Привычка

Вокс был готов посадить на электрический стул любого, кто осмелился бы вякнуть в его присутствии, что выбор есть всегда. То была больная для него тема. Это должен был быть просто секс. Ахуенный? Да. Но не более чем просто, мать его, секс. Зачем он стал наведываться в тот бар снова и снова? К чему растрепал Валентино свои бизнес-идеи шутки ради? Почему не погнал в шею после настойчивых расспросов, а назначил ему встречу на следующий же день? Между прочим, единственную на тот момент, которая не закончилась ярким одновременным оргазмом. На кой чёрт было заходить так далеко? Жажда новизны? Что ж, теперь эта «маленькая шалость» превратилась в большую проблему. Телеведущему пришлась по нраву беззаботность порномагната: он жил сегодняшним днём, и ничто его не тревожило. Вокс вставал ни свет ни заря, перегревая кинескоп в размышлениях над очередной идеей фикс, и, как ни прискорбно ему было это признавать, просто до тупости очевидный флирт стал единственным, что его развлекало, заставляло расслабиться и отвлечься от всех забот. Валентино давно не встречал того, кто не запрыгивал с разбега к нему в постель, а чьё внимание ещё нужно было заслужить. Порномагнату было нечего терять: после первого секса он понял, что игра стоит свеч, а потому предпочитал телеведущего любому другому, разумеется, не думая о том, к чему может привести этакое... постоянство в выборе секс-партнёра. Сейчас они во главе синдиката, сейчас они на вершине, сейчас они держат тысячи грешников в ежовых рукавицах. Они купаются в роскоши, едва ли не захлёбываясь в ней. Но так было не всегда. Зловонные бары сменялись неприметными мотелями, пока Вокс наконец не смог позволить себе регулярно раскошеливаться на номера в отелях класса люкс, в которых они с Валентино трахались до самого утра. Вопрос «За чей счёт будет банкет?» никогда не вставал между ними: порномагната абсолютно устраивало лишний раз ни о чём не напрягаться, а телеведущий любил брать всё в свои руки. «Не могли же меня подкупить все эти нелепые глупости и пьяные бредни?» Валентино лепетал всякую несуразную чепуху, и они не переставали хохотать в обществе друг друга. Вокс внимательно слушал и остро ощущал, как длинные изящные пальцы играются с пряжкой его ремня, выказывая намерение снять с него штаны прямо у всех на виду. Телеведущий улыбался шире, показывая острые клыки, и продолжал делать вид, что не замечает, как в глазах порномагната разгоралось неукротимое сладострастное пламя. Это должна была быть просто игра. И она не должна была принять другой оборот. Вокс с самого начала знал, что изо рта Валентино не вылетает ничего, кроме лжи чистой воды. Однако со временем телеведущий, к своему удивлению, обнаружил, что многие несусветные небылицы порномагната содержали в себе гораздо больше правды, чем могло показаться на первый взгляд. Таким был настоящий он: расплывчатым образом, который являлся под действием опиума, возносил на доселе неведомую высоту, а наутро казался не более чем далёким сном из прошлого. Вокс посчитал Валентино любопытным экземпляром, так сказать, одурманивающим «обьектом исследования». Одним на миллион, если угодно использовать слащавые фразы. Они искали друг друга глазами. Просто развлечение. Они флиртовали с первыми попавшимися под руку несчастными, дабы раззадорить другого. Просто развлечение. Они употребляли грязные собственнические словечки, когда напивались до беспамятства. Просто развлечение. Годы пролетали незаметно в погоне за всеми этими… развлечениями, и вот не успели они опомниться, как кувыркались на двухспальной кровати в роскошных покоях порномагната. Телеведущий хочет разразиться смехом, но не находит в себе силы оторваться от манящих искусанных губ, с которых стекает ярко-малиновая слюна, пачкая точёный подбородок. «Быть может, ещё не поздно повернуть время вспять?..» Поздно. Вокс прекрасно знает, что поздно. Телеведущий проклинает не тот день, когда они с порномагнатом подписали контракт, а тот, когда он переступил порог того самого злосчастного бара. Вокс проклинает тот момент, когда перевёл глаза на поднявшийся балаган, устроенный Валентино собственной персоной. Телеведущий никогда не позабудет то короткое мгновение, когда порномагнат заметил его взгляд на себе. «О, если бы я только без промедления растворился в воздухе, шмыгнув в ближайшую камеру видеонаблюдения. Всё могло бы быть иначе…» Одного взгляда хватило сполна, чтобы осознать простую истину: их встреча неизбежна. Не успел Валентино и слова вымолвить, а всё нутро Вокса уже пожирала озлобленность. Скорее на себя, чем на него, оттого их разговор и закончился на первой фразе порномагната, так и не успев, как следует, начаться. Телеведущий потащил свою «находку» в кабинку обшарпанного туалета, и тот оставался таким невозмутимым, что только подлил своей всезнающей ухмылкой масла в огонь. «Неужели он настолько самоуверен?» Хотя с его-то внешностью, это был, честно признаться, глупый вопрос. Вокс списывал всё на то, что теперь они с Валентино бизнес-партнёры, и не имело значения, о чём они говорили, где они были и в какое время. «Просто бизнес. Это просто бизнес…» Порномагнат упирался под столом носком ботинка в пах телеведущего, когда Вельвет находилась буквально в паре метров от них. Валентино искоса поглядывал на Вокса, нетерпеливо ёрзая на стуле, и тот обхватывал его лодыжку, пропуская через столь желанное тело едва ощутимый электрический ток, что равнялось зелёному свету. Каждый секс порномагната с телеведущим в рабочее время завершался коронной фразой: «Бизнес есть бизнес», произнеся которую, они ещё какое-то время потешались над своими «похождениями», но смотреть друг другу в глаза не осмеливались. Так было проще притворяться, что ничего из ряда вон не произошло. Подумаешь, потрахались. Подумаешь, в тысячный раз. Подумаешь, вожделеть другого средь бела дня без всякой на то причины. Что в этом такого, верно?.. Валентино перестал заливаться соловьём во время секса с Воксом, опасаясь, что ненароком ляпнет лишнего: ему это ничего не стоило, когда он был к нему так близко и с каждым толчком прижимался к нему ещё ближе. — Просто фетиш, — повторял про себя порномагнат как мантру, параллельно размышляя об их следующей с телеведущим «рабочей встрече». Валентино был несказанно рад тому, что они бизнес-партнёры: то была безупречная стратегия для того, чтобы держать Вокса при себе, не вызывая лишних расспросов. Порномагнат был конченным собственником: он терпеть не мог делиться с кем-либо своими игрушками в студии, предпочитая самому их ломать. А ещё он терпеть не мог делиться с кем-либо телеведущим. Они так долго были знакомы, что стали друг для друга… обыденностью, чем-то неотъемлемым, самим собой разумеющимся. Каждый из них был привычкой другого. Да, ни больше ни меньше. Что называется, и в горе, и в радости. Когда Валентино крушил всё на своём пути, Вокс был единственным, кто мог усмирить разбушевавшуюся бурю, умело превратить её в штиль. А когда телеведущий был чернее тучи, порномагнат пристраивался у него под боком и вручал ему в руки мундштук. И чаще всего самого себя. Валентино приходилось по вкусу, когда один из них поднимал настроение другому подобным образом: Вокса, что ни говори, он считал бесподобным секс-партнёром, хотя и ни за что ему в этом не признался бы. Порномагнат не раз ловил себя на том, что ждал телеведущего после съёмок: если он появлялся, значит, ночь обещала даровать ему очередное безумное рандеву. Валентино пристально наблюдает за каждым движением Вокса: он делает пару глубоких затяжек, глядя на Пентаграмм Сити с тонкой улыбкой на губах. И как же невыносимо сильно порномагнату хотелось тешить своё самолюбие, думая, что именно он причина этой улыбки телеведущего. — Ты что опять нанюхался всякой дряни? — это был их эквивалент вопроса «С тобой в порядке?». Валентино промаргался, поймав на себе острый и несколько озадаченный взгляд Вокса. Порномагнат потом будет винить себя за эту… слабость, но сейчас ему совершенно не до того. «Какого, блять, хера он такой, чёрт возьми, сексуальный?! Это всё его вина. Да, точно, его!» Валентино тянет Вокса на себя, выхватывая мундштук из его рук, вальяжно обводя шершавым языком его губы; ярко-малиновая слюна окрашивает острые клыки оверлордов. Телеведущий впивается крючкообразными пальцами в подбородок порномагната, жадно вдыхая его запах полной грудью. «Страшно ловить себя на мысли, что мне никогда не осточертеет эта его назойливая приторность…» Валентино игриво проводит кончиками пальцев по бокам экрана; возникают помехи, и изображение искажается. — Да. Выбей из меня всю дурь, Вокси… «И не уходи до самого утра…»