не по-божески

сынхан не знает, как при всех молитвах перед сном, регулярных постах и посещениях служб его все же угораздило поддаться греху. запретный плод сладок, и имя этому плоду ынсок. ынсок та еще чертова кокетка, сынхан еле держится, чтобы не сказать чего такого в его сторону. ынсок достаточно по-блядски сосет чупачупсы на капотах крутых тачек других ребят с университета и слишком хорошо строит глазки (хотя вот это видит только сынхан). сынхану нравится почти все в ынсоке, таком крутом и свободном ынсоке. только вот есть один минус, который ужасно мешает сынхану двигаться в сторону любимого - набожная семья. семья сынхана слишком сильно верит религию, что их жизнь уже почти правда один в один по всем правилам бога. сынхана даже немного тошнит от этого. а потом перед глазами появляется ынсок, и жизнь сынхана снова становится легче. сынхан уверен в том, что это секрет. в прочем, никому все равно не интересно, кто там нравится сынхану. и это очень ему на руку - сынхан безумно очевиден. и ынсок знает. знает и встречается взглядом с сынханом, сидя на капоте юты, что на курс старше, а сынхан уводит глаза и скорее убегает. ынсоку так хочется действовать. еще и момент ну до нельзя хороший - после физры в раздевалке никого, а тренировки начинаются только через час. сама судьба ынсоку благоволит. ынсок заходит в душ, сынхан уже там, невозможно красивый, так и хочется.. чего-нибудь. - эй. - ынсок подходит ближе, улыбается так нежно. - я хотел поговорить. - а! привет.. - сынхан пытается прикрыть тело полотенцем. - о чем?? - ну как бы тебе сказать. - доселе уверенный ынсок теперь вдруг чувствует неловкость. - ты же типа. ну. я же нравлюсь тебе, да? ты совсем не умеешь скрывать. - нет! я не!. - сынхан теряется, но своими действиями делает только хуже: ынсок становится более уверен в своей догадке. - ну ты.. ты красивый и классный, но я не.. - не гей? дай угадаю, мама не разрешает? сынхан тушуется, ынсок понимает, что, может быть, сказал кое-что лишнее. - ладно, слушай. ты довольно милый. и если ты хочешь, мы могли бы ну.. сынхан не знает, что делает. он тянет ынсока ближе и обнимает, а ынсок и рад. с красивыми мальчиками обязательно надо дружить. ынсок обнимает сынхана тоже и мурлыкает у самого уха что-то типа "как мило", а к сынхана от шепота в ухе муражки по спине. ынсок чувствует это и продолжает. едва касается губами ушей, а сынхан уже весь сжался от того, что ему так хочется вдруг. - хани, ты такой красивой, когда так стесняешься. - ынсок гладит по спине, а сынхан хочет отвернуться, пока на его щеках не появляются поцелуи. пара, еще один, еще несколько, и вот сынхан отдает свой первый поцелуй ынсоку, прижимает его за спину и невозможно мечется в своих чувствах. он не замечает почти как ынсок целует его щеки, шею, жмется как кот. теперь сынхану вроде бы даже совсем не стыдно (будет стыдно чуть позже). но сейчас от ловит руки ынсока за плечи и сам нежно так их целует. ынсок выглядит как довольный кот, гладит сынхана по голове. от этого голова аж кружится. сынхан целует пару раз живот и тут.. - укуси. ынсок не просит, а требует, и сынхан совсем не в праве его ослушаться. он кусает ынсока у самого края белья, и ынсок вдруг так немощно вздрагивает, будто бы теперь сынхан волен вообще что угодно сделать. сынхан не знает, откуда в нем такое ярое желание, но вот он стоит перед ынсоком на коленях и собирается отсосать ему. ынсок такой невозможно красивый, если смотреть на него снизу. словно бог. сынхан пару раз шепчет что-то (ынсок точно знает, что сынхан извиняется так перед своими религиозными родителями и самим богом за свой грех) и берет член ынсока в руку. - боже, хани, откуда в тебе только такой азарт? сынхан и сам хотел бы знать. но сейчас это волнует его мало. он обхватывает головку губами, немного двигает головой, а ынсок, который до сейчас лет знал сынхана только как милого набожного отличника, готов растаять уже сейчас. сынхан двигает головой достаточно уверенно, чтобы ынсоку пришлось радоваться тому, что никто их не услышит. ынсок кладет руку на волосы сынхана, и от этого сынхан только больше хочет сделать так, чтобы ынсок плакал и скулил о нем. сынхан сжимает руки на ляжках ынсока, немного царапает, а тот пищит почти от того, как ему нравится. - боже, хани, знала бы твоя набожная мамка, чем ты сейчас занят.. сынхан зачем-то думает о том, что это теперь его секрет, и все это так будоражит. ынсок командует сынхану остановиться и спускает на пол, а после сразу мечется чтобы поцеловать сынхана. - это был лучший минет в моей жизни, хани. - это серьезно? - максимально серьезно. сынхан хихикает, ынсок только тянет его поцеловаться еще. ынсок теперь так ищет встречи с сынханом. хотелось бы, конечно, чтобы сынхан его трахнул, но нежно посидеть в обнимку или подержаться за руки - тоже достаточно неплохо. лишь бы только сынхан снова сидел безумно смущенный, но такой довольный. с этого момента прошел, кажется, месяц или два. все, чем ограничилась их половая жизнь теперь - пару раз передергивали друг другу после все той же физры в той же душевой. и без этого жить невозможно сладко. сынхан получает быстрый поцелуй на прощание и уходит домой. а там скандал. родители узнали, только откуда? кто им рассказал? это не важно. важно то, что сынхан вылетает из дома максимально быстро, забрав только рюкзак с самым нужным. он звонит ынсоку и толком объяснить не может, что случилось, но ынсок требует приехать к нему и даже вызывает сынхану такси. сынхан реветь начинает прямо на пороге, потому что ынсок сразу тянет его к себе обняться, гладит по спине так тепло. сынхан чувствует, как его любят. - ну, поплачь, хани. поплачь побольше, успокоишься. можешь оставаться у меня так долго, как тебе нужно. - сынхан кивает, а ынсок гладит его по голове. - пойдем, я сделаю тебе чай, хочешь? у меня есть вкусные печенья, тебе точно понравится. сынхан послушно на все кивает и идет на кухню за ынсоком.