***
И видимо его день должен был стать еще более трудным, чем был до этого момента, потому что именно сегодня королевская семья Годжо решила нанести им дружеский визит. «Хорошая дружба, — думает Сукуна, — настолько хорошая, что наследник одного рода с божьей помощью удерживается от убийства». Они сталкиваются в коридоре дворца Рёмен, и Сукуна собирается просто пройти мимо, но у Сатору, у которого нет инстинкта самосохранения, другие планы. — Он никогда не станет твоим, даже если ты будешь умолять его , ты понимаешь? — Блондин позволяет себе свою обычную ухмылку. — Никогда не посмотрит на тебя с той любовью и нежностью, с которой смотрит на меня. — Сатору подходит немного ближе и шепчет. — И он будет смотреть, даже если я сравняю его с грязью, а ты останешься, как преданная собака, глядеть на него со стороны и ожидать внимания. — Годжо собирается пройти мимо, но Сукуна внезапно хватает его за предплечье и останавливает, и даже этого достаточно, чтобы глаза блондина расширились от страха. — Можешь говорить что хочешь, это ничего не изменит. — Сукуна смотрит прямо перед собой, даже не удостоив Сатору взглядом. — Твои слова не имеют веса, как и ты сам. Но вот вопрос... — В тускло освещенном коридоре вдруг раздается хриплый смех Рёмена. — Что ты будешь делать, когда правда выйдет наружу? Годжо даже открывает рот и возмущенно оборачивается, явно намереваясь снова ответить какой-то неуместной глупостью, но Сукуна больше не тратит на него время и уходит. Он знает, как сильно его слова напугали и без того напуганного Сатору, поэтому он решает больше не тратить время на грязь и уйти.***
Зайдя в свои личные покои после того, как его заставили быть рядом с семьей Годжо, он только устало вздыхает. Он был явно терпеливее, чем о нём говорят, так как даже этот ублюдок ещё жив, хотя его уже давно следовало убить. Сукуна недовольно кривит губы и оглядывает свои покои так, будто видит впервые, и взгляд его постепенно становится пустым. Для чего всё это? Зачем все эти шелка, всё это золото, все эти бриллианты и вся эта власть, если не с кем ими поделиться? Зачем ему всё это, если он не может быть с единственным человеком, который затрагивает каждую струнку его души? Если бы Юджи сказал это, Сукуна, без малейшего сомнения, вырвал бы своё сердце и отдал его в эти нежные руки. Он бы умер в его объятиях и только в этом случае не пожалел бы о своей смерти. Но это все пустые слова, мысли и мечты, которые он день ото дня закапывает все глубже и глубже, не позволяя им овладеть собой. Он заходит внутрь и, сняв верхнюю одежду, остается только в брюках и шелковой рубашке, верхние пуговицы которой он привычно расстегивает. Сон незаметно обнимает его своими коварными руками и ему ничего не остается, как лечь и заснуть.***
Сны снятся ему редко и по большей части он их не помнит или помнит очень смутно, поэтому не придает им никакого значения и даже не верит в существование вещих снов. Не верил до этого момента. Сукуна быстро просыпается и встает на ноги, тяжело дыша и в панике оглядываясь по сторонам, чувствуя, что ему катастрофически не хватает воздуха. Он едва доходит до выхода на балкон и ступает на свежий воздух, тяжело дышит и всматривается в ночное небо. До сих пор перед глазами мелькают жуткие картины того, как дом Юджи горит ярким огнем и как сам Итадори протягивает к нему руки и просит спасти его. Сукуна мотает головой из стороны в сторону и вдруг хватается за перила балкона, опускает голову и пытается успокоиться. — Это сон… просто сон… ничего не произошло… — Он закрывает глаза, но тут же открывает их, потому что перед глазами снова горящее тело Юджи. Через некоторое время он начинает слышать какой-то шум за дверью своих покоев, причем этот шум настолько громкий, что Сукуна слышит его даже находясь на балконе. У него нет сейчас ни сил, ни желания отчитывать слуг за это, но он решает, что без уважительной причины они не будут гудеть прямо под его дверью. Он возвращается в свои покои и уже собирается подойти к двери, как она распахивается буквально перед его носом, и он даже не успевает рассердиться. потому что следующие слова, которые судорожно говорит ему один из стражников, мгновенно разрушают что-то внутри него. — Ваше Величество, в городе внезапно произошёл большой пожар! «Внезапно произошел большой пожар». Произошел пожар. Он выбегает из своих покоев быстрее, чем успевает осознать это, и бежит вниз прямо к своей личной коннице. Так и есть, без мундира, без сопровождения и без всякого оружия, он седлает лошадь и мчится вперед, совершенно не обращая внимания на кричащих ему что-то вслед слуг. Только не он, умоляю тебя, пусть это будет не он. Пожалуйста. Пожалуйста... Он почти ничего не видит и почти ничего не слышит, просто подгоняет лошадь бежать быстрее и мчится вперед прямо к дому Юджи, который нашел бы даже с закрытыми глазами. Сколько раз он не сдерживался и позволял себе прийти сюда, издалека наблюдая за Итадори? Сколько раз он ловил себя на мысли, что этот маленький дом вызывает у него больше чувств и эмоций, чем его огромный дворец? Тысячу или даже больше. Но он никогда не позволял себе подойти слишком близко, никогда не позволял себе поймать взгляд Юджи, хотя очень этого хотел. И сколько раз ему приходилось видеть, как радостный Итадори бежит навстречу неожиданно прибывшему Сатору, как он целует его и прижимается к нему? Каждый раз что-то внутри с треском ломалось. Но теперь он забыл все эти мысли, забыл, как клялся себе больше сюда не приходить, забыл, как перегружал себя работой, лишь бы у него не было и свободной минуты, а то он бы первым делом пришел сюда. Забыл и просто молча умолял небеса не отнимать единственное, что ему так нужно. Если что-то случится с Юджи, как Сукуна продолжит жить? Как он вообще может продолжать жить, если его драгоценный мальчик будет мертв? Невозможно.***
Он уже далеко от дворцовой территории и все ближе и ближе подходит к городу, и маленький луч надежды, который мерцает в его сердце, постепенно гаснет, потому что он видит перед собой горящий город. Лошадь Сукуны встает на задние копыта и приводит его в чувство. Но лучше бы этого не произошло. Лучше бы он умер по дороге сюда, если бы ему попала стрела прямо в сердце или в голову, или если бы он умер в своей кровати. Лучше бы он умер, но не видел этого. Не видел, как горел дом Юджи, как рушились обломки дерева, унося с собой маленький смысл жизни одного могущественного воина и наследника короны. Сукуна быстро слезает с коня и без колебаний лезет в огонь, который обжигает его со всех сторон и напоминает, что он не бессмертен. Но действительно ли его это волнует, когда Юджи, вероятно, медленно умирает внутри? Ответ очевиден. Он даже не пожалеет, если Итадори по счастливой случайности не окажется там, а Сукуна погибнет напрасно. Его не волнует его смерть, пока его прекрасный мальчик жив. «Не трогай его, не забирай его у меня, не делай этого. Если тебе так хочется чужой крови, то возьми мою, убей меня, но не трогай его». Рёмен тихо шепчет, обращаясь к богам, если таковые действительно существуют. И он понимает, что не напрасно он не верил в их существование. Он понимает, когда под обломками крыши видит высунутую руку, уже охваченную огнем, но узнает ее. Узнает, потому что так часто мечтал держать эту руку в своей и никогда не отпускать. — Почему? За что?... Он падает на колени прямо на горящие угли и даже не чувствует этого. Он ничего не чувствует. Абсолютная пустота, где ещё секунду назад его сердце бешено билось, умоляя небеса. Ядовитый дым окутывает его со всех сторон и ноги горят от углей и огня, как и спина, но он, не моргая, смотрит на руку перед собой. "Почему?" Думает он, пока огонь охватывает его волосы. "почему он?" Думает он, пока его легкие наполняются дымом. «Не нужно... верните его...» Думает он, прежде чем кто-то схватит его обожженные руки и вытащит из огня. «Нет, я хочу к нему, мне надо к нему, не трогай меня, мне надо пойти с ним...» Шепчет Сукуна, но, видимо, только в своей голове, потому что на самом деле он просто теряет сознание. и смысл жизни.***
Приходит в себя он только в своих покоях, в которые его перевели только после того, как дворцовые лекари едва спасли ему жизнь. Он медленно открывает глаза и смотрит на потолок своих личных покоев, пару раз моргает и пытается вспомнить, что произошло и почему он здесь. После пары минут бессмысленных попыток вспомнить он решает встать, и как только он делает движение, невыносимая боль пронзает все его тело. Такая боль, как будто его сожгли заживо... Слуги в страхе бегут в покои, когда оттуда вдруг начинает раздаваться смех, со страхом смотрят на Сукуну, пока он смеется. Сожгли заживо...сожгли заживо....сожгли. Это не может быть правдой. Нет, не может. Не может быть, чтобы он выжил, а Юджи теперь мёртв. Это не может быть правдой, это просто не может быть правдой. Слуги испуганно переглядываются и не знают, что делать, но в комнату быстро входит лекарь и подбегает к кровати Сукуны. Он быстро наливает что-то в стакан с водой и с трудом заставляет его это выпить. После этого его сознание снова погружается в длительный сон. В следующий раз, когда он просыпается, он больше не издает ни звука и, кажется, даже не дышит, но, к счастью для всех остальных, он все ещё жив. Хотя сам он предпочел бы просто закрыть глаза, испариться и никогда больше здесь не появляться. Испариться и отправиться туда, где отныне живёт чистая нежная душа Юджи, хотя.... Могут ли их души быть вместе хотя бы после смерти? Вряд ли души таких, как Сукуна, попадут в рай. Им прямая дорога в ад. «Иронично» думает он, бесстрастно глядя в окно, не обращая внимания на жгучую боль в области шеи. Зачем ему эта боль? Боль в его душе вдвое сильнее той, которую испытывает его тело. Огонь, в котором он не сгорел, когда ему этого так хотелось, в конце концов сожжёт его душу в аду? Забавно.***
Тело его было безвозвратно искалечено и уже не было так привлекательно, как прежде, уже не заставляя людей оборачиваться за его красотой и величественной фигуры. Теперь вся его жизнь похожа на привычку, просто въевшуюся ему под кожу. Ну или то, что от неё осталось. Он просто ест, он просто спит, он просто постепенно возвращается к своей нормальной жизни. И лишь однажды он позволяет себе каплю эмоций, когда видит Сатору. Счастливый беззаботный и совершенно нормальный Сатору. Годжо, который гуляет по городу со своей новоиспечённой женой и что-то взволнованно ей рассказывает, а на другой стороне улицы Сукуна поднимает лук, натягивает тетиву и собирается пустить стрелу прямо в голову смеющегося блондина, но останавливается, когда замечает, что живот его жены выпирает вперед. И Сукуна опускает лук обратно. Он снова подарил Годжо жизнь, которой он абсолютно не заслуживает, потому что его жена смотрит на него такими любящими глазами, от чего Рёмен просто не мог убить его на глазах этой женщины. Она не виновата в том, что полюбила не того человека, и этот ребенок в ее животе тоже не виноват в том, что его отец — жалкое ничтожество. Он просто уходит, не желая больше здесь оставаться. Как и любой член правящей семьи, Сукуна вынужден носить закрытую и ничем не примечательную одежду при выходе в город, поэтому нет никакой возможности признать в в нём наследника короны. Однако он замирает от удивления, когда вдруг позади него слышится неожиданное. — Ваше Величество... Он смотрит на женщину, которая явно уже не молода и не так красива, какой могла бы быть в свои лучшие годы. В ней нет ничего примечательного или интересного, но Сукуна почему-то продолжает на нее смотреть. Она вдруг снова заговорила. — Не хотите ли яблоко? — Говорит она и медленно протягивает руку, которую до этого держала за спиной, и Сукуна должен был бы напрячься, ведь даже несмотря на внешний вид женщины, в руках у нее могло быть что-то опасное. Но он не боится и даже слегка улыбается при мысли о том, как смешно было бы умереть вот так такому, как он. Пока он об этом думает, женщина уже протягивает вперед руку и в ней действительно лежит простое яблоко, которое она предлагает ему. Без особого интереса он в ответ тянет руку, берёт яблоко, рассматривает его и прячет в свой тканевый мешочек, а женщина снова начинает говорить. — Никакая боль не может быть сильнее той, которая ранит сердце, и никакой кинжал не режет больнее, чем смерть самого близкого человека. — Говорит она с лёгкой хрипотцой в голосе, но, несмотря на заунывный мотив её монолога, в её глазах между тем нет ни капли печали или той самой боли, о которой она говорит. Лицемерие. Первая мысль, которая приходит ему в голову, но в конце концов он просто уходит, поблагодарив старуху окончательным кивком.***
По возвращении во дворец его ждёт обычная рутина: сначала подняться в свои покои, переодеться в более удобную одежду, и более соответствующую его статусу, а затем отправится на еженедельный осмотр к главному лекарю дворца. С того случая прошло чуть больше полугода, и он уже чувствует себя намного лучше, но отец по-прежнему настаивает на этих осмотрах. Сукуна больше не спорит и просто делает то, что ему говорят. И если сначала его отец и мать радовались, что он больше не пытается оспаривать каждое их решение, то теперь они с грустью наблюдали, как он увядал на их глазах. Кажется, он стоит перед ними, разговаривает с ними, ест, пьет, выходит в город, почти совсем выздоровевший, но... во всем этом уже нет души. Его отец никогда не думал, что он будет скучать за спорами с Сукуной, в которых его всегда упрямый сын будет пытаться до последнего отстаивать свою точку зрения. Он даже намеренно выводил сына всем, что обычно невыносимо раздражало Сукуну, но это не принесло никакого результата. Сейчас его отец сожалеет, что не понял и не принял сына, когда это было так необходимо. После тщательного осмотра врачом Сукуна возвращается в свою комнату и идет к своему столу, за которым обычно работает. Работы сегодня не так много, как обычно, но это его больше расстраивает, чем радует, потому что работа помогает ему, хотя бы ненадолго, забыть события той ночи. Потому что все остальное время та ночь проигрывается в его голове на повторе, и даже шесть месяцев спустя он вздрагивает, когда воспоминания достигают руки под обломками. Он хмурится и удобнее садится, берет небольшую стопку писем и начинает проверять некоторые, некоторые просто читает, проверяет на ошибки, а некоторые требуют его личной печати. Ему даже удается написать пару ответных писем, которые чуть позже заберёт один из слуг и вручит гонцу. И только после этого взгляд его вдруг падает на яблоко, стоящее в углу его стола. Он даже успел забыть о том, как положил его сюда в свой первый визит, прежде чем отправиться к врачу. На удивление он вдруг чувствует странный голод, который как будто атрофировался за эти полгода, как и все другие чувства и эмоции. Тем не менее он кладет перо обратно в чернильницу и тянется уже свободной рукой к яблоку, которое почему-то удерживает его взгляд. Он хватает яблоко и подносит его ближе к лицу, внимательно рассматривает его и крутит со всех сторон, как будто в нем должно быть что-то необычное, но в конце концов просто съедает его. И засыпает.***
Он просыпается от того, что кто-то нерешительно толкает его за плечо. Сукуна медленно открывает глаза и видит перед собой почему-то очень удивленное лицо своей служанки. Он бы понял, если бы она была новенькой и еще не привыкла к его теперь специфической внешности, но она работала здесь уже несколько лет и явно не должна была так удивляться. Девушка тут же убирает руку, делает шаг назад и кланяется, а Сукуна продолжает просыпаться от сна и медленно распрямлять затекшие мышцы. Удивительно, но он до сих пор иногда тянется к голове и пытается зачесать волосы назад. Волосы, которых нет. И теперь он делает то же самое, поднимает руку, кладет ее на голову, зачесывает длинные пряди волос назад и.... что? Он снова кладет руку на голову и застывает от осознания. Его пальцы ловят длинные пряди волос, он неожиданно быстро встает со стула, чем пугает даже служанку, и подбегает к зеркалу. И замирает в немом шоке. Длинные черные пряди волос струятся по его плечам, достигая в длину его колен. И ладно бы только это. Все, абсолютно все ожоги на его лице исчезли. Исчезли, как будто их никогда и не было. Он быстро снимает лёгкую рубашку и не может поверить своим глазам, потому что на его теле уже нет ни единого ожога. Но есть странные черные полосы, обрамляющие его живот, руки, грудь и даже доходящие до лица. — Господин Сукуна?... Сукуна вихрем проносится мимо испуганной и потрясенной девушки и бежит в сторону лазарета, в который без стука врывается и останавливается напротив застывшего доктора. Лекарь, взрослый мужчина шестидесяти лет, едва не хватается за сердце, когда узнает в неожиданном госте Молодого Господина, который всего несколько часов назад был здесь и позволил себя обследовать. И несколько часов назад он явно не выглядел... таким. — Ваше Величество?....это...это вы?... Со страхом спрашивает мужчина и даже боится сделать шаг навстречу Сукуне, стоящему в двух шагах от него. — Это я. Мужчина тяжело вздыхает и медленно возвращается к своему столу, как будто Рёмен может напасть на него в любой момент. Он садится за стол и пытается понять, что происходит. «Это настоящее безумие...» — говорит мужчина шёпотом и спешит вытереть неожиданно пот со лба. Через десять минут Сукуна, его отец, мать и главный врач оказались в покоях самого Рёмена и недоверчиво смотрели на него. — Как это возможно, господин Кишимото? — Спрашивает король, и в десятый раз наворачивает круги в комнате своего сына, пока его жена королева плачет, прикрывая рот изящной ладонью. Она смотрит на своего единственного сына и не может поверить в то, что видят ее глаза. Как это возможно? Как Сукуна может выглядеть так? Разве это не чудо? Она подходит к нему ближе и едва касается его волос, накручивает пряди на пальцы и плачет сильнее, пока её сын пытается ее успокоить. Вообще он понимает чувства матери, потому что удивлен и поражен случившимся не меньше, чем его родители и лекарь. — Трудно поверить, но тело Молодого Господина почему-то пришло в норму и стало выглядеть так, как будто того пожара и не было. — Говорит доктор и теперь более серьезно смотрит на новый внешний вид Сукуны, который уже начинает ощущать себя экзотическим животным на рынке. Он позволяет матери, отцу и доктору прикасаться к своему телу, волосам и странным черным линиям на своем теле, которые вызывают еще больше вопросов. Доктор заканчивает свой осмотр, отходит на несколько шагов и спешит говорить, когда натыкается на нетерпеливый взгляд короля. — На данный момент у меня нет ни малейшего предположения о том, как и при каких обстоятельствах могло произойти нечто подобное. Более того, я вообще слабо представляю себе что-либо, что может вызвать такой эффект... Это явно не лекарство, потому что Молодой Господин пьёт только те лекарства, которые я ему давал, и такого эффекта они точно не оказывают. Мне нужно будет провести более тщательное обследование и сделать несколько анализов произошедшего, чтобы попытаться разобраться в ситуации, но пока ничего точно сказать не могу, просите. — Он почти робко и испуганно опускает голову, ожидая слов от короля. Сам король молчит несколько минут, прокручивая в голове все произошедшее и слова доктора. — Сделайте все необходимое, доктор, если это что-то опасно, то надо успеть от этого избавиться. — Говорит король прямо и строго, при этом его взгляд устремлен на сына. — Конечно, я все сделаю, не волнуйтесь. — Тут же отвечает мужчина и кланяется, после чего покидает покои и оставляет Сукуну с родителями. Сам Рёмен не знает, о че6м с ними говорить, даже если у них явно есть тема для разговора. — Не волнуйся, Сукуна, — вдруг говорит король и кладет руки на плечи сына, слегка сжимает их и неотрывно смотрит ему в глаза. — Мы обязательно всё выясним, обещаю. — После этого они оба уходят, оставляя его наедине со своими мыслями. Мысли, которые медленно убивают его изнутри. Как жаль, что он не способен почувствовать огонь, который вдруг загорается внутри него.***
Странные вещи начинают происходить с ним буквально на следующий день и продолжаются целый месяц, пока он не становится невольным свидетелем его неожиданной и весьма разрушительной силы. Он наблюдает широко открытыми глазами, как огонь охватывает вражеское поселение и очень быстро уносит одну жизнь за другой. И осознание того, что это пламя каким-то образом было вызвано им самим в момент гнева, кажется ещё более диким и жутким. Если и было место, где в нём просыпались отражения его прежнего «я», то это, без сомнения, поле битвы и битва с вражескими солдатами, точно так же, как и сейчас. Огонь охватывает абсолютно все: дома, деревья, постройки и людей, которые в панике выбегают из своих укрытий. Солдаты тем временем судорожно пытаются понять, откуда взялось такое сильное пламя, и пытаются его остановить, но что они могут сделать, если весь этот нечеловеческий ужас вызван одним человеком? Сукуна внезапно идет вперед прямо в огонь, как в ту ночь, когда жизнь перестала быть прежней. Он идёт и идёт, не останавливаясь, и если в прошлый раз огонь его обжёг, то теперь окутывает и защищает. Языки огня стекают по его рукам, обрамляют ноги и даже касаются его длинных волос, но они остаются совершенно целыми и не горят. Боковым зрением ему удается заметить летящую в него стрелу, но он даже не успевает среагировать, как стрела просто сгорает, не задевая его тела, просто превращается в пепел и уносится ветром. Очарованный взгляд направлен в ту сторону, откуда летела его смерть, к нему и к огню, который вдруг оказался сильнее смерти и это так иронично. В прошлый раз именно огонь едва не стал причиной его кончины, но теперь он яростно защищает его и выступает против самой богини смерти, которая пытается обойти огонь. Неожиданное ощущение чего-то щекочущего привлекает внимание и взгляд направляется на руки. Появившиеся черные линии, теперь отдающие странный красный блеск и переливающиеся бордовым цветом. Черные глаза с интересом наблюдают за этим странным действием и он чувствует, будто огонь течёт по его жилам, но все равно не причиняет боли, а просто становится частью его тела. Словно всё стало таким, каким оно должно быть. Прямо из-за стены дыма и огня, солдаты бегут к нему и направляют свое оружие, и кажется, что его тело движется само по себе. Подсознательно он поднимает руку вверх и быстро взмахивает ею, от чего бегущих солдат просто подбрасывает в воздух и разрывает на куски прямо в полёте. Их кровь окропляет землю, их кости ломаются там, где они явно не должны ломаться, а куски их тел просто рассыпаются, пока Сукуна продолжает смотреть вверх. Вот оно как. Забавно.***
Два дня спустя он и оставшиеся солдаты возвращаются в город с очередной победой, и толпа ликует, когда они проходят через главную площадь. Люди выкрикивают ободряющие слова, тянут руки вверх в желании прикоснуться к ним хотя бы кончиками пальцев и бросают в воздух золотые монеты в знак победы. Сукуна находился в трансе с тех пор, как во вражеском городе произошла эта странная сцена. Он не может ни понять, ни даже объяснить, что с ним происходит, но вполне понимает, что так быть не должно. Человек не может разорвать людей на части взмахом руки, не может вызвать адское пламя одним только гневом и явно не может не испытывать ни капельки сожаления о забранных жизнях, ведь в этом городе были и обычные мирные жители. Женщины, дети, мужчины и старики... и никакого чувства сожаления, никакой печали и грусти от отнятых жизней, как будто это нормально. Ничего. Процессия возвращается во дворец, и он уходит, не произнеся ни единого слова. Солдаты с некоторым волнением смотрят ему в спину, но решают не беспокоить его и оставить в покое. После каждой военной кампании, по возвращении, первое, что он всегда делал, это приходил к отцу и матери, чтобы лично рассказать им обо всем, что произошло, и просто повидаться с ними после месяца отсутствия. Но на этот раз он идёт прямо в свои покои, предварительно успев сходить к источникам, и теперь чувствует, как его вдруг начинает клонить в сон, после чего он ложится и засыпает. Ему снится странный сон, в котором он не видит ничего, кроме темноты и в то же время нет никаких звуков, пока сзади не раздается голос. — Вот мы и встретились. Рёмен обернулся и встретился глазами... с самим собой или с кем-то, кто был так похож на него. Причем это был именно тот Сукуна, который был еще до того злополучного пожара в городе. Второй весело улыбается и смотрит на него так, словно чего-то ждёт, после чего переводит взгляд за спину настоящего Рёмена. Он делает то же самое и вдруг, обернувшись, уже не видит никакой темноты, но представшая перед ним картина гораздо страшнее той беспросветной тьмы. Перед собой он видит целое озеро красного цвета, явно кровь, а посреди этого кровавого озера лежит огромная куча костей, сложенных друг на друга. Сукуна замечает и кости животных, и человеческие кости, от чего его даже немного мутит, но это не первый раз, когда он видит кости других людей. — Что это? — Спрашивает он и смотрит через плечо на свою копию, которая наклоняет голову набок и посмеивается над ним. — Отвечай. — Это твой шанс. Возможно, единственный в твоей жизни. — Говорит копия и выше поднимает голову, всматриваясь во что-то на вершине горы костей. — Видишь? — Он указывает рукой вверх, и Сукуна вынужден снова обратить своё внимание на кучу костей. И теперь он действительно видит трон, который возвышается над всем, что есть в этом месте и кажется возвышающимся над всем, что существует в мире. — Твой шанс. — Повторяет двойник, и Сукуна чувствует, как взгляд второго теперь направлен на него самого, и поэтому полностью разворачивается и поднимает бровь. — Шанс? Шанс на что? — Рёмен действительно не понимает, о каком шансе ему говорят, и в его голосе действительно звучит любопытство. В этот момент двойник вдруг перестает улыбаться. — Шанс отомстить. "Месть?" Приходит ему в голову, и он думает о том, кому он, возможно, захочет отомстить. Лицо Сатору внезапно всплывает в его голове, заставляя его на секунду нахмуриться, но затем он выдыхает и качает головой. «Какой смысл мстить сейчас, если все уже потеряно?» — Смысл есть. — Сукуна даже слегка вздрагивает, когда слышит это. Его двойник читает его мысли? Немыслимо и ужасно. — Но речь не только об этом негодяе по имени Сатору. — Говорит двойник и недовольно, почти осуждающе смотрит на Сукуну, но потом вдруг снова поднимает голову и пристально смотрит на трон. — Думаешь, это причинило ему боль? Плакал ли он, пока огонь медленно и коварно уносил его жизнь? О чём он думал в тот момент? Может быть, о том, как много он не успел сделать? А может быть, его мысли были, как всегда, заняты человеком, которому на него наплевать, но он всё равно ожидал, что этот человек придет спасти его? — Сукуна стоит, опустив голову, и сжимает челюсти так, будто ещё немного, и они треснут прямо на месте. Зачем он ему это говорит, зачем напоминает ему о чем-то, чего он итак не может забыть ни на секунду, зачем выворачивает всё внутри него? Как будто он сам не думал об этом каждую чёртову минуту с тех пор, как открыл глаза в то роковое утро. — Хватит, закрой рот. — Шипит Сукуна и из-под лобья со злостью смотрит на своего двойника, причем на лице второго вместо гнева или страха видно лишь нескрываемое ожидание. — Ты так ненавидишь пожар, унесший его жизнь, но даже не подозреваешь, что в этом виноваты люди. — Двойник посмеивается, подходит ближе, кладет руки Сукуне на плечи и сжимает их. — Не огонь унес жизнь Юджи, а люди. Он был мертв до того, как случился пожар, понимаешь? — Его копия трясет его за плечи и шипит ему в лицо. — Они убили его по приказу Сатору Годжо. Сукуна смотрит в глаза напротив с абсолютной ненавистью. Почему-то прежде тихое и спокойное озеро начинает вдруг бушевать и отбрасывать от себя волны. Причем настолько сильные, что Сукуна чувствует, как эта жидкость окутывает его ноги. — Не лги мне. Не смей. Сердито закричал он и сбросил руки другого со своих плеч. Как это может быть правдой? Могло ли случиться так, что Юджи действительно умер ещё до того, как огонь коснулся его? Нет. Не может быть. Неможетбытьнеможетбытьнеможетбыть... Как... если это правда, то как смеет Сатору, этот жалкий отброс, ходить по этой земле, на которой пролилась кровь этого светлого мальчика? Как он посмел устроить свадьбу, чтобы все его королевство пило, ело и радовалось жизни? Как он посмел создать семью, если отобрал эту возможность у другого человека? Если эти слова окажутся правдой, то прямо здесь и сейчас Сукуна клянётся, что на этот раз он его убьёт. Он больше не пожалеет, не простит и не позволит никому другому покрыть тело этого негодяя. Он обрушит ад на голову Сатору, он станет ураганом, который сотрёт с лица земли всю их семью и все, что им принадлежит. Нет больше пощады. Почему они должны жить, если Юджи мёртв? Почему им это можно, а ему нет? Сукуна не допустит продолжения этой несправедливости. — Я сказал тебе правду, которой ты не знал, но выбор за тобой. — Вдруг серьезно заявляет двойник и указывает рукой на окровавленный трон. — Теперь у тебя есть сила, с которой ничто в мире не может сравниться, сила, которая позволит совершить заслуженную месть, но это не будет бесплатным подарком судьбы. — Двойник замолкает на пару минут и только после кивка Сукуны снова начинает говорить. — Невозможно получить что-то, не отдав ничего взамен, понимаешь? — Рёмен знает, потому что он никогда не избавится от мысли, что той ночью он купил свою жизнь у смерти в обмен на жизнь Юджи. Он даже не виноват в смерти Итадори, но, как оказывается, он единственный, кого съедает чувство вины. — Тебе придется отдать взамен свою душу, свою свободу и свою возможность освободиться от этого через смерть, потому что если ты согласишься, тогда смерть никогда больше не сможет одолеть тебя. — Сукуна вдруг усмехается, когда картина полностью сформировалась в его голове. Больше всего на свете он хотел умереть и положить конец своим страданиям, но оказывается, что теперь ему придется отказаться от возможности умереть ради сомнительной возможности отомстить. Тут же ему в голову приходит мысль, что его двойник мог прийти раньше, но вместо этого, он сначала дал Сукуне возможность привыкнуть к изменениям и увидеть своими глазами силу, которую он получит. Действительно, это был очень умный ход, ведь несмотря на всё происходящее сейчас, Сукуна вряд ли поверил бы его словам, если бы несколько дней назад не стал свидетелем этой самой силы. — Решать тебе, однако силу, которую я тебе дал, я с такой же легкостью могу забрать обратно, если ты откажешься. Он понимает, что торопиться не стоит и поэтому просит несколько дней на принятие решения, ведь сначала ему нужно убедиться, что Сатору и жители его города действительно виновны. Несмотря на всю ненависть к Годжо, он не намерен лишать его никчёмной жизни так же, как и невинных жителей его народа. Если, конечно, они невинны. После этого он дважды кивает, и Сукуна начинает чувствовать, как все вокруг него снова начинает погружаться во тьму, а он тем временем просыпается в реальном мире. Его глаза медленно открываются и он видит над собой знакомый потолок, после чего садится на кровать и хмурится. — Стража! Кричит он, и в комнату тут же входит один из стражников, которые всегда стоят за его дверью. Мужчина почтительно кланяется и ждет указаний. Несколько секунд Рёмен думает о том, стоит ли ему вообще все это делать, ведь времени прошло достаточно, но... он чувствует, что не сможет жить спокойно, если не узнает правду. — Отправьте письмо Кэндзяку, и сообщите, что я немедленно жду его здесь сегодня. Он говорит это, даже не глядя в сторону мужчины, однако, получив указания, тот просто кивает, ещё раз кланяется и выходит за дверь, чтобы поспешить выполнить приказ. Если то, что сказал его двойник, окажется правдой, то Сукуна не остановится ни перед чем. Не в этот раз.***
Вечером того же дня, после ужина, в покои со стуком входят стражники и объявляют о прибытии Кэндзяку, которого он ждал весь день. Со времени их последней встречи этот дьявол в облике человека ничуть не изменился, по-прежнему коварно улыбаясь и явно не имея в голове ни одной хорошей мысли. Сукуна встретил его, когда ему исполнилось 16 лет и он собирался отправиться в свой первый военный поход. Тогда отец представил Кэндзяку как гения в поисках и сборе информации, сказав, что он — тот, кто может получить всё. Именно поэтому, несмотря на не самую лучшую репутацию этого человека, Сукуна все же решил, что кроме него с этим никто не справится. Как бы безрассудно это ни звучало, сейчас не время говорить о доверии, иначе виновные и дальше останутся безнаказанными. Кэндзяку заходит в его покои, дверь за ним закрывается и он стоит буквально в пяти шагах от Сукуны, почтительно кланяется, но не отказывает себе в лёгкой улыбке. «Коварный самозванец» думает Рёмен, но вздыхает и позволяет Кэндзяку наконец поднять голову и поприветствовать его. — Надеюсь, вы без проблем добрались до дворца? — Спрашивает он и, может быть, впервые за долгое время по-настоящему весело улыбается, как и его гость. Они оба знают, что это банальная вежливость и не более того, хотя Сукуна как представитель правящей семьи вовсе не обязан быть вежливым, тем не менее он это делает и эта маленькая игра их забавляет. — К счастью, проблем не было, не волнуйтесь. — Кэндзяку растягивает губы в тонкую змеиную улыбку и кивает собственным словам, как будто это действие придает им больше правдивости. Как бы то ни было, он был крайне удивлен, когда так неожиданно получил письмо с просьбой немедленно приехать во дворец и предстать перед наследником. Никаких вопросов не было бы, если бы его вызвали во время военной кампании, но на этот раз его вызвали уже после окончания войны, и это его немного интригует. Что могло быть от него нужно молодому наследнику? — Я хотел бы знать, в чём причина такой срочности моего приезда? — Я рад, что вы смогли добраться сюда без проблем. — Сукуна на некоторое время замолкает и уходит в свои мысли, возможно, в последний раз задаваясь вопросом, стоит ли ему вообще все это начинать. Кэндзяку в любом случае сделает то, что ему нужно, ведь он служит семье Рёмен и это его обязанность, но стоит ли в это вмешиваться такому непредсказуемому человеку?...Сукуна поднимается на ноги, отходит от стола, закладывает руки за спину и начинает говорить. — Не буду ходить вокруг да около и начну с азов. Мне нужно, чтобы вы узнали правду об одном инциденте, а затем сообщили мне. Я должен знать правду. Он наблюдает, как эмоции на лице его гостя сменяют друг друга и в конце концов остаётся лишь чистое любопытство. Этот человек всегда отличался любознательностью и желанием знать всё обо всех. Так что он явно не откажет, особенно если это просьба Сукуны, который не обращается к нему даже во время военных походов. — Видимо, это действительно что-то очень значимое, раз уж вы со мной связались...— Мужчина осматривает наследника с головы до пят и естественно у него явно возникают вопросы по поводу странных изменений в его внешности, но он решает, что у него ещё будет время выяснить это самому. — Что же я должен узнать?Пути назад больше нет.
— Помните тот день, когда в городе начался пожар и я тогда чуть не погиб? — Сукуна ждёт, пока Кэндзяку утвердительно кивнёт. — Мне нужно выяснить, что на самом деле произошло той ночью и почему начался пожар. — Только сейчас он думает о том, что несмотря на то, что тогда произошло, никакого расследования даже не проводилось и все сошлись на том, что пожар произошёл по неосторожности самих жителей города и поэтому все просто согласились с этой версией. Сукуна сожалеет, что не предпринял никаких попыток все выяснить, также веря в версию, высказанную другими. — Не спрашивайте откуда, но я получил информацию, что это не случайность и если это так, то я хочу знать правду. — Вот как... — Кэндзяку вдруг становится неожиданно серьезным, что даже удивляет Сукуну, но он почти сразу начинает говорить. — Вся эта история с пожаром мне с самого начала показалась интересной, но я решил, что если приказа нет, то, скорее всего, это действительно банальная случайность, но раз уж вы начали сомневаться... я узнаю всё, что смогу. На этом этапе их пути расходятся, и Кэндзяку обещает скоро вернуться вместе с полученной информацией. Просто нужно подождать.***
Пламя медленно разгорается и уносит сотни и сотни жизней, не щадит никого и не оставляет шансов на спасение, и как от этого спастись? Сукуна больше не слышит мольбы других людей о пощаде; его сердце совершенно ожесточилось и наполнилось абсолютной тьмой, которую мягко окутывает то самое пламя, исходящее теперь от него. Глаза его потеряли блеск, руки были по локти в крови детей и женщин, явно не имеющих никакого отношения к случившемуся, но это уже не имело значения. — В общем, это было непросто, но ваша догадка подтвердилась. — Кэндзяку кладет на стол несколько писем, которые ему удалось получить. — Тот ужасный инцидент действительно не был случайностью. Кто бы мог подумать, что кто-то вроде семьи Годжо совершит такую жестокость. Решение о перемирии было их инициативой, но в итоге они устроили такой чудовищный пожар в нашем городе, это безумие. Как они посмели совершить такую жестокость, а затем выразить им свои соболезнования? Они сожгли часть их города, убили жителей, лишив жизни невинных людей, и всё ради чего? Мать Сукуны любила повторять, что никому и никогда не удастся укрыться от своей кармы, которая обязательно их настигнет. Сукуна не оставит им такой щедрой возможности.Если карма не найдет их, то он может их найти.
Он направляется прямо во дворец семьи Годжо, не оставляя после себя ничего, кроме пепла. Всё, что утром было целым и процветающим городом, теперь превратилось в груду камней и горящих углей. Его шаги тихие, его дыхание уже не слышно, его некогда черные глаза горят губительным красным, в то время как уцелевшие люди тщетно пытаются спастись от него. Они все ещё убегают? Так же жалки и ущербны, совершенно похожие на своего принца. Бежать уже поздно и бежать некуда. Не в этот раз и никогда вообще. Все военные силы королевства, скорее всего, уже заняты тщетными попытками остановить чужую ярость, но какое это имеет значение, если огонь окажется сильнее и быстрее их? Пустая трата времени. Откуда-то сбоку к нему бежит уже немолодой, но явно не потерявший навыков король и при этом успевает выкрикивать оскорбления в адрес Сукуны. Отец такой же, как и его сын. — Ты, грязный ублюдок, как ты посмел ворваться в мой город, мой дворец и совершить эти злодеяния? — Кричит король и замахивается на него мечом, но Сукуна просто хватает клинок пальцами и надавливает на лезвие, от чего оно просто разлетается на куски. — И это говоришь мне ты? Стыд и мерзость, вот кто ты на самом деле. — Сукуна прикладывает вторую руку к его морщинистому лицу быстрее, чем король успевает это осознать, и в следующую секунду из его руки вырывается огромное пламя, за секунды превращая голову мужчины в пепел. Нет ничего сильнее человеческой ярости. Судьба королевы оказывается чуть менее суровой, и только потому, что она не собирается нападать на него и поэтому огонь лишь окутывает тело кричащей в агонии женщины и медленно сжигает его. На одной из самых высоких башен он находит комнату того, за кем пришёл сюда с самого начала. Он спокойно открывает дверь и со смехом уклоняется от неожиданной попытки Сатору напасть на него. Глупый, глупый Сатору... стоит ли это делать, когда тебе осталось жить всего несколько... секунд? Рёмен смеётся. — Я же тебе говорил, — Сукуна хватает блондина за воротник и поднимает его над землёй. Где-то в углу его испуганная жена кричит и просит отпустить Сатору. Однако Рёмен просто устает слушать ее крики и направляет огонь в ее сторону, отчего она замолкает после нескольких секунд криков от отчаяния и боли. В этот момент Сукуна особенно внимательно вглядывается в лицо Годжо, но лишь громче смеётся. На лице этого ублюдка нет ни капли злости или печали от смерти собственной жены. Женщина, которая до последнего умоляла отпустить своего полоумного мужа и пощадить его, в то время как Сатору боится только за свою грязную шкуру. — Я столько раз тебя предупреждал, бесчисленное количество раз, я предупреждал тебя, что однажды я приду за тобой и даже Бог тебя не спасет. Как ты посмел забыть об этом, как ты посмел совершить это чудовищное преступление против невинных людей? Кем ты себя возомнил, Сатору? Он отбрасывает Годжо в сторону и тот с силой ударяется спиной об стену, в результате чего падает на пол и пытается встать. Из другого угла комнаты слышен детский плач, который привлекает внимание Сукуны, и он направляется к колыбели ребенка. Он возвышается над ней и внутри находит маленького младенца, явно недавно родившегося. У ребенка на голове едва заметные белые волоски и знакомые голубые глаза. Сукуна оттягивает огонь от своих рук и осторожно вытаскивает ребенка из кроватки, поудобнее берет его на руки и прижимает к себе, с интересом разглядывая его. В это время Сатору пытается доползти до выхода из своей горящей комнаты, и его не беспокоит даже собственный ребенок, находящийся в опасности. Сукуна на секунду задаётся вопросом, как самовлюблённый и эгоистичный трус может стать королем? Ему смешно думать, что он мог бы просто подождать лет десять, и Сатору уничтожил бы и себя, и своё королевство. Рёмен протягивает руку к Годжо и поворачивает её, заставляя всё тело блондина поворачиваться вместе с ней. Его кости начинают разрывать кожу и принимать неестественную форму. Это всё, что заслуживает такой, как Сатору. Сукуна крепче прижимает к себе ребёнка и выходит с ним из горящей комнаты, которая медленно рушится, как только он переступает порог. Через секунду огонь охватывает его со всех сторон, и он просто растворяется в воздухе и появляется на площади возле дворца. Кругом кровь и люди стонут от боли, а в его руках, чужой ребенок, которого он берет с собой только из-за абсолютной невиновности этого существа в необдуманных и трусливых действиях отца. Ребенок как-то, несмотря на происходящее вокруг, успокаивается и с интересом смотрит на спокойное лицо Сукуны, на что тот посмеивается в ответ и подмигивает ему. — Пойдём домой, прелесть. На месте, где когда-то стоял один из самых величественных и красивых дворцов, внезапно появляется дивный цветочный сад и большое дерево сакуры посередине, которое начинает цвести и сбрасывать лепестки.Надеюсь, ты простишь меня за то, что я воссоздал эту прекрасную сакуру там, где пролилась чужая кровь.
Прощай, Юджи.