Shit them all festival, laugh at the beautiful It's just a nod to the canon Simple man Stan can't stand up on the beautiful It's just a nod to the canon Stickle brick, tickle quick, laugh at the beautiful It's just a nod to the canon Hustle over hot muscle shower, twitch off the beautiful It's just a nod to the canon now
Хенджин любит Чонина, любит до безумия. Он никогда не оставит Йенни без своего внимания, не важно где они находятся: на шоу, на улице, в аэропорту, дома. Хенджин всегда будет ловить малейший намек, чтобы вовремя позаботиться о Чонине. Хенджин будет искать любую возможность чтобы прикоснуться к Чонину. Когда Чонина трогают другие, Хенджин ревнует безумно сильно: он трескается по швам, внутри что-то колит и бурлит, будто лава, которая вот-вот вытечет из него, сжигая все вокруг, обходя лишь только Чонина. Чонин всегда игнорирует Хенджина, пока второй просит выбрать его, Чонин даже не бросит взгляд в его сторону. Это режет Хенджина, заставляя гореть и открывать старые раны, которые потом прийдется снова зашить. Безумные мысли крутятся в голове и успокоить его может только рядом стоящий Чонин, который маленьким, заметным только Хенджину, намеком покажет, что принадлежит только ему. Любой такой намек будто зашивает Хенджина обратно, и каждый раз, он чувствует новый прилив сил. Он будет всегда вспоминать моменты как Чонин сначала игнорирует его, а потом выбирает Хенджина. И только Хенджина. Чонин возьмет его и белыми нитями зашьет, заставляя ожить и снова задышать. Этот безумный ошейник на выпуске про статуи выводит из себя Хенджина. Он чувствует, что этот ошейник будто не на шее Чонина, а на нем самом, и каждую секунду ошейник затягивают туже. Хенджин задыхается, внутри жарко, сердце стучит как бешеное, ощущение будто он даже потеет. Глаза становятся стеклянными. Мемберы трогают Чонина. Это шоу, на этом месте все равно позже будет сидеть сам Хенджин, но разве это справедливо так легко давать трогать макнэ, когда Хван этого столько добивался? Хенджин смотрит в пол или куда-то, где нет Чонина и мемберов трогающих его. Лишь перед уходом всех участников Хенджин поднимет взгляд дабы поймать тот самый намек. Чонин не дает себя трогать и в принципе как-то показывать их отношения на людях. А даже если и позволяет этому произойти, то не выказывает никакой особенной реакции. Поэтому как только на следующей статуе мемберы расходятся, Хёнджин и Чонин обменявшись взглядами, вместе уходят в сторону гримерной. — Мы отойдем, — обронил Чонин, предупреждая стафф и остальных участников, ведь съемки еще идут. Не важно было ли всем все равно на Чонина или они решили взять перерыв и заняться своими делами. Никто даже не посмотрел на Хёнджина и Чонина, лишь несколько человек одарили кивком. Назойливый, в первую очередь для Хвана, ошейник слетает как только двери в гримерную закрываются. Хенджин, оттягивая ворот водолазки, впивается в шею Чонина, будто хочет его съесть, или же перелить всю ту горячую лаву. Хенджин хочет отдать это жжение внутри Чонину, чтобы тот понял, как ему тяжело, чтобы они расплавились вместе. И у него это получается. Чонин чувствует что его тело становится воском, который растекается от пламени, но Ян все равно прижимается к источнику теплоты. Он будет пытаться ухватиться за дверь, он будет будто сползать, а ноги будут плохо держать, но он все равно будет открывать свою шею и тянутся к Хенджину. Чонин кладет руки на Хенджина, когда они целуются. Пока Хенджин заставляет гореть Чонина, второй его охлаждает, будто поливает водой и на месте прикосновений распускаются свежие цветы. От цветов пахнет свежестью, они заставляют дрогнуть Хенджина после каждого прикосновения, они заставляют тяжело дышать, будто пытаясь уловить тот самый аромат. После они заставят Хенджина вспоминать этот момент, когда тот будет смотреть на себя. Цветы заставят нарисовать их. Чонин поправляет водолазку и застегивает свой аксессуар. Хенджин смотрит томным взглядом на него. Они тяжело дышат, но лава и огонь внутри Хенджина потухли, остался лишь запах бутонов роз и других цветов. А так же холод растекающийся внутри. Чонин сам себя охлаждает. Он повернулся, последний раз чмокнул Хенджина в губы и вышел из гримерки. На секунду он остановился, просто посмотрел на Хенджина, немного сузив уголки глаз. Для остальных это ничего бы не значило, но для них это приглашение.***
Хенджин любит наблюдать за Чонином, он будет рядом после этого случая целый день. Вечером невесомый стук раздаться в квартиру Хенджина, а за дверью будет причина всех его картин, его муза. Хенджин и его комната похожи на воплощение искусства: начиная от картин, каждая из которых хранит свой смысл, понятный только автору. Который, в свою очередь, каждым сантиметром прекрасен. Он сам словно картина маслом. Чонин любит рассматривать картины Хёнджина. Он знает, что нарисованные цветы посвящены ему. Но Чонин никогда этого не покажет, а на новую картину с белыми цветами лишь скажет, что они красивые, немного прикусив губу. Хенджин целует нежно и аккуратно, будто перед ним хрустальная фигура. Чонин, словно стекло в руках мастера, тянется и превращается в новое произведение искусства. Хенджин никогда не спешит, когда они одни. Он будет долго растягивать Чонина, слушая томные вздохи. Водить пальцами по груди и животу, вырисовывая те самые цветы. Они сливаются с первых толчков, и оба будто прожигают матрас насквозь, буквально впиваясь в него. Хенджин начинает нежно, но медленно, заставляя Чонина дрожать от желания. Продолжает грубыми точками, которые вынуждают Чонина ловить звездочки и сгорать почти дотла. Однако мастер не даст лопнуть хрусталю, а всегда будет держать его на максимальной температуре. Зная, что все завтра будет скрыто одеждой, Хенджин украшает Чонина, рисуя что-то свое. Чонин хватает воздух, даже ему становится слишком горячо. Он уже не может охладить пыл Хенджина. Маки расцветают линиями на спине Хенджина, пока он вбивает Чонина в кровать. А Чонин, с каждым толчком, становится все громче и громче. Но никто не услышит, ведь сегодня они в мастерской Хенджина, где хрусталь полностью в его распоряжении. Они заканчивают одновременно, сливаясь в очередном поцелуе. Хрустальная фигурка начинает остывать. Они вместе принимают небольшой молчаливый душ, ведь фигурка еще не застыла до конца. Мастер должен следить, чтобы она все еще была в том виде, в котором мастер её создавал. Хрусталь застывает полностью. Чонин ложится и почти сразу засыпает. Хенджин все это время провожает его томным взглядом. Хван тоже устал, но он снова может охладится Чонином, трогая и целуя его лицо, утопая в любви к своему произведению. Чонин лишь улыбнется и тихо промурлыкает: "Я тебя люблю". А потом, так и не дождавшись ответа, заснет. Хенджин ещё долго будет смотреть на Чонина, а после сядет за новую картину. Это будут маки в хрустальной вазе. Ещё одни цветы в его коллекции.