Последний закат в «Закате»

      С самого утра на улице восхитительная погода: легкий ветер колышет листву на деревьях, птицы щебечут, съедая зерна из кормушек, лучи солнца пробиваются сквозь тонкие белоснежные занавески на окнах треугольных домиков. По улицам туда-сюда снуют старшие вожатые, готовясь к пробуждению целого лагеря.       В одной комнате спят четыре девушки в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет. Запутанные волосы раскиданы по синим наволочкам. Несколько одеял неопрятной кучей лежат на полу. Юные леди скинули их ночью, когда не могли уснуть от жары. В этом плане Казань была неприятна для проживания. Зимой можно было утонуть в снегу, а летом – в собственном поту.       Уже через несколько минут на весь лагерь прогудит горн, заставив подростков разных возрастов пробудиться и побежать на зарядку, перед этим выполнив рутину, к которой приучали с самого первого дня.       Ляля, привыкшая к режиму, вставала на пятнадцать минут раньше. Не любила она просыпаться под неприятное завывание. Еще больше не любила впопыхах заправлять постель, переодеваться в спортивную одежду и стоять в очереди, чтобы умыться. Обычно просила старшую сестру – старшую вожатую – будить её по утрам. После сама приспособилась и пробуждалась без проблем.       Вот и сейчас, заправив постель и положив подушку треугольником, Ляйсан расчесывала волосы. Те были еще немного влажными: не успели высохнуть с вечера. Заплела их в две косички, наплевав на «петухи» и переоделась в спортивную форму: синие шорты почти до колена и свободная белая футболка с эмблемой лагеря.       Скрипнув деревянной дверью, Ляля сжала в руках небольшое полотенце для лица. До умывальников необходимо было пройти через три зеленых домика. Пустые улицы радовали своей тишиной и спокойствием. Такое в летнем лагере можно было встретить редко: с десяти вечера до восьми утра. Именно во столько начинался и заканчивался отбой.       —Рудакова, пора тебя больше нагружать, раз высыпаешься, – Женщина лет пятидесяти останавливается рядом, поправляя очки на переносице, – до чего вы разные! Наташенька золотце, гордость «Заката», Лиля по её стопам пошла, а ты? Хоть бы сестре помогала!       —Ну что вы, Ирина Александровна, с самого утра нервничаете? Если надо будет, помогу, – Ляля, включая прохладную воду, старается отвязаться от неприятного завхоза.       Ирина Александровна, уперев руки в боки, уходит, продолжая бурчать себе под нос. Ляйсан была самой младшей в семье, ей было только четырнадцать лет. Дальше шла Лиля, ей было семнадцать и именно она была старшей вожатой. До неё была Наташа, но из-за возраста она больше не могла приезжать в лагерь. Хотя её звали работать мед сестрой, но та отказалась.       Горн нарушает тишину, и Ляля закатывает глаза. Сейчас по узким дорожкам будет невозможно пройти, в столовой возникнет толкучка, и кто-нибудь обязательно подерется на зарядке. Придется красить забор, читать для младшего отряда и убираться в столовой.       —Ляйсан, хватит спать, – Кира появляется рядом, пихая подругу в бок, – тебя сестра искала.       —Плохо искала, если не нашла, – Брюнетка пожимает плечами и уходит, чтобы вернуть зубную щетку и полотенце в дом.       —Ляля, стоять! – Властный голос слышится позади, и девушка, развернувшись на пятках, заметила Лилю: голубоглазую худощавую девчонку, – Сегодня ты проводишь зарядку. Степанов обещал найти тебе подмогу в виде мужского лица, так что приведи себя в порядок и иди на площадку.       —Не нужна мне подмога, сама справлюсь, – Она фыркает, удаляясь от родственницы.       Из всей семьи Лялю больше всех бесила именно Лиля. Та была той еще занозой в заднице, активисткой и правильной девочкой, которую любили все учителя. Она никогда не врала и, более того, докладывала о других: будь то одноклассники или сестры. Все контрольные писала на «отлично», знала историю наизусть и играла на скрипке.       Наташа была совершенно другой. Её тоже любили все родственники и преподаватели. Но Рудакова старшая никогда не ябедничала, а даже покрывала. Могла дать полезный совет и поддержать. В школе любила только биологию и химию, играла на гитаре для себя, была душой компании. Даже съехала из родительского дома в общежитие, чтобы освободить место.       Ляля не любила учебу. Ненавидела порядки и расписание. Иногда могла сесть за пианино. Ненавидела молочные продукты, занудных людей и мероприятия. Она любила свободу, гулять с друзьями с утра до вечера и смотреть фильмы. Даже в лагерь она ездила без скандалов только из-за того, что с ней были знакомые. Именно поэтому ей в пример ставили сестер, пытаясь научить Рудакову младшую жизни.       —Сегодня зарядка займет пятнадцать минут, – Ляйсан кричит, пытаясь привлечь внимание подростков, – успокойтесь и постройтесь в несколько рядов!       —Ляля, если бы мы знали, что сегодня будешь проводить ты – не пришли бы, – Высокий парень заливается неприятным смехом, и брюнетка скрещивает руки на груди, – пацаны, давайте в волейбол.       —Герасим, ты не будешь играть в волейбол! Положи мяч и встань на свое место, – Ляля, не боясь крепкого ровесника, начала подходить к нему медленным шагом.       —А то что? – Он, усмехнувшись, уверенно пошел ей навстречу под одобрительное улюлюканье, – Я повешу тебя за шиворот на ветку, если будешь мне угрожать.       Громкий свист останавливает препинания и заставляет замолкнуть несколько десятков подростков. Рудакова непонимающе обернулась и заметила бритого парня. Он, сложив руки в карманы шорт, жевал душистый колосок, подходя к ругающейся паре.       —Ты че к девчонке пристал? – Грубый голос звучит слева от брюнетки, и она невольно расправляет плечи.       —А че она со своей зарядкой пристала? – Герасим насупился, стушевавшись от напора знакомого.       —Я, между прочим, тоже зарядку провожу. Ты меня уважаешь? – Марат, получив одобрительный кивок, хлопнул Геру по плечу, – Ну вот и становись на свое место, пока в рожу не получил.       —Я бы сама справилась, – Ляля, не разрывая зрительного контакта с Суворовым, попятилась на свое место.       —Не сомневаюсь. Просто подумал, что такой симпатичной девчонке не подошел бы сломанный нос, – Он улыбнулся, подмигнув Рудаковой. Она в свою очередь отвернулась, скрывая покрасневшие щеки и горящие уши.       В этом году Марат приехал в лагерь впервые. До этого он всеми способами избегал прибытия в «концлагерь», как парень любил выражаться. Но в этот раз отец не выдержал и буквально запнул сына в «Закат». Плохие оценки в школе и отвратительное поведение перед учителями и родственниками стали последней каплей. Поэтому, пока Вова был на Афгане, младшему приходилось наводить порядки в своем отряде.       С первого дня он построил всех под свои правила: заправлять за него постель, освобождать место на умывании, убирать за ним в столовой и мыть полы в его смену. Если кто-то пытался нажаловаться – бил и рассказывал о пацанских понятиях. Даже Ляля со своей страстью ко всему необычному и опасному старалась не тревожить Марата лишний раз.       Был один случай, о котором наслышан весь отряд. Тот самый Герасим пытался заставить Суворова убраться в столовой в его же смену, но быстро отхватил, заработав синяк под левым глазом. Несколько дней пролежал в кровати, а после обходил парня стороной, лишь бы не говорить с ним.       Поэтому Рудакова и не надеялась на помощь Марата. Думала, что тот сядет на влажную от росы траву и станет наблюдать за всеми. Но бритый стал слушать указания и повторять за девушкой. Редко останавливался, чтобы проверить, все ли делают зарядку. И, когда та закончилась, подошел к Ляле. Они вместе смотрели за тем, как расходятся подростки.       —Отлично поработали, спасибо, – Брюнетка неловко улыбнулась, вытянув ладонь в воздух, чтобы Суворов отбил «пять».       —Обращайся, – Он снова подмигнул и скрылся из поля зрения карих глаз, унимая волнение внутри.       Светлая столовая наполнена самыми разными звуками: тихие переговоры, стукание приборов по тарелкам, скрип стульев и хруст печенья. На кухне общаются повара, мешая в больших кастрюлях свежую кашу.       Ляля, держа в руках ложку, морщилась от молока. Она его не любила, а поварихи вечно забывали об этом. Поэтому теперь гречку было невозможно поесть, йогурт был отдан Диане и только холодный чай с большим количеством сахара наполнял желудок девушки.       —Я говорила, что Марат к тебе неровно дышит, – Темноволосая девчонка улыбается, выискивая глазами того, о ком говорила.       —Я про твоего Женю тоже говорила, но ты же меня не слушаешь, – Рудакова усмехается, отставляя от себя тарелку с кашей.       —Ляйсан, хватит! – Диана толкает подругу под столом, заставляя ту замолчать, – Похоже, Марат и Андрей тебя обсуждают, только не оборачивайся.       Но брюнетка не дослушивает, поворачиваясь на задние столы. Суворов и Васильев резко отворачиваются, заставляя девушку усмехнуться и прикрыть рот, растянувшийся в улыбке.       —Ну ты и дура, – Кира смеется, – Диана же сказала!       —Подумаешь, увидели. Меньше будут говорить! – Ляля высовывает язык, прикусывая его кончик.       Айгуль, наконец отвлекшись от своих мыслей, толкнула Диану локтем и шепнула той на ухо.       —Между прочим, Женя с тебя все утро глаз не сводит.       В это время за столом парней шло бурное обсуждение. Андрей уже был готов говорить с Ляйсан и Дианой о том, какие его друзья придурки. Марат был готов воткнуть в его руку вилку, лишь бы тот наконец заткнулся. А Евгений, изредка поправляя свои кудри, не сводил глаз с девушки, с которой не решался заговорить.       —Да ты даже на танец её не сможешь пригласить, какой поцелуй? – Васильев откровенно насмехается над бритым, пока тот раздувает ноздри от злости.       —Хочешь, чтобы я прямо здесь тебя отпинал?       —Думаю пригласить Лялю на резинку, раз ты такое ссыкло, – Блондин улыбается, уворачиваясь от друга, – прекрати, на нас уже все смотрят.       —Пусть видят, нехер на мою Лялю смотреть, за это каждый получит!       —Ну вот и покажи, что это твоя Ляля, а не чеши языком. А то так и правда не твоя будет.       —Васильев, допиздишься, – Марат встает, сжимая руки в кулаки и идет к столу, где сидит Рудакова.       Он уже настроен решительно, собираясь пригласить её после отбоя прогуляться. Но, как только сталкивается с ней взглядом, останавливается как вкопанный, не в силах отвести глаза. Когда ступор проходит, Суворов резко выпаливает.       —Че пялишься? – Он видит как бегают глаза девушки и уходит, не оборачиваясь. Выйдя из столовой, заходит за угол и ударяет себя ладонью по лбу, – Идиот, блять!       —Он идиот? – Диана взглядом провожает парня до выхода, – Нет, не так. Он идиот. Ляль, чего застыла?       —Просто не поняла, что это такое было. Мы сегодня нормально разговаривали, а теперь он выдает такое. Может, я что-то не так сделала?       —Ага, посмотрела не так. Что ты могла сделать? – Кира делает глоток чая, качая головой, – Может, не нравишься ты ему?       —Ну и ладно, – Рудакова собрала за собой посуду и ушла.       —Кира! – Диана и Айгуль осуждающе посмотрели на подругу, но та пожала плечами и прикусила губу.       Ляля крутила в руках кулон, подаренный ей на день рождения. Золотая капля холодила ладонь, напоминая о родителях. Совсем скоро, через три дня, они должны были приехать на выходные. Как обычно привезут ягоду и переключатся на Лилю. Младшая родительские дни не любила: она только привыкла к относительной свободе, жизни без родителей, а тут они снова приедут. И, пусть не будут расспрашивать о достижениях, но настроение подпортят.       —Ляля, постой! – Слышится мужской голос за спиной девчонки, и она неохотно останавливается. Андрей, поправляя светлую челку, равняется с ней и улыбается.       —Васильев, если ты снова потерял свои шорты, я не буду их искать, – Девушка, сложив руки на груди, продолжила идти медленным шагом.       —Да я не про это, – Мальчишка неловко отводит глаза, – что тебе Марат сказал?       Рудакова останавливается, убирая выбившуюся прядку за ухо.       —Поиздеваться решил, да? Передай ему, что он придурок, – Брюнетка уходит, чувствуя на себе взгляд. Разворачивается перед поворотом, – хотя не передавай! Пусть знает, что мне все равно.       С того момента прошло два дня, и Ляля, позабыв о всяких обидах, спокойно контактировала с Суворовым, если это было нужно. То он приносил ведра с водой, то тяжелый инвентарь для представления. Марат, конечно, так и не объяснил, что было в столовой и почему он так сказал. Из-за этого возникала некоторая неловкость, но подростки старались не обращать на это внимания.       Рудакова сидела на качеле и наблюдала за тем, как Диана делала венок из одуванчиков. Кира и Айгуль в свободное перед обедом время решили добавить несколько деталей на плакат для концерта.       Ляля, услышав знакомые голоса, стала искать их обладателей взглядом. Недалеко от площадки проходили Марат и Роберт, его знакомый из старшего отряда. Младший обернулся, услышав скрип качель, и, заметив на них брюнетку, еле заметно улыбнулся, убирая руки в карманы олимпийки. Девушка улыбнулась в ответ.       Когда Марат и Роберт скрылись за поворотом, Ляля опустила глаза и наткнулась на взгляд Дианы. Та, выгнув бровь, фыркнула и рассмеялась. И Рудакова, не поняв реакции подруги, вскинула одну бровь в безмолвном вопросе.       —Что? – Темноволосая продолжила смеяться даже после вопроса, – Хватит смеяться!       —Видела бы ты, как вы смотрите друг на друга. Даю слово, еще один день таких переглядок, и я не выдержу. Скажу Марату, что он тебе нравится! – Поправив челку, Диана закончила делать венок и отдала его подруге.       —Только попробуй, и я все расскажу Кире о Жене, а она от счастья разнесет всему лагерю.       —Он мне не нравится, – Щеки девушки залились легким румянцем.       —Да кому ты врешь? Думаешь, я не видела, как вы на резинке вчера целовались?       Диана, не ожидав такого, округлила карие глаза и топнула ногой.       —Ты подсматривала?       —Нет, просто мне нужно было взять кое-что из сарая рядом.       Резинкой называли новую спортивную площадку в «Закате». Её достроили перед первой сменой в лагере, но не успели запустить. Все подростки считают, что администрации просто жалко новое пространство. Поэтому проходить туда нельзя, но ребят это не смущает. В вечернее время некоторые смельчаки даже умудряются покурить на резинке.       —Не говори никому.       —Я и не собиралась. Думаешь, я на такое способна? – Ляля обижено закусывает нижнюю губу.       —Я рада, что хоть кто-то об этом узнал! Еще немного, и я бы взорвалась от молчания, – Диана рассмеялась, обнимая подругу, – вечером дискотека.       Небольшое здание со сценой освободили специально для дискотеки старших отрядов. Приятный для глаз свет, музыка и несколько десятков подростков, которые танцевали рядом друг с другом.       Ляля для такого вечера распустила волосы и приоделась в светло-голубое платье чуть выше колена. Рядом шагали подруги, которые выглядели не менее превосходно.       —Будешь лимонад? – Айгуль протянула Рудаковой стеклянную бутылку, и та с удовольствием приняла её.       Диана, стараясь как можно незаметнее уйти, всё-таки была замечена Кирой. И та, прикрыв рот руками, с округленными голубыми глазами повернулась на оставшихся подруг. Те, проследив за её взглядом, заметили Женю, который неловко обнимал черноволосую девушку.       Широко улыбаясь, Айгуль поправила ободок на своих волосах и ускользнула в сторону, чтобы не пялиться на пару. Как раз в это время музыка сменилась на медленную, и парни стали приглашать девушек на танец. Ляля, сложив руки на груди, следила за тем, как Марат двигается в ее сторону. Но, поравнявшись с ней, даже не взглянул в её сторону. Прошел мимо, на выход. Пока Кира не видела, Рудакова тоже проскользнула к двери.       Не говоря ни слова и стараясь шагать как можно тише, брюнетка шагала ровно за Суворовым, испепеляя его бритую макушку недовольным взглядом. Парень, даже не оглядываясь, вылез через небольшую дыру в заборе, скрываясь за листвой.       Ляля, надув щеки, даже не думая полезла за ним. И, не ожидав торчащей коряги, полетела лицом на землю. Если бы не крепкие руки, схватившие её за талию, она могла бы разбить нос. Марат, притянув девчонку к себе, усмехнулся.       —Хреновый из тебя разведчик.       —Какой разведчик? Я тут по своим делам.       Суворов не стал говорить о том, что если бы Ляля уже бывала тут, то знала бы о коряге и не полетела к его ногам. Поэтому он только кивнул.       —Здесь пацаны курят, только тихо надо.       Марат, достав из помятой пачки сигарету, со второго раза подкурил её спичкой. Затянулся и выдохнул клуб дыма в сторону, чтобы он не попал на девушку. Та, прислонившись к стволу дерева, улыбнулась.       —Почему ты ушел с танцев?       —Хотела, чтобы остался? – Спрашивает быстро, не успев подумать, но не подает виду.       —Хотела, – Ляйсан отвечает тихо, отводя взгляд на землю под ногами.       Неловкое молчание повисает на несколько долгих секунд. Рудакова не ждала ответа, только пыталась прикрыть красные щеки волосами. Суворов, выкинув окурок точным щелчком, подошел к брюнетке и взял ту за руку.       —Что ты, – Дыхание сперло, и Ляля продолжила говорить шепотом, – что ты делаешь?       —Потанцуешь со мной? – Марат, заправив темную прядь девушки за ухо, улыбнулся, получив робкий кивок головой в ответ.       Парень положил руки на её лопатки, тем самым прижав Лялю ближе к себе. Она, не зная куда деться, положила свои на его плечи. И, без музыки, под тихое уханье совы и звучание сверчков, пара сдвинулась с места. Марат направлял Рудакову, скрывая дрожь своих рук. Он чувствовал её дыхание на своей шее и улыбался, вспоминая движения, которым учили еще в начальной школе.       —Ты хорошо танцуешь, – Сказала Ляля, когда они остановились, но Марат так и не выпустил её из своих объятий.       Суворов склонился к её губам и быстро сократил небольшое расстояние между ними. Рудакова от неожиданности прикусила его нижнюю губу и хотела отстраниться, чтобы извиниться, но парень не дал этого сделать. Брюнетка неуверенно ответила на поцелуй, чувствуя как бешено стучит её сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.       —А ты заставляешь меня смущаться, – Марат улыбнулся, отстранившись после поцелуя, – я провожу тебя, скоро отбой.       —Не думала, что для тебя это помеха, – Ляля усмехнулась, не найдя слов лучше.       —Я могу хоть всю ночь водить тебя по окрестностям, но твои подруги забьют тревогу и поднимут на уши всех вожатых. К моим выходкам они уже привыкли, а вот тебя накажут.       —Звучит интересно.       —Правда? Тогда пошли.       Больше не говоря ни слова, Суворов взял её ладонь в свою и повел по вытоптанной тропинке, уводя все дальше от забора. Ляля, доверяя, даже не стала спрашивать, куда они идут. Когда послышался шум воды, брюнетка улыбнулась.       —Река?       —Там дальше поле с ромашками.       Рудакова рассмеялась. Ей обязательно нужно было прийти сюда в дневное время, чтобы рассмотреть все получше.       —Обещаешь привести меня сюда днем?       —Обещаю, – Словно для укрепления своих слов, Марат поцеловал её ещё раз.       Через двадцать минут Ляля уже находилась в своем домике, пытаясь не улыбаться до ушей, как только увидела подруг. Те подскочили со своих мест и стали закидывать брюнетку вопросами.       —Куда ты ушла?       —Почему не предупредила?       —Ты была с Маратом? – Диана, сложив ладони друг с другом, загадочно улыбаясь, как будто бы зная ответ заранее.       Ляля только кивнула и сразу же услышала несколько вскриков. Кира схватила свою подушку с кровати и принялась несильно бить Рудакову. Айгуль и Диана тоже присоединились к этому. Девочки дрались ровно до того момента, пока в комнату не зашла Лиля.       —Отбой! Выключили свет и быстро по кроватям, – После слов вожатой все правда успокоились и заняли свои места.       Уже несколько минут подруги лежали молча. Каждая думала о своем, пытаясь заснуть. Ляля нарушила тишину одной фразой, после которой послышались удивленные вздохи.       —Мы целовались.

***

      Сегодня у первой смены лагеря «Закат» был последний день. Вечернее представление было поставлено для младшего отряда и администрации. Ляля должна была в конце сыграть на пианино «Крылатые качели», а Кира должна была петь.       Собирая волосы в высокий хвост, девушка услышала шорох. Повернувшись к окну, она увидела в нем Марата. Тот, как это обычно и было, улыбался.       —Дверь была открыта, если что, – Рудакова усмехнулась, расправилась с прической и обняла парня, получив поцелуй в макушку.       —Через окно интереснее, – Бритый вылез обратно, протянув ей руку, – пойдем.       —У меня же выступления, – Брюнетка сдвинула брови друг к другу, вопросительно глядя на него.       —Я бы с радостью посмотрел на то, как ты играешь, но еще больше я хочу побыть наедине. К тому же, у нас есть одно незаконченное дело.       Ляйсан, долго не думая, вложила свою руку в мужскую ладонь и вылезла через открытое окно с помощью Марата. Он воровато оглянулся перед тем, как пара сдвинулась от дома.       —Идем тихо, ладно? – На его вопрос девушка кивнула, оглядываясь по сторонам.       Пятнадцать минут пути, и ребята очутились возле речки. Многолетняя плакучая ива скрывала их легкий румянец после поцелуя. Ляля улыбнулась, подскочив с места.       —Ромашки!       —Пойдем, переведу.       Ствол дерева помог перебраться ребятам через реку, чтобы очутиться в поле полном белых цветов. Марат набирал стебли в руки и, собрав целый букет, отдал их девушке. В благодарность она встала на носочки и дотянулась до потрескавшихся губ.       —Спасибо.       —В какой школе ты учишься?       —Марат, – Ляйсан опустила глаза и закусила губу, – я живу не в Казани.       Суворов вздохнул и взял Лялю за плечи, слегка сжимая их.       —У тебя же сестра в общаге живет? Будешь приезжать, и я буду, не переживай.       Длинные ресницы Рудаковой задрожали, и она почувствовала, что глаза наполнились слезами. Одна из них покатилась по щеке, но Марат быстро стер её своим большим пальцем.       —Ты чего? Будем выкручиваться, звонить! Ну не надо плакать.       Ляля, не выдержав, уткнулась носом в его грудь. Суворов увидел как дрожат её плечи и поцеловал в макушку.       Тогда они не знали, что больше не увидятся. Что это их последний закат в «Закате». В месте, где они виделись первый и последний раз. Всё, что останется от Марата в жизни Ляли – гербарий тех самых ромашек. А он всю жизнь будет вспоминать первую влюбленность, которая принесла ему столько эмоций…