откройся мне

      кашин смотрит в телефон, где только что пришло сообщение от друга со словами «я уже выхожу», в которые парень действительно хочет верить, потому что порой товарища приходилось ждать и по часу, когда они договорились выйти в одно время. пунктуальность – совершенно не про руслана.       рыжий достаёт из кармана пачку сигарет, вытаскивает одну никотиновую палочку, зажимает её между губами и подкуривает. даня не злится, не бесится из-за опозданий друга, уже привык: дружат они уже слишком долго для того, что бы из раза в раз обижаться на это — бессмысленно и бесполезно.       на удивление парня, друг выходит раньше, чем он успевает докурить. тушенцов приветственно поднимает чужую руку, пожимает её и по спине похлопывает, а когда замечает в одной руке у дани сигарету – без слов забирает её, докуривая. младший не возникает: они давно уже привыкли не спрашивать ни на что разрешение, очень давно общаются и знают все привычки практически наизусть. родители познакомили их ещё в раннем детстве, так что воспринимают друг друга уже как кровные братья.       – надеюсь, там будет хоть какая-то еда, я голодный просто пиздец как. – жалуется парень, выдыхая ядовитый пар из лёгких.       а ведь когда-то они хотели бросить, при чëм вместе, чтобы все сэкономленные деньги не уходили на медленный и томительный суицид в виде никотина. но что-то в очередной раз пошло не так, как всегда.       дойдя до нужного места и квартиры, парни поднимаются наверх, обсуждая недавнюю игру, в которую хотели поиграть вместе; мелодии из квартиры становилась всё отчётливее.       они не любители подобных посиделок, но порой хотелось отвлечься от утомительных будних деньков у знакомых на квартире, вместе с выпивкой и закусками, если повезёт найти последнее. знакомые радуются, когда видят двух друзей в дверном глазке и пропускают их в шумную квартиру. музыка из колонок долбит в уши, как и громкие голоса людей в комнате.       тушенцов крайне редко посещает подобные мероприятия, только вместе с кашиным, всё-таки, если случится какая-то непредвиденная ситуация, или, не дай бог, его хватит приступ эпилепсии, только даня сможет нормально помочь, пока остальные будут снимать это зрелище на телефон и паниковать.       кареглазый, в принципе, социум переносил, кажется, только в присутствии рыжего: если бы не даня, то он бы постоянно тух в четырех стенах комнаты и света белого не видел.       друзья проходят вглубь квартиры, находя свободное место на небольшом диване, присаживаются туда, параллельно поддерживая разговор с приятелями.       время уже близилось к вечеру, и кашин решает отправиться на поиски алкоголя, чтобы разбавить тухлую посиделку.       тушенцов провожает его взглядом, а через, кажется, мгновение, снова видит его около себя.       – рус, пить будешь? – спрашивает кашин, протягивая парню один из бумажных стаканчиков. вопрос риторический, конечно же рус будет, да ещё как.       первый стаканчик спиртного, разбавленного с соком, идёт очень легко, спустя время даже незаметно, но того же не сказать про все последующие.       мозг туманится, а друзья решают выйти на балкон, чтобы покурить и отвлечь руслана от яркого и мерцающего света гирлянд.       тело становится ватным, слова не поддаются обработке мозга, а опьянённые зрачки не могут нормально ни на чём сконцентрироваться.       рыжеволосый подкуривает сигарету себе и другу, что бы тот себе пальцы не подпалил, как это было на одной из посиделок.       – у меня мать сегодня на сутки ушла, если хочешь можем потом ко мне пойти. — даня передаёт старшему сигарету, видя, как сильно ему алкоголь в голову ударил.       какой же тушенцов всё-таки дебил, вроде и старше, а мозгов, кажется, меньше, чем у кашина. прекрасно ведь знает, что ему будет, если он домой в таком состоянии припрётся, но из раза в раз напивается до беспамятства.       данила понимал, что для друга это как своеобразная отдушина, ведь под алкоголем мысли размываются, а сон крепкий и без извечных кошмаров, которые посещали руслана достаточно часто. плохие мысли отходили на задний план и под алкоголем кареглазый действительно расслаблялся.       кашин это всё прекрасно понимал, но в груди всё равно были опасения и беспокойство за друга, он же, всё-таки ему как родной уже, а это значит, что ответственность за него тоже несёт какую-никакую. краем глаза рыжеволосый видит, как тушенцов шатается и еле на ногах стоит, поэтому было приятно решение усадить его на небольшой пуфик, что так же стоял на балконе.       – ты знаешь, что нас двоих убьют, если я тебя в таком состоянии приведу?       – знаю, но я на крайняк могу и на улице поспать. – руслан выглядел слишком расслабленно и беззаботно, чтобы думать о том, что с ним родительница сделает.       – балбес ты, самый настоящий. – кашин присаживается напротив друга на холодный пол, и, облокачиваясь об стену делает очередную затяжку.       приятная тишина и прохлада, по сравнению с тем, что происходит в квартире, кажется блаженством, но удовольствие длится ровно до того момента, как данила чувствует на себе прожигающий взгляд со стороны друга.       – что? – спрашивает рыжеволосый, пытаясь узнать причину, по которой тушенцов его глазами темными пилит.       – ничего, забей, задумался просто.. – руслан немного глаза потирает, а рыжий замечает, что что-то не то. он его, кажется, всю сознательную жизнь знает, и знает, когда друг чего-то не договаривает, а ещё знает, как у старшего язык развязывается по пьяни.       – русь, выкладывай, ты же знаешь что я никому не солью, это только между нам останется. – в голубых глазах загорался интерес, и теперь уже веснушчатый пилит тушенцова взглядом.       – да я... придурок я, блять. – констатирует факт тушенцов, руками голову подпирая, глаза в ладонях пряча. – о хуйне всякой думаю и виню себя за это.       – рус, подробнее расскажи, о чём думаешь? – кашин тушит сигарету о небольшую банку с окурками. кареглазый замолкает: судя по всему, пытается свои мысли сформулировать, а у дани с терпением очень плохо.       – ну? – немного поторапливает того парень, видимо, собираясь закуривать ещё одну сигарету.       – хуй гну, да о тебе я думаю. – вырывается с уст парня. рыжие брови немного искажаются вопросительно, а в голубых глазах читается непонимание. – думаю о том, как люблю тебя, но не по-дружески, не по-братски; о том как хочется быть ближе к тебе, но не как друзья, понимаешь? – изливает душу руслан, кажется, даже не думая о том, что после такого рыжий может и вовсе прервать всю их продолжительную дружбу.       слишком много у кареглазого на душе скопилось, слишком сложно жить с этим грузом и винить себя за каждое действие, которое может выглядеть «неправильно». молчание со стороны младшего не останавливает поток мыслей и слов, от чего тушенцов продолжает говорить.       – мне пиздец как трудно находиться рядом с тобой и крутить все эти мысли в голове, зная, что они никогда явью не станут. потому что ты адекватный и «нормальный», а мне голову лечить надо, чтобы не думать о том, как же хочется лучшего друга засосать. — голос начинает дрожать, а молчание рыжеволосого, кажется, делает всю ситуацию только хуже, давя на сознание.       — и как долго ты молчал об этом? – единственное, что спрашивает данила, поднимаясь с пола. тушенцов поднимает глаза вверх, ощущая, как разум начинает трезветь.       – полгода где-то... – мямлит руслан. – да какая разница сколько, если... – теперь уже его затыкают, по щеке с шлепком проходится чужая рука, оставляя на лице отрезвляющую пощёчину.       – ты действительно придурок, руслан, – подтверждает младший. – ты просто еблан, – кашин наклоняется, а после на колени встаёт около брюнета, обнимая того так крепко, как никогда не обнимал. и теперь руслан перестает понимать практически всё происходящее, думая, что это просто очередной сон. – почему ты не сказал раньше? я уже подумал, что из нас двоих только я такой ебанутый. – даня укладывает свою голову на чужое плечо.       – что?.. – старший абсолютно не понимает, что происходит, и, судя по всему, явно не ожидал такого поворота событий.       – ничего, я тебя тоже люблю, балбес, сильнее, чем просто друга и брата. если бы ты изначально об этом сказал, я бы не ебал себе мозги всем этим и не мучался.       карие глаза округляются, а понимание наконец-таки бьёт в голову.       – и как давно ты..       – около года. – придурковато улыбается рыжеволосый, отстраняясь и заглядывая в темные глаза напротив.       – получается, мы можем быть чем-то большим, чем лучшими друзьями? – тушенцов всё ещё в легком сомнении избегает того самого слова, которое обозначило бы их взаимные чувства друг к другу.       – да, рус, мы можем встречаться. – помогает тому кашин, расплываясь в улыбке.       биение сердец соединяется в один ритм, звуча в унисон, а даня подтягивается ближе, прикасаясь своими губами к губам напротив. к тем самым губам, которые он хотел поцеловать всё это время, пусть даже неумело.       руслан точно запомнит этот момент на всю жизнь, каждый раз перед сном приятно в голове прокручивая. карие глаза начинают сиять при ночной темноте, а рука шатена аккуратно тянется к щеке, теперь уже, бывшего друга, притягивая того ближе.       поцелуй смазанный, неумелый, но такой долгожданный, что мозг начинает плавиться.       руслан немного отстраняется, утопая в голубых глазах, понимая, что это самый лучший момент в его жизни, и теперь не придётся шарахаться только от одной мысли о том, как его тянет к дане.       – я на тебя дрочил, кстати. – прерывает романтическую идиллию кашин, слыша, как тушенцов смехом заливается.