Зажги во мне страсть

Солнце медленно спускалось к линии горизонта, пока его яркие лучи обливали прибережные башни и крыши домов золотыми нитями, которые, подобно чернилам, стекали по листьям цветущих вишен. Вся Пристань Лотоса блестела подобно миллиардам мелких золотых пластинок, инкрустированных бессчетным множеством драгоценных камней. Повсюду звучали разговоры взрослых и радостный смех детей, носившихся по рыночной площади. Праздник Шанъюань был в самом разгаре. Здания были украшены различными фонариками. Некоторые напоминали собой огромные зёрна граната, а какие-то были похожи на спелое манго. Эти грозди освещали даже самые тёмные углы, заливая переполненные улицы тёплым светом. Людской поток, кажется, даже и не собирался заканчиваться. Всё новые и новые зеваки появлялись на торговой улице, спокойно гуляя между множества палаток. Продавцы, все как один, выкрикивали какие-то зазывающие фразы, которые утопали в куче голосов и смеха. Всюду продавался ароматный юаньсяо (суп со сладкими клёцками) и аппетитные отварные пирожные. Из-за этого на площади стоял бесподобный аромат еды, который привлекал новых посетителей ничуть не хуже, чем зазывающие народ торговцы. Среди всей этой суматохи можно было заметить две весьма приметные фигуры молодых господ. Статный высокий мужчина был в белоснежных длинных одеждах с объёмными рукавами. Его иссиня-чёрные волосы плясали на слабом ветру, переплетаясь с белой лобной лентой, концы которой так и норовили утонуть в праздничной суматохе. Его лицо не выдавало никаких эмоций, а взгляд можно было сравнить только с озером, закованным в вечных льдах. Как же сильно этот образ непорочного небожителя контрастировал с озорным видом его спутника. Перед ним, схватив заклинателя в белых одеждах за руку, с игривой улыбкой, спрятанной в уголках вишнёвых губ, шёл ещё один мужчина. Он был гораздо ниже и носил тёмные одеяния, кое-где украшенные красными нашивками. Непослушные пряди его волос были частично связаны такой же красной лентой, трепетавшей в такт шороху ветвей цветущих вишен. Мужчина в чёрном резко обернулся и обратился к своему сверстнику: — Лань Чжань, я же говорил тебе, что в Юнмэне намного веселее по праздникам, чем в Гу Су. Ямочки на его щеках придавали его улыбке ребяческий оттенок, а игривый блеск в глазах завершал этот образ. Лань Ванцзи почувствовал, как сердце в его груди начало биться быстрее. — Мгм. Вэй У Сянь улыбнулся ещё шире. Весь его вид так и кричал о его желании вытворить что-нибудь выходящее за рамки приличия. Ну или закона. Но кого это волновало? Кто посмел бы упрекнуть самого Старейшину Илин в ребячестве? Это даже звучит глупо. Заклинатель в чёрных одеждах хмыкнул и вновь куда-то целенаправленно пошёл, ещё крепче сжав руку Лань Чжаня. Через некоторое время торговые палатки закончились, как и дома, а затем исчезли и бесчисленные потоки людей, стремившихся как можно интереснее провести последний праздничный день. Повсюду были вишни и яблони, облепленные красочными цветами, поблескивающими в закатных лучах. — Вэй Ин, куда мы идём? Названный немного замедлил шаг и, наконец, поравнялся с Лань Ванцзи, теперь ступая с ним ногу в ногу. Вэй У Сянь снова нагло ухмыльнулся и, поднявшись на носочки, оставил быстрый поцелуй на щеке своего спутника. — Я хочу, чтобы ты кое-что увидел. Загадочно ответил тот и снова куда-то пошёл, но уже рядом со вторым заклинателем. Немного подумав, он сказал: — Я ведь тебе уже говорил, что матушка постоянно была мной не довольна, так? Ну вот, мне же нужно было где-то от неё прятаться. Ладно, и от Цзян Чена тоже, но не суть. Так вот, большую часть убежищ мой шиди всё таки нашёл, но моё самое любимое место до сих пор никому не удалось отыскать. Закончив своё повествование, Вэй Ин наконец остановился. Они находились на берегу, окружённом высокими деревьями, прятавшими это укромное место от посторонних глаз. Солнце, которое уже на половину скрылось за горизонтом, обливало песочный берег и спокойную реку бесконечными потоками белого золота, придавая окружению удивительно приятные оттенки. Лань Чжань неосознанно засмотрелся. Неожиданно его спутник, торопливо стянув сапоги и отбросив их куда-то в изумрудную траву, уверенно пошёл к берегу. Он, будто не ощущая холод, сковывающий все мышцы, продолжал упрямо идти дальше, погружаясь в расплавленное серебро. Длинные чёрные одежды промокали, обволакивая всё тело неприятной плёнкой, но на это было так восхитительно плевать. Зайдя примерно по пояс, он наконец замер и повернулся с радостной улыбкой. — Второй молодой господин Лань, заходи в воду. Она не такая уж и холодная. Радостно поделился Вэй Ин, зазывая заклинателя рукой. Тот прикрыл глаза, но тоже послушно снял сапоги, аккуратно поставив их в сторону, и пошёл к воде. Белые одежды, коснувшись стеклянной поверхности, приобрели более тёмные оттенки, расплываясь подобно туману, надёжно скрывающему верхушки деревьев по утрам. Вэй У Сянь не выдержал и широкими шагами направился к своему партнёру. Лань Ванцзи на секунду замер. Воспользовавшись заминкой, заклинатель в чёрном утянул его с собой, попутно окатив ледяной водой. Однако, будто не замечая этого Лань Чжань притянул второго за талию и взглянул тому в глаза. Заклинатель в чёрном игриво сощурился и улыбнулся. — У тебя лобная лента съехала. Со смехом, подобным звону колокольчика, произнёс он, прежде чем протянуть руку и, аккуратно пройдясь кончиками пальцев по белоснежной скуле, добраться до лоскута ткани, чтобы вернуть её на место. Всё это время ясные глаза высокого мужчины в белом, не отрываясь, следили за его движениями. Наконец в краюшках его персиковых губ засияла нежная и влюблённая улыбка. Увидев это, Вэй У Сянь, кажется, засиял ещё больше, а его сердце стало барабанить по рёбрам с бешеной скорость. Сколько преданности, ласки и тепла было в ясных янтарных глазах напротив. Он хмыкнул и потянул заклинателя с собой на глубину и остановился только тогда, когда уровень воды уже почти достиг пояса. Две фигуры, напоминавшие возвышенного небожителя и игривого демона стояли крепко прижавшись друг к другу среди зеркальной водной глади. Лёгкий ветерок гулял в растрепавшихся волосах, напоминавших буйный поток водопада. Лотосы, кружившие рядом с ними, походили на всполохи пламени, грозящегося перерасти в неудержимый пожар. Солнце уже почти спряталось где-то за высокими деревьями и алыми зданиями на противоположном берегу. Его лучи, оставляя последние всполохи на земле, укрытой росой. — Лань Чжань, скоро свадебная церемония, ты рад? Господин из Гу Су вместо ответа положил одну руку на талию будущего супруга, а второй приподнял подбородок. На персиковых губах всё ещё сияла мягкая улыбка. Мужчина слегка наклонился и накрыл его губы своими. Их движения были медленными и тягучими. Страсть сладкой карамелью оплетала тела, распространяясь вдоль позвоночника до самый стоп. Жар, зародившийся в груди теперь выплёскивался наружу как буйное пламя. Оторвавшись от этих желаемых губ, Лань Чжань нежно провёл по шёлковым волосам цвета ночного неба, спускаясь к скуле, а потом, обогнув покрасневшее ухо, к молочной шее. — Безумно. Ответил заклинатель в белом, внимательно всматриваясь в серебристые зрачки напротив, затуманенные страстью и пропитанные желанием. От одного единственного слова сердце Вэй Ина затрепетало ещё сильнее, хотя казалось, что это не возможно. Последние лучи солнца наконец скрылись за волной гладью, впуская на тёмное полотно неба холодное свечение блестящих звёзд. Не прошло и пары минут, когда в небо один за другим начали подниматься бесконечные грозди небесных фонариков, способных сразиться в своей яркости даже с фарфоровой луной, которая, подобно смущённой девице, спрятала свой серебряный ореол за занавесью из крупных ягод граната. Нежно-розовое свечение покрыло водную гладь и две фигуры, переплетающиеся в страстном танце. Это был первый праздник фонарей из десятков, проведенных вместе. Спустя тринадцать мучительных лет они наконец могут перестать сопротивляться своим желаниям.