***
Дадли был хорошим сыном, ему не хотелось расстраивать мать, поэтому он стал еще одним актером этого безобразного театра поневоле. Но даже это не помешало ему сближаться с практически родным братом. Он носил некоторые вещи аккуратнее, заведомо зная, что Гарри придется их донашивать. Когда они оставались одни Дадли старался к нему не цепляться, однако даже это не помогало. А после того как их жизни разделились на до и после в момент получения того злополучного письма из проклятого Хогвартса, надежда на нормальные отношения таяла на глазах. Оказавшись по разные стороны двух миров Дадли остался один. В своей новой школе он долго думал, прикидывал варианты, волновался за брата, ведь тот был не способен даже банально по яйцам врезать обидчикам в школе, вот и приходилось ему со своей шайкой защищать мелкого болвана, периодически вбивая истину силой. К Рождеству он пересилил себя и решился написать брату письмо, самое банальное с кучей вопросов и наставлениями вроде «Если драка неизбежна - бей первым». Он честно даже не рассчитывал на ответ по многим причинам, но спустя пару дней он получил его. Это и стало настоящим переломным моментом в их отношениях друг с другом, на этот раз в лучшую сторону. Пусть при родителях они все еще строили из себя невесть что, но оставаясь на едине становились самими собой. Дадли много писал про то как он сколотил новую банду, как несколько раз уже попадал к директору за разбитые носы однокурсников и якобы «хамское» отношение к старинным книгам библиотеки. А Гарри рассказывал о своей волшебной жизни во всех красках, про непонятные уроки, новых классных друзей и в особенности про квиддич. «Представляешь, я стал самым молодым ловцом за последнюю сотню лет!!!» От такого количества восклицательных знаков в письме от самого не эмоционального человека на памяти Дадли рябило в глазах. По мере взросления их письма становились старше вместе с ними. Дадли не любил делиться личными переживаниями с посторонними людьми, пусть даже и друзьями, и Гарри в этом плане понимал его как никто другой. Но в то время как первый охотно делился своими впечатлениями после первого поцелуя с какой-то девчонкой и очередными несправедливыми наказаниями после купания одного из лопухов с третьего курса в школьном унитазе, Поттер на несколько листов расписывал тренировки по квиддичу, Тролля в одном из туалетов подземелья, злющего профессора зелий и активно возмущался по поводу «совсем уж идиотских» замашек чистокровных магов, в частности одного конкретного белобрысого придурка. Поттера совсем не интересовали отношения, хотя судя по письмам ему было вовсе не до этого. После случая на турнире трех волшебников Дадли закатил такую грандиозную истерику, что даже его родная мать бы позавидовала. В тот день они дали друг другу клятву, что если их семье будет угрожать опасность они должны будут оставить Поттера и уехать как можно дальше, однако родителям они рассказали далеко не все. Но Дадли знал… все знал, в особенности об одном Неназываевом и его возрождении. Его непутевый брат, винил себя во всем подряд, и младшему Дурслю огромных усилий стоило его переубедить, точнее он так думал. Какой из него герой? Господи, да он себя то защитить не в силах, вон, кожа да кости, ей богу. Пятый курс для обоих оказался тем еще испытанием, но Дадли все еще пытался заставить своего братца поумнеть и врезать наконец своему школьному врагу прямо в самую калитку. «Да врежь ты ему, Поттер, он же чистокровный, ничего ему не будет, сам говорил, зато на душе сразу легче станет. Кулаками махать, знаешь ли, вообще очень полезно, мозги на место встают и у тебя и у оппонента.» Однако все веские доводы, казалось, пролетали мимо очкастого дурака с таким свистом, что любой чайник позавидовал бы. Парень продолжал негодовать, и в каждом письме была выделена минимум одна страница на – «Хорек белобрысый… ненавижу…придурка», «Индюк чистокровный… бла бла бла», «Отец его пожиратель… бла бла бла… и сын по стопам пойдет.». «Чертов Малфой» то, «предатель нормальных волшебников» это, и все в таком духе. Если бы Дадли не знал своего брата достаточно хорошо, то подумал бы что тот просто втюрился в этого «Хорька», ведь только полнейший идиот мог упомянуть свой первый поцелуй с красоткой на пару предложений, а то как Малфой сдал их идиотский клуб военной подготовки новой министерской сучке расписал во всех красках почти на два листа, причем большую часть из которых составляли слова по типу «Слизеринский гад», «Блядский Малфой… бла бла бла…», « как же я его ненавижу» и далее по списку. В общем заклинило его конкретно. А потом был шестой курс. Первые пол года вплоть до рождества они привычно слали друг другу письма, но после, нераспечатанные конверты возвращались к Дадли обратно. Поттер писал редко и с несвойственной ему сдержанностью, пока в одном из писем не написал что подозревает, что его письма могут перехватывать и тогда вся их семья окажется в опасности. Ну конечно этот гриффиндорский идиот решил все единолично. В последнем своем письме было всего четыре предложения: «Малфой стал пожирателем. Дамблдор убит. Министерство терпит крах. Забирай родителей и уезжайте» Сказать что Дадли был зол – ничего не сказать. Он был в такой ярости, что пробил ногой дыру в деревянной дверце шкафа в комнате школьного общежития, под разъяренный вопль своих соседей он чуть не вынес этой самой дверцей окно. В тот последний день они не сказали друг другу ни слова, зато отец крыл Поттера такими словами, что даже у самого лихого сапожника уши бы свернулись в трубочку, но тот стоял и молча смотрел как дом пустеет у него на глазах, как все шестнадцать (уже почти семнадцать) лет его пусть и не самой веселой, но все же жизни безвозвратно удаляются от него вместе с желтыми фарами во тьме ночного Литл Уингинга. Четыре года прошло. Четыре чертовых года… и ни одного письма это этого придурка, даже самого банального «Жив» хватило бы с лихвой. За это время Дадли рассказал родителям все, что Поттер предпочитал умалчивать от родителей во избежание новых скандалов. И родители слушали. Петунья даже в конце разревелась так, что пришлось успокаивать ее чуть менее полу часа. Они тоже волновались, пусть и не показывали этого посторонним, но Дадли знал. Он знал абсолютно все. И про войну в магическом мире, и про Неназываемого, и про пророчество, он знал даже про крестражи… Кто-то говорит что в знаниях - сила? Так вот Дадли Дурсль готов разукрасить рожу тому, кто изрек это безобразие. Знания – это слабость, когда ты не можешь ничего сделать и тебе приходится просто плыть по течению. Он так долго мучался от ночных кошмаров, порывался вернуться домой, попытаться хоть как-то помочь, он винил себя, что тогда, стоя у открытой двери машины, всего в каких-то пяти метрах от Поттера, ему не хватило смелости подойти. Подойти и ударить, или обнять, или затолкать в машину на соседнее с ним сидение, или остаться и помочь – он должен быть сделать хоть что-нибудь! Но он стоял и смотрел на понурого брата и слушал как отец яростно кроет того благим матом. Виноват, кругом виноват… Похоже, Малфой был прав, и идиотизм действительно передается воздушно капельным путем.***
Солнце безбожно жарит и без того сухую землю, обещая выжечь весь свежепосаженный газон к чертям, а Дадли сидит на крыльце и смотрит в никуда, мысли не хотят связывать его с землей и предстоящей работой, отправляя в мистический полет по глубинам его не самой лучшей души. Он так бы и сидел, утопая в воспоминаниях если бы не шум голосов на другом конце улицы. В такую жару адекватные люди сидят по домам со включенными на всю мощность вентиляторами и уж точно не разгуливают в черных пиджаках странного кроя. Двое молодых людей неспешно прогуливались под палящим солнцем, один из них жестами пытался что-то объяснить, а второй, не особо заинтересованный происходящим, лишь снисходительно кивал где это было уместно. Чем ближе они подходили к дому номер четыре, тем отчетливее слова складывались в предложения и обретали смысл. Не то чтобы Дадли любил подслушивать, просто уж очень громко разглагольствовал один из них. К слову говоря выглядели парни весьма презентабельно, разве что брюнет решил ослабить бордовый галстук и расстегнуть пару пуговиц у шеи, отчего выглядел намного менее напряженно, чем его товарищ. Взгляд ловил их фигуры за проезжающими машинами на противоположной стороне улицы. Пока родители готовились насладиться своим полуденным чаем, их сын сидел на крыльце любимого дома и совсем уж безбожно пялился на парней, точнее на одного. Темные лохматые волосы, нелепые круглые очки в аккуратной серебряной оправе, и дорогой костюм. А в костюмах Дадли разбирался очень хорошо, спасибо отцу и его странноватой сестрице. Его оценивающий взгляд вдруг встретился с, до боли знакомыми, изумрудными глазами за стеклами очков и тот застыл на месте. Они оба замерли, глядя друг другу в глаза. Блондин не сразу заметил отставшего друга, сделав пару шагов он вновь поравнялся с ним и взглянул в сторону Дадли. От этого холодного взгляда кровь стыла в жилах. «Поттер… Поттер?» Похоже Дадли ушел в свои мысли настолько, что не замел как слова тихим шепотом слетели с его губ, за секунды преодолевая расстояние до калитки, где уже находился его брат. - Какой же ты идиот, Поттер… - Вот видишь, а я всегда это знал. – Нахальный блондин получил локтем по ребрам и мигом смолк. Не отдавая отчета своим действиям, Дадли в несколько больших шагов добрался до брата и крепко сжал того в объятьях. Ошарашенный Поттер лишь стоял и неуверенно похлопывал того в ответных объятьях, пока его за шкирку не дернули назад, прижимая к знакомой груди. - Он же мой брат, Драко. – Укоризненно сообщил Поттер, тем не менее не пытаясь предпринять попыток вырваться. - Так себе аргумент, Поттер. К тому же, он тебе не родной брат. Про фамильное древо слыхал? Загляни как-нибудь, уверен на Гриммо оно точно есть. Много интересного узнаешь. - Ладно, я понял. Давай не сейчас, мне и так уже кажется все это хреновой идеей. – Брюнет многозначительно окинул дом взглядом, не на долго задерживая свой взгляд на одном из окон на втором этаже, где ранее была его комната. Дадли все еще слабо соображающий, что вообще произошло, наконец оттаял и взял себя в руки, мигом становясь похожим на своего отца. - Поттер. Каждая твоя идея хреновая, но апогей тупости был четыре года назад, так что не тяни резину и постарайся объяснить, что вообще происходит и почему ты не удосужился написать мне ни разу за все это время. Даже одного письма было бы больше чем достаточно. Мать чуть инфаркт не хватил когда я ей все рассказал. – Парень скрестил на груди слегка подкачанные руки и с вызовом рассматривал блондина, который нехотя отпустил своего приятеля и с таким же надменно-изучающим взглядом уставился на Дадли. - Ты сделал что? – Поттер почти задохнулся от возмущения и неожиданности, но быстро вспомнил что он уже не десятилетний мальчик, а вполне взрослый мужчина и герой второй магической войны, и он все еще не хочет привлекать к себе лишнего внимания, мало ли кто за ними мог следить. Еще одной фантастической статьи в Пророке он не переживет. – Я же просил тебя сделать ровно наоборот. – Процедил он почти сквозь зубы. - Да я чуть с ума не сошел! Ты хоть представляешь как это выглядело со стороны? «Мама, папа, мы уехали потому, что пророчество в стеклянном шаре сказало что будет война, а ваш непутевый племянник должен либо сдохнуть сам, либо убить взрослого темного мага. О, и если мы останемся нас скорее всего убьют.» Да это даже звучит минимум на пожизненный отпуск в заведении для душевно больных! – Лицо Дадли уже налилось краской, как всегда бывало с его отцом, когда тот был в ярости, но он лишь стоял и метал молнии взглядом то в одного парня, то в другого. - В приличных семьях принято предлагать гостям хотя бы пройти в дом, чтобы не позориться, крича на всю улицу. Мандрагора во время созревания ведет себя тише, чем ты. Я не отказался бы от чашечки чая или чего-нибудь градусом повыше, посмотрим. – Блондин с самым не возмутимым взглядом схватил товарища под руку и вонзил свой взгляд в растерянного парня на крыльце. – Так ты предложишь нам войти или так и будешь глазками хлопать, неужели все магглы такие тупые. - Да я… да вы…, э… проходите конечно. – Дадли слегка растерялся, не привычный к таким речам и уж тем более такому взгляду холодных ртутных глаз, надменному и одновременно слишком аристократичному что ли. Но что его больше удивило, так это брат, который будто привык ко всему происходящему, и прошествовал в дом даже не обернувшись. Краем уха он уловил тихий, взволнованный шепот за своей спиной, который ни как не вязался с тем парнем, который только что, кажется, завуалированно обозвал его деревенщиной и, кажется, магглом. - Мы все еще можем уйти стерев им память и прислав сову с приглашением. Хотя я вообще не понимаю зачем они тебе сдались. Ты мог бы позвать кого-нибудь другого. - Не мог, у меня никого не осталось, ты же знаешь, я даже Уизли позвать не смогу, а они мне почти как семья, но Джинни и Рон… я не хочу выслушивать это еще раз. Мне кажется я заслужил хоть что-то нормальное в этой жизни, Малфой, пусть для этого мне придется пережить последние четыре года заново. Но знаешь, я рад что ты согласился пойти со мной. - Идиот. Дадли стоял за входной дверью, не желая нарушать такую идиллию. Его голова трещала от нескончаемого потока мыслей. «Малфой» Такая знакомая фамилия, но за последние десять минут его жизнь так тряхнуло, что разложить все по местам просто не получалось. Он всегда подозревал что Гарри не очень то ладит с девушками, и даже допускал возможность того, что его брат может влюбиться в парня. Но он даже не хочет представлять как на это отреагируют его консервативные родители. Об этом можно будет подумать немного позже, кажется чай действительно придется заменить на напитки по крепче.***
- Дадли, милый, принеси пожалуйста бутылочку вина из кладовой. Ту, что тетя Марджи передала нам после поездки во Францию. Гарри, познакомь нас со своим другом. – Петунью разрывало желание наорать на племянника и расплакаться у него в объятьях, проклиная всех на свете, но на ее лице застыла лишь отстраненная маска. В данный момент она прежде всего хозяйка, желающая произвести хорошее впечатление, пусть это и было лишь привычкой. Ей было откровенно плевать на блондина. Единственное что она хотела – это внятных объяснений от Поттера. - Мне нужна помощь, пошли. – Дадли хотел дернуть блондина за руку, но тот мгновенно увернулся и настороженно уставился на него. Младший Дурсль решил больше не испытывать судьбу и зашел с другой стороны. – Мам, мне кажется Поттер очень хочет тебе что-то сказать, просто стесняется, думаю твой пуддинг поможет ему собраться с мыслями. Все прошло именно так, как Дадли и планировал. Мать вскочила из-за стола и начала судорожно искать тарелки, параллельно доставая из холодильника свой фирменный пуддинг. Поттер недоуменно переводил взгляд с брата на своего друга, потом на мать. Вернон лишь сидел в своем любимом кресле и нервно сжимал в руках хлопковую салфетку со стола, не выдержав и минуты он рявкнул на парня. - Иди и помоги матери, несносный мальчишка! Поттер нехотя поднялся - совершенно забывая что он давно уже не мальчишка и любой другой за такое обращение мог получить огромное количество проблем, ну или моментальное проклятье, это уже зависит от настроения - и направился в сторону кухни, кидая взволнованные взгляды на двух парней, все еще стоящих у лестницы на второй этаж. - Я не буду повторять дважды. – Небрежно кинул Дадли и направился по лестнице на верх. Малфой настороженно отправился следом, сжимая в рукаве под пиджаком основание своей палочки.***
- Это не кладовая. - Да неужели? Я в курсе. – Дадли наблюдал как на бесстрастном, бледном лице нервно бегают глаза по полу пустой комнаты, видимо прикидывая сколько заклинаний успеет сорваться с его палочки до того как… - Выдохни уже, я просто хотел поговорить. - Зачем нужно было разыгрывать этот спектакль? Ты мог сказать прямо, без всего этого. – Он обвел взглядом комнату, и недоверчиво уставился на него, ожидая ответ. - Это был единственный способ поговорить с тобой без Поттера. Если бы не мать, он уже стоял бы на этом пороге проклиная меня на чем свет стоит. Ведь я знаю все, Драко Малфой, абсолютно все, в частности о тебе и твоей семье. Думаешь я не заметил как он не называет тебя по фамилии при мне? - Зачем ты мне все это говоришь? – Скрестив руки на груди и прислонившись спиной к деревянной двери, поинтересовался блондин, скрывая нервозность за напускным безразличием. - Он мой брат, что бы ты не говорил, напыщенный блондин, но я его люблю. Как брата люблю. И я отдал бы все, лишь бы он был счастлив. Я был хреновым братом, не спорю, но Поттер… знаешь, до поступления в Хогвартс я спасал его с завидной регулярностью, он всегда умел находить проблемы на свою задницу даже там, где это казалось просто невозможным. У него никогда не было друзей, а потом… - Дадли медленно подошел к платяному шкафу и вытащил оттуда небольшую картонную коробку. Невесело усмехнулся и открыл ее, доставая оттуда целую стопку писем, на пожелтевшей пергаментной бумаге. – Поттер никогда не мог постоять за себя, он никогда не поднимал ни на кого руку, ни разу по своей воле он не делал никому больно. Мы начали переписываться после Рождества на первом курсе и стабильно раз в месяц или чуть чаще он отправлял мне свои письма. Я не… не знаю с чего начать, поэтому будь добр, закрой рот и ничего не говори. Я это делаю не ради тебя, а ради него. С минуту комната тонула в тишине, и только еле слышные голоса с кухни нарушали их молчание. Дадли вдохнул поглубже и продолжил. - Так вот, Поттер всю жизнь делал то, что от него хотят окружающие. Он готов втаптывать свои желания так глубоко в грязь, чтобы просто угодить окружающим. Никогда не думает о себе, идиот. На первом курсе он отверг твою дружбу не потому что не хотел дружить, а потому что боялся, у него только появился этот рыжий Уизли, и он ревновал, что ты можешь увести его, обмануть. Он тогда почти на страницу расписал как ему было стыдно видеть разочарование и боль в твоих глазах, как он несколько месяцев думал подойти и извиниться. А потом ты начал задирать его и с друзьями. Он этого не хотел, но постоянно подыгрывал остальным. Почти в каждом письме он упоминал тебя, какая бы задница не случалась у него в жизни он находил время чтобы расписать как же он тебя ненавидит, иногда даже на несколько страниц. Я еще в самом начале стал подозревать что с ним что-то не то, он ни разу не писал мне о девчонках. Я просто переживал за брата, у него в этом плане никогда ничего не клеилось. Окончательно я убедился в своих догадках на пятом курсе, когда ты сдал их кружок по интересам какой-то министерской сучке. Почти на два листа он описал как ненавидит тебя и где видал всю вашу семейку. И я бы даже ничего не заподозрил если бы в этом же письме он не упомянул свой первый поцелуй с какой-то красоткой со старшего курса, всего пара предложений, Малфой. Он написал что она очень красивая, но та видит в нем только погибшего Седрика, но даже так он не был против, потому что думал, что она ему действительно нравится. Я тебе даже могу зачитать отрывок из этого письма. – Он быстрым движением выдернул из стопки писем одно, а остальные вернул в коробку. – «Она красивая, Дадли, и губы у нее мягкие и теплые с привкусом ягодного бальзама, но это не то чего я ожидал. Не понимаю я вас, и что в этом такого? Сам не знаю чего ожидал, страсти, любви, напора, хоть чего-нибудь, может отношения это вовсе не мое, прав был Рон и мне самая дорога в аврорат.» Дадли замолчал, крутя в руках письмо. Малфой стоял и тупо пялился на него, не в силах до конца осознать зачем ему все это говорят. Было не слишком приятно слушать про первый поцелуй Поттера, но ему однозначно грел душу тот факт, что поцелуй тому не понравился. Пока он пребывал в своих мыслях Дадли продолжил уже обращаясь напрямую к Малфою. - Так вот к чему я все это вообще говорю. Поттер очень редко говорит в слух о том, что его действительно волнует. Я все ждал когда до него дойдет самостоятельно, и я дождался. На шестом курсе до него наконец дошел тот факт, что он тебя не ненавидит, но какой ценой… Я отдам тебе письмо, только пообещай не говорить Гарри об этом, ему это точно не понравится. Кажется, он считает что все его письма я давно выкинул, но они мне действительно дороги. – Дадли нехотя протянул блондину письмо, стараясь скрыть тревожность и трясущуюся руку. – Ты мне не шипко нравишься, но я вижу как он на тебя смотрит. И я желаю ему только добра, он заслужил его. Так вот, Малфой, если ты собираешься играться с его чувствами к тебе, то лучше скажи об этом сразу, он не сможет сказать тебе это сам, но без тебя его жизнь потеряет смысл. Я помню его пустой взгляд тогда, четыре года назад, и я до сих пор виню себя в том, что ничего не сделал. Ты можешь ему помочь. Как я когда-то не смог… Малфой стоял и просто молчал, переваривая информацию. Он даже не думал играться на чувствах человека которого любит. Поэтому он спрятал письмо во внутренний карман пиджака и вновь натянул на себя маску безразличия. - Нас наверно уже заждались. Малфой выскользнул в коридор, оставляя парня в одиночестве размышлять над тем, что он сейчас сдал своего брата со всеми потрохами. Поттер может его возненавидеть за это, но уж лучше так, чем он будет сожалеть всю жизнь о том, чего не сделал.***
Спустившись на первый этаж, Малфой замер, не в силах сделать ни единого шага. Осознание медленно накрыло его с головой. Поттер действительно его любит, и любил еще тогда, в школе, пусть и не отдавая себе в этом отчета. Он писал о нем своему брату, пусть и не в том ключе, в котором хотелось бы. Так ведь сам виноват, кретин. Знал же что гриффиндорцу всегда все нужно разжевывать, дабы слова добрались до его сознания не меняя смысла. Сам виноват... Непоколебимая гордость была отнюдь не лучшей его стороной. Драко никогда не задумывался над тем, почему Поттер вообще предложил ему эту помолвку. Он давно не верил в счастье, в любовь, в бескорыстность, но тогда, стоя под холодными каплями дождя, у могилы своей матери, Малфою было все равно кому продать свою душу. Тогда-то Национальный Герой и сделал предложение, от которого не отказался бы ни один здравомыслящий человек, а в особенности бывший Пожиратель. Он и не отказался. Не особо задумываясь о причинах такого поступка. На все вопросы тот отвечал одинаково: «Я выгодная партия для тебя, Малфой. Или ты хочешь изменить свое решение?» Нет, он даже не думал отказываться от него. Ведь только один взгляд на его лохматые вихри и неземную улыбку заставляли сердце сгорать и возрождаться из пепла, как чертов феникс. Они никогда не говорили друг другу о своих чувствах и до Драко наконец то дошло, что Поттер готов был связать свою судьбу с ним даже не надеясь на взаимность, а Малфой, как истинный слизеринец, вцепился в него как в последнюю надежду удержать любовь рядом. Чтобы не потерять себя. Да, они стали друзьями за три года проведенных в академии, да, их брак должен иметь статус фиктивного, но… если есть шанс, хотя бы призрачная возможность изменить это, Драко Малфой готов пойти на все. Пройдясь невесомым касанием по письму, во внутреннем кармане пиджака, он сделал шаг вперед, с твердым намерением все изменить. Ради него одного, такого наивно-прекрасного и одновременно раздражающего. Только для него он готов рискнуть всем что у него осталось. Вдохнув поглубже и, натягивая на лицо самую обаятельную из своих улыбок, он прошел в кухню. Быстро оценил обстановку и стремительно подошел к Петунье Дурсль, взял растерянную женщину за руку и поднес ее запястье к своим губам, оставляя на нежной коже невесомый поцелуй. Малфой заваливал женщину комплементами, при этом оставаясь в своей обычной «аристократической» манере общения. Поттер наблюдал такую сцену на каждом из торжественных вечеров, на которых они появлялись вместе. Блондин выглядел как воплощение обаяния, и все бы ничего, да вот только сейчас его целью были Дурсли, к которым он в принципе не питал никаких положительных эмоций еще минут десять назад. Что же такого сделал его кузен, Поттер даже не хотел представлять. Заставить Малфоя, чистокровного мага хрен знает какого поколения, проявить такое отношение к магглам… это было просто немыслимо. Блондин так умело располагал к себе его приемных родителей, что даже вечно хмурый и не разговорчивый дядя Вернон поддерживал их беседу. Поттер невольно отшатнулся, когда рядом с ним возник Дадли, тоже пораженный открывающейся картиной. - Что ты ему черт возьми сказал? Последний раз он так себя вел на министерском приёме, кажется, на прошлое Рождество. – Дадли с трудом удалось расслышать брата, тот видимо не хотел чтобы виновник их замешательства обратил на них свое внимание. - Ничего особенного. Министерский прием? Серьезно? – С явным удивлением поинтересовался парень, все еще держащий бутылку подарочного вина, не решаясь нарушать светскую беседу. Блондину удалось разговорить его отца и это не могло не удивлять. Поэтому парни просто стояли у кухонной арки у самого входа, не решаясь пройти дальше. - Чистая формальность, но, к сожалению, обязательная для Героя Магической Британии, и на каждом таком вечере я обязан присутствовать. Терпеть их не могу, если честно, но отказаться нельзя, зато можно таскать с собой одного белобрысого аристократа, который уже и забыл как общаться с людьми сидя в своем мэноре. Раньше он обожал такие помпезные приемы, война меняет людей, Дадли, как бы прискорбно это не было. Говорить что-либо Поттер больше не собирался, и спустя пару минут они все же решили присоединиться к остальным. Петунья была очарована манерами гостя, молодой галантный мужчина очевидно умел находить подход к людям. На Малфоя свалилась куча вопросов и он, все так же мило улыбаясь, отвечал на них, каким бы бредом это ни было. Но он не мог полностью сосредоточиться на Дурслях, постоянно бросая мимолетные взгляды на своего друга, который за последние пол часа не проронил ни слова. Да и выглядел не очень убедительно, казалось он находится сейчас где угодно, но только не здесь, не с ними, не с ним… Похоже, кроме Драко никто и не замечал этого, что не удивительно, увлеченные беседой Дурсли не заметили бы и горного тролля в своем доме. Бутылка вина оказалось лишь началом, вскоре, глава семейства достал из своих запасов неплохой виски, даже по меркам волшебного мира, и их беседа не сбавляла оборотов. За исключением одного лохматого парня, который гипнотизировал все еще не тронутый бокал вина. Смотреть на это безобразие никаких сил у блондина не оставалось и он незаметно сменил свое положение, переместившись ближе к Гарри и облокотившись на подлокотник его кресла, слегка задевая того бедром. Поттер и бровью не повел, словно и не заметив. Вот это уже было плохим сигналом. Последствия войны многие переживали очень тяжело, и Героя Магической Британии они не обошли стороной, что не удивительно, учитывая сколько тому пришлось пережить. Он в буквальном смысле вернулся с того света. Даже после победы у него бывали моменты апатии, когда в рандомный момент времени он мог выпасть из реальности на неопределенный срок и достучаться до него становилось практически невозможно. Что конкретно с ним происходило в эти моменты он не мог внятно объяснить, но пару дней после этого он ходил очень рассеянный или точнее потерянный. Малфой даже успел забыть об этом, поскольку последний раз такое происходило довольно давно, больше полу года назад, и вот опять. В голове крутилась ужасная мысль, что он его теряет, будто парень может однажды просто не прийти в себя. И это пугало до чертиков. Как он может его потерять сейчас? Он не переживет еще одну потерю близкого человека, а Поттер уже давно является смыслом его жизни. Поттера нужно было срочно выводить из этого состояния, и чем быстрее, тем меньше последствий его ожидает. Только вот как именно это сделать сейчас он не представлял, привлекать внимания к Поттеру сейчас совершенно не хотелось. Поддерживая наиглупейший разговор о школе, Малфой параллельно пытался привести брюнета в чувство незамысловатыми прикосновениями то к кистям рук, то к плечам, дошло даже до волос, но эффекта совершенно не наблюдалось. Дадли уже начинал посматривать в их сторону, что было не очень хорошо, в представлении блондина. В голову пришла наигениальнейшая идея как можно было отвлечь Дурслей хотя бы на пару минут. Не долго думая он сотворил уменьшенный макет Хогвартса и близлежащих территорий, даже маленькие человечки в школьных мантиях разных факультетов разгуливали около школы, а на поле для квиддича проходил самый настоящий матч между ведущими домами магической школы. Как оказалось это действительно отвлекло их, и Малфой, не теряя ни секунды, опустился на колени перед парнем забирая бокал вина и отставляя на небольшой столик. - Гарри, посмотри на меня пожалуйста. – Тонкие бледные пальцы коснулись шеки Поттера в попытке обратить на себя внимание. – Просто посмотри на меня, все в порядке, эй. Поттер, черт, пожалуйста. – Холодные пальцы очерчивали скулу парня, взгляд которого был направлен вроде бы вперед, но при этом в никуда одновременно. Время неумолимо уходило. Кажется, этот день Малфой запомнит как единственный с таким большим количеством необдуманных поступков, но никаких других идей у него просто не было. Не долго думая, он приблизился к Гарри и коснулся его губ своими. Сколько они так просидели он не знал, несколько минут вполне моги оказаться парой секунд, однако в какой-то момент на его плече сжалась чужая трясущаяся рука и ему пришлось отстраниться. Гарри действительно пришел в себя и сейчас растерянно осматривал парня перед собой. Удивительно что это вообще сработало, Драко до последнего не был уверен в своем решении. - Малфой? – Голос оказался хрипловат и только сейчас Поттер отметил свои слегка трясущиеся руки. Сознание все еще было мутным, но потихоньку прояснялось. - Поттер, я то в курсе кто я, а вот твой неожиданный астрал никак не входил в мои планы на этот день. – Невозмутимо сообщил блондин, устраиваясь рядом с парнем в кресле, благо, размер мебели это позволял. Гарри осмотрелся и его взгляд зацепился за, внушительных размеров, макет магической школы (хотя внушительным он был только по мнению самого Гарри), он повернулся к другу и вопросительно выгнул бровь, он совершенно не помнил, о чем был диалог и уж тем более он не помнил «этого». - Мы говорили о школе и для наглядности я решил ее продемонстрировать в виде небольшого магического макета. На самом деле, я думаю, нам пора, мы злоупотребляем гостеприимством твоих родственников, они, должно быть, устали от нас. – Последнее предложение он произнес несколько громче, чтобы на них обратили внимание. Одним взмахом палочки макет растворился в воздухе. - Нисколько, мистер Малфой. Ваша компания весьма приятна. Я бы даже хотела предложить вам остаться на ужин. Казалось, никто не заметил состояния Гарри, и того, что одну его руку слегка поглаживает Малфой. - На самом деле мы пришли не просто так, да, Поттер? - Да… я хотел пригласить вас на свадьбу. Приглашения будут высланы ближе к дате, а сама свадьба будет проходить на этой стороне в загородном доме, остальная информация будет в приглашении. – Поттер очень тщательно подбирал слова, чтобы не нарушать образовавшееся расположение приемных родителей. - Ох Гарри! Чтож ты сразу не сказал? Это же прекрасно, невестка небось красавица! Чего же ты с ней не пришел? Было бы замечательно встретиться заранее. – Петунья аж просияла, начиная отрезать кусочек от пуддинга и складывая в контейнер, видимо, для невестки. Вернон лишь уставился на Поттера нечитаемым взглядом. И только до их сына кажется дошел смысл сказанного со всей точностью посыла. Нет никакой невестки, а с партнером их племянника они сегодня и познакомились. Пока хозяйка дома хлопотала, собирая разные гостинцы и просто приятные мелочи, ее сын вдруг нервно рассмеялся, не в силах остановиться. Вся это ситуация была до смешного абсурдной. Неужели никто этого не видит? Как же ему порой невыносимо находиться в обществе таких недальновидных людей, по совместительству являющимися его родителями. - Дадличек, милый, что-то случилось? Мисс Дурсль даже не взглянула в сторону своего любимого сына, полостью погруженная в интереснейшее занятие по собиранию разных безделушек в цветочный подарочный пакетик, один из ее любимых между прочим. А вот остальные присутствующие вопросительно рассматривали парня, который больше не мог себя сдержать, а в уголках глаз уже застыли бусинки слез, которые он убирал легким движением тыльной стороны ладони. - Все… - Голос слегка сорвался. – Кхм, кхм… Да я тут вспомнил кое-что, но это пустяки. -Дадли подошел к брату и шепотом посоветовал побыстрее уходить, пока отец не пришел в себя и мать не упаковала пол дома в маленький цветочный пакетик, а то им придется забирать целую дюжину салфеток с ручной вышивкой, авторства самой хозяйки дома. Поттер поднялся со свойственным только ему ослиным упорством, но ноги все равно слушались через раз и если бы не Малфой, он давно бы поцеловал носом ближайший дверной косяк или плитку на кухонном полу. Со стороны это выглядело мягко говоря комично. Благо никто не видел его мучений. Переступив порог Малфой мэнора Гарри рухнул в ближайшее кресло, рвано вдыхая воздух. - Спасибо, Малфой, мне действительно стало намного легче. – Рука его медленно зарылась в собственных темных волосах, аккуратно массируя затылок, который так некстати разболелся. - По тебе и не скажешь, Поттер. – Драко опустился в соседнее кресло, предварительно сняв верхнюю одежду, о чем благополучно забыл его партнер. – Думаешь они придут? - Очень надеюсь. Знаешь, они сильно изменились. - Люди меняются, Поттер, это естественно. – Однако Гарри не дождался ответа, провалившись в беспокойный сон. Несколько минут аристократ наблюдал за вздымающейся грудной клеткой, после чего вынул письмо. Пожелтевший конверт, аккуратно разрезанный с боковой стороны выглядел слишком запретно. Оно было написано в самом начале войны, еще до того как Поттер отправился на поиски крестражей с друзьями. Драко не помнит сколько просидел так в кресле с конвертом в руках, однако так и не решился его открыть. А когда Поттер начал просыпаться, отправил письмо в камин, наблюдая за тем как в огне исчезает нечто важное, но не для него. Единственное что сейчас имело действительно большое значение, это мужчина, который следил за ним своими изумрудными глазами и мило улыбался. Драко все еще учится доверять людям, но он точно знает, что любовь не терпит сомнений, недоверия и прочей чуши.Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого.