Ego respiciam de astra. Et te.

— Люциус, ты здесь? — зовёт робко, неуверенно сонный голос. Юноша, что и так устал за сегодня, почему-то вместо того, чтобы идти спать, пришёл к своему давнему другу. Первое время никто не отвечал. А затем показался полубог в красной рубашке и чёрной мантии с золотой каëмкой, накинутой поверх. На губах шатена появилась слабая улыбка от такого, пусть и слегка грубого, но такого родного образа. — Лололошка? Чего тебе? И почему так поздно? Опять что-то случилось? — заинтересованно и слегка раздражённо выпалил светловолосый, как только завидел на входе в замок пришедшего в голубом шарфе. Честно, будто бы именно эта деталь была самая знакомая и запомнившаяся для полубога в парнишке — без него он будто и не Лололошка вовсе. — Я просто хотел позвать тебя прогуляться. Знаешь, вдвоём, на звезды посмотреть... Хоть мы и никогда раньше так не делали, но... Я подумал, что тебе понравится со мной. Да и небо сегодня чистое, — старался быстро проговорить запланированный текст голубоглазый, продолжая улыбаться. Он надеялся, что Люциус согласится. По крайней мере, даже продумал, как всё пойдёт... — Звëзды? Это, что ли, те точечки, которые каждую ночь на небе светят? — саркастично спросил красноглазый, едко посмеявшись, — да чего на них смотреть-то! Горят и горят, что в них такого-то? А посмотреть я и без тебя могу.       И тут Лололошке захотелось плакать. Боже, неужели Люциус и правда не согласился? Что с ним не так? Неужели для него и правда значения не имеет весь вся природа, космос, вселенная и вся её красота? Продолжая выдавливать из себя улыбку, Лололошка еле заметно кивнул, хоть и в глазах его читалась грусть. Оглядев друга, полубог вздохнул, ну и правда, чего ему стоит один раз с этим клетчатым сходить да посмотреть на небесные светила? Да и расстраивать парня особо не хотелось. Всё же подружиться они успели, хотя и не так сильно, как хотелось бы. — Ладно-ладно! Если ты и впрямь так хочешь посмотреть на звëзды именно со мной (хоть я и не вижу в этом смысла), то, так уж и быть, схожу с тобой один раз. Только Айко с собой возьму, когда меня долго нет, она начинает переживать, — и с этими словами, слегка недовольным Люциус поднялся на второй этаж замка, а спустился уже со своей любимицей на шее, пока Лололошка сам, будто звезда, весь светился от счастья, — ну? Пойдём, чего стоишь? Веди меня хоть, куда ты там собрался идти...       И, молча кивнув, Лололошка с радостной улыбкой повёл своего друга куда-то вдаль, всё дальше и дальше от замка, через леса какую-то поляну. Да так далеко, что на горизонте перестал быть виден свет, исходящий от жилища полубога. По правде говоря, даже сам мироходец не был уверен, куда именно они ушли. Но тут, резко остановившись прямо перед носом у своего спутника, парень глубоко вдохнул свежий запах прохладного ветра и слегка влажной травы. — Эй-эй, чего стоишь? Пришли уже, что ли? — всё с тем же недовольством нарушил тишину Люциус, пялясь на затейщика сей прогулки. — Можно и так сказать. Садись, — и, будто сказав это самому себе, опустился на забавно острую, колющую траву, с улыбкой подняв взгляд в яркое небо, на котором, словно рекой пролитого молока, разливался Млечный Путь.       Нехотя выполняя указание парня, полубог опустился на влажную и неприятно колкую, враждебную зелень, что будто специально, слегка касаясь нежной кожи светловолосого, так и норовила проткнуть её. Поëжившись от, как ему показалось слишком уж ледяного ветра, Люциус придвинулся ближе к Лололошке, хоть и пользы от этого было никакой. Мда уж, в родном Аду живётся намного лучше, чем здесь. Там хотя бы температура постоянная, а тут как опустится, так и замёрзнуть можно! И как обычные люди здесь выживают... — Ну и что тут такого? Просто пялиться в небо, и всё? — прервав от наблюдений своего друга, с прежним раздражением спрашивает красноглазый, скривившись в недовольстве. — Ну чего ты? Ты действительно не видишь этой красоты? Посмотри, как красиво звëзды горят... А ещё эта полоса белая... Разве не прекрасно, ну? Я бы тут целую ночь просидел, с тобой особенно. Не понимаю, что тебе не нравится, — с опять подступившей грустью вздыхает парень, переведя свой взор на Люциуса, сталкиваясь взглядами. Полубог же, прежде чем сказать что-либо ещё, поëжился от холода ещё раз. — Да что тут такого? Обычное небо. Каждый день такое вижу. Да и ты, я уверен, тоже, — замолчав на несколько секунд, полубог посмотрел прямиком в небо, хмурясь, — всё ещё не понимаю.       Лололошке ничего не оставалось, кроме как тихо вздохнуть, и, совсем без надежд и с испорченным настроением вернуться к наблюдениям за небесными светилами, теперь уже точно одному. Что ж, хотя бы насладиться этим моментом, который должен был закончиться совсем скоро, он должен был. — Не уходи, ладно? Если тебе не интересно, то я хочу хотя бы немного на звезды посмотреть, — тихо проговаривает парень, хоть Люциус и намëка не давал на свой уход. Скорее просто личные убеждения самого парня. Полубог же на это лишь молча кивнул и со скукой смотрел хоть куда, но не в бескрайний космос. Он его не привлекал вовсе. Даже Лололошку рассматривать стало интересней, чем тупо пялиться на звëзды. Погодите-ка... Рассматривать? Лололошку? Совсем задумавшись, светловолосый даже и не заметил, как его взгляд зацепился за мягкие черты лица мироходца и преспокойно рассматривал его профиль. Слава Богам, клетчатый даже не заметил внимательного взгляда друга, теперь только рассматривая с интересом звёздное небо. — Звëзды сегодня ярче, чем вчера, — мягко улыбнувшись и неожиданно повернувшись к полубогу, от чего тот аж вздрогнул, почти что прошептал голубоглазый, смотря будто в душу. И чего он добивался?       Немного помолчав, Люциус удивлённо просто пялился на него, не понимая сути сказанной фразы. Нахмурившись, тот постарался уловить какой-то скрытый смысл, однако у него и близко не получалось собрать что-то дельное из его этой непонятной фразы. Даже умоляюще посмотрел на уснувшую змею, будто бы она вообще могла говорить и подсказала бы хоть что-то. Но раздосадованно повернулся назад, поняв, что помощи ждать не от кого. На такое выражение лица Лололошка лишь похихикал, а затем, повернувшись к небосводу, оставил друга в непонятках. — И что это значит? Я ведь даже и звëзд не видел вчера, чтобы сравнить. Откуда мне знать, ярче или нет? — спустя время всё таки решился заговорить полубог, уже совсем без вариантов значения странных слов. Хотя вопрос он, скорее, задал самому себе, чем рядом сидящему. — Да так... Ничего особенного, просто сказал... — улыбнувшись вновь, засмеялся шатен, пытаясь оправдаться. Мда, конечно, Люциус догадливым не был никогда, и намëки не понимал вообще, но сейчас это выглядело даже смехотворно. С теплотой в глазах голубоглазый положил свою голову на плечо полубогу, совсем его не боясь, а затем продолжил с интересом наблюдать мириады звëзд.       Люциус же парня отталкивать не стал. Был в своих мыслях, пытался догадаться, что же всë-таки значила эта фраза... Но сдался. С тихим вздохом перевёл слегка уставший взгляд на шатена. Он мог видеть весь космос в его глазах: вся галактика сияла и становилась ещё ярче в его омутах, а фиолетово-синий цвет глубочайших закоулков космоса только усиливался и в голубых очах становился розовым, с переливами фиолетового и небесно-синего. Ресницы его слегка дрожали, брови были немного нахмурены, а сам же Лололошка выглядел задумчивым. Задумчивым, немного серьёзным, но спокойным, и от этого не менее приятным, даже наоборот: полубогу нравилось то, каким сейчас был мироходец, тихий, не лезущий, куда ему не надо, а самое главное — счастливый. Хоть светловолосому не было сказано прямо, он мог почти что чувствовать, что его друг был искренне счастлив, сидя сейчас рядом с ним и безмолвно смотря в глубокую даль.       Слишком неожиданно ресницы парня дрогнули ещё раз, и он, улыбнувшись, посмотрел на Люциуса в ответ, а затем тихо посмеялся, когда последний со стыдом и недовольством на лице отвёл свой взгляд в сторону, будто это и не он, вовсе не стесняясь, разглядывал с таким интересом, словно фарфоровое, лико своего друга.       Сам же голубоглазый не сделал ничего, кроме того, что положил свою немного закоченевшую от холода ладонь на ладонь полубога, что была приятно тëплая. Не удивительно, он ведь огненный полубог, да? Хотя даже было немного смешно смотреть, как он вздрагивал от каждого дуновения прохладного ветерка и от одного лишь прикосновения холодной руки. Всё же, прохлада этих мест была ему не очень приятна.       Так они и просидели до самого утра, Лололошка наслаждался видом рассвета, переливающегося в красно-голубоватых тонах, а Люциус, хоть и не признавал этого, иногда поглядывал на умиротворенное, сонное лицо мироходца, наконец почувствовавшего себя комфортно. Да, всё же в звёздах есть что-то этакое... Особенно когда рядом близкий тебе человек.

«...зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь», — Антуан де Сент-Экзюпери.