Кошмары

Иногда Злу снятся кошмары. Сны всегда имеют один и тот же сюжет — ссора с отцом, изгнание из Ада и его временные шатания непонятно где до той поры, пока он не встретил Свету. Кошмары не то, чтобы страшные — он не просыпается с криком по ночам, весь мокрый от пота, не вскакивает на диване, судорожно сжимая в руках простыни и тяжело дыша, как обычно показывают в фильмах, но приятного в подобных пробуждениях мало. В первую ночь Зло просыпается от очередного кошмарного сна. В этот раз снилось изгнание. Когда он уходил из дома. Открывает глаза, тяжело вздыхает и охает от внезапно сковавшей шею и плечи боли — он уснул в слишком неудобной позе и всё тело затекло. Постанывая от неприятных ощущений, бес медленно встаёт с дивана и потягивается, с удовольствием хрустя шеей. Потом — поочередно щёлкает всеми пальцами, потом — присаживается, после — встав на цыпочки, тянет руки вверх. Хруст и щёлканье стоят на всю квартиру. Демон снова стонет, но на этот раз от удовольствия. — Не надо, — слышится позади тихое и Зло подскакивает от испуга, ухватившись за сердце, — напугал, блин! Бун смеривает демона серьёзным взглядом. — Серьёзно — не надо. Ты своими щёлканиями Свету сейчас разбудишь. А потом — чисто дружеский совет, хоть мы и не друзья — не хрусти. Вредно это. Хотя бы для себя. — О, премного благодарен за совет! — Зло прижимает руки к груди, — а теперь топай спать! Бун, одарив демона укоризненным взглядом, уходит. Зло смотрит в спину колдуна далёким от обожания взглядом, но всё же — хрустеть перестаёт. На вторую ночь бесу снятся его шатания по улицам города. В этот раз он просыпается и тупо смотрит в одну точку, ощущая, как его начинает колотить — от холода ли? Что за чушь, бесы не испытывают чувства холода! И голода тоже. Но… Стыдно сказать, но Зло встаёт с дивана и направляется на кухню. Спустя пять минут бес сидит на кухне и мрачно ест один бутерброд за другим, запивая его холодным чаем — кипятить чайник было лень. Впрочем, как и включать свет. В коридоре доносятся лёгкие шаги и на кухню, не включая свет, заходит Лерой. Бывший Дух, пока ещё не видя демона, открывает холодильник. Ну а Азриэль пока решает не заявлять о своём присутствии. Только когда Лерой с полной тарелкой поворачивается к столу… — Здорово, — машет половинкой огурца бес. — И тебе привет, — Дух отодвигает стул и садится за стол. — Тоже дожоришь? — мрачно усмехается бес. — Ну да. А ты-то чего? Я-то, потому что человеком стал. — А мне… — демон на мгновение задумывается, — да тоже захотелось. Только Свете не говори. — Не буду, — кивает Дух. Оставшееся время они едят молча, лишь раз над кухней звучит — «Тебе кетчуп дать?» от Лероя и «Да, давай» — от Зла. Под конец, Дух убирает остатки еды в холодильник. и встаёт. — Спокойной ночи, — желает бесу Лерой. — Приятных снов, — отзывается тот. — Кстати… — брюнет на мгновение замирает в дверях, словно размышляя, говорить или нет. На его губах хитрая улыбка. — Света тоже на кухне была. Час назад. Тоже ела. Зло улыбается. *** На третью ночь демону снится. как отец забирает у него силу. То отвратительное чувство беспомощности снова наполняет грудь. Он помнил, как ноги подогнулись, как на мгновение слегка закружилась голова и вот — он бессильный. Почти, полностью бессильный. — Ах! На этот раз пробуждение происходит по тупому сюжету тупых фильмов — бес подскакивает на кровати и утирает вспотевший лоб. Так вот что испытывают люди, когда, лежа в кровати ощущают такую фигню — вот ты лежишь-лежишь и словно резко начинаешь падать!!! — Ты чего? — слышится сбоку обеспокоенное. Приподнявшаяся на локте Света, сонно щурясь, вглядывается демону в лицо — из-за очередного приезда тётки Агаты они легли вместе, — тётя, что ли приснилась? — Да нет, это не дракони… Короче, другое… — машет рукой бес, — спи давай. — Она завтра уедет, всё хорошо, — успокаивающе говорит девочка, — и ты тоже спи. Бес ложится щёкой на подушку и закрывает глаза. Бормотнув «весь раскрылся», Света укрывает его тёплым синим пледом до подбородка. И гладит по голове. Три ночи, наполненные кошмарами, как ни странно, стали для изгнанного демона чуть ли не лучшими в его жизни. Он наконец-то снова ощутил себя дома.