Фетиш на запах

      Это началось внезапно: этот придурок в порыве злости необдуманно полез на неизвестного врага, чьи способности оказались очень неприятными. Если бы Дофламинго узнал, что он называет его придурком… а, ну он однажды в детстве назвал его так, после чего несколько дней не мог сидеть от боли.       Так вот, тогда Дофламинго получил очень неприятные повреждения от собственных нитей; во время боя он смог оказать себе первую помощь, заштопав открытые раны, однако одежда успела пропитаться кровью, кровь высохла, и ткань прилипла к коже – её пришлось срезать, чтобы Ло начал лечение.       Уже потом, когда все закончилось, а горе-пациент ушёл с широкой улыбкой, Трафальгар поднял лохмотья с пола – после утомительного сражения и операций сил не осталось на использование фрукта. Он хотел выкинуть разрезанную рубашку в урну, но зачем-то поднес к лицу и понюхал: запах засохшей крови был едва уловим вместе с почти выветрившимся парфюмом, а вот естественный запах пота мужчины был резким и… Ло выкинул лохмотья и решил забыть о странной случайной прихоти.       Он не был психом, просто он всегда нюхал свою одежду перед тем, как бросить в корзину для белья (старая привычка). Наверное, мужчина просто переутомился, и его мозг перепутал действия. Все нормально – успокаивал он себя. Это просто случайность, такого больше не повторится.       Это повторилось.       И Ло сделал это намеренно.       Просто навязчивые мысли слишком долго кружились в его голове, и он решил покончить с ними раз и навсегда. Не мог же ему на самом деле понравится запах пота другого мужчины? Который ещё и старше на пятнадцать лет.       Ло тайно проник в гардеробную комнату капитана, его целью была самая грязная вещь, которая в теории должна была полностью отбить желание делать ещё что-то столь же безумное. К сожалению, Дофламинго имел привычку переодеваться каждый день, иногда и несколько раз в день, а горничные в дворце почти сразу же забирали ношенные вещи для стирки. В итоге он нашел рубашку, которую мужчина носил в тот день с утра, но сменил перед вечерней прогулкой по городу (именно из-за этой прогулки Ло осмелился проникнуть в покои капитана).       Он поднес рубашку к носу и вдохнул. Глубокий мускусный аромат с терпкими нотами ударил в ноздри, а затем осел в горле вместе с тонкими пряными нотками одеколона. Ло сглотнул и вдохнул снова – запах не изменился, вместе с тем голод возрастал с каждой секундой. Ло прижал рубашку ко всему лицу, укусил ткань, после чего запах-вкус заполнил его рот, и…       В отдалении послышались чьи-то шаги, и сердце мужчины замерло, будто над его головой застыла гильотина, готовая в любой момент опустится. Он без раздумий перенесся в свою комнату, поменявшись местами с уже ранее перенесенным цветочным горшком. В руках так и осталась зажата эта злополучная рубашка. Так он получил свой личный наркотик.       После этого он не мог остановиться. Он понимал, что это странно, даже жутко, но тем не менее продолжал нюхать чужую рубашку. Это привело к тому, что он больше не мог получить физическую разрядку, не вдыхая манящий запах.       Запах с рубашки вскоре выветрился. Он украл другую.       Впрочем, Ло прекрасно понимал, что если он будет хранить рубашки у себя, то его рано или поздно вычислят, тогда позор, что на него обрушится, будет хуже смерти. Но и вернуть рубашки просто так он не мог, потому что… кхм, они испачкались, и, если бы это заметил Доффи… ему даже думать было страшно. Тогда он сам постирал взятые без спроса рубашки и закинул к чистым вещам.       Позже, через пару дней, он застал, как Дофламинго громко и язвительно отчитывал горничных за халатную работу и пообещал в следующий раз сделать что-то похуже выговора. Ло было стыдно, но не настолько сильно, чтобы, например, перестать. Конечно, после открытого фетиша трудно было смотреть в глаза Доффи, Ло пытался его избегать настолько, насколько это было возможно, являясь лидером червей. В противовес этому Дофламинго присутствовал в каждой его грязной фантазии и мокром сне, которые начали посещать молодого мужчину впервые с окончания пубертата. В целом его либидо возросло, что было неприятной проблемой, когда ты тащишься только от запаха своего капитана (и попытки кончить без привычной дозы приводили только к разочарованию).       Было поздно. Ло под светом настольной лампы читал отчеты из госпиталя, которые оттягивал до самого последнего момента, но слова перед глазами то и дело сливались в бесформенные пятна. Он слишком устал, чтобы продолжать работать, но недостаточно, чтобы уснуть – в голове продолжались мелькать мысли обо всем на свете и ни о чем конкретно. Тогда Ло отложил папку и поднялся из-за стола, раздеваясь.       На постель он опустился уже полностью обнаженным – ощущение прохладного ветерка из приоткрытого окна будоражило – и взял новую рубашку. Сегодня была белая из шёлка с жемчужными пуговицами и с небольшой вышивкой на манжетах. В этом определенно был свой стиль, но мужчина не стал тратить время на созерцание; он поспешил прижаться лицом в гладкую ткань и вдохнуть запах другого мужчины.       Так вкусно. Со временем Трафальгар сумел распознать больше нот в этом запахе: легкую кислинку, сладость; впрочем, может, он всё это выдумал. В любом случае он чувствовал потребность заполнить легкие этим ароматом. Но даже этого было бы мало – он издал тихий, рычащий стон.       Он сжал твердеющий член и прикрыл глаза – запах стал как будто бы громче. Сначала перед закрытыми глазами была непроглядная тьма, но вскоре он вообразил перед собой большие загорелые руки с редкими светлыми волосами, и вот будто бы он уже не один, и будто вбивается в чужую ладонь.       Ло может стонать без стеснения – в такую позднюю пору ему некого опасаться, – но он давит стоны в зачатке и кусает губы. Он ужасно хочет кусать чужие губы (большие и мягкие), у него зудит челюсть от желания, и он кусает рубашку, пропитывая ткань своей слюной.       Мужчина много раз фантазировал о том, как Дофламинго застает его на месте преступления и наказывает самым извращенным образом – такие фантазии стали основой его эротических кошмаров. Однако, естественно, Ло боялся такого исхода. Поэтому, когда окно в его спальню скрипнуло, он открыл глаза и замер.       Как в страшном сне, Дофламинго отодвинул гардины и переступил одной ногой в комнату, так и замер. Ло тут же прикрылся рубашкой Дофламинго, как одеялом, но вскоре подумал, что это не исправляет ситуацию, и накинул сверху сбитое покрывало.       – Что ты здесь делаешь? – высоким от волнения тоном спросил младший мужчина.       Дофламинго будто бы очнулся и полностью вошел в спальню.       – Это что ты тут делаешь? – спросил он.       По тону Доффи не было понятно настроения, от того все было только хуже. Из-за страха Ло выпалил первую глупость, пришедшую на ум:       – Это не то, о чем ты подумал!       – А о чем я подумал? – спросил Дофламинго.       – Я… я… эм… – Ло не зал, что ответить, мысли хаотично метались в голове.       Он был пойман, как и мечтал. Но он не хотел, чтобы то сбылось в реальности! Он не был готов столкнуться с последствиями.       Пока Ло продолжал мычать невнятные оправдания, Дофламинго достиг середины комнаты и опустился на кресло, которое смотрело прямо на его постель, на него. Раньше Ло никогда не задумывался о сомнительной расстановке мебели в его спальне, как-то не приходилось. Да и сейчас это была не самая большая его проблема.       Доффи закинул ногу на ногу и подпер локти подлокотниками. Он пристально смотрел на подчиненного: хотя его глаза, как обычно, были спрятаны за яркими стеклами, Ло ощущал пристальный горячий взгляд на своём обнаженном бедре. Дофламинго сказал… нет, он приказал:       – Продолжай.       – Что? – Ло переспросил, он просто не мог расслышать это правильно.       Однако Дофламинго был раздражён и не был расположен к разговорам, его тон стал ещё жёстче:       – Не испытывай моё терпение, – Ло сглотнул вязкий ком слюны, съёжившись перед неоспоримым авторитетом капитана.       И, будто бы этого было мало:       – Продолжай, – он повторил.       Всё лицо Ло уже было красным от стыда, но его сердце забилось чаще, от того щёки приобрели бордовый оттенок. Несмотря ни на что, он не мог ослушаться прямого приказа, тем более сейчас, будучи таким уязвимым, выбитым из колеи. Он сбросил покрывало и положил руку обратно на член под рубашкой.       – Не думаешь ли ты обойти мой приказ таким нелепым образом? – строго спросил мужчина, и его слова стрельнули прямо в пах Ло.       Ло схватил воротник рубашки и подтянул к своей голове, выставляя своё жалкое дрожащее тело на показ. Ло предполагал, что Дофламинго таким образом решил наказать его – пристыдить и унизить; и единственное, что он мог сделать, так это прикрыть лицо.       Хотелось бы вообразить, что все это неправда и он все ещё один в комнате, но тяжелый взгляд очерчивал его тело, не давая забыться.       Этот взгляд будоражил нервы, возбуждал нейроны, сводил с ума. Вместе с этим любимый запах щекотал ноздри, и Ло очень, очень быстро дошёл до пика.       – Стой, – скомандовал Дофламинго, и Ло послушно остановился, хотя ему осталась буквально самая малость.       Голос Доффи при всей строгости был… хриплым и сбитым. Это сбивало с толку, Ло сначала снова показалось, что ему послышалось, однако вскоре сквозь грохот собственного сердца он услышал влажные шлепки плоти о плоть. Стянув рубашку с лица, он взглянул на мужчину.       Дофламинго, откинувшись на спинку кресла, приспустил свои капри, в его кулаке мелькала покрасневшая головка. Перехватив взгляд Ло, он широко улыбнулся. Почему-то больше всего Ло смутился именно из-за этого.       – Ты же не думал, что ты один будешь получать удовольствие? – Ло отрицательно покачал головой, жест вышел нервным и дерганным.       Он не мог оторвать взгляда от расслабленной фигуры Доффи, который беззастенчиво продолжать ласкать себя.       Дофламинго не мог не заметить его внимания.       – Хочешь? – предложил он.       Ло спустился с постели и на ватных ногах дошел до кресла, чтобы упасть на колени перед мужчиной – он тут же ощутил знакомый запах, но куда насыщеннее, чем от одежды. Он обхватил ладонями член и принялся дрочить, как если бы хотел довести себя до пика.       Доффи положил свою руку на голову младшему мужчине и сначала просто поглаживал густые волосы, а потом надавил на затылок и заставил приблизиться лицом к своему паху. Ло не сопротивлялся. Он не умел делать минет – как-то не доводилось, – но имел представление о том, что от него нужно.       Он поцеловал головку, а потом обхватил её губами и принял ртом немного длины, столько мог без ощутимого дискомфорта. Это оказалось неожиданно приятно: терпкий вкус смазки, любимый запах (только сильнее, насыщеннее) и твёрдая, но податливая структура. Ло приподнялся, отпуская член изо рта, а потом медленно опустился. Дофламинго снова погладил его по волосам и хрипло сказал:       – Молодец, хороший мальчик.       Ло поднял глаза вверх и увидел совершенно новое выражение лица у Дофламинго: скулы покрыл румянец, рот был немного приоткрыт, готовый для стона.       У него, кажется, появился новый фетиш.       – Ло, продолжай, – нетерпеливо приказал старший мужчина и сильнее надавил рукой. – Иначе я…       – Что?       – Трахну тебя в твою бессовестную задницу.       – Да.       – Что?       – Пожалуйста.       Вечером, в независимости от того, был ли Ло настолько уставшим, чтобы продолжать работать, или был бодр и энергичен, к нему приходил Дофламинго. Тогда он вскоре оказывался голым на постели. Было всё ещё неловко оставаться лицом к лицу, но тогда Ло мог вжаться в шею партнера и наслаждаться его возбуждающим запахом.