Мысли вслух

Ни одна живая душа не слышит страданий юной на’ви, лишь Эйва чувствует боль своего дитя. Крики, вопли, истерика прячются внутри хрупкого тела. По лицу, с щёк которого не успели высохнуть старые дорожки слез, пробегают новые. Девушка уже не помнила, как попала в эту часть леса, как обесиленно упала под корни дерева, в голове был туман, неясные мысли, сбивающиеся в одну кучу. Всё было мутно, нельзя было сосредоточиться на чем то одном, мысли путались между собой, образовывая целую путаницу. Но только одно оматикайа понимала чётко: он мёртв. Все так просто с одной стороны, и так сложно с другой. Его убили, выстрелили в грудь, его прекрасные золотые глаза больше не будут любоваться этим миром, его ноги больше не будут ступать по сырой земле или по теплому песку. Великая мать забрала старшего сына Турука Макто в свои объятия. В душе, после этого известия, стало пусто, разум выбросил все остальное из головы, и теперь в ней крутилась лишь одна фраза: «Семья нашего бывшего вождя лишилась первенца. Эйва забрала его к себе…» И там говорили что-то ещё, но девушка уже не слушала, на губах сразу почувствовал солёный привкус — это были её слезы. Она начала плакать, так тихо и неожиданно. Ноги унесли её далеко за пределы поселения, жёсткие ветки хлестали кожу, но она не чувствовала боли от ударов. Она просто бежала, пока в её ногах была сила, а когда же силы начали уходить, лесная упала, схатившись за ствол и медленно сползла по нему вниз. Слезы не переставали литься из глаз, словно водопад. Уже не было сил кричать или ломать все вокруг себя, от пожирающей боли. Только осев на землю, Куцати начала чувствовать на теле удары от ветвей, где то уже образовались синяки, где то кровоточили маленькие царапины. Но не смотря на это, такой сильной боли от ушибов она не ощущала, гораздо больнее сейчас было на душе. Внутри что-то надломилось, хрустноло и разбилось на мелкие кусочки. Может это было и без того израненное сердце? Или истерзанная душа? Спустя час слезы прошли, белок глаз уже покраснел, а сами глаза помутнели. Губы были искусаны, щеки до сих пор мокрые от слез. Выглядела она ужасно, ну а как ещё надо выглядеть, когда узнаешь, что близкого для тебя на’ви уже нет в живых. Воспоминания пришли сами по себе. Просто стали мелькать перед глазами приятные моменты из детства, моменты с ним. Как они вместе бегали по лесу с его братом и сестрой, как соревновались, кто больше раз попадёт в цель. Таких моментов было не очень много, ведь он старший сын в семье Оло’эйктана, и ещё тогда его тренировали и готовили к будущим обязанностям. Их дружба была не совсем обычной, виделись не так часто, но связь была крепкая, будто родные брат и сестра. Вот только со временем и с взрослением юная на’ви начала понимать, что испытывает чувства к своему другу. Страшно ли ей стало в момент, когда она поняла это? Естественно. Призналась ли она ему? Конечно же нет. Ещё тогда она решила, что её признание разрушит их дружбу, лучше пусть она страдает от не взаимных чувств, нежели вовсе лишиться общения с ним. В один день весь её мир начал рушиться. Великий воин, вождь, сам Турук Макто отрекается от своих обязанностей и улетает за далёкий океан, чтобы уберечь семью. Двум подросткам пришлось расстаться, прощанье было коротким, вечером перед их отлетом. Вместе они вспомнила смешные моменты, а Нетейам обещал ей когда нибудь встретиться вновь, но оба прекрасно понимали, что этого не случилось бы. А может они бы и встретились вновь, однако теперь точно нет. Весть о его смерти принесла группа учёных, что летели туда для помощи после войны. Все племя теперь несёт траур о умершем сыне Джейка Салли. Лесная сидела под кроной дерева, разговаривая сама с собой, но представляя, что рядом с ней душа её друга. — А помнишь, как Ло’ак один пошёл в лес, а мы тайно следили за ним? Потом все трое получили от родителей. — глаза прикрыты, на лице искренняя и радостная улыбка от воспоминаний. — Почти каждый вечер ты старался принести мне какой нибудь фрукт, хотя у меня этого было в избытке, я всегда принимала дар. — Ты любил рассказывать истории своего дня, я всегда внимательно тебя слушала. Иногда мне становилось тебя жаль, ведь ты был всего лишь ребёнком, на которого взвалили ответственность, однако я никогда этого не говорила. Звезда постепенно заходила за полиферм, лес погружался в темноту, но растительность начала излучать природный свет, превращая лес в сказочное место. — Я не хотела тебе признаваться, думая, что наша дружба на этом закончиться, но теперь я ничего не боюсь. Нетейам, я хочу, чтобы ты меня услышал, хотя понимаю, что это невозможно, но все-таки я хочу сказать, что в один момент я поняла свои чувства к тебе. Это была не симпатия, не привязанность, это была чистая любовь. Я действительно видела тебя. Знаю, звучит глупо и абсурдно, но это правда. Возможно тогда я обрекла себя на вечные страдания, ведь полюбить кого то другого я теперь не способна. Я пыталась побороть свои чувства, заставить их изчезнуть, но видя тебя у меня перехватываело дыхание, ноги подкашивались, а хвост начинал нервно метаться из стороны в сторону. Нетейам, я люблю тебя, и эта любовь будет со мной до конца жизни. Последнюю фразу она произнесла совсем тихо, почти шёпотом, на одном дыхание быстро проговорила. Эту тихую фразу ветер унесёт с собой далеко за дальние земли. Она хоть и не хотела, но понимала, что Нетейам её не слышит и больше никогда не услышит. Она так и не смогла признаться ему в лицо, от этого стало ещё хуже. Сколько уже прошло времени, она не считала. Придаваясь воспоминаниям прошлого, она не заметила как лес преобразился, не слышала вокруг себя ничего. Её страдания уже прошли, сменились на принятие и смирение. Теперь она будет жить дальше, со знанием того, что его больше нет в живых, она больше никогда не услышит его голоса, не прикоснется к гладкой коже, на будет заплетать ему косы, они больше никогда не выйдут вместе на охоту.