Принуждение и подкуп

      Это утро было по-настоящему добрым. Ласковое солнце разбудило Кристиана, поцелуями касаясь родинок на щеке. Карманные швейцарские часы, заблаговременно оставленные на прикроватной тумбочке, показали, что до момента, как члены дюжины прибудут в Губернаторский дом, оставалась ещё уйма времени.              Кристиан поднялся с постели, потягиваясь. Пока что он был спокоен как никогда: прием пройдет на его территории и по его правилам, все приготовления завершились ещё накануне, а помолвка с наследницей рода Шарма уже не заставляла нервничать и переживать. Тем более, когда в голове на минувшей неделе родилась отличная идея, успевшая развиться до великолепного плана.              Пост вице-короля Индии (впрочем, здесь уже с половину века никаким отличным от генерал-губернатора названием предшественников Кристиана не именовали) всегда отдавался наиболее преданным слугам королевы Виктории. Примерным мужам Родины, способным твёрдой рукой непрестанно гранить бриллиант в короне Британской Империи. Обычно, чтобы доказать в себе наличие таких качеств, чиновник должен был дожить до пятидесяти. У Кристиана ушло на это вдовое меньше времени, но проведённая в Калькутте пятилетка уже заставила цеплять на нос очки, дабы разобраться в документах, и устало потирать поясницу после часов за столом. Возникало ощущение, будто духи почивших в резиденции генерал-губернаторов не могли принять святотатства, что их пост отдали желторотому юнцу, и теперь тянули из него молодость. Кажется, в местной мифологии были похожие сюжеты.              Впрочем, никто, вероятно, даже Её Величество королева Виктория, не понял, как это назначение в принципе случилось, потому винить духов в их замешательстве было бы опрометчиво. Оставалось работать с тем, что имелось. А имелись ноющая спина, тонны работы, неприветливые (читай: вооружённые и выжидающие) местные и молодая невеста, на которую положил глаз весьма заметный процент знати. Но самое главное, что три из четырёх обозначенных условий могли быть решены одной-единственной встречей, к которой Кристиан уже выбрал и сорочку, и жилет, и визитку, заставляя эполеты пылиться в гардеробе для более торжественных случаев. Действия слуг отрепетированы, верные друзья встали на свои позиции. Шоу для одних начиналось, чтобы оставить самое интересное за кулисами.              Семейства Прасад, Банерджи, Тхакур, Дикшит и прочие гости вечера, о чьих делах Кристиану даже не докладывали за ненадобностью, постепенно собирались во внутреннем дворе. Их специально позвали чуть раньше: массовка в шервани и сари разбавлялась перекроенными под местный климат английскими нарядами, столы с угощениями не успевали пустеть, а музыканты играли. Пока что всё шло, как надо.              Прибытие Басу и Дубеев состоялось одновременно и в разных экипажах, и Кристиан едва сдержал внутри себя порыв подпрыгнуть где-нибудь, стукнув друг о друга пятками в воздухе. Ох, этот пламенный взгляд махараджа Раджа (к этому сочетанию пять лет как придумана парочка каламбуров), направленный на Радху Басу. Неодобрительно поднятая верхняя губа махарани Видии, которая, принимая во внимание слухи, не отпустит наследницу из поля зрения и, соответственно, будет привязана к Раджу весь вечер. Неловкая попытка младшего Дубея — Рама — отойти подальше от этой семейной драмы, а младшей Басу — Сарасвати — увести сестру. Просто мёд для глаз!              — Приветствую вас, — Кристиан совершил все необходимые расшаркивания, получил ответные и теперь нервно глядел то на циферблат, то на приехавшую с Дубеями Амриту Рай, которая выглядела явно расстроенной выгодными для него поворотами событий. По её ярко-жёлтому одеянию канарейки с золотым шитьём можно было понять, где находятся главные лица дюжины; отвлекать их следовало ещё минимум час.              Наконец свершилось, и последние важные гости — госпожа Шарма и господин Рай в компании пары слуг — обрадовали Кристиана своим присутствием. Он почувствовал, как осторожно перерезается верёвка, державшая клетку подвешенной, и края прутьев врезаются в землю у ног тех, кого планировалось оставить в неведении.              Игра началась. Стоило членам дюжины и англичанам перездороваться, и несколько английских дипломатов с супругами встали на позиции, словно пары в танцевальные фигуры.              Кристиан успел неплохо разобраться в том, кто самостоятельно готов идти с ним на контакт, а кого к тому способны принудить только дула пушек, как в 1859 году. Например, Видия Басу и Радж Дубей, в чьих глазах явственно виделась жажда британской крови, искали его общества и грядущей выгоды. Камал Рай был не рад проводить время за беседами, но помимо владения клинком являл и дипломатические задатки, не нанося оскорблений. Рам Дубей скорее выколол бы себе глаз, чем приблизился к Кристиану, Доран Басу же с радостью выколол бы глаз самому Кристиану, предварительно отделив его голову от тела.              Один китайский дипломат, гостивший у семьи де Клер пару десятилетий после окончания Опиумных войн, говорил, что у политиков есть два маленьких секрета: принуждение и подкуп. Принуждение значило поместить человека с собой в одну лодку, завладев его слабостью. Нужно быть уверенным, что, если потонешь ты, то и он тоже, а если потонет он, то тебе будет безразлично — вот высшая точка данного искусства. Подкуп же строился на типичных желаниях: богатстве, красоте, власти и удовольствии. Оставленная после визита переведенная книга некоего Цзин Бэйюаня, откуда и брались эти секреты, ещё долго не покрывалась пылью.              У Видии Басу и Раджа Дубея было, пожалуй, всё, кроме безграничной власти. Сохранить свою часть в руках Кристиана означало сохранить и его жизнь. Следовательно, к ним нужно применить принуждение. Но как?              Через подкуп тех, кто имел на них влияние.              Разменная монета этого манёвра — Дивия Шарма — уже искала уединения от нескончаемых вопросов английской знати, смещавшей её к двери во внутреннюю гостиную. Хорошо, очень хорошо.              Она нравилась Кристиану. Бойкая, хваткая, не совсем такая, как кисейные викторианские барышни или индианки без капли строптивости, передаваемые с рук на руки от отца мужу и от мужа сыновьям. Временами, конечно, её конкретно заносило на поворотах, но с этим можно было работать. Тем не менее, возвращаясь к больной спине и отсутствию времени, потенциальная молодая жена для Кристиана принесла бы больше хлопот, особенно, если учесть, что следом за свадьбой шла казнь, растянутая лет на пять-десять, пока местные силы проникали бы в официальный аппарат управления. Или на два-три года, когда господ Рая, Басу, Дубея-младшего и, прости Христос, даже Сарасвати Басу съела бы ревность.              — Разрешите похитить у вас госпожу Шарма, мистер Мэтьюс, обещаю вернуть её вам в целости и сохранности… — Кристиан элегантным движением взял Дивию под руку, увлекая ту подальше от престарелого хозяина сотни ткацких мануфактур.              — Что вы, лорд де Клер, не смею отбирать у вас будущую жену, — ответили ему. В её же глазах отразилась благодарность. Компания с канарейкой-Амритой покойно беседовала в дальнем конце, и всё согласно расчётам.              Пока они с Дивией шли дальше, от стены рядом отделилось две внушительные фигуры. Прежде наслаждавшиеся беседой старые друзья Камал Рай и Доран Басу выглядели так, словно вылезли из одного сундука: с одинаковыми кинжалами на поясе, пылающими взглядами и практически идентичными фигурами. По их хищным лицам можно было предположить, что Кристиан слишком буквально понимал значение слова «невеста». Он улыбнулся и кивнул им обоим, встречая на лицах непонимание и раздражение. Не доставало лишь Рама Дубея, однако…              Однако стоило распахнуть двери внутренней гостиной, как он обнаружился сидящим в одном из кресел и потирающим висок. Все четверо появившихся перед ним прошли немного дальше, после чего Кристиан заговорил:              — Джон, пожалуйста, притвори двери и распорядись о выступлении танцовщиц, пока мы побеседуем. Принеси господам чая и вина. — Не видимый доселе слуга коротко поклонился и собрался убегать, как уже тише ему была сказана фраза. — И если младшая госпожа Басу также захочет присоединиться, то пускай заходит.              — Как я её узнаю? — Джон — этот худой юноша с вечно виноватыми глазами — очевидно боялся такого количества индийских мужчин в одной комнате.              — Она назовёт свою фамилию и спросит, кто ты.              Кристиан выпустил руку Дивии и усадил её на диван. Господа Рай и Басу также не отказались присесть; последний выбрал место рядом с Рамом, чем если не смутил того, то точно вторгся в его личное пространство.              — Благодарю за то, что прибыли на приём и поддались на эту провокацию. — Кристиан расположился на диване, обманчиво расслабленно откидываясь на спинку и сознательно сохраняя почтительную дистанцию с Дивией. — Уверен, всем нам нужно поговорить.              — Вашу уверенность, лорд де Клер, разделяют не все, — Доран Басу скривил рот в странной улыбке.              — Раз разговор начался, то нет смысла обрывать его заранее, — Камал Рай грозно посмотрел на собравшихся, смягчив взгляд там, где Дивия нервно вертела на руке усыпанный драгоценностями браслет.              — Спасибо. Итак, благородные господа, госпожа Шарма, вступлю без предисловий: мне всего тридцать лет, и я хотел бы прожить ещё, как минимум, столько же. Даже учитывая, что вверенная мне должность вкупе с тем, что сотворили мои предшественники, не предполагает такого развития событий. Махарани Басу и махарадж Дубей, как и большинство, были бы рады поднять меня на вилы. — Видеть в глазах Дивии тревогу было лестно, хоть Кристиан и понимал, что беспокоилась она не только о нём. — Уверяю, что ознакомился с отчётами и полностью понимаю вашу позицию. Но… — он взял театральную паузу, — без утайки сообщу, что общего у нас больше, чем отличного.              — Вы точно собрались толковать об этом с нами? Лорд де Клер, кажется, мне следует забрать госпожу Шарма наслаждаться вечером, пока вы обсуждаете политику, и позвать брата занять моё место в этом самом кресле.              — А мне пригласить сестру, — Доран Басу глядел исподлобья, — выбрав ту же компанию для наслаждения вечером.              — А я здесь останусь, — Камал Рай заинтересованно следил за ходом беседы. — Если останется Деви.              — Что скажете вы, госпожа Шарма? — Кристиан повернулся к виновнице собрания, не проронившей ни слова. Её глаза метались между мужскими лицами, а пальцы, унизанные кольцами, то и дело сжимались и разжимались. — Будет трудно определиться, не так ли?              — На что вы намекаете, лорд де Клер? — Она, с видимым усилием возвращая самообладание, подняла голову, горделиво вздёргивая подбородок.              — Намёки — не мой профиль. Однако у меня есть предложение. Знакомы ли вы со словом «гарем»?              Тишина поглотила комнату. Одни с трудом давили в себе возмущение, когда как другие — вернее, другой — оценивали произведённый эффект. И оценивали положительно.              — Каждый из нас, я уверен, знает о безгранично большом и добром сердце госпожи Шарма. Каждый из нас ни на секунду не сомневается в её чистоте и непорочности. Но каждый из нас смотрит на неё и видит…              — Видит твои кишки, выпадающие из брюха, — Доран Басу порывисто поднялся на ноги, хватаясь за кинжал, отчего Камалу пришлось вскочить следом, преграждая ему дорогу.              — Каждый из нас видит красивую, умную, достойную девушку, — Кристиан продолжил, игнорируя ощущение, что едва не расстался с жизнью секунду назад. — Достойную жить так, чтобы не выбирать между нами.              Он посмотрел на Дивию, и увидел в круглых глазах страх вперемешку с заинтересованностью.              — Я не понимаю, — Рам Дубей тоже встал, но для того, чтобы обойти кресло и опереться руками на спинку. Кинжал Дорана Басу всё это время непозволительно близко находился к его шее. — Отказываюсь понимать.              — В арабских странах сохранилась традиция, когда муж берёт в жёны столько женщин, сколько способен обеспечить. Я же предлагаю обратный вариант: не становиться друг другу врагами, оставляя госпоже Шарма возможность оказывать благосклонность всем, кому она посчитает нужным. — Кристиан следил за сменой эмоций на лице Рама Дубея. Пока что их карусель остановилась на отрицании.              — Посчитает нужным? — Из ушей Дорана Басу едва ли не валил дым.              — Посчитаю нужным? — Дивия удивлённо смотрела вокруг. Кристиан напротив неё открыто, но не заискивающе улыбался. — То есть необязательно отказываться от собственного рода, — она загнула пальчик с фамильным кольцом, глядя на Камала. — Соглашаться на унизительные — да, Рам, унизительные — отношения втайне, — загнула второй. — Бояться, что в случае чего Видия не оставит от меня живого места, — загнула третий, переводя взор на остолбеневшего Дорана. — И даже отходить от традиций, живя по британским законам семьи, будучи в родной стране? — Этот пункт относился уже к Кристиану.              Благослови кастовую систему, эти вайшьи знают, как нужно извлекать выгоду и торговаться!              — Всё так, если благородные господа соизволят…              — Я согласен. — Камал толкнул Дорана в кресло и огладил усы.              — Что? — Ещё никогда Басу, Дубеи и Шарма не были так единодушны, как в этом вопросе. Даже Дивия смешалась.              — Что «Что»? Я люблю Деви всей душой, но Кайрас не пощадит меня, как только мы встретимся в посмертии, если она станет моей женой, а во главе рода Шарма встанет Анил. Отношений между вами, Рам, не допустит Радж, а своих Видия держит за самые…              — Не при даме.              — За самые «не при даме». Да и мне не восемнадцать лет, я чувствую свою поясницу намного чаще, чем хотел бы, — на этом моменте Кристиан проникся к Камалу глубоким уважением и сочувствием. Его принятие и понимание ситуации было на недосягаемой высоте. Другие двое мужчин думали настолько громко, что говорить и необязательно.              — Я тоже согласна, — теперь уже Дивия откинулась на спинку дивана, судя по виду чувствуя себя по важности не меньше, чем королевой Англии. — Лестно, что вы спросили моего мнения.              — Госпожа Шарма, вы поселились в сердцах каждого из нас, — Кристиан склонил голову перед ней, поддерживая иллюзию её контроля. — Будете ли вы горевать, если меня не станет?              Она замерла. Уголки прекрасных сапфировых глаз покраснели.              — К-конечно…              — Будьте милосердны, не плачьте, мы не выдержим ваших слёз, — Кристиан обезоруживающе улыбнулся. — Господа, мы ведь не допустим моей смерти, чтобы не расстраивать госпожу Шарма?              — Не допустят, — она уверенно закивала, вызывая цепную реакцию у остальных. Глава не только рода, но и собственного обратного гарема. — Я поговорю с Сарасвати, думаю, нам понадобится такая союзница.              — Согласен. Я поговорю с Эритом, и мы попросим Махадеви о помощи, чтобы убедить остальных в необходимости сохранить жизнь генерал-губернатора. Раз мы доверяем вам Деви, то, может, с остальным вы тоже справитесь.              — И скажи Раджу оглядываться, — Доран Басу кивнул Кристиану и обратился к взявшему до него слово Раму Дубею, — всё же я слишком давно не видел чужих кишок.              Это было самое странное рукопожатие изо всех возможных и невозможных.              Джон дождался сигнала и открыл двери, на дрожащих ногах отбегая от них и пропуская пёструю компанию к выходу. Остальные заметили их отсутствие, но до этого уже не было дела ни хозяину вечера, ни членам дюжины. Дивия, вернее (как она попросила себя называть), Деви весело проводила время с близняшками Басу. Рам Дубей что-то высказывал брату, отчего тот переливался всеми цветами радуги, чтобы под конец смертельно побледнеть. Камал и Доран пили вино из больших бокалов, наблюдая за обстановкой. Кристиан, наконец, нашел уединённый уголок и подпрыгнул, стукнув пятками. Подкуп удался. Подкупленные принудят.              Цзин Бэйюань, тебя будут поминать в этом доме по всем китайским традициям, кем бы ты там ни был! Осталось найти в Калькутте ритуальные деньги.