Первостепенно

К ночи легкая морось превратилась в настоящий ливень. Жесткие холодные капли били в прямо в лицо. Редкие прохожие спешили по узким улочкам, исчезая так же внезапно, как появлялись. Синоптики сработали из рук вон плохо, обещая сухую погоду. Это злило. Хотелось воспользоваться Присутствием, вернуться назад во времени и.… то ли прихватить зонт, то ли совсем не выходить из дома. Холодная тяжелая ткань неприятно липла к телу Новы. Теперь уже не имело смысла спешить, пытаться найти укрытие — промокнуть сильнее казалось просто невозможным. Впрочем, может, это было и к лучшему. Так внешнее наконец совпадало с внутренним, достигался такой желанный баланс состояний. Хотя бы так. Сейчас не нужно было притворяться, строить из себя энтузиастку или верную шпионку. Не нужно было решать, кем она сама хочет быть. Кто она, в конце концов? Сейчас Нова была просто промокшей девушкой, бредущей по ночному городу. Потекшая тушь неприятно жгла глаза, вызывая слезы. Это ведь тушь? Или скопившаяся тяжесть последних месяцев? Каждый день она предавала тех, кто слепо ей верил. Душила странные чувства, зарождавшиеся где-то глубоко внутри. Она уже не знала, кого предает: кардинала, Других, себя? Может, всех сразу? До чего же хотелось стать кем-то другим, перестать быть Ловчей. Хоть на денек. Просто узнать, каково это — жить без постоянных мук совести, не разрываться изнутри день за днем. Не ненавидеть себя... Ливень все не унимался, услужливо пряча в себе слезы. Возвращаться в Гнездо страшно не хотелось. Нова шла, сама не понимая, куда. Сейчас это было не важно. Свернув в один из переулков, она заметила качели. Один их вид вызвал тоску по детству. Времени, когда все было просто, а мир еще не стал враждебным местом. Обессиленно опустившись на них, Нова подняла взгляд на небо. В детстве ей нравилось смотреть на звезды. И раскачиваться очень высоко тоже нравилось. Сегодня звезд не было. Да и она сидела почти неподвижно, только плечи вздрагивали от всхлипов. И почему-то хотелось закурить, как когда-то в юности. Но оставалось только смотреть в яркие окна домов. Там наверняка жили счастливые люди. Занимались бытом, строили отношения. Все у них было просто. Не так, как у нее. Пустые желтые глаза, спрятанные за линзами, сверлили такие же желтые окна. Она сама не знала, сколько времени просидела так. Дождь закончился, слезы высохли вместе с ним. Осталась только тупая боль. Все еще холодный ветер пробирал по ощущениям прямо до костей. Дрожа всем телом и стуча зубами, Нова направилась в сторону Гнезда. В место, которое она начинала ощущать своим домом. В первую очередь из-за чувств, которым так противилась. Открывала входную дверь она с надеждой, что обитатели Гнезда давно спят. Что не придется ни с кем разговаривать. Но вопреки всем ожиданиям ей навстречу из-за стола вскочил Оникс. Заключил в крепкие объятия, чуть не опрокинув. Нова же на мгновение потеряла дар речи, дезориентированная этим «нападением». Она чувствовала, как быстро стучит его сердце. Или не только его... В объятиях анимаморфа было очень тепло, но спустя пару секунд он так же резко отстранился. Вероятно, отметив ее внешний вид, с тревогой спросил:   —  Нова! С тобой... С тобой все в порядке? —  Да, не беспокойся. Отчего-то нервничая, Нова на автомате натянула рукава куртки и обняла себя за плечи. Слезы подступили к глазам с новой силой. Как же она ненавидела себя за то, что так расклеивается. Оникс, заметивший, уловивший целую гамму эмоций, что промелькнули в душе его Ловчей, протянул руку, аккуратно погладил по плечу. —  Эй, если не хочешь рассказывать, все нормально. Я не буду настаивать. Я... Просто волновался. Уловил какие-то плохие эмоции, а еще у тебя был выключен телефон, — он вдруг задумался о чем-то, и тут же одернул себя, — Наверное, тебе стоит переодеться в сухое. А лучше принять душ. Тебя всю трясет. А я пока сделаю чай, ладно? Отчего-то именно эти простые слова сейчас кольнули, царапнули особенно сильно. Губа предательски задрожала, и Нове пришлось опустить голову, чтобы скрыть это. —  Эй, Нова... Ну что ты, — Оникс притянул ее к себе. Он понимал, что слезы явно вызваны не внешним видом девушки, но как помочь, не знал. Не хотел давить. —  Давай ты просто примешь душ, и, если захочешь поговорить после, я буду здесь? А решишь побыть одна — уйду. Хорошо? Нова смогла только кивнуть. Не оборачиваясь, быстрым шагом направилась приводить себя в порядок. Пока горячая вода согревала тело, а пар окутывал комнату, она не могла перестать винить себя, потому что совсем забыла об их новой связи. А Оникс волновался, ждал ее, в то время как она... что? Разыгрывала драму и жалела себя? Браво. И самым обидным было то, что ей так и не полегчало. Ведь положение вещей никак не изменилось. И вряд ли изменится вообще. Она и дальше будет врать себе и окружающим, делать вид, что не испытывает этих странно-приятных эмоций, когда общается с Ониксом и... Нет. Снова резко одернула себя, попутно выключая воду. Нужно собраться. Оникс все еще чувствует ее. Спасибо, хоть мысли не читает. Спустившись в общую комнату, она молча села за стол напротив Оникса. Так же молча взяла в руки горячую кружку. —  Выглядишь лучше, — в тишине голос анимаморфа казался особенно интимным, пробирающимся в самые потаенные уголки души. Вдруг его взгляд поднялся куда-то выше, а Нова ощутила на своих плечах что-то тяжелое. Ее укрыли пледом. Таллис... Он всегда был где-то поблизости с тех пор, как Нове удалось его спасти. Они все чаще проводили время втроем, привыкая друг к другу и сближаясь. И как бы она ни старалась, не привязываться не вышло. С ними двумя было комфортно, как будто отыскался давно потерянный дом или дорожка в детство. Всегда активный и заводной Оникс, спокойный и слегка смущающийся Таллис — они были такими разными, но чудесно дополняли друг друга. И вместе незаметно поселились где-то под ребрами... Совсем неосознанно, слегка утонув в этих мыслях, Нова накрыла ладонь Таллиса своей, заставляя задержать прикосновение. Глаза Оникса светились уютом и теплом, казалось, он любуется этими двумя. Уха Новы коснулся хрипловатый шепот: —  Хорошо, что ты цела. Мы волновались... И как бы эти слова ни царапали душу, они все же согревали, дарили какую-то надежду. Впервые за весь этот долгий день в глазах Новы появились слезы радости. Ее ждали, о ней беспокоились. Она небезразлична им. И это сейчас было первостепенно. Оникс налил еще одну кружку чая. Таллис придвинул себе стул, не разрывая прикосновения. Немного сместил руку, превращая простой ненавязчивый жест в объятия. А она почти рефлекторно положила голову ему на плечо, как бывает только с теми, кому безоговорочно доверяешь. Они оба чувствовали, что нужны Нове. И оба были рядом, без просьб и объяснений. Один бережно обнимал за плечи, беспокоясь, не замерзла ли. Второй, сидя у ног, положил голову ей на колени. Нова перебирала волосы Оникса, а он почти мурчал от удовольствия. И в этой спокойной обстановке она почти забыла обо всех своих тревогах. Да, они все еще маячили где-то далеко. И с ними обязательно придется разобраться, а пока... Она проснулась посреди ночи. Ощутила, как нежно ее обнимают сразу две пары рук. Ну конечно, отключилась. А они все еще были рядом. Засыпая, она улыбалась.