Вечное

      Улицы после утреннего дождя еще хранили прохладу, но горячие лучи солнца уже облизывали кроны деревьев высушивая капельки влаги на листьях. Парк в это время был не многолюден и именно поэтому Хосок любил посещать его. Можно спокойно посидеть на лавочке и выпить кофе, слушая музыку в наушниках и сделать пару набросков. Вот и сейчас, он проводит несколько легких линий простым карандашом на бумаге, а затем еще и еще. Движения становятся четче, уверенней и резче. Образ в его голове складывается в целостную картину, и она переносится в скетчбук. Он не учился рисованию, не было денег и возможности, а еще не было поддержки со стороны близких. Родители всегда говорили, что этим не заработаешь и профессию нужно выбирать такую, чтобы получить достаточно денег можно было. Поэтому, поднатужившись и взяв огромный кредит, они запихнули его на факультет маркетинга в университ Кемен в Тэгу. Он не горел учебой, но был прилежным студентом и занимал первую пятерку в рейтинге среди учащихся. В первый же год он нашел себе подработку в продуктовом магазинчике рядом с общежитием, не желая зависеть от родителей еще больше. Работа давала ему возможность покупать принадлежности для рисования, но забирала много времени и заниматься любимым делом он мог только вот в такие ранние утренние часы.       Штрихи постепенно обретали форму и вот на листе уже прослеживается силуэт человека, стоящего на коленях. Над ним возвышается фигура в темном плаще и заносит клинок. Почему именно это он нарисовал Чон не сможет даже себе ответить, все происходит само собой. Он словно отключается, как только карандаш касается чистого листа, а руки сами собой действуют, перенося картинку из головы на него.       Музыка в наушниках затихает и Хосок отвлекается на телефон, чтобы проверить время и включить новый трек. Только сейчас он понимает, что просто катастрофически опаздывает на первую пару и если не поторопится, то пропустит лекцию у самого злобного и злопамятного преподавателя университета. Чон подрывается со скамьи и бежит по направлению выхода из парка. Он так спешит, что не замечает, как врезается в кого-то, чуть не сбивая с ног. Блокнот падает на асфальт, а сверху на него приземляется стакан с кофе, расплескивая коричневую жидкость и заливая рисунок.       - Черт, простите! – парень кланяется мужчине перед ним и расправившись смотрит на того. – Прошу прощения, я не увидел Вас.       - Куда же так можно торопиться, что не замечать ничего вокруг? – глубокий голос заставляет Чона застыть.       Мужчина перед ним очень красив. Светлые волосы, точеные черты лица, прямой нос и родинка под нижней губой. И глаза, они притягивают и заставляют на них сконцентрироваться. Хосок ловит себя на мысли, что этого мужчину хотелось бы нарисовать в каком-нибудь античном образе. И пока парень пялиться, тот улыбается Чону и на щеках появляются очаровательные ямочки, что делает его еще красивее.       - Молодой человек, Вы меня слышите? – машет ладонью перед глазами парня и понимая, что эффекта нет хмыкает, а затем наклоняется, подбирая пустой стакан и испорченный блокнот, задерживая внимание на рисунке. – Талантливо. Вы художник?       - Нет, это хобби. Еще раз простите, я очень опаздываю. – Хосок отвисает и забрав из рук мужчины свою вещь с сожалением смотрит на разводы на листе. – В знак извинения я мог бы угостить Вас кофе, если это удобно. На пару я все равно уже опоздал, а так, хотя бы перед вами не буду виновато себя чувствовать. Мое имя Чон Хосок.       - Ким Намджун. Сейчас мне не очень удобно, но мы можем обменятся телефонами и договорится о встрече в другой раз. – Намджун смотрит на часы и переводит снова взгляд на парня. Тот солнечно улыбается и кивает, доставая телефон и записывая номер в контакты.       Они прощаются, расходясь в разные стороны. Хосок спешит в университет и пока до второй пары есть время идет в библиотеку, чтобы в тишине подготовиться к занятию. В помещении всегда светло, днем из-за огромных окон, а вечером благодаря большому количеству ламп. Чон садится в самом дальнем углу, и достает конспекты. Он пытается вникнуть в суть написанного, но мысли каждый раз возвращаются в парк, к Киму. В конечном итоге, он откладывает учебники, снова доставая блокнот. Штрихи ровными линиями покрывают чистый лист и вот уже на него смотрят глаза с драконьим разрезом и глубоким, завораживающим взглядом.       - Кто это? – раздается над самим ухом и Чон вздрагивает, выныривая из своих мыслей. – Симпатичный.       - Тэ, ты напугал меня. Это… сегодня в парке я его чуть не сшиб. – Чон снова переводит взгляд на набросок.       Ким Тэхен присаживается рядом и берет блокнот в руки, разглядывая детали. Они познакомились на первом курсе и можно сказать, что подружились. Чон спокойный и уравновешенный, всегда солнечный и позитивный, а Тэхен в противовес ему дерзкий, взбалмошный и хулиганистый. Он учится для галочки, больше времени проводя в ночных клубах чем за учебниками. Но несмотря на их, казалось бы, разные характеры, общаются они достаточно близко.       - Не влюбляйся только. - Ким хмурится, разглядывая портрет. – Такие симпатяжки оказываются потом волками в овечьей шкуре.       - Да блин, ты, как всегда. Мы просто договорились как-нибудь выпить кофе и все. – качает головой Чон. – И ты больше похож на волка чем он. Мы поговорили немного и мне он показался приятным и милым. Тем более, что все эти отношения мне не интересны. А с мужчинами и подавно.       - Как знаешь. Пошли, у нас лекция сейчас начнется. – Тэхен поднимается с места и ждет пока Хосок соберет свои вещи.       День выдается тяжелый и под конец Хосок уже улыбается клиентам в магазине чисто механически. В восемь он сдает дневную выручку владельцу и прощаясь выходит на улицу. Дождь моросит снова, а зонта у него с собой нет. Тяжело вздохнув, и прикидывая расстояние, Чон прикрывая голову руками бежит в направлении остановки. Обычно он ходит пешком, ведь до общежития ему всего две остановки, но в такую погоду и без зонта нет желания гулять. Уже почти достигнув цели он замечает, что рядом останавливается автомобиль, когда стекло опускается он видит того самого Намджуна мило улыбающегося.       - Хосок! Какая неожиданность! Может тебя подвезти? – в голосе Ким слышится удивление, и парень подходит ближе к автомобилю, чтобы не кричать издалека. – Ты так и будешь мокнуть? Садись.       Чон медлит несколько секунд, а затем открывает дверцу и садиться в салон. Внутри приятно пахнет цитрусами, этот запах немного расслабляет и Хосоку уже хочется спросить, что Намджун здесь делает, он поворачивает голову в его сторону, но снова не может выговорить и слова. Странное дело, когда его глаза встречаются с драконьими черными омутами из головы вылетают все мысли, а буквы никак не хотят складываться в предложения.       - Я работаю недалеко. – словно прочитав, о чем думает парень, говорит Ким. – Ехал домой и увидел тебя. А ты как здесь оказался, да еще и без зонта?       - Я работаю в магазине. – машет Хосок в сторону здания. – Собирался домой ехать, а тут Вы.       - Давай на «ты», я ненамного старше тебя. Я принял тебя за студента тогда в парке. – Ким заводит мотор и включает печку, чтобы промокший парень согрелся. – Куда везти?       - К общежитию Кенем. Я и правда студент, а здесь подрабатываю после пар. – Хосок чувствует себя неловко рядом с Намджуном, он странно влияет на парня.       Они едут в тишине, и только легкая классическая музыка не дает молчанию стать неловким. Ким иногда бросает взгляд в сторону Чона, а тот отвернувшись к окну, теребит лямку рюкзака длинными пальцами. Когда машина паркуется на университетской стоянке Хосок поворачивается к новому знакомому, чтобы поблагодарить, и сталкивается с ним практически нос к носу. Ким непозволительно близко, рассматривает его пристальным взглядом своих невозможных глаз, подмечая детали, все родинки видит и мелкие морщинки в уголках глаз от постоянных улыбок. Человек перед ним словно солнце светиться. Такой чистый и юный.       Чон вглядывается в точеные черты лица и представляет, как Ким выглядел бы в античных одеждах и думает, что обязательно сегодня его нарисует. Почему-то именно так представляется этот человек – сидящим на троне Древнего Рима, в золотом венке и белоснежной тунике, а на плечах алый плащ. Он встряхивает головой, отгоняя наваждение и тянется к ручке двери.       - Спасибо, что подвез. Я надеюсь, что не очень задержал тебя и да, кофе все еще силе? – он проговаривает это тихо, а у самого дыхание спирает от этого мужчины.       - Конечно в силе. Знаешь, у меня есть идея получше, но пусть это будет сюрпризом. – Ким возвращается на место, и улыбается Хосоку. – Приятных снов.       Хосок покидает салон и спешит к общежитию все еще находясь в легком волнении от всего произошедшего. На ступеньках он видит сидящего Тэхена и удивляется. В такое время тот, обычно уже зажимает кого-то в туалете клуба, а не протирает кожаными брюками пыльный бетон.       - Это он тебя подвозил, тот из парка? – хмуро спрашивает прямо в лоб Ким. – Я же просил быть с ним осторожным. Не доверяй ему.       - Он случайно меня увидел, когда возвращался домой, Тэ. В этом нет ничего такого, так почему ты так настоятельно пытаешься меня убедить в обратном? – Чон скрещивает руки на груди и так же хмурится в ответ.       - Один раз – это случайность, два – уже закономерность. Ты добродушен и наивен, как говориться светлая душа. Ты мира не знаешь, а он опасен и жесток с такими. – Тэхен поднимается, ставая напротив и уже откровенно злится. – Просто прошу, не встречайся больше с ним.       - Я сам решу, с кем, когда и где мне видеться. А сейчас, иди трахни кого-то и перестань меня опекать. – Хосок обходит друга и идет в здание уже жалея о сказанном. Он не замечает странный взгляд, которым Ким провожает его, а затем развернувшись покидает территорию общежития.       В полумраке комнаты, где единственным источником света является маленький ночник на столе, тени расползаются по стенам. Они словно щупальцы кальмара тянутся туда, где на кровати мирно спит Чон, скапливаются у изголовья, обретая форму. Хосок открывает глаза и его зрачки расширяются от страха. Над ним возвышается темная фигура в черном плаще, рука, затянутая в тонкую бархатную перчатку, касается щеки парня, нежно проводя по ней, а он не может и слова вымолвить, словно горло сжимается и душит что-то. Фигура склоняется над ним, приближаясь на столько, что должно быть уже видно лицо, но Чон не видит, ведь ему на глаза ложится ткань. Ему завязывают глаза и оставляют поцелуй на губах. Он легкий, как касание ветра, но обжигает и пускает мурашки по телу, и Хосок не в силах сопротивляться этому. Его тело словно и не его вовсе, оно чутко отзывается на каждое прикосновение чужих рук и губ, на нежные ласки, поцелуи, что оставляет незнакомец на шее, обнаженных плечах, груди. Желание скапливается внутри и тягучей волной опускается вниз живота, концентрируясь там и заставляя скулить. Незнакомец спускается ниже, оглаживает рукой в перчатке вставший член парня. Ткань создает дополнительное трение и заставляет издать несдержанный стон. Хосок теряет связь с реальностью, когда губы касаются головки члена, а затем, горячий язык проходиться вдоль по всей длине. И уж совсем откровенно и громко стонет, чувствуя, как ствол оказывается в горячем рту незнакомца и ему принимаются старательно отсасывать, крепко удерживая за бедра. Головка упирается в стенку горла, еще больше распаляя желание внутри парня. Он просит не останавливаться и тянется рукой к голове в капюшоне, но внезапно его кисть перехватывают и крепко держат за запястье, продолжая насаживаться на член ртом. Хосок не может больше сдержаться и кончает со стоном, но от него не отстраняются, а проглатывают все до последней капли и только потом выпускают член из рта.       Чон пытается собрать сознание по кусочкам, отходя от оргазма, что только что накрыл его. С ним никогда такого не было. Он вообще еще ни с кем не был. В голове все путается, и он тянется к повязке на глазах, чтобы увидеть лицо того, что не только так бесцеремонно вторгся в его жилье, но и сделал с ним сейчас все это. Когда ткань падает он смотрит на человека в балахоне, но уже без капюшона и застывает в немом шоке. Прямо на него смотрят черные глаза с драконьим разрезом. Намджун ухмыляется и его улыбка уже не добрая и любезная. Она похожа на звериный оскал. Хосоку становится страшно от такого Кима, он забивается в угол кровати и пытается выдавить из себя хоть что-то, крик или вопрос, но горло, словно в тисках и дышать трудно.       - Маленький мальчик с чистой душой, такой сладкий, нежный и невинный. – Намджун растягивает слова и склоняет голову набок, облизывает обнаженное тело парня перед ним. – Заполучить такого редкость сейчас. Отдашься мне сейчас? Я хорошо о тебе позабочусь.       Хосок ничего не понимает и не находит что ответить на это. Он переводит взгляд на дверь, когда та внезапно распахивается и в комнату влетает Тэхен. Он бросает беглый взгляд на Чона, а затем хватает Намджуна за горло и шипит в самое лицо, что, казалось бы, даже не изменило выражение.       - Не тронь его, не смей порочить, он тебе не достанется! – Тэхен отталкивает мужчину от себя с такой силой, что тот ударяется о стол, роняя настольную лампу от чего та падает и гаснет, погружая комнату во мрак.       Хосок вздрагивает и просыпается от звука будильника. Сон. Это был всего лишь сон. Он трет глаза и треплет волосы, желая прогнать наваждение. Но почему тогда ощущения были такими реальными, почему это удовольствие от губ и рук до сих пор ощущается на коже, обжигает, заставляя краснеть щеки и уши. Он откидывает одеяло, вставая и осматривая себя, но ничего не видит, а ведь следы должны были остаться, будь это правдой.       Его мысли полностью заполняет ночное видение, и Хосок не может ни на чем сосредоточиться, все валится из рук. Он снова и снова рисует в блокноте лицо Намджуна. Но не то, с милыми ямочками и мягкой улыбкой, а увиденное ночью, с хищным оскалом и голодным взглядом. Тэхена на занятиях нет, и Чон даже извинится за вчерашнюю грубость не может, о своем сне он никому не расскажет точно. После занятий парень собирается на работу, но выйдя из ворот университета застывает. На парковке, уперевшись о капот своей машины стоит Намджун мило улыбаясь и приветственно вскидывая ладонь. Он одет в классические черные брюки и такого же цвета водолазку с высоким горлом. Хосок с минуту решает, что ему делать, но затем, все же приближается, останавливаясь в нескольких шагах. Внутри ураган поднимается при воспоминании о ночном видении, и он не может решить, бежать ему или все же узнать, чего хочет Ким.       - Привет. Я проезжал мимо и подумал, что может нужно подвезти тебя до работы. – Намджун говорит мягко, спокойно и без тех той пугающей интонации, что была во сне.       - Привет. Спасибо, но не стоит. Здесь не далеко, а я люблю гулять пешком. – Хосок пытается выровнять голос, что дрожит от волнения, но видно у него плохо получается, ведь в глазах напротив мелькает обеспокоенность.       - С тобой все хорошо? Выглядишь усталым. – Ким отталкивается от капота и сокращает расстояние до какого-то одного шага между ними.       - Да, все хорошо, просто устал и не выспался. Я пойду, мне пора. – Хосок обходит его и уже выдыхает с облегчением, но его хватают за запястье и прикосновение это обжигает, снова поднимая волну жара от мыслей о ночи. Намджун разворачивает парня лицом к себе и пристально смотрит в глаза. От этого взгляда Хосок мурашками покрывается, и он невольно опускает взгляд на пухлые губы, от чего в мозгу как на повторе прокручивается момент того дикого наслаждения, когда его член входил в этот рот, и как жарко эти губы целовали Хосоково тело, вылизывали горячим языком каждый миллиметр.       - Хосок! Постой! – отрезвляет голос Тэхена, что окликает его, стоя у ворот университета. – Нам нужно поговорить.       Ким подходит к ним и смеряет Намджуна презрительным взглядом, а тот хмурится сразу и Чону кажется, что на дне черных зрачков загорается пламя, способное сжечь все вокруг. Он высвобождает руку и отступает в сторону.       - Да, Тэ, я тоже хотел с тобой поговорить. Извини, Намджун, давай в другой раз. - Давай вечером. Хотел пригласить тебя на выставку. В галерее открылась несколько дней назад и там есть очень занимательная картина. Тебе будет интересно, я думаю. – Намджун еще раз смеряет Тэхена презрительным взглядом и садится в машину, выруливая со стоянки.       Хосок провожает автомобиль, а после поворачивается к Киму и замечает разбитую губу, а после, темно-фиолетовые следы на шее, больше похожие на отпечатки руки.       - Что с тобой случилось? Кто это сделал? – он тянет руку к лицу друга, но тот уворачивается и хмурится.       - Неважно, встретился вчера с вечным соперником. Но и ему досталось. Хо, ну неужели ты не понимаешь? Этот… человек не хочет тебе добра. Послушай меня, наконец. Ты себя потеряешь, находясь рядом с ним. Ты не видишь того, что я вижу. Ты светлый, добрый, чистый, а он - демон. – Ким уже злится на Чона, он ему пытается донести очевидные вещи, а тот, как мотылек летит на жаркое пламя. – Просто поверь мне. Не встречайся с ним сегодня.       - Ты его даже не знаешь, а так говоришь. Но хорошо, я тебя послушаюсь и не буду с ним видеться. – Хосок устало трет глаза и сдается. – Мне пора, и так уже опаздываю.       Тэхен кивает, а когда парень покидает его, достает телефон и набирает номер, который знает наизусть.       - Амон! Оставь парня в покое! Я не отдам Хосока тебе! Я столько времени его оберегал и, поверь мне, приложу все усилия, чтобы он тебе не достался, – выплевывает он едко, когда на другом конце поднимают трубку. – Я буду вынужден пойти на крайние меры, если с ним что-то случится. – смех на другом конце выводит его из себя, и он сжимает аппарат с такой силой, что тот крошиться и падает обломками под ноги парня.       Хосок дорабатывает смену и попрощавшись с хозяином магазина выходит на вечернюю улицу. Он так устал, а еще нужно добраться домой и хотя бы поесть. Дойдя до общежития Чон, уже собирается зайти внутрь, но слышит визг тормозов и оборачивается на звук, увидев на парковке уже хорошо знакомый ему автомобиль. Он сглатывает комок, подступивший к горлу, и ждет, когда Намджун подойдет. По-хорошему, ему бы уйти, сдержав данное Тэ обещание, вот только отчего-то, не идет, ноги не слушаются и пальцы подрагивают.       - Хосок, мы же договаривались встретиться вечером и сходить в галерею. – мужчина становится в плотную, а парень не отступает назад.       Между ними ровно сантиметры остаются и Чон не понимает, почему горит весь внутри, сам хочет их сократить, проверить, действительно ли эти губы мягкие и нежные, как во сне? Рядом с этим мужчиной Хосок себя не ощущает, забывает, кто он. Его руки сейчас хочется ощущать везде, чтобы огнем горели места, где тот касался бы, чтобы с силой сжимали, оставляя следы. Но еще больше хочется почувствовать Намджуна в себе, так глубоко, как только возможно. Чон поражается своим мыслям. У него никогда не было отношений, а тем более с мужчинами. А тут несколько встреч и он уже думает о том, как будет жарко отдаваться другому на смятых простынях и как звонко будет стонать его имя.       Намджун будто считывает все его мысли, видит насквозь, ухмыляется и наклонившись почти вплотную шепчет в приоткрытые немного губы.       - Я очень хочу тебе кое-что показать. А затем, будет так, как ты того захочешь, согласен?       Чон кивает, как завороженный и вкладывает ладонь в протянутую ему руку. Все действия, как под гипнозом, автоматические, и сил сопротивляться нет. Он поддается, не зная даже, что его ждет и следует за Намджуном в машину. Тот сам усаживает его, пристегивая и легко касается щеки парня кончиками пальцев, а затем, обогнув капот автомобиля, занимает водительское место. Они едут в центр Тэгу, где находится галерея. Она должна быть уже закрыта в такое позднее время, но Чон даже не задается этим вопросом. Не удивляется он и тому, что охрана легко пропускает их внутрь.       Намджун проводит его по залам, но не задерживается ни в одном из них надолго. В последнем зале на стене висит поражающие своей красотой полотна. Триптих. К нему то и ведут Хосока, все так же держа за руку.       - Это - великие творения Иеронима Босха, Хосок! Поистине величайшее его творение, как по мне! О, как он прекрасен был, когда создавал их, какая страсть его тогда терзала. Первая часть называется «Полет и падение святого Антония». Она о противостоянии земным искушениям. Ты же знаешь, это тяжело, правда! Соблазнов много и не поддаться им могут только очень сильные духом люди. – Намджун становится у парня за спиной и кладет ладони ему на плечи, большим пальцем поглаживая обнаженную кожу шеи.       Хосок заворожено смотрит на полотно, он мыслями не здесь, а там, в этой картине. Как же хорошо парень сейчас понимает эту борьбу, ведь сам ведет ее, желая насладится Кимом и борясь с этим желанием.       Его подводят к еще одной картине, на ней уже другой сюжет. Обнаженные тела и рыцарь. Намджун склоняется и шепчет в самое ухо, обдавая горячим дыханием и вызывая сладкую дрожь в теле.       - Второе полотно - «Видения святого Антония». Соблазн нагого тела, как знак падения Эдема. Видеть соблазнительное обнаженное тело и устоять перед ним, поистине испытание. Антоний смог, а ты сможешь? Сможешь не представлять мое и твое тело, переплетенными на простынях в страстном танце любви и похоти?       Хосок видит сейчас все настолько ясно и красочно, что приоткрывает рот и облизывает пересохшие губы. Намджун проводит по ним кончиками пальцев и слышит тихий стон. Он знает, как влияет на парня, и делает это намеренно, у него свои цели и идет он к ним, по четко намеченному пути.       Центральное полотно больше остальных, оно, кажется, поглощает все внимание сюжетом. Заполненное невиданными тварями и бесами, а в его средине женщины, совершающие черный ритуал служения дьяволу.       - И наконец, венец всей этой работы! «Искушение святого Антония»! Его веру пытают Дьявол и демоны. Они проникают в его душу, хотят ее забрать, и светлые силы не могут им помешать. Ведь на самом деле, человеческие души порочны и стоит только поселить в них зернышко искушения, оно принимается и растет, расцветая буйным садом похоти и порока. В твоей душе уже есть такое зернышко, ты чувствуешь, как оно просыпается, пуская корни и ядовитым плющом вскоре обовьет твое сердце. – Ким обходит Хосока становясь прямо перед ним, обхватывает ладонями лицо и заставляет взглянуть себе в глаза. Видит на дне зрачков как звезды сталкиваются и взрывы от этого огненными сполохами освещают взор парня, как медленно его сознание и разум покидают тело, поддаваясь давлению и уговорам. И вот-вот, людской порок заполнит всю эту хрупкую оболочку, не устояв перед соблазном. Так было много раз, и этот не будет исключением.       Намджун собой доволен. Осталось последнее. Финал!       - Ты отдашь мне душу? Пойдешь со мной? Я дам тебе мир наслаждений и страсти. Ты получишь все!       «Да!» - читает по глазам и в мыслях, и растягивает губы в дьявольской улыбке. Он снова победил!       Пространство вокруг перестает существовать. Хосок, словно в вакууме, где нет ничего, ни звуков, ни людей, все концентрируется в одном искусителе, когда его губ касаются чужие, закрепляя сделку с демоном поцелуем.       Тэхен чувствует резкую боль в груди, валится на землю с криком, а где-то под ребрами расплывается черная смола. Его, словно рвут на части, заставляя гореть каждый сантиметр кожи. Он скребет короткими ногтями грудную клетку, оставляя багровые следы и нанося новые и новые раны. Он проиграл. Так умирает чистая и светлая душа, так действует яд искушения демона Амона. Небеса снова потеряли. Габриэль не уберег своего светлого мальчика. Веками длящееся противостояние не приводит к желанному исходу.       Теперь ему остается только война.       Ангелы должны в очередной раз доказать, что сильнее демонов. Но, к сожалению, ничем не лучше.