Лицемер и Любовник

       Клайв смело шагал на пути к признанию в своих чувствах. Он был полностью уверен — Морис чувствовал то же самое. Ведь когда Клайв рассказывал ему как трудно жить с матерью, которая тебя не понимает, он понял его и поддержал. А когда Клайв спросил все ли хорошо у него, он сказал, что нет хотя в письме рассказывал об ином. В каком же замешательстве был Дарем!       Морис сидя на кресле, рукой потянулся к третьекурснику внизу и зарылся в его темные волосы. Такие изящные, аристократические и когда-то недостижимые пальцы, касались Дарема. Всю его душу вытащило из тела, а потом Клайв пришел в себя уже в его крепких объятиях. В ту же секунду ворвались друзья Холла и заставили парней отлететь друг от друга. Они начали восторженно кричать, что-то об чае и о законченной игре, но Клайв уже не слушал. Тогда он был искренне рад, что они не были сфокусированы на нём и Морисе. Такое действие от парней дало повод задуматься: «было ли это чем-то больше чем дружба? »       Ретировавшись Клайв спустился в низ, проходил через приятно затененный коридор. Дальше его ноги завели к воротам, где лучи палящего Солнца жгли сильнее всего. Ему показалось, что он получил Солнечный удар, но его мозг был переполнен несколько другим.       Да, Клайв был убежден что это любовь, что чем-то другим это быть просто не может. Что меньше слова «любви» сюда не подходит. И, что сам парень никогда еще подобного не чувствовал. Когда на горизонте промелькнула фигура Мориса со своей компанией, Дарем сразу подал голос, призывая своего белокурого друга.       — Дарем, куда ты пропал! — Спросил Морис.       — Ты на каникулах прочел те книги? — Начал подбираться до самой сути Клайв.       — Да ну и что?       — Тогда поймешь меня и нечего тут объяснять.       — Пойму что?       — Что я люблю тебя.       Когда Дарем впервые увидел Холла он сразу же подумал — «было бы замечательно с ним познакомиться». Уже признавшись, парень думал лучше бы они никогда не встретились. С головой Клайва накрыло разочарование: блондин смотрел на его как на грешника, откровенно удивлено и с задумчивой печалью. Будто тут же хотел найти этому объяснение и излечить запутавшегося друга.       — Что за чепуха, — Слишком типично вылетело из уст второкурсника; Когда-то когда речь шла о любви мужчин Морис сказал «должна быть граница допустимого» и почему тогда Клайв упирался? Он ясно выразился: любовь это и есть граница между двумя мужчинами; Клайв хотел в это же мгновение раствориться в воздухе; провалится в землю; вскрыть себе то наивное сердце, что до сих пор бьется с бешеной скоростью. Дарема накрыло понимание, у его редкий случай. Возможно отклонение или болезнь. Таким нельзя выходить в общество потому, что оно его и погубит. Сейчас как только Клайв уйдет, Морис расскажет о его проблеме своим однокурсникам. А если он тут будет стоять Морис со своим вежливым нравом начнет ему советовать разных специалистов, врачей и конечно священника. Чтобы предотвратить такую унизительную ситуацию, парень развернулся на каблуке и побежал чем дальше, хотя голос Мориса продолжал его звать.

***

      Искусству общения люди в той или иной степени учатся всю жизнь. Первые навыки взаимодействия с ближним человек получает уже в раннем детстве. Клайв вырос в небольшом городе, со своей матерью неподалеку от родственников. Так что родословную свою он знал прекрасно.       Еще он знал кто с кем дружит по соседству, а кто — нет. Потому что его мать имела нрав сплетничать со своими подружками на всю поляну, где Клайв облюбовал себе маленький участок. Мать была христианкой и заставляла сына также отдаваться слову Божьему. Будучи малым он еще хоть как-то подстраивался под указания матери. Но мальчик вырос и ушёл в колледж, где получил новые для себя знания. И теперь он не будет растить ту детскую податливость, а вырастет в себе стержень своей личной позиции в этом мире. В его детстве также принимали большое участие джентльмены. Они казались ему такими умными, ходкими и остроумными. У них не было манеры сплетничать или посмеиваться за спиной других. Если бы кто-то знал так хорошо Клайва – то не сомневался чьей манере он восхищается. Подражает, следует и по сей день.       Ночью Дарема пленили постыдные мысли о Холле: его белые волосы, его руках, коже… Боже! Он так и не выспавшись собирался на урок. Полное погружение в свои чувства не дали ему слушать лекцию внимательно. А потом когда он в коридоре встретился взглядом с блондином по его телу прошелся электрический ток. Стыд; Восторг; Обида; Мучение. Эмоции взрывали парню мозг. Блондин пытался заговорить и остановить Клайва, но тот вывертывался как ящер; будто был страшно болен. Морис заметил в глазах друга слёзы, и ему стало так обидно! Клайв страдал из-за его глупого ответа. Сам же блондин чувствовал большее чем приязнь к лучшему другу; такую приязнь он никогда не ощущал ни к какой женщине поэтому и думал, что это просто дружба. Дурак.

***

      Наступившая осень не принесла душе желанного обновления. Вместо благостного покоя внутри с новой силой бушуют страсти, от которых так хотелось укрыться за стенами колледжа. Хоть Морис и был второкурсником, а Клайв старше на год это не помешало им постоянно видеться. И однажды когда Дарема покинули одногруппники он остался в комнате один и к нему зашел Морис.       Дарем почувствовал что кто-то, зашёл и думал что это его матушка, потому что она писала письмо, что будет ехать здесь проездом и непременно заскочит. Как парень увидел блондина его тело избыточно вспотело, а с живота на ружу просился завтрак. Прикрыв рот рукой он отвернулся от Холла и тут же столкнулся с желтым, уставшим лицом державшее пальцами сжатые губы. Это было его собственное отражение в декоративном зеркальце. Парню стало стыдно за свой жалкий вид. Он сам бы себя не узнал. И вот Клайв садится за письменный столик. Что писать? Что угодно! Только бы не смотреть Холлу в глаза. Он же пришел узнать, переболел ли Клайв осенней хандрой. И было бы прекрасно показать ему, что парень переболел и уже бодр и занят делом. Бодрым его в последнюю очередь можно было назвать, поэтому он решил показаться озабоченным делом. Морис спросил, как его товарищ чувствует себя, тот отмахнулся от вопроса и попросил сигареты. Неожиданно для Клайва к его губам поднялась сигарета, а потом длинные пальцы достали спички и бережно зажгли ему табак. — Письмо. — Блондин указал на чистый лист и смоченное перо. Клайв молча кивнул, и с его пера       Хлопнули чернила, поэтому он стиснул лист и постелил другой. Написал первые слова «Дорогая миссис Дарем! » Это было первое, что блеснуло Клайву в голову. Хотя оно было может и не настолько гениальным, потому что за дверью только что высунулась голова миссис Дарем. Клайв с бешеной скоростью встал со стула, выплюнув за стол свою сигарету и даже успешно вытащил из уст Мориса его табак. И чтобы эта резкость не показалась неуместной, он широко расправил руки, словно хотел обнять целый лес и подошел к матери, актерски воскликнув:       — Мама, как я рад тебя видеть! Какими тропами! ? — С истерикой дрогнул голос Дарема.       И Господи! Как на это отреагирует Морис? Клайв же только что писал письмо своей матери, которую на самом деле уже давно ожидал здесь увидеть.       — Сын, чтобы попасть сюда, я написала тебе целую кучу писем, потому что договаривалась уже через год встретиться со здешним родственником! Разве ты не получил их? — Миссис Дарем сердито посмотрела на него и его руки были вынуждены опуститься. – Я слышу запах гари… Ты снова куришь?       — О нет, это мой сосед по комнате, он сам дымит как фабричный дымоход! – Мать со скептицизмом осмотрела сына и взглядом выхватила в его пальцах зажатую сигарету Мориса, от которой парень не успел избавиться. Миссис Дарем была очень разочарована и зла. Когда ее речь закончилась, что в основном состоит из одного того же предложения: «Никотиновая зависимость — это болезнь! » Клайв перевел взгляд на Мориса, который бездейственно застыл в углу комнаты как манекен. Поэтому пора представить его матери, потому что он с ней уже ”познакомился”.       — Это тот мистер Холл, о котором я неоднократно слышала в письмах Клайва? — спросила женщина у самого Мориса.       Парень смутился и перевел взгляд на Клайва, тот сам не ожидал такого заявления.       — Я вспоминал мистера Холла только в нескольких письмах, мама, не преувеличивай. – Клайв развернулся к Морису и с натянутой улыбкой добавил, – Она так любит преувеличивать!       — Ну а как же! Выставляешь свою матушку дурой для своих друзей, чтобы казаться умнее старшего поколения? Как низко! Уважение для молодежи это пустое место! – Ее истерика так внезапно исчезла когда она, посмотрела на Мориса, – вы кажетесь мне приятным юношей! Опрятный, некурящий, — Морис нежно улыбнулся такой похвале, а миссис Дарем продолжала, – симпатичный. Вы точно понравитесь нашей семье! Так что на каникулах мы ждем вас в нашем имении. Мой сын просил за вас, и я непременно буду рада видеть вас.       Ребята неловко оглянулись, Клайв полон шока, Морис удивленно улыбающийся. Далее миссис Дарем еще расспрашивала парня о его учении, вере, знакомствах его родителей с влиятельными людьми и конечно о девушках. Она продемонстрировала весь свой разум подумал Клайв. Хотя ребята не смотрели друг на друга больше, зато обстановка стала более родственной. Морис был очень вежливым и улыбающимся Клайву показалось что он влюбился второй раз.       Когда время уже говорило расходиться этой компании, миссис Дарем первая покинула эту комнату. Дарем проголодался, но не хотел выгонять Мориса и предложил тому только чаю, потому что больше ничего с собой не имел. Морис сказал что не голодный, но бы мог сложить ему компанию в столовой.       В помещении столовой было уже не много людей, потому что время обеда прошло и блюд осталось не так много. Взяв тарелку супа Клайв, не оглядываясь, сел за первый столик. За ним уселся Морис, но без тарелки. Брюнет удивился, но Морис повторил свои слова, что не голоден. И только Клайв запихнул ложку супа как сразу ее выплюнул. Из глаз прыснули слезы из носа извергнулся зеленый суп. Морис сказал несколько такое, что Клайв ожидал услышать только во сне.