«I hear the footsteps going by
Watching myself slowly die
Sharp pains impaling through my heart
Slowly tearing me apart»
Сегодня мы были вместе в последний раз.
Ты всегда боролся сам с собой, со своей пагубной зависимостью и со своими демонами внутри.
Почему ты никогда не хотел принять помощь?
Почему держал все в себе?
Почему варился в собственном аду и ни с кем не делился своей болью?
Господи, у меня столько вопросов и я себя ненавижу, потому-что незнаю ответов.
Впрочем, сейчас уже не важно.
Смотрю на тебя, как ты сидишь, подперев рукой подбородок, и задумчиво смотришь в окно. Ты улыбаешься? Ты грустишь? Ты плачешь? Ты рассматриваешь снежинки, которые танцевали странный танец, ложась на землю мягким одеялом? Или ты тихо продолжал бороться со своим подсознанием, которое тебя толкало на необдуманные поступки в прошлом? Что с тобой происходит? Ты выглядишь таким изможденным и таким худым. Эти ебучие камуфляжные штаны, которые стали тебе велики. Казалось, они весили тяжелее тебя. Цепь на кармане тяжело свисала, стягивая штаны вниз. Ты всегда ее носил. Это был твой талисман. Даже дома ты ее не снимал. Чёрная футболка с короткими рукавами обнажала твои до боли исхудавшие руки. Ты больше не носил металлические браслеты. Они стали тебе слишком велики и просто мешали. Ты медленно встал в позу и начал перебирать невидимый гриф гитары все ещё крепкими пальцами с вечно облупленым чёрным маникюром. Раньше твои движения были более резкими. Более точными. С задором, с огоньком. Наверное, ты сочинял очередную мелодию? Но ей не суждено появиться на свет. Ты мечтал дать ещё один концерт, а может и не один. Ты вообще понимал или догадывался что одной ногой уже на том свете? Меня разрывает на части от этих мыслей. Но я ничего не могу уже сделать. Никто не может. Твоя гитара одиноко стояла в углу комнаты на подставке, сверкая розовыми полосами на грифе, а от неё тянулся шнур, который был подключён к колонке с усилителем. Видимо, ты играл на ней до моего прихода? Даже сейчас, в таком состоянии ты репетируешь? Для чего? Ведь твое будущее уже предопределено. Я жестокая сволочь. Нельзя так даже думать. Продолжаю тебя рассматривать. Могу делать это вечно. Хочу делать это вечно, но… Вздыхаю, пытаясь не заплакать. Тяжело очень. От прежнего Алекси мало что осталось. Лишь оболочка, и то, не похожая на то что было. Эфирное тело, которое вот вот испустит последнее дыхание и испарится в пространстве. Исчезнет навсегда. Перейдет в другое измерение. Ты умираешь, черт возьми, умираешь! Давлюсь своими мыслями и мне становится реально плохо. Твои волосы. Такие шелковые и мягкие, что мне хочется в них зарыться и вдыхать твой запах без перерыва. Ты всегда пах шампунем вперемешку с сигаретами и этим ебанным алкоголем, будь он проклят! Твой фирменный запах. Я его не перепутаю и узнаю среди тысячи других. Перед концертом ты любил обливать себя парфюмом и всегда просил мой дезодорант. Подхожу к тебе сзади и ложу руку на твое плечо. Мне так больно ощущать твои костлявые плечи под пальцами, но я пытаюсь скрыть свою боль и не жалеть тебя. Я знаю, ты этого не любишь. Ты вздрогнул, отрываясь от своей импровизации на невидимой гитаре, повернул голову в мою сторону и улыбнулся, сверкая белыми красивыми зубами, отводя взгляд в пол. Ты красив, как божья благодать, как ангел. Почему эта красота такая несчастная? Сегодня ты был без чёрной подводки на глазах. Почему? Мне это чертовски нравилось, чёрный карандаш выделял твой цвет глаз делая твой взгляд диким, сексуальным, вызывающим… А сейчас он полон боли и пустоты. Я знаю, ты устал, устал терпеть. Твоя застенчивая, словно у ребёнка улыбка… Когда ты улыбался, я переставал думать о твоей боли… Для меня существовал только ты, твоя улыбка, твой запах. Но сегодня это была другая улыбка. Ты улыбался, терпя невыносимую боль — последнее время тебе перестали помогать обезболивающие. Ты медленно подошёл ко мне и взял за руку. Твои пальцы все так же сильно сжали мою руку. У тебя едва теплая ладонь. Но раньше была горячая. У тебя ещё есть сила. Почти как раньше. Почти… Я прижал твое худое тело к себе и уткнулся носом в твою макушку, вдыхая твой запах в последний раз. Ты любил этот чёртов яблочный шампунь. А я любил тебя. Твой запах изменился. Больше не пахнет сигаретами и алкоголем. Ты давно перестал пить и курить, как только узнал о своём страшном диагнозе. Ты пытался вести здоровый образ жизни, но твой организм сдался раньше твоей души. Ты часто мне жаловался, что твой желудок перестал переносить кофе, который ты так любил, и теперь ты пил только соки. Ведь ты понимал, что это наш последний раз? Пытаюсь сглотнуть, но ком в горле не даёт… задыхаюсь от переживаний. Кажется, я обнял тебя слишком сильно, а мои слёзы намочили твою футболку. Я отстранился от тебя, вырывая свою ладонь из твоей почти мертвой хватки, чтобы вытереть мокрое лицо. Почему эти слезы такие горькие? Почему? Чёртовы слёзы, они не перестают капать с моих глаз… Ты вопросительно смотришь на меня бесконечно грустными глазами и делаешь вид, что не понимаешь, что происходит. А может, так лучше? Просто тупо ничего не понимать? Нет, мне только показалось… Ты понимал намного больше, чем я думал… Кажется, твой цвет глаз раньше был ярче? Мать твою… Пытаюсь отвлечь себя от своих мыслей, но не могу никак остановится! Я боялся причинить тебе боль, тебе и так хватало. Но ты хотел большего, чем мои слезы и жалость. — Помнишь как нам было хорошо вместе? Почему твой голос такой слабый с заметной хрипотцой? Наверное, это от сигарет… Боже мой, какой я идиот… причем тут сигареты… Ты устало вздохнул и сел на кровать, закрывая лицо руками, потирая щеки и переносицу болезнено худыми пальцами... с чёрным маникюром. Ужас… Я никогда тебя не видел таким обессиленным и таким жалким… Нет, я не хочу тебя видеть таким. Неужели я слышу твой голос в последний раз? — Алекси, ты точно этого хочешь сейчас? Между нами… ну понимаешь… уже давно ничего не было. — Хочу. Очень… Он снова улыбнулся. Я мог услышать его мысли и прочитать его улыбку до того, как он ответил. Так было всегда… Алекси был похотлив и чертовски сексуален. Даже сейчас. Я даже немножко успокоился, подумав что это дурной сон и я бредил. Ты смахнул волосы, которые падали в твои безумно красивые и полные печали глаза одним резким движением, которое ты довёл до совершенства. Ты много раз так делал на концертах да и вообще. Этот жест чертовски сексуален. Значит, ты специально меня дразнил? Я закрыл глаза, представляя его движения, а моё лицо расплылось в дурацкой улыбке. Мнимое ощущение что все стало как прежде. Дурной самообман. Это жестоко. Только ты мог превратить простое движение головой в нечто такое, что доводило меня до грани безумия, когда я это видел, чёрт возьми… Как же ты красив. Даже сейчас, когда ты совсем на грани и в шаге от смерти. Слово «смерть» тебя всегда волновало. Все твои тексты были лишь о ней… а мои мысли лишь о тебе, мой любимый Алекси. Ты держишься изо всех сил, цепляясь за остатки жизни, чтобы подарить нам когда-то забытые ощущения. И вновь я слышу твой голос, ты мне говоришь эти слова а я хочу плакать: — Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты ощутил меня в себе в последний раз, хочу, чтобы ты запомнил эту ночь навечно, мой любимый. Твоё худое, но все ещё крепкое тело прижалось ко мне, отдавая тепло, которое приятно согревало меня изнутри, даря мне последнюю надежду. Мой любимый Алекси, может, не все так страшно? Может, я все придумал? Твои серо-голубые глаза улыбнулись мне снова, а я заметил едва уловимый блеск. Как раньше. Ты стянул с меня футболку, а твои умелые руки забегали по моей спине, словно играя на гитаре, вызывая дрожь по позвоночнику. Ты повалил меня на кровать и лёг сверху. Чувствую тяжесть твоего тела на мне. Хочу ощущать это вечно. Ты проводишь своим грубым языком по моим полураскрытым губам, нагло проникая в глубь. Ты всегда был дерзким и напористым. Даже сейчас ты не изменял своим привычкам. Мы сливаемся в поцелуе. Он горячий и такой до безобразия пошлый. Совсем такой, как ты. Мне срывает крышу в последний раз. Я поддаюсь твоим ласкам. Ты знаешь, что я никогда не мог устоять перед тобой. Дерзкий, горячий, похотливый наглец, мой самый любимый. Твоя рука ловко разобралась с пряжкой моих джинс. Впрочем, как всегда. Я хотел тебя до умопомрачения. Дикого, наглого и чертовски сексуального. И вот ты снова смахиваешь волосы с уже вспотевшего лица резким движением головы, подставляя свою исхудавшую шею, на которой стали ещё чётче видны пульсирующие вены. Впиваюсь в нее жадным поцелуем, а ты мне отвечаешь, всем телом давая знать, что ты уже готов. Я тоже. Я был готов принять тебя в себя с первого дня, когда увидел. Твоя отвердевшая плоть все так же крепка и горяча, как когда-то. Ты собрал все силы. Молодец, Алекси. Мой любимый, и самый желанный. Ощущаю тебя в себе, это божественно. Только ты умел доводить меня до грани безумия одним движением бёдер, одним взмахом головы. Ты пожираешь меня пошлым взглядом, двигаясь во мне на бешеной скорости. Ты всегда любил это делать и смотреть прямо мне в глаза, хотя меня это смущало и заставляло чувствовать непонятный стыд. Ты это знал и хотел выбить из моей тупой головы этот самый стыд за наши отношения. За нашу любовь. Все годы мы скрывали от остальных наши истинные чувства. Лишь сейчас, спустя время я начал об этом сожалеть, потому что осознал, что нет ничего прекраснее, чем наша любовь. Вижу легкий румянец на бледных щеках. Тебе так идёт… Ты уже скоро. Я знаю, потому что твой пот со лба капает мне на грудь, твоё дыхание сбивается, твои стоны как услада для моих ушей, которые горели от твоих вздохов. Обнимаю тебя, прижимая ещё ближе. Ещё глубже. Ещё чуть-чуть, и ты кончишь. Я знаю. Я тоже. Неожиданно твои пальцы сжали мою шею, да так сильно, что наверняка останется след. Плевать. Лучше бы остался ты. След пройдёт. А ты… Мои глаза вновь переполнились слезами. Я не хотел, чтобы ты их видел. Мне снова было стыдно, на этот раз от того, что я не мог перестать думать о твоем состоянии. А ты несмотря ни на что доставлял мне и себе удовольствие. Я знал, что ощущаю тебя в себе последний раз, знал, что больше никогда не почувствую твою руку на моей шее, а твой язык у себя во рту. Мое дыхание окончательно сбилось, пульс взлетел вверх, а твои движения замедлились… но были все так же резки и дерзки. Только ты так мог. Быстро и невыносимо нежно. Мы кончили одномоментно. Ты в меня, а я на себя. Как всегда. Ты лежал на спине, тяжело дыша и улыбаясь смотрел на меня. Я тебя буду любить вечно, Алекси. Если ты уйдёшь, я последую за тобой без раздумий или малейшeего сожаления. Клянусь. Я это давно решил. Ты повернулся и чмокнул меня в щеку. Совсем по-детски. Мы засмеялись. Мы всегда смеялись после… — А теперь послушай меня, даже не думай об этом. Чертёнок, откуда он знает? — Это моё решение. Ты меня понял? За окном темнело. Луна нежно освещала лицо моего любимого. Я хотел им любоваться ещё и ещё. Изящная горбинка на носу, которая придавала необъяснимый шарм. Длинные прямые волосы, на этот раз натурального светло-каштанового цвета. Алекси давно перестал осветлять их. Маленькая бородка под нижней губой, ты никогда её не сбривал. Легкая небритость неожиданно тебе шла. Темноватая щетина выступала на бледной коже, создавая контраст. Твои бакенбарды, словно нарисованные, коротко постриженные. Ровная линия заканчивалась возле мочки уха. Сегодня ты был без серёжек. Почему? Ты их редко снимал. Чёрный лак на красивых крупных ногтях был немного облупленным. Как всегда. Татуированная рука, покрытая светлыми волосками, лежала на груди, поднимаясь и опускаясь в такт дыханию. Мой Алекси, ты заснул. Навсегда ли? Дай мне ещё один шанс насладиться тобой! Его веки подрагивали. Я хотел разбудить его и ещё раз сказать, как я его люблю и что готов отдать все на свете, лишь бы ему было хорошо. Но я боялся нарушить сон. Только во сне боль отпускала. Только во сне он переставал страдать. Я скажу ему утром. Ведь я скажу ему, да? В эту ночь я не спал. Не смог.«I'm walking towards dead end, and I'm walking all alone
Two steps ago I past insanity
There's no starlight guiding my way out this downward death row
So now is the time I have to go»
Лучи солнца падали на бледное лицо. Я взял его ладонь в свою. Она почти холодная. Как же так? Уже? Его губы вздрогнули и приоткрылись. — Доброе утро, мой любимый. А доброе ли оно? А может, последнее? Алекси открыл глаза и посмотрел на меня. Его взгляд был отрешенный, такой до жгучей боли пустой. Но несмотря ни на что он улыбнулся. Улыбнулся сквозь немыслимую боль и сказал: — Я не хочу, чтобы ты видел меня таким… Мне осталось совсем недолго. — Дурачек ты мой. Я тебя не оставлю. Даже не проси. Перестань говорить глупости, черт побери! Я сорвался на крик. Это был крик от безысходности. Крик отчаяния! — Мне уже не больно. Совсем. Ты же мне веришь? Только холодно… Очень холодно. Я тебя люблю. С первого дня, как тебя увидел, влюбился. Тебе уже было тяжело говорить. Ты вздохнул, закрывая глаза. Ты хотел ещё что-то сказать мне. Но не успел. — Нет-нет-не-е-е-е-ет! Не закрывай глаза, пожалуйста!!! С моих глаз текли слёзы как никогда раньше. Я не мог больше сдерживаться. Комок в горле сдавливал так, что не давал вздохнуть. Я буквально задыхался от боли утраты. Ещё пару часов назад ты дарил мне неземное наслаждение, а сейчас твоя душа настойчиво покидает твоё уставшее тело, даря мне последние минуты с тобой. Ты открыл глаза в последний раз, стеклянный взгляд, полный страха. Твоё дыхание участилось и стало поверхностным. Каждый последующий вздох давался тебе с большим трудом. Ты провёл холодными дрожащими пальцами по моему лицу, задерживаясь на моих губах. Я накрыл твою руку своей, пытаясь удержать ее на себе, а ты ее сжал так сильно, как будто тебе очень страшно… — Он здесь… Мне так страшно… Я не хочу… Не… хоч… Твоя хватка ослабла. А я держал твою руку ещё сильнее, не желая ее отпускать. Последний вздох, и твои глаза распахнулись, ещё сильнее выражая ещё больший ужас. Последний удар сердца. Моё отражение в твоих зрачках. Я смотрю в никуда и падаю в пропасть. Ебучий жнец все-таки пришёл за тобой… Ты его так боялся… Может, он и меня прихватит? Как же ты там без меня, Алекси… Провожу рукой, убирая волосы с твоего лица. Ведь они всегда падали тебе на глаза и мешали. Непослушные пряди, черт возьми. Целую в уже почти остывшие губы. Пробую их вкус в последний раз. Накрываю тебя одеялом... чтобы согреть... Господи... Прости меня... Ты совсем холодный. Нет… Не могу больше ждать… В твоей прикроватной тумбочке нахожу баночку со снотворным. Она совсем новая, ещё не открытая. Значит, мне хватит наверняка. Запиваю соком… Ложусь рядом с тобой, обнимая твое бездыханное тело. Ты так красив, даже сейчас. Закрываю пальцами твои глаза задевая нижнюю губу. Прости… Голова сильно кружится и клонит ко сну. Подействовало… Кладу ее на твою грудь, держа тебя за руку. Этот чертов чёрный лак, почему он всегда ободранный……ты вновь мне улыбаешься. я — тебе.
«Another night, another demise
Cadaverous wind blowing cold as ice
You'll let the wind blow out the light'
Cause it gets more painful everytime I die»