«Утро при смерти» повесть

Наступившим утром, он проснулся в холодном поту. Его сердце билось быстро, голова кружилась, а конечности тряслись. «Это не впервой со мной происходит» - подумал он. «Это моя жизнь. После произошедшего..» «Я не хочу страдать.» Он почти что задыхался, такое отвратительное чувство тревоги, он напряжен. Но он же только проснулся? Все тело напряжено, он может почувствовать это, когда попытается полностью расслабиться. Дыхание не получается замедлить, ведь его сердце работает так быстро… Но его мысли совсем не тревожные, даже нет, по-другому..Они отсутствуют. Кроме этого диалога, в его голове нет и не было ничего. Чувство, что он сходит с ума. Ещё чуть-чуть, и он потеряет контроль. Он не может справиться со своей жизнью? Эта ситуация повторяется в кошмарах. Что же произошло? Никто не знает сейчас, никто ничего не узнает потом, если что-то случился, если ещё ужасы жизни с ним повторятся, разве есть у него поддержка в этом кошмарном мире? Одиночество В конечном итоге каждый из нас одинок. Люди меняются, преданные супруги разводятся, становясь двуличным остатком прошлого, друзья забывают, переезжают, расходятся, а родственники недалеки от своих концов, если тебе с ними повезло, конечно же. «Почему я не могу забыть, что происходило с половиной моей жизни? Почему я должен помнить это? Начиная с детства. Почему я не могу относиться к людям так же, как когда-то? Кассирша в ларьке была со мной так мила, а официант поинтересовался настроением, но в конечном итоге всем все равно, никто мне не помог, и не поможет сейчас. Сейчас я умираю? Сейчас мне плохо. Пожалуйста..» Я должен встать, но могу ли я? Могу ли я в таком состоянии расхаживать по улице, или должен я притворяться? Мне нужно позавтракать, но ты же понимаешь, Жозеф, что мы не приготовим этот завтрак. Обещай себе бесконечно, но ты не встанешь с кровати, а при жевании малейшего кусочка тебя затошнит. “Не лезет кусок в горло”, так это называется? В раздумьях сердце постепенно стабилизируется, уходят тревожные мысли, он думает ни о чем. «Почему именно так все получилось? Если я снова останусь один, все произойдёт так же?» И никто тебе не поможет. «Даже я?» Даже ты. У всех в конечном счете заканчивается батарейка, ты навредишь себе, если будешь отрицать это и работать на износ. «Работать на износ», именно так даже произносится это выражение. «И если что-то ещё произойдёт, после всего этого, я больше не выдержу. И где гарантия, что у меня окажется рядом поддержка? Разве я в безопасности?!» Ты не в безопасности. «Я в опасности?» Ты в опасности. «Я подвешен. Постоянно. Это же тоже пагубно влияет.» Понимать это все тоже пагубно влияет. Шарясь по кровати, жозеф разыскивает свой дневник. Ограничить телефонное времяпрепровождение, попытаться вести дневник для собственного же блага. Он так пытается позаботиться о себе, как это только возможно в его ситуации и его силах. Нет, он не заливал в себя алкоголь, наркотики и табак, жертвуя сном раньше, после чего произошло исправление, он всегда старался. Жалко выглядит, но он действительно не виноват, умница. «Есть ли мне что написать в дневнике?» думает он. «Пока что напишу свои утренние мысли и обстановку, для начала дня этой информации достаточно, мне пока не нужно сильно выговориться, верно?» «А ведь я так изможден. Дневник — все, что есть у меня, и будет, скорее всего, ведь кто сможет меня понять. Переживая этот ужас снова и снова я думаю, сколько должен я быть мучеником своих травм и тревоги, если впоследствии не сойду с ума, после чего, прийдется ли мне ждать своей кончины? Ведь нет смысла в таком состоянии тянуть свои года, это страшно» Это страшно. «Правда страшно! Мне страшно, и плохо. Если это произойдёт, придётся ли мне убить себя, чтобы только не мучиться от таких убитых годов? Если я только ограничусь себе воздух, на вторую минуту я готов сделать все, лишь бы не держаться больше, а если так до смерти, протяну ли я? Могу ли я выйти из игры? Могу ли я отказаться от душераздирающего состояния? Я столько всего пережил, я не хочу..» Он не хочет, ему страшно. Избавление от одних пыток — тоже пытки. Другое пытки, и ведь так много у нас фильмов о жестоких убийствах, расчлененных трупах, отрубленных головах, виселицах и прочем. Но представляют ли они, как это стиашно, что это на самом деле? Сошли бы они с ума от последних минут, что переживает человек в данной ситуации, если мы кричим от порезанного бумагой пальца? Казнь за лишь скверное слово в сторону короля, допросы электрошокером, войны за корабль в сериале, представляют ли они настоящий кошмар данных событий.. Внезапно, смотря снова на этот отвратный дневник, перелистывая страницы записей дней, что описывают ужас пережитого Жозефом, его накрывает непосильная тревога. Это ощущение предстоящего сумасшествия. «Когда же оно закончится?» Чувство, что вот-вот начнётся бесконтрольная истерика. Почему? Польются слезы, я забудусь. В нашей стране не научились лечить практически любые заболевания психики, кроме депрессии и ещё пару расстройств. А истории, где люди пожизненно подсаживаются на все те же антидепрессанты? Разве отличаются эти муки своей длиной от моих мук? Разве это не подобные пожизненные страдания? Но я не хочу страдать. Ты не виноват. Я не виноват. Но почему мне никто не может помочь? Почему я не могу никому рассказать? «Я устал. И имею на это право.» - умозаключает Жозеф. Конечно имеешь. Я тебя люблю. Выпивая огромную горсть успокоительного, он снова засыпает, надеясь на более положительное начало дня. Только пару часов спустя. Спи спокойно, Жозеф, ведь ты совсем один. Происходящий ужас ты переживал с положительным настроем, говоря себе «все будет лучше», в какие-то моменты действительно веря в избавление от несчастья, избавления от влияния тяжелого детства и токсичного окружения. Но трудностей было так много, никогда не стоит забывать, что у всего есть пределы, даже у психики. Верно же? Мы не контролируем свою жизнь. Мы контролируем вещи, максимально приближенные к нам, забыть свою первую любовь, предательство или непринятие в семье, но не избавиться от происходящего, не стерев память полностью, однажды стакан наполняется полностью. А каждый человек рождается один и умирает один.