надежда на цветок

/Никому не доверяй наших самых страшных тайн Никому не говори, как мы умрем. В этой книге между строк спрятан настоящий бог, Он смеется, он любуется тобой./ Новый ухажёр его сестры выглядит так, как будто только что с родео. А коня, быка и красную тряпку где-то по дороге потерял. О, его сестра была светлым ангелом в этом тёмном мире – поэтому имела дурную привычку собирать вокруг себя не только преданных фанатов, но и всякий сброд, который обожал присасываться к чужому успеху. Обычно Робин хоть и уделяла таким внимание и благодарила за поддержку, но всегда держала на расстоянии вытянутой руки. Она не была трепетной ромашкой и знала, что подобные люди могут сделать, если их подпустить слишком близко. Тех, кто заходил дальше положенного обычно вежливо (не всегда), Сандей лично просил покинут планету, а лучше и галактику от греха подальше. Так хорошо отраженная система работала, как заводные часы на протяжении многих лет, но, как и любому механизму, рано или поздно всему приходит конец. Сначала все было более-менее хорошо: Робин пришла в резиденцию и заявила, что у неё новая охрана в преддверии праздника, и она решила не таскать с собой толпу из клана Гончих, а выбрать одного, зато надёжного. Поначалу Сандей подумал, что это подразумевает, что будет один лучший охранник из клана Гончих, но Робин тут же заявила, что он не местный. С другой планеты, не из этой галактики, путешественник и вообще здесь приездом. – Путешественник, – с сомнением спросил Сандей, отрываясь от миниатюрного макета города. – Я бы сказала, что он рейнджер, – уточнила Робин. – Надо же, какая неожиданность встретить на Пенаконии «просто» рейнджера. Робин стушевалась и неловко посмотрела на брата из-под длинной челки. – Он галактический рейнджер, – она тут же продолжила, увидев как Сандей в гневе захотел перебить её тираду. – Мы уже встречались раньше на одном из моих концертов. Просто совпадение. У него был заказ, и он спас меня от некрасивых обстоятельств. Ничего смертельного, брат. У нас хорошие отношения, и я доверяю ему свою безопасность. К тому же, ему нужны деньги. – Мне кажется последнее самое важное в том, что ты сейчас сказала. Робин замотала головой. Ей явно тяжело давалось подбирать слова так, чтобы не пугать его новым знакомым. – Нет-нет, все нормально. Я бы не стала подвергать себя опасности. – Я верю тебе, сестра. Но ты прекрасно знаешь, что я волнуюсь. Пожалуйста, если что-то произойдет, то немедленно сообщи мне. К тому же, это посторонний. Он не является членом семьи. Улыбнувшись, Робин кивнула ему и заверила, что при малейшей угрозе со стороны рейнджера обязательно сообщит. Ещё двадцать минут они обсуждали предстоящее торжество, после чего сестра срочно упорхнула на очередную репетицию, оставив Сандея в одиночестве. Почти в одиночестве. – Галлахер, ты всё слышал? – Конечно, – раздалось из глубины кабинета. – Девочку стали интересовать плохие парни. – О чем ты? – Если она говорит о том, о ком я думаю, то у меня плохие новости, босс. За этого рейнджера неплохая награда от КММ. Не такая большая, как за охотников, но все равно приличная. – Черт, – сейчас было только девять утра, а у Сандея уже начиналась мигрень. Вот так они и оказались стоящими в гримёрке втроем. Точнее стоял только Сандей, а двое других сидели – Робин на стульчике перед зеркалом поправляла макияж, в свою очередь, Бутхилл развалился на кожаном диване напротив. Ковбойская шляпа покоилась рядом. На первый взгляд могло показаться, что он фанат новомодной брони, выпущенной КММ не так давно, но при ближайшем рассмотрении раскрывалась страшная правда – все его тело было кибернезировано. Кто-то очень опытный создал машину войны, вручил шляпу, встроил в руки пистолеты и отправил бороздить космос. Возможно, это была шутка. Возможно, кто-то из гениев решил провести эксперимент. Как вообще «такое» могло оказаться рядом в его воздушной и нежной сестрой – вопрос без ответа. – Хех, а вот и старший братик. Пришел лекцию мне читать? – резкая улыбка разрезала бледное лицо. От человеческого не отличить – только едва заметное отсутствие мимических морщин в уголках губ намекало на то, что перед ним не человечек. – Я честно думал, что ты явишься раньше. Ну, или вообще на планету не пустишь. – Брат, пожалуйста... – Не беспокойся, принцесса. Сегодня я джентльмен, поэтому сейчас у нас с твоим братом будет тихий разговор, а потом я вернусь. Окей? От того, как голос рейнджера поменялся при разговоре с его сестрой, Сандея аж дернуло. Там была игривость с каплей нежности. Он ели удержал себя от того, чтобы посмотреть в сторону Робин, потому что был уверен, что его сестра смотрит на Бутхилла с таким же чувство в глазах. Хлопнула дверь гримёрки, и они остались в пустом коридоре наедине. – Собираешься вызвать меня на дуэль за честь дамы? Если что, учтите: пуля намного быстрее клинка. – Сомневаюсь, – кисло заметил Сандей. – Если ты о нашей общей знакомой, то рано или поздно я и до неё доберусь, – самодовольно заметил Бутхилл, опираясь на стену гримёрки. В этой позе и движениях было столько пренебрежения к миру и любой опасности, которую этот мир представлял, что Сандей на секунду ему позавидовал. Хорошо же живется идиотам. Рейнджер явно был их тех, кто в момент смерти не осознаёт, что конец настал, и, следовательно не пожалеет об этом. Но сестра явно расстроится. Причем – сильно. Он так редко её стал видеть, что любое недовольство на лице Робин причиняло физическую боль. Бутхилл из не от куда выудил соломинку и стал её задумчиво жевать. Очень странно, что не сигарету. – Принцессе не нравится запах, а от привычки я не могу избавиться, – с грустью в голове пояснил он. – Приходится перебиваться всем, что под руку попадется. – То есть столовое серебро ты в особняке погрыз? Рейнджер в ужасе выпучил на него единственный видимый глаз и замахал руками, все отрицая. – Эй, большой начальник, я такое не ем, у меня только качественные патроны. На твоём месте, я бы подозревал пьяную собаку. – Галлахер? – сначала не понял Сандей. – Звучит как бред, он ничем корме сигарет не питается. – Вот именно, – со знаем всех тайн вселенной на лице, Бутхилл кивнул ему. Кажется, один болтливый наёмник со знаем дела заговаривал ему зубы и всячески увиливал от проблемы, как профессиональный адвокат от обвинителя на процессе. Нужно было собраться с духом и додавить гада. Воспользоваться благословением гармонии и внушить ему, что Робин он видит впервые в жизни и ничего к ней не испытывает. Но это было слишком низко и, к тому же, он не мог исправить то, что чувствует Робин. Как бы Сандей не хотел, он не имел права влиять на эмоции сестры. – Зачем тебе это? – этот вопрос был похож на капитуляцию и срыв покровов, но глава клана Дубов искренне считал, что в случае с Бутхиллом честность – лучшее оружие. – Что ты хочешь от неё? – От принцессы? Ничего. Она периодически вешает на меня свои сумочки и расписывает пробники помады на металле, но мне не сложно постоять на месте. Она классно поет. – Классно? Да как ты смеешь? У неё восхитительный голос. Бутхилл хмыкнул на возмущенное шипение Сандея и продолжил. – Не хлопаю так резко крыльями, а то улетишь. Так вот: для того, чтобы сказать, какой у неё восхитительный голос существует толпа фанатов по всей галактике, а я здесь чтобы шугать от принцессы недоброжелателей, носить её шмотки и работать манекенов. Поэтому хватит на меня смотреть так, как будто ты решил встроить персональную вендетту, амиго. Я не желаю девочке зла. – А как же твои проблемы с КММ? – выкинул последний козырь Сандей. – Это у них со мной проблемы, а не у меня с ними. Не беспокойся, после праздника меня здесь её будет. Я исчезну, как перекатиполе в пустыне. – Она расстроится. – Нет, принцесса все понимает, – покачал головой Бутхилл. – Я не человек одной планеты. Да и человеческого во мне почти не осталось. Она выступает в разных уголках галактики, поэтому мы, скорее всего, встретимся. Просто это произойдет не сразу. Мы закончили? А то на мне еще не попробовали нужный для выступления тон. Сандей устало вздохнул и потер кончик носа. У него было столько проблем за эту неделю, сколько за всю жизнь не было. – Закончили. Но я слежу за тобой. – Хаха, да сколько тебе угодно, амиго. Я ничего не собираюсь против принцессы делать. Да и чувство прицела на затылке – для меня не новость. Чао, птичка. Не сдохни на этом празднике жизни. Дверь гримёрки Робин хлопнула. Через минуту изнутри раздался веселый смех. /Ты красива, словно взмах волшебной палочки в руках Незнакомки из забытого мной сна. Мы лежим на облаках, а внизу бежит река, Нам вернули наши пули все сполна./