tails and needles

      минги похож на приблудившегося кота, который забрался в тепло, но шипит на руки, которые его хотят погладить и успокоить. он молча пьет свой чай, не реагирует ни на какие вопросы, даже на те, которые не касаются его состояния, и не смотрит в глаза. вся ситуация очень напрягает юнхо, потому что он искренне не понимает, что ему делать и как себя вести. понятно, что сон попал в какую-то передрягу, но в какую именно выяснить не представляется возможным потому, что говорить с ним – требовать объяснений от стены. парень даже не открывает рот, когда чон пытается надавить на совесть, говоря, что ги напросился к нему домой в таком виде и теперь сидит так, будто у него склеены губы или отказал язык.       - ладно, - сдается чон. он резко поднимается из-за стола, а минги на это движение как-то весь сжимается и даже замирает статуей, не шевелясь, пока чон не скрывается за дверями в свою спальню. чона точит червяк совести за свои действия, видно, что такой реакцией он напугал сона еще больше и от этого становится тошно. он ничем не может помочь этому парню, потому что тот сопротивляется любым попыткам, раскрыть его скорлупу. юнхо понимает, что они недостаточно близки, их даже друзьями не назовешь, хоть с натяжкой, хоть без нее, так что требовать от минги чего-то он не имеет никакого права.       когда чон возвращается на кухню, ги гоняет чаинку по кружке пальцем, подпирая более-менее целую щеку ладонью. он напрягается спиной, слыша чужие шаги, и замирает. видимо, не понимает, чего ждать от юнхо, так что крупно вздрагивает, когда парень садится рядом и кладет на стол небольшую коробку, забитую медикаментами.       - мне все равно, что ты скажешь, - припечатывает хо, видя, что сон открывает рот, чтобы возразить и начать отнекиваться. сейчас чон настроен на то, чтобы помочь, но никак не спорить о том нужна ли эта помощь вообще. парень роется среди баночек и коробочек, ставит на стол бутылочку перекиси, следом отправляет вату, пластыри и мази, на всякий случай. не понятно, позволит ли сон сделать все, что юнхо запланировал, но все же он хочет попытать удачу.       - я обойдусь и без этого, - все равно хмыкает минги. он отодвигается вместо со стулом на противоположный конец стола, пока чон морщится от звука, что издают деревянные ножки, скользящие по напольной плитке. наверное, на полу останутся следы от того, с какой силой, минги от него пытается сбежать, - забей.       - я сказал, что мне все равно. говори, что хочешь, но твою красоту нужно обработать, - недовольно сводит брови к переносице юнхо. он методично открывает перекись, выливает ее на ватку и тянется рукой к рассеченной губе ги, но тот рассерженно шипит и подскакивает с места, но чон оказывается быстрее. он подрывается со стула, опрокидывая его на пол и, в один широкий шаг, преграждает путь из кухни.       - пусти, - выплевывает минги, но ближе подойти не осмеливается. жмется за столом и бегает глазами по помещению, ища пути отступления. из возможного – только окно, но квартира находится на десятом этаже, так что этот вариант оказывается провальным.       - я не сделаю тебе больно, не бойся, - почти успокаивающе проговаривает юнхо. руки он держит наготове, но сам не понимает, чтобы броситься и скрутить или просто для того, чтобы обработать чужие ранки. сон смотрит на него без особого доверия во взгляде, только поджимает губы, морщится и быстро слизывает языком выступившую каплю крови, что готова сорваться с губы и запачкать и так не чистый, но очень знакомый, свитер.       - будто я могу бояться тебя, - закатывает глаза парень и он врет. его пальцы подрагивают, когда он сцепливает их в замок перед собой и делает еще шаг назад.       - перестань вести себя, как маленький, - чон старается оставаться спокойным, но в конце голос срывается, потому что вся ситуация начинает его раздражать. юнхо особо никогда не отличался особым терпением, а сейчас, когда в его крови гуляет, пусть и небольшое, количество алкоголя, тормоза начинает срывать, - дай обработать твою губу и я пойду спать.       - иди, я тебя не держу, - буркает сон. его глаза беспокойно бегают по кухне, пытаясь хоть за что-то зацепиться, и он совсем не смотрит на парня перед собой. юнхо стоит еще несколько минут, просто пытаясь дождаться момента, когда сон перестанет от него бегать и добровольно пойдет в руки, но в итоге сдается и просто отставляет все, что держит в руках, на стол. сон вскидывает на него глаза и сразу же прячет их за длинной челкой, потому что чон смотрит прямо на него, в упор и не моргая.       - как хочешь, если нравится ходить, как придурок, то продолжай в том же духе, - бросает чон перед тем, как развернуться и уйти в гостиную, чтобы подготовить себе диван для сна. минги молча провожает его взглядом до поворота, неуверенно крутит свои же пальцы и вздыхает.       парень успевает постелить простынь и кинуть подушку в изголовье, когда в проеме двери появляется сон. он мнется, не решаясь сделать еще шаг внутрь. юнхо не понимает, что происходит. сон постоянно дерзкий, не лезущий за словом в карман и чуть что распускающий руки, но сейчас он выглядит так, будто котенок, которого опустили под воду и, пока он пытался схватиться за жизнь, просто выкинули на улицу, выживать одному. чону даже хочется, чтобы ги вернулся к своему изначальному состоянию, так можно было бы просто огрызаться и совсем не думать о том, что сказать дальше, чтобы не задеть еще больше.       - м? – поднимает брови хо. он ждет какой-либо реакции, и она все же следует. сон делает пару неуверенных шагов в комнату, садится на диван, перед этим отодвинув простынь в сторону, чтобы не испачкать ее штанами, и тянет в сторону чона зажатую в руках аптечку.       - делай, - бурчит под нос минги, но выглядит при этом таким несчастным, как будто юнхо сейчас собирается ему без анестезии рвать все зубы старыми, ржавыми плоскогубцами, а не просто обеззаразить кровящие раны и заклеить их.       чон откровенно не понимает этого парня и его поведения. он садится рядом, складывает ноги в позе лотоса и снова смачивает вату в перекиси, потому что за время их догонялок, она успела высохнуть. первое прикосновение к губе сона сопровождается шипением жидкости, что сразу же начинает пузыриться, и самого минги, который подается назад, чтобы прекратить соприкосновение.       - это даже не больно, - недовольно цедит чон, но дает ги время, снова сесть нормально и дать обработать дальше.       - ничего подобного, - фыркает сон в ответ. он дышит открытым ртом, пытаясь попасть воздухом на ноющую ранку и уменьшить жгущее ощущение на ней, даже впивается своими костлявыми пальцами в руку юнхо, чтобы тот не прикасался к болящему месту снова.       - сейчас ему больно, а в драки влезать, значит, совсем не больно, - недовольно давит из себя юнхо, теперь уже высвобождая свое запястье и прижимая вату к губе и держа ее. хочется еще и сона за шею схватить, чтобы не пытался отвернуться от помощи, но он себя сдерживает. минги и так досталось.       - кто тебе сказал, что я влезаю в драки? – спрашивает ги, но его речь настолько неразборчива, что чону требуется некоторое время, чтобы разобрать сказанное. он смотрит на минги таким острым взглядом, что тот все же отстраняется и ерзает по дивану, чувствую себя безумно неуютно.       - видел твои синяки, - припечатывает хо, - а если связать все с твоим характером, острым языком и репутацией – все становится очень понятно.       минги как-то весь замораживается от этих слов. он подбирается, насупливается и молчит, хотя видит, что от него хотят хоть какой-нибудь реакции. пусть лучше чон ошибается в своих выводах, чем знает всю правду. никому не нужна его жалость, а сону тем более, он привык справляться один или при помощи двоих самых близких ему людей. и юнхо в это число никак не входит.       - ладно, - сдается хо, таки не дождавшись ответа. он ловко хватает минги за руку, показывая, что тот теперь должен удерживать вату вместо него, а сам приступает к осмотру глаза и брови, отмечая про себя, что у минги его обычно идеально ровно накрашенные ногти, теперь облупились некрасивыми кляксами и выглядят, мягко говоря, достаточно убого. парень аккуратно отодвигает длинную челку, но как только отпускает ее, она сразу же снова падает на свое место и закрывает какой-либо обзор. чон борется с непослушными волосами еще немного, пока не слышит, как минги довольно хмыкает, - что?       - ничего, - ухмыляется сон. он лезет в карман драных джинсов, и протягивает хо на раскрытой ладони небольшую заколку. чон смотрит на него, не понимая, что ему нужно сделать, и ги просто впихивает маленькую вещь ему в руку, - челку заколи. у меня рука занята.       юнхо чувствует себя дураком. он слабо краснеет шеей, ловко закалывает волосы, чтобы они не лезли, и выдыхает, смотря на открывшуюся картину. теперь, когда его ничего не отвлекает, дело выглядит еще хуже, чем могло показаться изначально. глаз совсем заплыл, на скуле прорисовывается синяк, а бровь, что он не мог рассмотреть до этого, оказывается некрасиво рассечена. кровь на ней уже запеклась, но, из-за особенно живой мимики парня, в нескольких местах все же тихонько сочилась. чон снова смачивает вату в перекиси и прижимает ее нужному месту. сон шипит на это действие, мотает головой, а чон в отместку только прижимает вату сильнее. конечно, было бы лучше обратиться в больницу, чтобы бровь осмотрели, потому что выглядит она так, как будто ее следовало бы зашить, но чон помнит реакцию минги на обычные медикаменты. к врачу тот точно не поедет, а сил, чтобы скрутить его и пинками отправить к хирургу, нет никаких. жаль, что сон не кот, у юнхо где-то в среди старых вещей завалялась древняя переноска, оставшаяся тут от предыдущих хозяев.       - сиди и не дергайся.       - больно, - ноет сон и снова дергает головой.       - тебя пять лет? – отстраняется хо и скептически заглядывает в глаза парня, - нужно все обработать, чтобы потом не было проблем. ты и так сейчас не красавец, а дальше будет хуже.       - сейчас? – довольно фыркает ги, - а обычно, значит, красавец?       - заткнись, - бурчит чон в ответ и с ужасом понимает, что щеки наливаются теплом. почему он сейчас так сильно смутился он и сам не понимает, но факт остается фактом – кожа просто горит, а жилка на виске начинает неприятно пульсировать, - сиди и не дергайся, иначе я тебя свяжу.       - мне так не нравится, - говорит минги и хихикает. хо так охреневает от звука, что только замирает и глупо хлопает глазами, сильно вжимая вату в бровь до тех пор, пока сон не начинает шипеть, - мне нравится нежно, а ты только делаешь мне больно, - чон скрежещет зубами, потому что минги вроде как больно, но абсолютные глупости он говорить продолжает и никак не хочет затыкаться.       - заткнись, иначе я сам тебя заткну, - больно кусает свою щеки изнутри юнхо, проводит по ране уже более бережно и командует, - глаз закрой.       - очень смешно, - булькает минги в ответ. сначала юнхо не понимает его реакции, а после почти хлопает себя по лбу – при всем желании сон не смог бы глаз ни открыть, ни закрыть. он уже превратился в узкую щелку и очень сомнительно, что им можно видеть.       юнхо бесстрашно капает на ранку перекисью, ждет несколько секунд и повторяет свои действия, удовлетворенно потирая руки и наблюдая, как жидкость пузырится и шипит. осталось всего немного и можно будет отходить ко сну и больше ни о чем не беспокоиться. парень оборачивается, чтобы найти в аптечке пластыри. на глаза попадаются сразу две упаковки с большим количеством липких полосок – обычная и детская. ту, которая так и пестрит разными животными на коробочке, он купил просто потому, что она показалась ему очень милой, хотя ему так и не удалось ни разу ее использовать. сам он почти никогда не нуждается в использовании пластырей, а вот чонхо отгрыз бы ему руку, если бы увидел на себе полоску с медвежатами. а следом за пластырями в глаза бросается еще один маленький бутылек, который чон тоже хватает в руку.       - это что? – скептически выгибает бровь минги, когда видит, что находится у чона в руках.       - пластыри, - просто отвечает хо, с удовольствием срывая с коробки шуршащую обертку и откидывает ее на диван рядом с собой. минги, как любопытный кот, вытягивает шею и следит за тем, что же тот делает, а после возмущенно машет руками, когда видит, что юнхо отрывает от длинной ленты пластырей всего один. с изображением ежиков, которые глупо пялятся своими огромными глазами по сторонам.       - не смей, - почти вопит в голос сон, но хо только шикает на него и несильно бьет по рукам, которые подозрительно тянутся к его шее. сейчас он хочет наклеить этот пластырь на рассеченную бровь, и он это сделает, так что никакой минги ему в этом не помешает. даже если очень сильно постарается.       - думаю, что именно это тебе подходит больше всего, - улыбается чон. он дует на рану, чтобы перекись на ней быстрее высохла, следом откручивает крышку на бутылочке, макает палец в жидкость и щедро смазывает сначала болезненно покрасневшие края раны, а после и ее саму. минги начинает хныкать в голос, хватается руками за край дивана, сжимая его пальцами, и не понимает, что ему сделать, чтобы перестать чувствовать сильное жжение, как будто ко лбу прислонили раскаленное железо.       - боже, что ты мне там намазал? ты меня убить хочешь?       - конечно нет, - недовольно выговаривает чон. он приближается к лицу минги и слабо дует, пытаясь снизить боль и думает о том, что утром он так и не побрился, а значит, что щетина точно выступила на подбородке и должна быть замечательно видна. почему-то он очень смущается данного факта, поэтому старается, как можно быстрее высушить гель на брови и только после этого удостаивает минги ответом, - это медицинский клей. защитит твои раны от всякой заразы, но не от тебя конечно.       клей высыхает быстро. застывает тонкой, коричневой пленочкой, но все же в некоторых местах остается мокрым от того, что сукровица проступает, правда это не особо мешает юнхо приклеить на лоб сона цветастый пластырь. ежики смешно топорщатся на него и это заставляет хо сжать губы, чтобы не расплыться в улыбке.       - почему именно этот пластырь? – спрашивает ги, но ответом ему не удостаивают. юнхо молчит, только переводит все свое внимание на синяки, что становятся видны все отчетливей. придется использовать мазь, чтобы хоть немного улучшить положение, и чтобы они поскорее прошли. если повезет, то уже через несколько дней от них останутся только воспоминания и может чуть заметные желтые разводы, - ладно, могу я у тебя спросить? – пытается обратить на себя внимание минги, пока чон ловко выуживает среди очень похожих друг на друга тюбиков нужный.       - попробуй, - любезно разрешает чон. он откручивает крышечку, наносит мазь прямо на скулу, а после касается пальцами кожи, медленно размазывая крем под глазом. он старается несильно давить, потому что даже на вид гематома достаточно болезненная, но и не особо церемонится, чтобы сон не подумал, что с ним нежничают. хотя что-то такое в груди теплится и тихо скребется рядом с сердцем.       - ты очень ловко со всем управляешься, - бурчит сон и шипит от того, что хо задевает его затекший глаз. не сильно, но ощутимо и неприятно, - ты раньше ввязывался в драки?       - тебе не кажется, что этот вывод притянут за уши? – юнхо фыркает, щелкает ги по лбу пальцами, измазанными в мази, и выдавливает еще немного над бровью, чтобы начать втирать уже там, но обходя уже обработанное повреждение.       - я же говорю, что ты ловко это делаешь, - минги брыкается ногой, возмущенно шипит и складывает руки на груди, - так может делать только тот, кто сталкивается с порезами и ушибами. хонджун с саном всегда обрабатывают мои раны и уже научились делать это профессионально.       - я отвечу, но в ответ тоже хочу у тебя кое-что узнать, - сдается чон, а ги с готовностью кивает, готовясь слушать, - мой брат занимается айкидо и часто является домой с ушибами. вот на нем я и тренировался.       - о, - округляет губы сон. у него загораются глаза от восторга, и он как-то задушено шепчет, - у тебя есть брат? младший?       - да, - согласно кивает юнхо. он трет руки друг о друга, растирая остатки мази между ладонями, а после собирает все, что они раскидали по дивану в коробку. минги все это время тихо сидит рядом, возбужденно раскрывает глаза, следя за всеми движениями чона, - он мой младшенький. мы часто созваниваемся, потому что он привык к тому, что я постоянно рядом, а сейчас я переехал сюда и мы почти не видимся.       - вы близки? – тихо спрашивает сон. он все так же мнется на краю дивана, не сдвигаясь ни на миллиметр и слабо улыбается. юнхо почему-то кажется, что эта тема сона задела за живое, потому что такого, вмиг ставшего тоскливым, взгляда он еще у него не видел.       - да, достаточно близки, - кивает парень, - он скоро должен приехать, - чон замолкает на несколько секунд и продолжает, тяжело выдохнув, - если хочешь, могу вас познакомить.       - нет, - качает головой ги. он утыкается взглядом в свои коленки, что выглядывают из дыр на джинсах и неопределенно машет рукой, - не стоит.       - а у тебя есть братья? – внезапно, даже для самого себя, спрашивает чон. он не понимает, кто его дернул за язык, чтобы спрашивать такое, но сказанного не вернешь. да и в целом, узнать о минги хоть немного больше, чем известно сейчас, не так уж и плохо.       - нет, я один в семье, - сон встает с места, неловко заламывая пальцы, - можно мне сходить в душ?       - да, - кивает чон, понимая, что минги на самом деле нужно помыться, но лучше бы он это сделал до того, как юнхо обработал все его лицо и налепил милый пластырь с животным, что отлично сона характеризует, - только лицо не мочи. я не хочу вместо сна заниматься тем, что снова буду тебя спасать.       - спасибо, - слабо улыбается минги. он уже почти выходит из комнаты в сторону ванны, но тормозит на выходе и поворачивается к юнхо лицом, - а что ты хотел спросить?       сначала хо даже теряется, потому что у него из головы совершенно вылетело то, что он хотел узнать у минги. он смотрит на парня в своей квартире и непонятное чувство, что того хочется защитить, больно колется внутри, заставляя задуматься. от чего защищать? от драк? от сана и хонджуна? или может быть от самого себя? юнхо не понимает себя и свои чувства, потому что все это странно. они не столько знакомы с соном, чтобы он начал к нему испытываться хоть что-то, кроме раздражения, а дружбой здесь даже и не пахнет. слишком разные они по своей сути.       - почему ты не пошел к друзьям? – вспоминает чон, - почему ко мне?       минги на некоторое время подвисает, сверля глазами стену и даже не пытаясь смотреть в сторону юнхо, который, наоборот, смотрит на сона в упор. он кусает губы, а хо, смотря на это, хочет дать ему подзатыльник, потому что нижняя снова начинает кровить от того, как ее терзают зубами и зализывают, пытаясь не дать крови капнуть на одежду.       - хонджун занят руной, а сан на работе, - наконец признается минги, - ты был последним к кому я решился пойти. не подумай ничего такого, но мы, - ги бросает быстрый взгляд на юнхо и как-то тушуется еще больше, начиная чесать свою правую руку и не останавливаясь даже тогда, когда на ней проступают розовые воспаленные полосы, - мы не настолько хорошо знакомы, чтобы я бежал к тебе.       юнхо почему-то становится обидно. сон прав, они не друзья. они даже общаются вынужденно – юнхо не умеет держать язык за зубами, а минги от этого поимел пользу. чон знает, что тот отлично выступил со своей презентацией, потому что ги отправил ему короткое «спс» в сообщении и следом закинул фото, на котором было видно, что на его листе с описанием того, что он должен был рассказать, выведена цифра сто. пока они больше не занимались ничем, что связано было бы с учебой, но зато почему-то их становится слишком много в жизни друг друга.       - руной?       - да, руной. хен забрал того щенка себе. сказал, что это на время, пока ей не найдут новый дом, но я сомневаюсь, думаю, что он просто захотел оставить ее у себя, - минги несмело улыбается, - думаю, что ему не только малышка приглянулась, но еще и он придумал, как ее можно использовать.       последние слова режут юнхо слух. в голове сразу же проносятся картинки, как маленького беззащитного щенка можно использовать. и ни одна из них не кажется чону хоть немного безобидной.       - я вижу, что ты придумал себе что-то страшное, - закатывает глаза сон, - не в том смысле использовать. но я все равно больше тебе ничего не скажу.       минги больше ничего и не говорит, а только машет на чона рукой и отправляется в ванну, где через минуту слышится звук воды и слабый стук, который означает, что парень закрыл душевую кабину. чон шикает себе под нос, потому что он не подумал сразу и отправил ги в ванну без каких-либо вещей и даже обычного полотенца не дал, с минги станется выйти в том, в чем он пришел. хорошо, если голым не выплывет. приходится быстро искать то, что можно было бы дать на замену грязным вещам и откапывать новое полотенце, которым еще никто не пользовался. парень долго мнется под дверью, надеясь, что минги его не заметит, когда он зайдет просто закинуть вещи на стиральную машину, но и ему самому видеть голого парня не очень хочется, хватает того, что ни уен, ни есан не стесняются сидеть при нем в одних трусах, когда на улице слишком жарко, чтобы выходить, а в квартире работает спасительный кондиционер.       - я оставил тебе полотенце и одежду на стиральной машине, - громко говорит юнхо, собираясь уже тихо просочиться из ванной комнаты, но на секунду замирает. очень хорошо, что его душевая кабина матовая и сейчас сильно запотела, так что увидеть чего-то непотребного не получилось, но вот желтые пятна на спине сона, что все же бросились ему в глаза, очень походят на заживающие синяки. минги что-то мурчит в ответ, но хо его не понимает, потому что журчание воды мешает что-либо разобрать.       юнхо поправляет свою импровизированную постель, укладывается в нее и даже не выключает свет, решая, что он дождется, пока минги соизволит выползти из ванны и перестанет тратить его воду, за которую он, между прочим, платит не маленькие деньги, а уже после ляжет спать со спокойной душой. вот только мысли никак не хотят оставлять его в покое, потому что весь сегодняшний день, а после и вечер заставляют парня терзаться сомнениями. не может такого быть, чтобы минги постоянно с кем-то дрался, постоянно попадал под раздачу, а его друзья просто стояли в стороне и смотрели. конечно, ни хонджуна, ни сана, юнхо без одежды не видел и никак не может знать, что у тех нет таких же синяков, вот только что-то внутри подсказывает, что это все никак с хулиганскими выходками не связано.       - ой, - вздрагивает в дверях комнаты минги. на нем вещи чона и, хотя они примерно одного роста, футболка все равно висит в плечах, видимо, потому что сон более костлявый, чем хозяин одежды, а шорты никак не скрывают острые колени и точечные синяки на бедрах, будто кто-то ги за них сильно хватал. он мнется, не понимая, куда ему идти, раз диван занят, и неуклюже зарывается пальцами в свои мокрые, отросшие волосы, полностью игнорируя полотенце, что одиноко висит на одном из его плеч.       - ты все? – спрашивает чон. он широко зевает, вытягиваясь на диване так, что его ноги свисают с края, и переворачивается на бок.       - да, - сипит минги, неуклюже осматриваясь по сторонам, будто он мог не заметить спального места для себя раньше.       - тогда выключи мне свет и иди в комнату. она дальше по коридору, - машет рукой юнхо, пока сон статуей так и остается стоять в проходе, не понимая, что здесь вообще происходит, - я белье не перестилал, потому что делал это пару дней назад. надеюсь, ничего страшного.       - нет, все хорошо, - тихо отвечает ги. он еще раз неуверенно смотрит на чона, который уже даже глаза закрыл, все своим видом показывая, что он готов спать и не намерен больше разговаривать, а после уходит в предоставленную ему одному спальню. он догадывается, что это только из-за его вида, но все равно безумно приятно и греет сердце такая забота. забота, которую до этого, он видел только от двух людей в его жизни.       чон крутится на твердом диване еще долго. он не понимает, почему не может заснуть и возвращается мыслями к ги, что, наверное, видит уже десятый сон и даже не думает, что за стенкой от него не может уснуть сам хозяин квартиры. юнхо трет лицо руками, тихо в них стонет, не понимая, что ему сделать, чтобы уснуть, а после резко садится и свешивает ноги с дивана. парень встает, намереваясь подогреть себе молока с медом, как делала ему мама в детстве, но замирает возле дверей, что ведут в ванну. становится интересно, куда минги дел свои вещи, в которых он пришел, и совершенно удивляется, когда видит, что все – от носков до свитера – аккуратно сложены на стиральной машинке. чон понимает, что утром ги свалит из его дома еще до того, как он сможет проснуться, но уйти ему в грязных вещах юнхо не может позволить.       парень быстро проходится пальцами по карманам, только ощупывая, но не залезая внутрь, а после запихивает все в барабан, включает стирку, настраивает температуру последующей сушки и, наконец, идет делать себе теплое молоко, чтобы провалиться в сон. голова все равно трещит от огромного количества мыслей. каждый день, что он проводит с минги, открывает его в новом свете и он все больше показывает себя, как человека, который только строит из себя отпетого мерзавца, а на самом деле он достаточно милый. юнхо замирает, так и не донося до рта стакан с молоком, трясет головой, как большой пес и фыркает под нос. чего только в голову не придет от недосыпа.