Гори в адском пламени.

Смертность. Является ли бессмертие или смерть даром? Неизвестно. Сколько бы мы не старались. Насколько сильно не хотели мы бы умирать, подруга-смерть достанет нас там, где поистине мы бы и не думали. В здоровом духе, сломленном рассудке, счастье или горе – все подойдёт к концу и повлиять на это мы, увы, совершенно не в силах. Даже Старшие Боги склоняется перед тем, кого принято называть "Смертью". Молодой, шаулинский монах – Лю Кэнг совершенно не задумывался, что умрет настолько рано. Так быстро превратиться в бесформенную игрушку тьмы, окутанную манипулятивными чарами Куан Чи. Его смерть не оправдала ни одной жертвы, а для Земного Царства на нем навсегда установлено клеймо "враг". Вы не подумайте, он не единственный, кто стал в какой-то мере "особенным", под горячую руку попал и второй мужчина, чьё имя было отнюдь не безизвестным. И я думаю, мой дорогой читатель, ты прекрасно знаешь имя этого бойца, которому в схватке с ублюдским Шао Каном свернули шею, хотя подобную подлость и в буквальном смысле – удар в спину, нельзя назвать "схваткой". И не зря при учениях великий сенсей Бо'Рай Чо говорил: "Повернуться к своему сопернику спиной равно тому, что ты, будучи пьяным, несёшь полную кружку пива. В этих двух случаях, ты одержишь поражение". Как бы глубоко не старался передать свои слова полноватый мужичок, их нельзя будет воспринимать в полной мере серьёзно. Он тоже, кстати, умрет. И если о его учениках кто-то знает, то о нем самом, конечно же, нет. Безобразное, серое лицо с красным, глубокими алыми впадинами, что подобию жерлу вулкана, в котором пульсирует нечто манящее и отвратительно-грязное одновременно. Пожалуй, от этого может начать тошнить, ведь император Преисподней такой же жалкий, как и само дно ада, в котором Ревенант обитает. Каково унижение, когда тот, кто тебя же и убил приходит с головой твоего идола, напрямую говоря о том, что, если ты попытаешься напасть – исчезнешь так же быстро, как и умер. А что будет после того, как искаженная похотью и гневом душа и вовсе перестанет существовать? Правильно, ничего. Поэтому, Ревенант стремится к господству, но, чтобы получить это господство и славу, придётся устранить одного мальчишку – себя же из прошлого, но обладающего могущественной душой и могучей силой пламени. Этот мальчишка наивный и глупый, в точности такой же, каким был и сам призрак ранее, до момента ссвой кончины. Момент встречи будет незабываемым. Будет пропитан кровью, но этот глупец совсем забывает о том, что, если убьёт себя из прошлого, то его существование прекратиться здесь и сейчас, но может до этого не дойдёт? Само собой, брюнет не рассматривает тот вариант, что он потерпит провал, но вдруг? Проигрывать не хочется, но где полная гарантия того, что этот мерзкий мальчишка и его шайка дружков-добряков не одолеет его своей чудесной силой "взаимопомощи"? Агх, думать об совсем не хочется. Просто представьте лицо человека, кем ты был в прошлом. Щенячьи глаза копии вселяют надежду на будущее у этих жалких людишек, хочется их выколоть. Стать тем, кто услышит предсмертный рев себя из прошлого, наблюдать этот жалкий стан, бултыхающейся в предсмертной агонии. Быть тем, кто разрушить и сломит эту мысль о счастливом конце. Быть тем самым Джейсоном из "Пятницы тринадцатое", что совершит правосудие над своей прошлой и будет удовлетворенно внимать свои, посеянные на крови и страхе, плоды, довольствуясь своей властью. Хотелось бы видеть, то, как он будет унижаться, просить пощады и быть тряпкой для его ног. Хотелось увидеть, то, насколько жалко копия будет выкрикивать свое же имя, захлебываясь в своём прекрасном и манящем алым гемо. — Видишь до чего доводит светлая сторона, Лю Кэнг? – скажет ему высокомерная адская тварь, в своей привычной манере, разглядывая парня с ног до головы, одним лишь взором призывая его сдаться без боя. — Я был борцом за справедливость. Творил только добро, но к чему это меня привело? Твои действия приведут тебя же к моей участи. Лю Кэнг дышит громче. Он принимает дары планеты, которой не может оплатить той же монетой, может лишь попытаться жалко оберегать её от таких мерзких типов, как Ревенант перед ним, но от этого мир не станет чище. После него будут появляться ещё и ещё. Что нужно такого сделать, чтобы этот нескончаемый поток ублюдков прекратился? — Ты делал поспешные выводы, – коротко отрезает шаулинь, после переваливаясь с ноги на ногу в прыжке, готовясь к бою. — Тьма никогда не станет тем, к чему я присоединюсь. — От самого себя не убежишь, Лю Кэнг. Твоя душа и сила будут полностью принадлежать мне.