Голод бездны

       В отсеке Шоквейва было темно, он редко включал свет, обычно довольствуясь освещением от лампы, что стояла на столе. Комнату наполняли тихий, глухой стук металла о металл. Шоквейв медленно стучал когтями по столу. Учёный смотрел прямо в стену, думая о том, что делать дальше. От раздумий его отвлёк крик, Шоквейв повернул голову в сторону двери. Крик был таким противным, как голос Старскрима, так что не сложно было догадаться, кому принадлежит этот визг. Неужели он от Мегатрона убегает? Вслушиваясь в слова, Шоквейв резко встал и вышел из своего отсека. Он подбежал к повороту и нашел Старскрима, который пытался оторвать от своей ноги Фантома.        — Ах ты мелкое отродье, отпусти меня немедленно! — кричал сикер махая рукой, думая, что это поможет ему отогнать Фантома.        — Успокойся, — монотонно проговорил Шоквейв и хлопнул Старскрима по голове. Он схватил Фантома за шею сзади и с силой оторвал его от ноги командующего. Шоквейв слегка прищурился, когда Старскрим завопил от боли. Учёный глянул на Фантома, который дожевывал кусок брони. Глаза у него как обычно были широкое открыты, не выражая никаких эмоций. За последние два года Фантом стал достаточно спокойным, но Шоквейва напрягал этот факт. Фантом уже и изрядно подрос, стал куда послушный, но неизменным остался его голод. Отпустив Фантома, Шоквейв жестом приказал ему вернуться в лабораторию. Темный сикер кивнул и убежал.        — Он... Он напал на меня! На меня! Да его убить мало будет! Шоквейв, куда ты смотришь!? Ты должен следить за ним! Он как какое-то животное! — Старскрим кричал на Шоквейва, а Шоквейв и не знал что ответить, чтобы заткнуть его. Ведь сикер был прав: Шоквейв не уследил за этим существом, и оно напало на командующего. Если Старскрим расскажет это Мегатрону, а он расскажет, то Шоквейв одним злым взглядом не отделается.        — Я исправлю это... — на удивление тихо сказал Шоквейв. Он спрятал руку за спину, чтобы не показать явной злости. Этот черный, как смоль, сикер был способен привести Шоквейва в бешенство, чувствовать такой гнев, который он никогда прежде не чувствовал.               Шоквейв отошёл Старскрима, который поковылял в медотсек. Идя в сторону лаборатории, Шоквейв продолжал думать. Ему нужно было держать это отродье в узде, сделать его куда более сдержанным и покладистым, но он не знал как это сделать. Куда более послушным Фантом был только рядом с Шоквейвом. Он даже умудрился где-то услышать человеческое слово, которым постоянно называл Шоквейва. Эта излишняя приставучесть и покладистость шли на руку только Шоквейву, но так же это и выбешивало его. Так притворно, так фальшиво... Ведь с другими этот сикер был как дикий зверь, который не пропускает к себе никого. А его голод мешал всем, в том числе и самому Шоквейву.               Шоквейв открыл двери лаборатории. Фантом резко кинулся к нему. Фантом разговаривал плохо, и Шоквейв был поражен, что он вообще хоть что-то понимает и что он вообще научился выговаривать что-то больше, чем какое-то одно человеческое слово. Учёный не планировал учить его говорить, ведь ему не нужен говорящий объект для исследований, но уже ничего не мог сделать. Да и несколько раз поврежденный голосовой модуль дал о себе знать, ведь говорить сикеру было тяжело.        — П-про-прости, п-па-папа! — пробормотал Фантом прижимаясь к Шоквейву. Шоквейв оттянул его от себя.        — Не называй меня так, — монотонно сказал Шоквейв и отошёл. — Тебе нужно провести несколько уроков дисциплины...               Шоквейв смотрел на Фантома , который опустил взгляд. Это человеческое слово «папа», Шоквейв прекрасно знал значение этого слова для людей, но для Шоквейва оно было чуждо, он ненавидел это слово. Такое противное. Он не был родителем для этого создания Юникрона... И никогда не будет. А Фантом лишь спрятал руки да спину и опустил голову ниже.        — П-прости... — прохипел сикер. Да, его голос был хриплым, тихим, как будто ему и правда тяжело говорить. Но Шоквейва это не волновало. Учёный подошёл к сикеру.        — Первое, что ты сейчас должен знать, — Шоквейв нагнулся и смотрел сикеру прямо в глаза, — это то, что за каждое нарушение дисциплины ты будешь нести жёсткое, суровое, но справедливое наказание, — Шоквейв схватил Фантома за руку, крепко-крепко. Его когти начали немного пробивать слабую броню Фантома. Фантом вздрогнул и зажмурился, в его руку ударила тупая боль от когтей Шоквейва. Учёный редким движением сломал сикеру руку, вырвав ее по локоть. Фантом завопил так громко, что потом начал кашлять из-за боли уже в горле.        — Урок номер один: уважать тех кто старше тебя как прозванию, так и по жизни, понял? — Шоквейв смотрел на Фантома, его единственный глаз был широко отрыт. Он смотрел на плачущего Фантома без капли сожаления или сострадания.               Фантом начал судорожно кивать, его ноги слегка дрожали. Шоквейв встал и смотрел на спарка сверху вниз. Он положил руку на его голову и слегка погладил.        — Молодец, Фантом.       

***

              Фантом сидел в лаборатори, прошло уже около трёх дней после того, как Шоквейв сломал ему руку. Рука уже восстановилась, но ещё болела. Сикер вздрогнул когда двери громко открылись. Шоквейв вошёл в лабораторию, тащя за собой огромный ящик, что напоминал гроб. Он с грохотом положил его на пол.        — Фантом, ко мне, — подозвал учёный к себе Фантома. Сикер послушно прибежал.               Шоквейв снова погладил его по голове. Он схватил Фантома за руку и потащил к операционному столу. Жестом он приказал сикеру залезть на стол. Потом Шоквейв связал его, связал так, что к столу были прикреплены не только руки и ноги, но и голова, чтобы он не мог мотать ей. Шоквейв издал звук, который был похож на человеческий вздох. Он давно думал над тем, как использовать факт бессмертия Фантома. Наконец-то он смог придумать лучший способ. Даже если Кибертрон уже мертв, это не отменяет тот факт, что куча смертельных болезней осталась. Шоквейв видел, как во время войны десептиконов умирали не только от ранений, но и от тяжёлых болезней. Но у ученого не получалось создать лекарства от тех болезней, ибо никогда не хватало времени на то, чтобы изучить вирус полностью. Одной из таких болезней была редка, но опасная болячка "Плавильный Котел", так ее назвал Шоквейв. Порой он думал, что это было глупое название, но сейчас не было времени и желания придумывать что-то логичное. Трансформер, что когда-то заразится ей, может продить не больше недели. За эту неделю его тело начнет ужасно деформироваться, а сознание укатится в безумие и попытки заразить других. Заражение происходило через укусы, а до тела было почти не дотронуться из-за высоких температур, что и вызывало плавление корпуса. Ужасное зрелище. Шоквейв открыл ящик. Там лежал изуродованный труп сикера. Тандеркрекер. Пришлось долго уговаривать, чтобы открыли космический мост. Но он всё-таки нашел этого сикера, что когда-то болел этой ужасной заразой. Нужно было работать аккуратно, чтобы получилось передать вирус Фантому без вреда самому себе. Шоквейв достал шприц, он полагал, что энергон, что ещё остался в теле мертвого сикера, может быть ядовит и носить в себе частицы вируса. Аккуратно набрав в шприц немного уже потускневшего энергона, он поднес шприц к рука Фантома. Черный сикер молчал, но по его глазам было видно, что ему страшно. Он не знает, что его ждет, Шоквейв не собирался ему ничего говорить. К счастью, Шоквейв знао, что тело не будет плавиться до состояния жижи, а Фантом к тому же не умрет, так что у ученого будет достаточно времени, чтобы изучить этот вирус и создать лекарство.               Учёный вколол отравленный вирусом энергон в руку Фантома. Инкубационный период составляет семь дней.        — П-папа? — Не называй меня так.               Шоквейв подошёл к компьютеру. Он начал что-то записывать.              Эксперимент №345 – заражение подопытного вирусом "Правильный Котел" с целью поиска лекарства.               Шоквейв подошёл к двери.        — Выход из лаборатории запрещен, — твердо сказал Шоквейв, глядя на Фантома. Сикер начал кивать. — Выйдешь — наказание.               Шоквейв вышел из лаборатории. Он знал, что сикер не ослушается приказа, особенно, если его запугали наказанием. Он запер дверь. Он вернётся через семь дней.