***
– Морсангвэ! Дева стремительно обернулась и встретилась взглядом с огненным майа. – Чего тебе, Тху? – с особым смаком протянула она имя, что со злой ухмылкой дал Саурону Майтимо. Айну от этой наглости знатно перекосило, но он пересилил себя. – Я понятия не имею, как ты это делаешь, привороты или ещё какая лихая ворожба, но даже последнему орку ясно, что вышла замуж ты за Владыку не от великой любви... – А ты что, метишь на место моё? – в притворном гневе вскинулась дочь Феанора, перебивая Наместника. – Твои слова ранят мне сердце и оскорбляют мои чувства. Какое ты имеешь право ранить и оскорблять меня, Тху? Я и Владыке пожаловаться могу... Саурон скрипнул зубами и кротко вздохнул. – Ты ведëшь опасную игру, Морсангвэ. Рано или поздно ты проколешься, и я с удовольствием увижу, как Владыка отрубит твою тупую голову. – Пф-ф! – коротко, но ёмко отозвалась дева. *** – Как ты? – Ох, Владычица решила проведать пленника? Как это мило с вашей стороны, госпожа! – Нельо, ты реально не видишь разницы между мной и Тху, раз так старательно меня подкалываешь? – Напомню, что ты сейчас в украденной у него короне. – Тебе ли не знать, как забавно он злится, когда не может достойно ответить на унижения, – усмехнулась дева, присаживаясь рядом с братом. – А теперь серьёзно. Выглядишь совсем плохо. Давай почарую? – Не надо. – Нельяфинвэ дёрнул головой, отбрасывая с глаз криво остриженую чёлку. – Побереги силы, ты и так уже похожа на смутную тень самой себя. – Оставь. Это мой выбор, и я осознаю последствия. – эльфийка коснулась кончиками тонких пальцев лба феаноринга, и от еë руки растеклось голубоватое сияние. – Хватит, – через пару минут тихо велел нолдо. – Побереги силы. Он устало посмотрел на сестру. Единственную, любимую. Вдобавок ко всему, близнеца. Было страшно за неё. Очень страшно. – Зря ты это затеяла, Менелайта. Твоя идея опасна и рискованна... – Опасно и рискованно было игнорировать мои предостережения и тащиться на эти проклятые переговоры! Опасно и рисковано было оставлять корону Кано, а самого Кано вместе с остальной мелочью на меня! Ты думаешь, в лагере всё очень весело? Макалаурэ, конечно, создаёт видимость удержания ситуации под контролем, но только ночами "музицирует" так, что всем в округе хочется утопиться, а сами звезды рыдают вместе с менестрелем! Отец мёртв, мать осталась за морем, как и Второй дом, братья, хоть и стараются, ничего лучше паники создать не могут! Мой идиотский обман и жажда Моринготто хвастать на весь мир своими "успехами" привели к тому, что меня и моё страшное, коварное и вероломное предательство порицается всеми нолдор, и я прямо физически ощущаю появление новых проклятий над собой! – Справедливости ради, когда меня притащили на твою свадьбу, я тоже не понял, что ты этим хотела сказать, – вставил Майтимо, пока его сестра набирала в грудь воздух. – Выглядит это всё и правда убедительно. – Мне страшно, Майти. – неожиданно притихшим голосом отозвалась Менелайта. – Я запутала такой узел, что мало того что не могу распутать, так и неожиданно поняла, что сама оказалось внутри, и путы душат меня, разрывают. Я, я... – Тише. Прорвёмся, – приобнял сестру за плечи Нельяфинвэ. – Мы точно что-нибудь придумаем. И, отмечу, тебя здесь ничто не держит, в любой момент можешь сбежать. – Не говори глупостей, – шмыгнула носом нолдиэ, – я пришла в Ангмандо за тобой, и без тебя не уйду. Майтимо без слов уткнулся носом во вьющиеся волосы сестры. Так они сделали около десяти минут, прежде чем он вновь заговорил. – Тебе не попадёт, что сидишь тут? – Ой, разве кто посмеет что мне сказать? Все, кому не лень, уже доложили гос... тьфу... Моринготто, что я тут, а эта святая наивность полагает, что я тут тебя склоняю ко тьме. Хотя, и правда, меня могут потерять. На, возьми флягу, в следующий раз вернëшь, если что, говори, что от меня, отобрать побоятся. Пойду я.***
Менелайта, как её назвал отец, Морсангвэ, как её окрестил муж, сидела на троне и перебирала между пальцами кончик толстой рыжей косы. Волосы её вились, как и у матушки, и отрасли до самых пят. Когда Мелькор украл Камни и убил Финве, дева хотела в знак скорби обрезать косы, но Майтимо с большим трудом отговорил. А может, и правда обрубить? Неудобно с ними здесь... Аргх, Лайта, ты возможно умрёшь через пару минут, какого драного балрога ты думаешь о причёске? – ...Морсангвэ, ты меня вообще слушаешь? – с укором поинтересовался Моринготто, который с вдохновением рассказывал что-то о падении Дориата. – Конечно, слушаю, муж мой, – улыбнулась Менелайта, бросив короткий взгляд на свою правую руку. – Тогда что скажешь? – спросил Тёмный Вала, взглянув свысока на жену. – Что я скажу? – дева усмехнулась, и в глазах её вдруг мелькнуло безумное пламя, узнаваемое, перешедшее от отца. – А что я могу сказать? Айа Феанаро! В рукаве чёрного платья мелькнул серебристый нолдорский кинжал. ...Тхурингветель, заглянувшая в тронный зал, метнулась было спасать Владыку от этакого домашнего насилия, но Лангон, молча наблюдавший драку, схватил девушку за плечо и не дал вмешаться. – Не лезь. Мы его всей Цитаделью предупреждали, что просто так нолдорские принцессы не вламываются сюда с требованием взять их в жëны. Сам виноват. – Не поспоришь. – кивнула Тхури. – Полетели на балку под потолком. Сверху интереснее наблюдать будет. Лангон обернулся вороном, вампирша - летучей мышью, и вскоре они скрылсь в вышине.***
Пошатываясь, Менелайта ввалилась в темницу. Майтимо тут же подскочил, уж больно потрёпанной казалась сестра. – Камень отобрать не вышло. Но теперь у Морринготто следы моих ногтей через всё лицо, – отчиталась эльфийка. – Давай уходить, пока он не придёт в себя и не угробит нас обоих. Девушка с силой полоснула своим несколько покоцанным кинжалом работы Феанаро по замку решётки, и тот, натужно звякнув, упал на каменный пол. Дети Феанора уходили на юго-запад. А в подвалах Ангбанда раздавалось чириканье - невесть откуда взявшийся тут воробей фактом своего существования раздражал тёмных и символизировал торжество жизни над смертью. И лишь Моргот, мрачно восседающий на троне, пришëл к выводу, что доверять в этом мире можно одному лишь Майрону.