груди, как начал делать ещё в старшей школе. На выходе он чуть не падает, потому что в раздевалке сидит командир и будто только его и ждёт. – Вы чего тут... – Живее пальцами двигать надо, рядовой. Для отбоя жду только тебя, – Тэхен встаёт и одним точным хлопком по заднице отправляет Чонгука на небеса, пока сам уходит в корпус. Ему это точно...не снится? Ночь начинается как обычно. Чонгук читает книгу, пока ребята ещё базарят, но это быстро заканчивается, наступает мрак и тишина. Тишина, в которой почему-то слышатся шаги, приближающиеся к койке Чонгука. Он хмурится, но делает вид, что спит, пока матрас не прогибается под дополнительным весом, а сверху не ложится тело. По запаху Чонгук сразу понимает... – Л-лейтенант Ким, – тонким шепотом спрашивает он, боясь пошевелиться, пока Тэхен стягивает ботинки и не нависает сверху. – Будь тихим, – он придвигается в плотную, от чего у Чонгука едет крыша. Старший зубами цепляет его губу и в следующую секунду жадным языком проникает в рот, срывая томный выдох. – Тише, ты же не хочешь, чтобы все проснулись и увидели, какая ты на самом деле давалка и как любишь член в конкретном месте, – Тэхен стягивает одеяло с одной стороны и хватает крепкое бедро, заставляя развести ноги. – На живот солдат, и ни звука. Чонгук лишь кивает и как можно тише переворачивается, не ожидая, что с него приспустят трусы и пальцами буквально вцепятся в ягодицы. Что за сны пошли... – Умница, принцесса, а теперь повиляй попой, я знаю, как ты хочешь мой член, вот он, – Тэхен прижимается тяжёлыми штанами к голой промежности и сквозь темноту поглощает взглядом пышные формы. – Черт, я сразу понял, что ты мой. Чонгук скулит в подушку и задницей трётся о грубую ткань, получая садистское удовольствие, от раздражения на нежной коже. Тэхен хмыкает и отстраняется, чтобы смачно сплюнуть на дырку и пальцем толкнуться внутрь. – Не зря ты столько времени провел в душе, – Тэхен ложиться животом на спину Чонгука и шепчет на ухо. – Оторви свое личико от подушки, я хочу, чтобы ты стонал мне в ладонь. Только помни, что хотя бы один твой писк оставит тебя со спермой внутри члена. Чонгук хмурится, теряя сознание от такой власти, хочется просто разреветься. Слезы медленно текут по щекам, ударяясь о края ладони командира, что плотно обхватила лицо. Слюни текут по подбородку, а ведь ему ещё даже не вставили. – Готов? – Тэхен шуршит одеждой и спускает штаны, чтобы членом потереться о розовую дырочку и начать дразнить: входя и выходя плотной головкой из Чонгука, заставляя его ёрзать и в какой-то момент укусить за палец. – Я понял. Тэхен толкается на всю длину. И боже, Чонгук никогда так не ошибался, когда думал о членах других мужчин. Этот гораздо больше, чем он себе представлял. Пальчики на ногах подворачиваются, становится тяжело. Тэхен свободной ладонью впивается в ягодицу, мощно сжав ее, и начинает совершать толчки, плотнее зажимая рот Чонгуку. Когда-нибудь, этот рот окажется на этом члене. Тэхен отводит ягодицу в сторону, чтобы она так не хлопала при толчках и не разбудила солдат. На самом деле, в извращённой голове, забитой развратными образами этого рядового, Тэхен видит его в самых разных позах. Отсос под столом, пока ему докладывают о чем-то другие лейтенанты. Секс во время ночного патруля у той самой стены. Секс в душе, когда Тэхен будет трахать на весу Чонгука и кусать сильную грудь. Столько идей, а ведь после армии можно будет устраивать ролевые, заниматься сексом на любой поверхности. Голову просто срывает. Тэхен ногтями скребёт мышцы, пока Чонгук задыхается в ладонь и сводит мышцы, не в силах выдержать такое давление. Командир ускоряется ещё и долбит по простате, нисколько не жалея о своем спонтанном желании зайти в казарму и посмотреть на спящего Чонгука под видом общей проверки. Когда Тэхен кончает внутрь, Чонгука простреливает молния, собственный член пачкает одеяло, а разум постепенно покидает тело. Тэхен вынимает член и видит каплю спермы, покидающую растраханную дырочку. Он втирает ее в нетронутую ягодицу, чтобы с Чонгуком ещё долго оставался его запах. Утром Чонгук в шоке понимает, что его простыни и задница в сперме, а это значит, что никакие сны его на самом деле не мучали. Это делал сам командир Ким. Не желая больше тратить время впустую, рядовой напросился в кабинет командующего, чтобы без лишних глаз и ушей обсудить это. Достаточно смело, не находите? Конечно не так смело, как трахаться в полной солдатами казарме. – Ты что-то хотел, рядовой Чон, – Тэхен убирает какую-то бумагу в сторону и смотрит на подчинённого. Ох, в голове сразу всплывают сочные губы, мягкая задница и узкая дырочка. Тэхен облизывается и откидывается на кресло. – Да, я хотел обсудить мой перевод в другой отряд к другому командиру. Это вообще не то, что Тэхен хотел и ждал услышать. Желваки играют на его лице. – А что думаешь новый будет лучше нынешнего? – он встаёт и стройным шагом хищника приближается, пока у Чонгука сердце в ноги уходит, щеки краснеют, а дыхание норовит сбиться. – Хотя бы будет трахать не в казарме, ни сказав перед этим ни слова, – о да, Чонгук любил навести шуму. Слова громкие, но правдивые. – Тычишь собаку носом в собственное дерьмо? – Тэхен останавливается на расстоянии в шаг. Они буравят друг друга взглядами. Чонгук чувствует лёгкое превосходство. – Именно. – Так может, уткнешь его носом в собственную задницу? Как Чонгук оказался на лице командира Кима он помнит смутно. Они кинулись друг на друга как сумасшедшие, стягивая одежду и лапая крепкие тела. Сейчас же прямо на диване Тэхен лежит и лижит слегка припухшую после вчерашнего дырочку, пока Чонгук несдержанно стонет. – Не представляешь, как вчера твоего скулежа мне не хватало, – Тэхен кусает ягодицу. – Работайте языком, товарищ командир, – Чонгук придавливает его своим весом, а потом наклоняется, чтобы достать большой член из штанов. Сейчас, когда он может разглядеть каждую венку, каждую клеточку кожи и ее оттенок, мысли туманятся, хочется потереться о него щекой, что Чонгук и делает, прежде чем начать смачно сосать. – Ты я смотрю работаешь ни чуть не хуже, – Тэхен подстебывает, ударяя ягодицу, и вскидывает бедра вверх. Они оба стонут. – Ещё, аах, – Чонгук ёрзает задницей и присасывается к головке, как к самому сладкому леденцу. Тэхен же добавляет пальцы и трахает ими, наслаждаясь этим превосходным парнем в своих руках. Чонгук кончает первым, когда Тэхен мнет его яйца и трет простату. Старший же наполняет спермой податливый рот, а Чонгук, как послушный рядовой, все глотает и облизывает головку. – Я как тебя увидел, – начал Тэхен, – сразу понял, что ты мне нужен. Потом, когда уже начал вас узнавать, решения не изменил. – А я...слюни пускал, – Чонгук спускается на грудь, а потом и вовсе разворачивается, чтобы лечь рядом, как нормальным людям. – Я слышал. В лесу тогда, пошел просто за тобой, этот стон меня чуть в канаву не отправил, – Тэхен устраивает ладонь на ягодице и иногда мацает ее. – Боже, стыд какой, – Чонгук отворачивает голову. – Согласен, поэтому торчишь мне свидание во время демки, – Тэхен нависает сверху, чтобы посмотреть этой несносной принцессе в глаза. – Понял? – Есть, сэр