Триша не может ждать

Триша всегда кого-то ждала. Родителей с работы. Братьев. Друзей. Первыми ушли братья. Йохана и Джозефа забрали на войну. Они были такими юными, а она была совсем малышкой и уже сейчас во взрослом возрасте почти не может вспомнить их лица. Лишь только черты. Ясные зеленые глаза Джо и каштановые непослушные вихры Йохана. Их смешные голоса и улыбки что были ярче солнца. Потом на войну забрали папу. Она очень любила отца, а он души не чаял в своей дочурке. Именно он научил ее азам алхимии и зародил у нее любовь к этой науке. Триша днями и ночами зачитывалась книгами по алхимии из папиной библиотеки. Август довольно быстро понял, что ему больше нечему научить дочь, и потому искал любую научную литературу, которую мог найти, лишь бы порадовать Тришу. Перед самым своим отъездом, отец пообещал ей, что познакомит с учителем алхимии получше него, но этому обещанию не суждено было сбыться. Им даже хоронить было нечего. Триша долго горевала, но никогда не приходила на его могилу после похорон, потому что ее папы там не было. Он был во всех тех книгах, что дарил ей, во всех тех знаниях, что он ей передал, во всех тех вечерах, когда они собрались все вместе и ужинали. Он навсегда останется самой большой раной на ее сердце. Мама ушла вслед за отцом. Триша могла бы винить ее в том, что она оставила ее совершенно одну в этом мире, но не могла. Они не были так близки, но, то, как ей было плохо еще со смерти Йохана и Джозефа, видела даже она. Иона с каждым днем все чахла и чахла. Сначала сыновья, затем любимый муж. Эта война забрала у нее все. Кроме дочери, конечно, но она видимо была не такой уж и важной деталью в ее жизни. Ее нашли на кладбище возле могилы отца. Отчасти, именно поэтому она даже спустя, столько лет так и не сходила проведать семью, ей приятнее думать, что все они остались там, дома. Но не в этом ужасном, холодном и скорбном месте. Триша попала в детдом, когда ей исполнилось одиннадцать. Таких как она там было даже слишком много. Эта война не щадила никого. Кто-то был там с самого рождения, кого-то отдали нерадивые родители, а кто-то, как и она, потеряли всю семью. Ее не обижали, но и влиться в какую-нибудь компанию у нее тоже не получалось. С ней заводили разговор, только когда надо было что-то починить, а она никогда не отказывала. Она пыталась найти хоть какие-нибудь книги по алхимии в библиотеке детдома, но ее старания были напрасны. Зато там она смогла найти своего первого друга. Бедолага прятался здесь от своих обидчиков, а Триша как местный завсегдатай помогла ему спрятаться. У мальчика были смешные раскосые глаза, цвета бушующего моря и довольно нелепая черная челка, но им детдомовским парикмахера посещать не приходилось. Всех стригли по одному лекалу. Узнав, почему она все время смеется, смотря на него, мальчик сказал, что у нее тоже смешная прическа и веснушки дурацкие. Так и подружились. Оказалось, что он тоже увлекается алхимией. Став старше они вместе убегали в центральную библиотеку и читали про алхимию все, что только могли найти. Но больше всего они, конечно, мечтали добраться до отделения доступного государственным алхимикам. К сожалению, мечтать об этом они только, и могли, кто бы их нескладных подростков вообще подпустил бы к таким знаниям. За год до выпуска Триша узнает, что ее лучший друг собирается поступить в военную академию, чтобы в будущем стать государственным алхимиком. Они разругаются в пух и прах, и она сбежит из детдома, больше не желая его видеть. И тогда, шатаясь без дела по улицам города, она встретит его, свою первую и самую большую любовь – Гогенхейма. Она и сама не знала, что нашла в нем такого, на вид он был раза в два, а то и три старше нее, юной семнадцатилетней девчонки. Он поинтересовался, почему она гуляет одна в столь позднее время, ну а Триша выдала все как есть. Что поругалась с другом, что в детдоме ее не то чтобы сильно будут искать да и вернуться ей некуда, дом ее снесли еще три года назад. Мужчина лишь тихо рассмеялся от ее рассказа и вызвался проводить ее до детдома. И она согласилась, понимая, что идея с побегом конечно ужасно глупая и не имеет никаких перспектив. Хотя она вряд ли бы пропала со своими знаниями. В своем возрасте Триша могла бы утереть нос довольно многим взрослым алхимикам. Они, пока шли до места назначения, разговорились, и девушка удивлением обнаружила насколько легко у нее шел разговор с этим странным, но красивым мужчиной. Она могла начать одну тему, а он тут же ее продолжить. Гогенхейм столько всего знал, Триша не могла наслушаться. Словно в один миг, они оказались у дверей здания, и пришло время прощаться. -Подождите, можно хотя бы узнать, как вас зовут? – нервно теребя ворот кофты, спросила она. -Гогенхейм Светлый. -Какое необычное у вас имя… А меня…Меня зовут Триша, Триша Элрик, - явно волнуясь прощебетала девушка. -В таком случае до скорых встреч, Триша. И он ушел, скрываясь в первых лучах рассвета. А она так и осталась стоять там, как дурочка, провожая взглядом его удаляющийся силуэт. Еще никогда ей не приходилось испытывать подобных чувств. Кажется, в книгах это называли любовью. Конечно, ей пришлось вернуться в детдом, конечно, она получила нагоняй от воспитателей, потому что Рой поднял на уши всех, когда понял, что ночевать Триша здесь не собирается. Она даже почти не злилась на него за этот поступок, голова ее была забита совершенно другим. В конечном итоге они даже помирились с ним, все же это был их последний год вместе, и было бы глупо расстаться на такой грустной ноте. Юноша был на год младше девушки, и она покидала эти стены первой. Триша все еще не одобряла его выбора, но понимала, почему он его сделал, и желала своему другу только самого лучшего. Рой в свою очередь тоже не очень понимал выбора подруги. Как из всего многообразия парней можно было выбрать этого старикашку он решительно не знал. Но ничего не говорил против, потому что Триша после встреч с ним выглядела самой счастливой на свете. И даже прикрывал ее перед воспитателями, когда она в очередной раз сбегала на встречу с ним. А однажды и вовсе заявила: -Когда мне исполнится восемнадцать я сбегу с ним. Рой аж подавился чаем, когда услышал это. До ее выпуска оставалось полгода. День рождения у Триши был в январе. -Ты уверена? Что твой ненаглядный вообще думает об этой идее? -Все хорошо, он согласен. У него есть домик в Ризенбурге, будем жить там вместе. -В Ризен…где? -В Ризенбурге, глухомань. -Ой извини, бедный ксингский мальчик не понимать вашего сложного языка. -Прекращай паясничать, тебе не идет. Тогда он ничего не сказал ей, но в день, когда она решила уйти все же решился на разговор. -Ты точно уверена? Что если он тебя обманет? Что если все его рассказы ложь? Меня не будет рядом, чтобы защитить тебя, - юноша взял ее за руку и внимательно посмотрел в глаза, - Прошу подумай еще раз … Девушка тяжело вздохнула и накрыла его ладонь своей. Ей будет действительно не хватать этого смешного мальчишки. Они столько всего пережили, но больше Триша не может оставаться здесь. Если она не уедет сейчас другого шанса просто не будет. -Рой, я знаю, ты точно не пропадешь, я уверена Хоукай обязательно возьмет тебя в ученики, и Ризе ты нравишься, даже не пытайся отпираться. И в академии у тебя все будет хорошо, даже если мне не нравится твой выбор. А я, я не знаю, как мне быть. Я хочу дальше изучать алхимию, но кто возьмет в ученики девушку сироту? А Гогенхейм многому меня научил уже сейчас и это только начало! – глаза девушки буквально засветились от счастья, когда речь зашла о том загадочном мужчине, - Рой он мне обещал рассказать о создании философского камня. Под конец она перешла на полушепот и сжала руку брюнета в своей. Ничто не привлекало шатенку так сильно как знания. А знал Гогенхейм очень и очень много. -Только ты пиши мне обязательно, и я тебе буду писать, хорошо? Пообещай мне. -Обещаю, все будет хорошо. В памяти Роя навсегда останется образ Триши сбегающей через запасной выход с одной небольшой сумкой вещей, во взрослую и незнакомую жизнь. В следующий раз они увидятся спустя долгие семь лет.

***

Она действительно переехала с Гогенхеймом в Резенбург. Ей, выросшей на севере Аместриса, все здесь казалось таким зеленым. Дом оказался просто замечательным, не слишком большой и не маленький. В самый раз. Прямо как она мечтала. Свое обещание она сдержала и самого переезда они с Роем стабильно обменивались письмами раз в месяц. Из них она узнала, что у брюнета, оказывается, есть тетушка по папиной линии. И так как его отец не знал о сыне до последнего, то и тетушка была не в курсе. Но чудо все, же иногда случается, и женщина усыновила племянника. Теперь у Роя была фамилия Мустанг и к ее великому удивлению, старшая сестра. Девушка была очень рада за друга, рада, что он больше не одинок. И она тоже больше не одинока. Теперь Триша ждала Гогенхейма. Ждала с работы. Ждала их занятий алхимией. Ждала все те разы, когда он внезапно исчезал, даже не предупредив. Триша любила его и потому всегда прощала ему все. А потом появились мальчики. И девушка с нетерпением ждала их первых улыбок, слов, шагов и еще много, много чего. Они никогда не переставали ее удивлять. Она была готова сделать для них что угодно. Хоть звезду с неба достать. Единственное перед чем она была бессильна – это очередное исчезновение их отца. Триша думала, что он скоро вернется. Она же его ждет. Они его ждут, вместе. -Папа отлучился по работе, солнышко, - Триша понятия не имела, кем работает ее возлюбленный, - давай пойдем, погуляем с Альфонсом. -Папа скоро вернется, милый, - это было весьма опрометчиво с ее стороны не узнать, куда уезжает Гогенхейм, - хочешь, почитаю тебе книжку? Врать своим детям нехорошо. Но чисто технически она им не врала – ведь и сама не знала правды. И очень корила себя за это. Эдвард, ее солнечный зайчик, сразу сообразил, что папа не вернется и перестал спрашивать. Но Альфонс, едва помнивший отца, всегда ждал его. И Триша ждала его вместе с ним. Растила двух детей, управлялась с хозяйством и бесконечно, бесконечно ждала любимого. Она читала письма Роя, о том, как он познал искусство огненной алхимии, о том, как все-таки подружился с дочкой Хоукая, о том, как идут дела в академии. Ей нравилось думать одинокими ночами в своей постели, что хотя бы у него все хорошо сложилось. Ей двадцать пять она прочла всю библиотеку Гогенхейма, она узнала секрет философского камня, и пожалуй это был единственный раз в ее жизни когда она бы предпочла ничего об этом никогда не знать. Она томилась и сходила с ума в стенах этого дома. Единственными ее друзьями здесь стала чета Рокбеллов. И тех тоже забрали на войну. Оттуда им не суждено было вернуться. Войны, войны, бесконечные войны. В этой стране происходит какая-то чертовщина. Рой последний раз написал ей как раз, перед тем как его отправили на фронт. От него не было вестей уже три месяца. Гогенхема она видела год назад. Триша была почти на грани отчаяния. Она не понимала, почему всегда остается одна, она так устала. Единственной её отдушиной были мальчики. Они тоже стали интересоваться алхимией и она решила научить их всему, что знала сама. Что угодно лишь бы не думать, что отец ее детей просто бросил ее здесь одну. -Мама, мама, смотри! Правда здорово?! Эдвард и Альфонс прибежали к ней абсолютно счастливые и почему то чумазые. В руках у них было по одной маленькой фигурке бычка. -А у меня вот… не очень получилось, - Ал стыдливо спрятал фигурку за спиной и опустил взгляд. -Ох милый, не переживай, в следующий раз выйдет еще лучше. Если будешь много тренироваться, то тебе любая задача будет нипочем. И Эдварда это тоже касается. Девушка улыбнулась сыновьям и сгребла их в крепкие объятия. Она так любила их, они так быстро выросли. Хотела бы она, чтобы они навсегда остались маленькими, чтоб она всегда могла укрыть их ото всех бед своими объятиями. С каждым днем ей все тяжелее давалась работа по дому. А еще появился постоянный, нескончаемый кашель. И он становился все сильнее и сильнее. Она понимала, что больна, но чертовы местные врачи не могут сказать что это. Она не могла себе позволить оставить мальчиков одних. На кого она их оставит? На бабушку Пинако, что и так одна воспитывает внучку? На Гогенхема, который даже не помнит лиц детей? Ну уж нет. Пока у нее есть силы, она штудирует все книги в библиотеке, надеясь на то, что там она сможет найти избавление от своего недуга. Триша примерно понимала, что в ее организме пошло не так. И так же ясно осознавала, что с ее болезнью даже в централе не справились бы. Это не просто опухоль, а что-то гораздо глубже. Спустя неделю бессонных ночей (по правде говоря, она не смогла бы уснуть даже если бы захотела, потому что боль становилась просто невыносимой) ей наконец-то удалось найти решение. Осталось только подготовиться и найти того кто сможет все проконтролировать если что-то пройдет не так. К сожалению, в этой дыре никто не мог ей помочь. Но кое-кто, все же мог ей протянуть руку помощи. Три дня назад ей пришло письмо от Мустанга. Война закончилась. И он вернулся с нее героем. Но таковым себя совсем не считал. Это было глупо и неэтично звать его помочь ей сейчас, когда ему самому нужна помощь, но он единственный кому она может довериться. У нее слишком мало времени, она просто не найдет кого-то другого. Превозмогая боль, она пишет ему письмо с просьбой приехать. Триша старается не звучать в этом письме слишком отчаянно, но она умирала, а он был ее единственной надеждой. И Рой Мустанг приехал к ней через два дня.

***

Не так себе Мустанг представлял себе долгожданную встречу с подругой. Уж точно не из-за того что она буквально находилась на грани смерти. -Значит план такой, - девушка грузно падает на стул и кривится от боли, - мальчиков я отвела к соседке, она присмотрит за ними в этот вечер. -Триша это безумие, давай поедем в централ, там хорошая медицина, они тебе помогут, - Рой садится напротив шатенки и с беспокойством осматривает хрупкую фигуру подруги. Его сердце болезненно сжимается, хотя ему казалось, что после Ишвара оно на такое не способно. -Нет, они не знают, как этим бороться, боюсь сейчас это мой последний шанс. -Ты можешь умереть, Триша! У нас буквально шансы пятьдесят на пятьдесят, - еще читая письмо с описанием идеи девушки, он понимал насколько это самоубийственная идея. -А если я этого не сделаю, то точно умру! – она громко хлопает по столу и разгневанно смотрит на парня, - мне бы не хотелось оставить своих детей сиротами, так что уж лучше такой шанс, чем никакой. Мустанг долго молчит, обдумывая слова шатенки. Он так надеялся, что хотя бы у нее все сложилось хорошо. Ему нравилось думать в особо хреновые вечера, что хотя бы, хотя бы у нее все отлично, что она счастлива. Как же он ошибался. -Хорошо, я помогу. Продолжай, пожалуйста. -У нас в подвале есть лаборатория, я там уже начертила круг. Активирую его только я, ни при каких условиях ты к нему не прикасаешься. Ты нужен мне для того чтобы проконтролировать все то что случится после трансмутации. Я могу остаться без руки или ноги, а может и вообще без всех конечностей – но я готова заплатить эту цену, потому ты мне нужен для оказания первой помощи. Рою не нравилось все это от слова совсем. Его подруга была, конечно, гениальным алхимиком и сегодня вечером собиралась обмануть саму смерть, но, к сожалению, гениальность почти всегда граничит с безумством. Мистер Хоукай был этому отличным примером. -Что мне делать, если это не сработает? -В этом случае нам остается только отправить мальчиков в детдом. Гогенхейм оставил некоторые сбережения, прошу, сохрани их на будущее. И пожалуйста, приглядывай за ними хоть иногда, - под конец речь Триши перешла в тихие рыдания. Она так долго старалась быть сильной для своих мальчиков, но это слишком тяжелая ноша для нее одной. Брюнет не мог выносить страданий девушки, и в один миг, оказавшись возле нее, заключил в крепкие объятия. Пусть только этот ублюдок Гогенхейм попадется ему на глаза, даже горстки пепла от него не оставит. -Я присмотрю за ними, все будет сделано в лучшем виде, - это самое меньшее, что он мог сделать для своей подруги. -Спасибо, я даже не знаю, как тебя отблагодарить… -Самой большой благодарностью для меня будет, если этот сумасшедший план действительно сработает. Когда Рой видит круг преобразования, у него все обмирает внутри. Триша действительно собиралась трансмутировать саму себя, чтобы заменить больные клетки на здоровые. Если бы не обстоятельства создания этого круга, он бы посоветовал девушке опубликовать о нем статью, она бы произвела настоящий фурор. -Ты уверена? – он до последнего надеется, что подруга согласиться на помощь врачей. Должен быть другой способ. -Как никогда, обратного пути уже нет, - отвечает девушка, медленно спускаясь с лестницы, - Можешь помочь нарисовать на мне вспомогательные круги? Боюсь, если подвигаюсь еще чуть-чуть, то потеряю сознание. -Конечно. Триша указывает ему на круг, нарисованный в тетради, что лежала на столе, и он принимается за работу. Сначала руки, затем ноги. А ведь когда-то они мазали друг другу коленки йодом и где они теперь? -Готово. -Спасибо, - она коротко улыбается и опускается на корточки, ближе к кругу, - Передай мальчикам, что я очень, очень их люблю. -Сама им это скажешь. А потом он слышит хлопок. Сначала ему кажется, что ничего не сработало, а затем подвал озаряет яркий свет, идущий от преобразовательного круга, он видит, как девушку оплетают какие-то черные ленты с ладонями на концах. Больше всего их собирается на правой ноге, и вот когда она полностью пропадает под ними, свет преобразования резко исчезает вместе с этими жуткими отростками, а нога шатенки отсутствует полностью чуть выше колена. Словно сквозь пелену он видит, как она падает на пол, а потом слышит ее истошный крик и тут же бросается к ней. -ТРИША! – парень дрожащими руками разворачивает ее к себе лицом. Она была бледная как лист бумаги, что в целом было, ожидаемо учитывая, что прямо сейчас она теряла много крови. -К-кажется у меня получилось… Тебе надо прижечь мне рану… - делая большие паузы между словами прохрипела девушка. -Я знаю, знаю, черт возьми, у тебя действительно получилось… ты просто сумасшедшая, знаешь? Ответить Триша не успевает и теряет сознание.

***

Просыпается девушка от звука чей-то брани. Кажется, это Эдвард ругается с кем-то. -Признавайся, это из-за тебя мама такая стала! Что ты сделал с мамой?! Боже, он, что на Мустанга кричит? Триша открывает глаза и тут же жалеет об этом, на улице, оказывается, вовсю стоит полдень. А еще вокруг нее стоят не только ее дети и друг. -Бабушка, бабушка, она проснулась, скорее сюда! – слышит она тоненький голос Уинри. Все тут же начинают суетиться, а мальчики плакать и обнимать ее с двух сторон. У нее дико болела голова (ну это уж скорее от окружающего мира) и нога, но она чувствовала себя такой, черт возьми живой. Больше не было тяжести во всем теле и не хотелось выплюнуть свои легкие от кашля. У нее все получилось. Спустя пару часов, когда ей стало лучше, она рассказала всем все как есть и тут же получила нагоняй от бабули Пинако за то, что решила провернуть все это в одиночку (Роя стоящего рядом с ней она решительно игнорировала). Эдвард и Альфонс забрались к ней на койку и облепили ее с двух сторон так, словно если они ее хоть на секунду отпустят, то она исчезнет. -Простите мои зайки, что не говорила вам ничего, я ужасная мама, - девушка поцеловала в лоб сыновей и пригладила их вечно торчащие во все стороны вихры. -Нет! Ты хорошая мама! Скажи, скажи, что ты хорошая мама! – почти синхронно закричали братья, чуть ли не плача. Окей, если до этого Триша держалась из-за всех сил и старалась не плакать при детях, то сейчас она окончательно сдалась. Ей всегда казалось, что она делает для них недостаточно, но оказалось что все совсем иначе. -Простите, простите, я хорошая мама. Ближе к вечеру Пинако почти с боем уложила детей спать, хватит на них сегодня переживаний, а сама удалилась в мастерскую, оставляя Тришу и Роя наедине. -Сильно болит? – мужчина садится рядом с койкой и берет девушку за руку. -В моменте, конечно, было больно, но знаешь, рожать Эдварда было куда хуже, почти двенадцать часов схваток. -Какой ужас, если бы я был девушкой, то ни одного мужика к себе не подпустил. Шатенка тихо рассмеялась от слов друга, но тут же пожалела об этом ибо боль от ноги стрельнула прямо в бедро. -Знаешь предложение поехать в централ все еще в силе, я бы тебе помог, ты бы могла сдать экзамен на государственного алхимика… -Ты в своем уме? Конечно, нет! -Послушай меня, Триша, не обязательно становится как я, ты могла бы быть ученой в наших лабораториях. То, что ты совершила вчера – невероятно, тебе с такими данными будут везде рады. Я же ведь как лучше хочу, - Мустанга немного обижала категоричность девушки, но он понимал, откуда у нее растут ноги. -То, что я сделала – это большой риск, не универсальное средство спасения. К тому же, мне кажется, я видела по ту сторону нечто, что не должна была видеть. -Нечто? -В какой-то момент я оказалась посреди ничего, и рядом были лишь огромные врата. Какие-то черные руки появились оттуда и забрали мою ногу, я знаю, все это звучит бредово… -Я тоже их видел, - поспешил успокоить подругу Рой. -Ох, значит, это не было галлюцинацией моего умирающего мозга, какая радость, - девушка облегченно выдохнула и прикрыла глаза, этот разговор оказался для ее еще восстанавливающегося организма довольно утомительным, - В общем, эти знания должны остаться только между нами двоими. В общем-то, именно поэтому я и написала тебе, никому больше я в этом плане не могла довериться. -Спасибо, я это очень ценю, - Мустанг улыбнулся Трише, и та улыбнулась ему в ответ, - Хорошо, если не хочешь быть государственным алхимиком, как на счет помочь мне с кое-каким делом? -Это, с каким же? Учти, я не буду помогать проходить тебе аттестацию, - как то парень написал ей, что понятия не имеет, что ему предоставить комиссии. А она не что бы помогла, просто подсказала. -Ну, я собираюсь стать следующим фюрером. Мне кажется, пора прекратить этот поток бесконечных войн, больше не хочу исполнять ничьих глупых приказов. -Звучит абсолютно безумно, чем же я могу тебе помочь? – шатенка удивленно приподнимает брови и смотрит на друга. -Мне безумно не хватает секретаря, прямо зашиваюсь, не знаешь, кто бы мог подойти на эту должность? Триша после слов друга громко рассмеялась, годы шли, а брюнет все не менялся. -Все так же терпеть не можешь бумажную работу? Бедная Риза, как она с тобой намучалась, наверное. -Прекращай, не настолько уж я плох. -Нет-нет, я до сих пор помню, что ты торчишь мисс Уилоу эссе, которое, кажется, съела кошка? – о прокрастинации Роя слагали легенды в школе, так что совсем неудивительно, что все это перешло и во взрослую жизнь. -Собака, ее Леди звали, - нисколечко не уязвленный пробормотал парень и отвернулся от нее. -Твое предложение звучит очень заманчиво, но ведь работа секретаря это не все? -Нет, как я и говорил, твои знания очень ценны и в этой борьбе будут как нельзя кстати. Я понимаю, что это предложение тоже довольно рискованно, но боюсь без тебя, я вряд ли справлюсь, - Мустангу всегда было тяжело признавать свою слабость, но это была его подруга, она видела его и в худших состояниях – ей он мог полностью доверить эту свою сторону личности. -Хорошо, давай надерем зад этому Брэдли. У меня двое сыновей и хрен я ему их отдам для того чтоб он дальше играл в свои политические войны…Только боюсь, тебе придется немного подождать. Пинако обещала поставить мне протез, но еще нужна реабилитация. -Сколько? – он весь разговор старался не обращать на отсутствующую конечность у девушки, но игнорировать столь очевидный факт было довольно сложно. -Вообще три года, но я справлюсь за один, и не смотри на меня так, я приняла это решение еще до нашего разговора, - теперь Триша точно знала, что ей любая проблема нипочем. -Хорошо, тогда договорились. -Договорились. Больше Триша не будет никого ждать.