Нечеловечески

гантлос сидит на ржавой трубе, наблюдая за тлеющим поодаль костерком. остальные, раненные и истощенные битвой, пребывают в полудреме, развалившись вокруг горящих углей, восстанавливая физическую и магическую энергию. тусклый свет даёт мягкое, плавное очертание их крепким телам и вымученным лицам. только огрон не теряет бдительности и даже во сне сжимает губы и хмурит брови, отчего на лбу возникают редкие морщинки. гантлос не сводит с него глаз. как и подобает настоящему лидеру, огрон строгий, неподступный и страшно дисциплинированный, нечеловечески. да и остались ли они людьми? веками проливать кровь, разрушать королевства и судьбы. останешься ли тут человеком? выражение эмоций кроме ненависти и ярости в их кругу не приветствовалось, не приветствовалось и проявление нежности, физической близости. механическая забота о раненых из-за чувства долга, спасу тебя - спасёшь меня, так научил лидер. все они стали как лидер. в стае все подчиняются вожаку, перенимая его мировоззрение, его повадки, его отношение к действительности, а в конце теряют индивидуальность. получая крепкое братство. все четверо действовали как единый часовой механизм, словно общаясь телепатически. несомненно, черты характера каждого брали верх, но это не стоило ровным счётом ничего под мнением огрона. гантлос не считал себя моралистом, не считал себя эмпатом и не тосковал по временам, когда победы над феями доводили до дрожи в теле, каждое новое примененное заклинание -до мурашек по коже, каждая капля крови -до дикого блеска в глазах. он просто глядел на лидера и ухмылялся, удивляясь, как быстро меняются люди под чьим-либо влиянием. маг разрушений стремился получить любое внимание огрона не из-за желания расположить того к себе или приблизиться, повысить звание, играть более весомую роль в их сплоченном коллективе. ведь в механизме каждая деталь одинаково важна. просто чтобы снова стать человеком. ловя каждое прикосновение, едва дотрагиваясь пальцами к его плечам, помогая, рукам, держа круг, лицу, стирая грязь и засохшую кровь, обрабатывая раны. он был единственным, кому лидер это позволял. и гантлос не желал думать, что это нарушает все их принципы, для лидера может не иметь значения и никак не тронуть его непоколебимую натуру. ложь во благо, во благо самому себе, чтобы не потерять этого себя, и черт бы побрал его за безрассудство - гантлос поднимается и садится рядом с огроном. их лица в нескольких сантиметрах друг от друга,и гантлос чувствует его дыхание, тихое и ровное, и пусть лидер тысячу раз проклянет его, но он готов поклясться, что горящее у него в груди и разливающееся по всему телу чувство, отдающее мириадами острых игл в пальцы, щеки, глаза -жизнь, в истинном её проявлении, именно та, которую гантлос жаждал столько лет, жизнь, готовая вырваться наружу самой чистой энергией и есть самая сильная магия. и чёрный круг здесь совершенно не причём. гантлос целует его с трепетом, едва касаясь холодных губ, быстро и неощутимо, пытаясь не разбудить и не вызвать гнев неистовой мощи. свет костра гаснет, как и жар в груди, вместо них - глухая тоска и укорение себя за излишнюю сентиментальность. он не хочет признаваться, что боится безразличия -жесточайшего для себя наказания, но это все, что он получает в ответ. последние угли затухают. маг разрушений ложится рядом с огроном, спиной к его лицу. гантлос вновь возвращается к своим обязанностям. и чувствует себя живым.