Почему ты, Юнь-Юнь?

–"Почему...?"– слово срывается с губ, разбиваясь о холодный безжизненный камень. Никто здесь ему не ответит, не заглянет в медовые глаза, не положит на худое плечо свою крепкую руку и не назовёт своим лучшим другом во всём Тейвате. Потому что здесь никого, кроме него, нет. –"П-почему...ты?"– голос дрожит. Хрупкие забинтованные руки крепче сжимают тускло-серый камень в золотой оправе, ещё недавно сиявший голубым. Бело-голубой талисман с кисточкой слабо покачивается на ветру, пока солёные слёзы капают на холодную землю. Почему? Почему так больно? Как будто сердце пронзили его же мечом и совсем скоро он умрёт. Совсем один. Сердце разрывается от горя, так же, как и тогда, хочется выть во весь голос, однако Син Цю не в состоянии издать ни звука и может только сидеть здесь, надеясь, что это просто дурацкий кошмар, что он проснётся в своей комнате с какой-нибудь книгой в руках, открытой на грустном моменте, однако сильная боль подсказывает ему, что всё происходящее — реальность, в которой его лучший друг погиб от когтей гончей Разрыва. Хрупкие запястья под бинтами горят, и эта адская смесь боли, горя и ярости буквально разрывает его тело и душу на части. Крик, больше похожий на рёв раненного зверя, разносится по кладбищу. Худое тело дрожит от рыданий. Без Чун Юня так... Пусто... Слёзы уже закончились, хотя плакать всё ещё хочется. Легче так и не стало, наоборот, теперь у Син Цю болит горло от криков и глаза от того, что он так долго плакал. Плотная ткань опускается на хрупкие плечи, тёплая рука касается запястья, но даже это не может заставить его поднять голову. –"Диди..." –"А?"– Син Цю вскидывает голову, встречаясь взглядом с медовыми глазами брата. Старшему больно видеть своего обычного спокойного братишку таким разбитым. Младший же вновь отводит взгляд. –"Он уже пересёк грань. Монахам, адептам и экзорцистам, как правило, не о чем сожалеть..." –"П-почему?"– собственный голос кажется Син Цю тихим и хриплым, да, в общем-то, так и есть. –"Почему... Юнь..." –"Этого я не знаю. Госпожа Е Лань сказала, что он искал тебя, когда наткнулся на волков." –"Меня?"– вина за произошедшее с другом накрывает с головой. Чун Юнь искал не духов, он искал его, а в итоге от него остался лишь потухший Глаз Бога. Плотину прорывает, и слёзы начинают течь с новой силой. Забинтованные руки вцепляются в одежду брата, Глаз Бога Чун Юня со звоном падает на камень. Младший из братьев кажется таким беззащитным, всем телом вжавшись в старшего и дрожа, словно замёрзший котёнок. –"Я с тобой, диди. Я здесь."– тёплая ладонь поглаживает уставшего мальчика по спине. Син Цю опускает голову на плечо брата и наконец проваливается в сон в его руках.