Жарко

      В Японии из-за расположения острова всегда было беспощадно-жаркое лето. Яркое солнце и безоблачные дни были не редкостью, а потому население всегда страдало от духоты. Каракуре в этом плане повезло: городок располагался в довольно прохладной части страны, потому там температура обычно не превышала девятнадцати-двадцати градусов. Однако даже этого хватало для того, чтобы прочувствовать беспощадность летней жары.       Сегодня же было двадцать шесть градусов. Это была настолько аномально жаркая погода, что был объявлен выходной день, ведь работать в таких условиях жителям было невозможно. Школа тоже отменила занятия, и потому Ичиго сейчас лежал на полу и мечтал оказаться в Гималаях. Почему на полу? Это было почти единственное холодное место в доме, а в холодильник ему запретила Юдзу залазить, да и он не поместиться, сломает. Льда уже не осталось, точнее, не осталось для Ичиго.       Все запасы в морозилке он отдал сёстрам, так как они тяжело переносили перепады температуры, у них начинался сильный жар и они могли упасть в обморок от духоты. Кондиционера в доме не было, обычно они спокойно переживали лето, но такими темпами он станет необходим. Стоит напрячь старика и поставить его хотя бы в комнате девочек.       Хоть жара была невыносима, Ичиго было тошно находится в доме. Каждый из семьи Куросаки расположился сейчас в своей комнате, а девочки недавно заснули, он проверял. Сейчас юноша был предоставлен сам себе, и скука была чуть ли не хуже жары. Дом был большим и почти всё в этом большом доме напоминало ему о том, чего он лишился. Немудрено, столько лет жить рядом с духами, видеть и слышать их, а позже даже касаться, это оставило свой отпечаток, всё этим дышало. На лицо наворачивались слёзы, когда он думал об этом, однако сколько бы времени не проходило, его лицо всегда оставалось сухим. Неужели жара была так сильна, что все его слёзы высохли?       Тоска и скука окончательно достали Ичиго. Он рывком поднялся с пола. Его вид был приличным для улицы, футболка да шорты, и он просто накинул на ноги сланцы и вышел. На улице не было даже намёка на ветер, однако уже то, что Ичиго куда-то идёт, придало ему уверенности и спокойствия. Лёгкими шагами он размеренно шёл по пустым улицам своего родного города. По сравнению с зимой, когда светает едва ли к обеду, летом день будто не кончается. Ясное синее небо смотрело своим равнодушным взором на землю, и конечно, оно смотрело и на Ичиго. Сейчас он как обычно шёл куда глаза глядят, это его любимый вид прогулок. В детстве, когда они с мамой гуляли, часто именно он вёл её, а когда окончательно терялся, она выводила его какими-то неожиданными и интересными тропами прямо к дому. Ему так нравилась эта атмосфера приключения, что он старался завести их как можно дальше, точно зная, что мама выведет их всегда.       Итогом стало то, что он и вправду мог вернуться домой из любой части Каракуры, и такие прогулки отдавали приятными воспоминаниями о маме. Это даже было как бы напоминание, что не все воспоминания о ней были грустными или болезненными. Он часто забывал об этом, потому приходилось напоминать себе.       Он снова пришёл в парк. Здесь, несмотря на погожий денёк, почти не было народу, пара кучек у деревьев и всё. Ичиго обрадовался этому, хотя какому-нибудь Кейго он бы обрадовался не меньше, но сейчас... Хотелось просто погулять. Завтра они точно встретятся, и будут общаться как обычно, почему бы сегодня ему не побыть одному? Быть в обществе очень выматывающе. А сейчас, в тишине и неком уединении так спокойно.       Присев под пышную крону дерева, Ичиго лёг на траву. Было жарко, но так спокойно. Ему... Ему хотелось, чтобы это длилось вечность. Грустно сейчас осознавать, что это, пожалуй, самый счастливый момент в его жизни. Сёстры в порядке, его родной город не лежит в руинах, отец всё так же шутит и дурачится и... Он будто живёт обычную, нормальную жизнь. Становление шинигами не принесло в его жизнь радости, то, что он преодолел, может легко сломать обычного человека. Сейчас он понимает, что множество раз был на грани смерти, самой настоящей, самой страшной. Он мог погибнуть, оставить Юдзу и Карин, своих прелестных сестёр, как когда-то их оставила мама.       Он не мог этого допустить. От одной мысли об этом кровь закипала, сердце учащённо билось и он был готов встать и вынести всё, что ему прийдётся! И он вставал. Раз за разом. Потому что он не покинет их.       На небе наконец появились белые облака, они принесли с собой немного прохлады. Прохладный ветерок ерошил волосы Ичиго, будто нежно поглаживал. Может, нет ничего плохого в том, что он лишился сил? Нет, плохое точно есть. Например то, что он больше не увидит Старика и Пустого.       Они ведь тоже его семья. Да, он встретил, точнее познакомился с ними не так давно, однако он полюбил их двоих. Они ведь правда заботились о нём! Заботу он в последний раз ощущал только от мамы, именно такую, когда задвигают за спину, чтобы не не пострадал. Обычно ему помогают, чтобы он меньше брал на себя, то есть... Никто никогда не защищал его. Ичиго всегда был защитником. Но не для мамы. Но не для них. Они всегда ставили его на первое место, даже мир не мог сравниться по значимости с Ичиго.       В последнюю их встречу Зангецу плакал. Может, поэтому Ичиго не может заплакать? Каждый раз он чувствует, какое горячеет его лицо, и он вновь оказывается в жаркой пустыне Уэко-Мундо, на вершине Лас-Ночес, с дырой в груди. Не может ни дышать, ни плакать.       Белые облака обернулись свинцовыми тучами. Ичиго услышал в далике гром. Неужели дождь? Не сидя на месте, Ичиго медленно поднялся с травы и побрёл домой.       Дождь... Его самая нелюбимая погода. Мама умерла, когда шёл дождь. Больно. Так больно вспоминать об этом. Мама умерла из-за него. Лицо обдало сильным жаром, руки задрожали, и он побежал домой. Но в следующую секунду он остановился. Уже пошёл дождь, тяжёлые капли воды громко стучали по асфальту. Ичиго промок до нитки, но ноги не двигались. Да и сам он не мог двигаться. Лицо горело, горело, горело! Так хотелось плакать... Но лицо было сухим. Или нет?..       Дождь лил и лил. Лил, как в его внутреннем мире. Так... Привычно. Если Ичиго не мог плакать, то пусть мир плачет за него.       Прогремел гром. За его раскатами никто не слышал крики одного юноши. Он кричал, кричал что есть мощи. Кричал так, как не кричал на похоронах мамы. Дождь лил как из ведра. Было больно. Больно вновь и вновь возвращаться к тому страшному моменту. К тому ужасному, мучительному моменту. Когда мама умерла, когда она умерла... Его слёзы высохли.       Ичиго добрался до дома ещё не скоро. Ему потребовалось некоторое время, дабы успокоиться. Однако впервые за долгое время он спал спокойно.       На следующий день жара спала.