Шаг, два, и мы уже в танце...

По залу в его мрачной тиши разлетались потоками нежные звуки фортепиано. Скрипка тонко подпевала ему, и музыка сплеталась изящными лентами, заполняя собой всё. Вилась беспечным лёгким потоком вокруг двух скользящих в танце тёмных фигур. Скрип каблуков сливался с нотами спокойной мелодии, дополняя её своим терпким очарованием плавных движений.    Фигуры кружились в пятне света, а кругом была лишь пустынная темнота. Ни стен, ни потолка гротескного зала не было видно сквозь непроглядный чёрный бархат небытия. Остался только пол. Паркет, сверкающий в белых лучах, тихо вздыхал под ступнями танцующих. Словно внимательно наблюдал, восторгаясь умелыми поворотами и шагами, но не смея прервать мирный ход музыки по истине радостным скрипом.    Одна рука мягко лежала на плече, касаясь белой перчаткой слегка мятой ткани костюма. Вторая держала талию. Ноги в изящном порыве наступали на пару напротив, ведя её в новый пируэт. Голубые глаза с тихой тоской глядели в лицо перед собой, но губы тронула нежная улыбка.    – Ты стал проворнее, – мягко звучал шёпот. Музыка бережно подхватила его и разнесла по залу. И всё вокруг словно заполнилось его заботливой колкостью.    Но ответом было лишь молчание и ослепительный взгляд слегка прикрытых спокойных глаз, сверкнувших в белом свете. Они несли в себе томное удовольствие, но были слишком холодны, чтобы открыто об этом заявить.    Их поняли всё равно.    Изящная ладонь скользнула с плеча на локоть в такт колыханиям мелодии, потом ещё ниже. Пальцы сплелись с тонкими пальцами чужой руки, подняли над темноволосой головой и провернули податливое в течении танца тело, прижали спиной к широкой груди, застыв так. Другая рука снова была на талии. Но теперь выше – касалась живота.    Фигуры на мгновение остановились, чувствуя кожей под изысканными костюмами близость друг друга. Та, что пониже, повела плечом, желая продолжить танец. Но неожиданно к шее её спустилось горячее быстрое дыхание. По телу пронёсся трепет.    – А ты теперь всех парней так прижимаешь? – сверкнул в наступившей паузе ледяной голос, к последнему слову растаявший, будто бы тепло дыхания коснулось не шеи, а недоступного никому сердца под толщей безразличия.    Нежное касание невидимых рук клавиш, повлёкшее за собой новый тихий ритм, – и низкую холодную фигуру развернули обратно. Крепко сжали талию, но пальцы сомкнутых ладоней так и не отпустили.    – А тебя можно считать парнем? – вновь шепот, но теперь ближе. У самого уха. Тёплый, усмехающийся, ласковый. – Я не уверен даже, что ты человек, ведь я танцую с тем, кого убил когда-то.   Снова танец подхватил фигуры, но теперь всё их внимание было обращено друг к другу. Они осторожно кружились по самому краю светящегося на полу ореола. Их совсем перестала волновать темнота вокруг, невидимые музыканты, неизвестный зал.   – А ты похорошел, – всё так же звучит голос высокой фигуры. Её рука обхватывает талию. Грудь приближается к груди, и вот тонкий силуэт, изящно изогнувшись, нависает над полом. Волосы темными искрящимися прядями тянутся к паркету. А выше, но неизменно близко, сверкает небесно-голубыми глазами улыбающееся лицо. Золотая коса беззвучно падает на плечо и пол.    И снова в ответ молчание. Но словно вместо него веселого лица нежно касается узкая рука. О кожу приятно трётся мягкая ткань перчатки. Щека под ней мгновенно наливается румянцем.      – И всё же теперь ты более блёклый без своих алых прядей, – неловко запнувшись продолжает звучать голос.    Фигуры распрямились, одарив друг друга пылкими взглядами, и снова зазвучала сквозь музыку мелодичная поступь. Но теперь она лишь призвана была скрыть то, как трепетно люди заглядывают в глаза друг другу.    – Ты стал выше, – тихо бросает темноволосая фигура. Пальцы её рук на плечах партнёра медленно перебирают ткань.   – Знаю, – шепчут ему в ответ, и отчего-то получается слишком тихо и близко. Рука уже совсем плотно прижала тело за талию. Улыбающееся лицо оказалось рядом. – Тебе нравится?    Два шага и скрип носков ботинок – плавный поворот прочь от темноты. Теперь они в самом центре света.   – Я пока не решил, – отвечает прохладный голос.    – Тебе идёт этот шрам, – слышится рядом, и шеи касается нежная кожа губ. – Но шрамы никогда не значат ничего хорошего. Поэтому лучше, чтобы его не было.   Тело сковывает сладкой оторопью, и оно может лишь бездумно следовать танцу, внутреннее полыхая смущением и легким недовольством.    – Какая наглость, – ухмыляется парень, однако весьма польщённый мимолётным прикосновением.    – Тебе же понравилось, да, Джуго? – с невероятным удовольствием произносит Уно последнее заветное слово.    – Нет. Совсем нет, – лжёт с совершенно не подходящим этому лицом Джуго и крепче сжимает плечи. – Следи за своим языком.    Ему отвечает лишь веселая ухмылка, и тело подхватывает в бурном кружении. Всё летает кругом и только до боли знакомое улыбчивое лицо неизменно стоит перед глазами. Сердце пропускает удар, а ноги – шаг. Руки соскальзывают ниже по плечам.   Всё сейчас нереально. Слишком хорошо. Похоже на сон.   Сквозь пелену задумчивого любования внезапно снова Джуго склоняют над полом. Пряди почти касаются его глянцевой поверхности, но мощный рывок вновь прижимает парня к высокому телу, и губы настигает мягкое теплое касание, медленно и очень осторожно перетекающее в полный скрытых пылких чувств, глубокий поцелуй. Сердце замирает. Глаза закрываются. Силы покидают тело.   Уно с восторгом и трепетом ощущает в своих руках тонкое ослабевшее тело. Невероятно осторожно жмётся губами к заветному лицу, оставив губы и перейдя к щекам. Слух лелеет едва уловимый сдавленный вздох.   Музыка растаяла во мраке. Зал погрузился в безмолвие.   – Уно, ты… – со вздохом пробормотал обескураженный парень, чувствуя, как его обнимают всё сильнее.   – Я люблю тебя… – в тон ему завершил Уно невероятно тихо. Оставил ласкать лицо и покорно опустил голову на острое плечо, смиренно дожидаясь ответа. Всё равно, каким он будет. Назад дороги больше нет.    – Безумец… – прошептал Джуго и прильнул щекой к золотым прядям.    – Меня всё равно уже не спасти, – с тихим смехом ответил ему парень, сияя широкой умиротворённой улыбкой.   – Ну, раз так... Ты останешься со мной. Но учти, что ты выбрал это сам.   Тонкие пальцы коснулись сверкающих волос и очень осторожно, утешительно их погладили. Уно прильнул к Джуго плотнее. Нежился под его внезапной, столь неожиданной лаской. В тишине с упоением слушал его дыхание.   Душу наполнило мягкое, гладкое наслаждение. Умиротворение охватило всё существо тёплым нежным покрывалом.  Свет под потолком вспыхнул ярче, моргнул и погас. Джуго крепче обнял Уно.   Теперь, в заботливых руках, простивших ему всё и приласкавших напоследок, он мог наконец спокойно уснуть.