Есть два пути избавить вас от страдания:
быстрая смерть и продолжительная любовь
Фридрих Ницше
День начинался на удивление неплохо. Солнечный свет пробивался сквозь угрюмость Английского неба, а позже, растаявший не так давно снег, превративший все в грязь, снова осыпал землю тонким слоем, оставляя ее словно полуприкрытой. Но с приближением вечера казалось, будто жизнь покидает эти места, отдавая мир во власть теням. И тени эти не были связаны с природным явлением. Это были тени, живущие внутри каждого из нас. Посетителей не было целый день. Конечно, кто придет сюда в понедельник, если и в другие дни желающих не много. Поэтому я решила закрыться пораньше, еще до сумерек. Перевернув табличку «открыто», я потушила свет и направилась проверить хозяина лавки: не умер ли он там, часом. Мистер Брауни даже не появлялся проверить, как тут дела. Только слышался шум из кухни пару раз, и уже как несколько часов тихо. Он либо упивается, либо уже упился. Постучав в двери его комнаты я, не дожидаясь разрешения, приоткрыла их, так как слышала лишь тихий храп. Скрип старых ржавых петель разбудил старика, но тот тут же продолжил дремать, бормоча, что сейчас придет и посмотрит, как я усердно работаю. — Ага, конечно. Я тоже хочу отдохнуть. От работы, как и от ничегонеделанья, устаешь одинаково сильно. Поднимаясь по лестнице к себе, я прикидывала, чем заняться до конца дня. Можно и музыку, например, послушать. Заряд на айподе совсем на нуле, но хоть какое-никакое развлечение. Я-то не сообразила, когда выменивала вещицу, что в таком магическом захолустье нет магловских розеток. Привычка магла. …А может действительно стоило переехать в немагическую часть Англии или вообще другую страну? Найти обычную работу, не связанную с преступлениями и кровопролитием, где никто не знает, что означает череп со змеей на предплечье. Буду куда-то уходить, откуда-то приходить, готовить себе ужин под звуки шоу-викторины и пить красное вино. Это определенно не худшая жизнь. Нет, это идеальная жизнь для такой как я. …Потому что никакое место на Земле больше не сделает меня счастливой, кроме места рядом с Драко, где бы оно ни находилось. Но и оно уже занято. Как типично для этого мира… Доковыляв до комнаты мне сразу захотелось упасть на кровать и слиться с ней в единое целое до конца своих дней. Ненадолго задержавшись у зеркала, я поняла, что почти восстановилась физически: шрам на шее бледнел с каждым днем, теперь он был заметен только под прямыми лучами солнца, да и синяки под глазами уменьшились. В общем и целом, я была довольно приемлемого живого вида. Только по глазам можно было заподозрить, что искры и стимула продолжать сражаться за свою жизнь во мне больше не было. Раньше я боролась за жизни других, а теперь у меня никого не осталось. И, если честно, не допущу, чтобы это изменилось. Больше не вынесу потерю близкого, а в особенности по моей собственной вине. Лишь только окончательно уверившись в своем решении начать новую жизнь, и впервые улыбнувшись своему отражению за многие дни, которое не очень-то охотно ответило мне тем же, я прошла вглубь комнаты и свалилась на мягкую постель. …Но не прошло и секунды, как я услышала где-то за дверью непонятные стуки и звуки шагов по лестнице. — Мистер Брауни, не сердитесь, — запыхтела я и нехотя приподнялась, чтобы быть готовой встретиться с мужчиной глазами и наверняка отхватить люлей, — к нам все равно никто… не придет. Дверь открылась, и я опешила от вида вошедшего в комнату незваного гостя, который вселял жуткую тревогу и знобящий страх. — Антонин? Это ты… О, нет. Что-то случилось, да? Я сразу поняла по его горящим глазам и совершенно непробиваемой холодной маске, что это не праздный визит старого приятеля. Передо мной стоял один из самых опасных Пожирателей смерти. — Фэй. Как дела? — ни толики эмоций не проявилось на его лице. Этот дурацкий вопрос… — Ты меня пугаешь… Серьезно. — Я ненадолго. — И как ты нашел меня? — забеспокоилась я, потому что паранойя, кажется, никогда больше не покинет мою голову. — Я знал, где ты. Это я попросил старика Брауни взять тебя под свое крыло. — Ты? Зачем? Но честный ответ на эти вопросы скрылся за на миг сверкнувшим взглядом и разомкнувшимися в тишине губами, которые после небольшой заминки сказали то, что изначально собирались: — Мэнор захвачен… — …Как… — …А Малфои скоро умрут. От этих слов мой разум сначала почти отключился, а затем словно протрезвел. Волосы на затылке встали дыбом, а сердце пропустило нескольку ударов, забившись после с неимоверной скоростью. Я подорвалась с места и подбежала к Долохову, схватив его за ворот плаща: — Что ты такое говоришь? Кто?! — Это заговор внутри. Руквуд за главного, — и он спокойно отодрал мои пальцы от своей одежды, опустив руки вниз. — Этот мудак? — нервный смешок вырвался сам собой, а ненависть к этому отребью разгоралась с каждой секундой. — Он совсем из ума выжил? У него ничего не получится! — Уже получилось. …Кстати, то нападение в переулке тоже его рук дело. — Что? — с вопросом вырвался еще один смешок. — А я ему зачем? Я, конечно, всегда замечала, что он относился ко мне, как к червяку под ногами. Но какой прок от моей смерти? И куда смотрит Темный Лорд? — Повелитель и прочие сегодня отправились на штурм Хогвартса. Малфой-мэнор больше не под его защитой. — …Простите? — брови поползли вверх вместе с тоном голоса. — Август под шумок решил избавиться от уже так долго мешающей семьи, несколько раз предавшей Повелителя, но все еще ставящей себя выше всех остальных, — дежурно ответил он. — Лорд не замет отсутствие нескольких слуг. Особенно, если сам не против происходящего. — Я уже давно не чувствовала зова метки… Почему? — Здесь у него нет власти. Ты должна была заметить по утихающему жжению метки. Пусть Лорд думает, что ты просто где-нибудь умерла. Конечно. Старик что-то такое говорил… Здесь меня не найдет даже сам Тот-кого-нельзя-называть. — Но почему? — тем же вопросом я спрашивала уже совершенно о другом. — Руквуд ненавидит тебя, потому что боится того, что в тебе. Твою силу. И то, как ты небрежно ею пользуешься. Ну, и дружбу с Малфоями не простит, — многозначительно заключил мужчина и серьезным тоном продолжил, — он не позволит тебе испортить свои планы. Поэтому я здесь. Я заметила, что мне не ответили на мой вопрос, который я подразумевала под словом «почему». Он опять спасал мне жизнь, не требуя ничего взамен и ничего не объясняя. Но сейчас злость волнами разливалась по венам, поэтому я это проигнорировала. Никогда никого мне не хотелось так убить, как этого мерзкого негодяя и всех его подручных лузеров. Я была настроена радикально: — Отлично. Мы идем в Малфой-мэнор отрывать им бошки. В одну кучку тела, в другую — бошки. Я подошла к шкафу за плащом. И уже готова была выйти из комнаты, чтобы, немедля ни секунды, показать им их законное место, как рука Антонина схватила меня, останавливая на полпути к выходу. — Что еще? — я вопросительно посмотрела ему в глаза, ожидая вразумительного ответа о причине заминки в столь чрезвычайной ситуации, но увидела лишь хмурый вид в ответ. — А кто говорил: «я не вернусь никогда, что бы ни случилось»? Сперва мне показались странными его слова, но потом ошарашило догадкой: — Фу! Ты подслушивал мой разговор с Драко? — Мне просто нужно было тогда кое в чем убедиться, — как будто ничего странного не произошло, продолжил Долохов. Удивленная его нетипичному поведению и какой-то уже ненормальной гиперопекой, я отошла на шаг назад и решила уточнить один момент: — Ты пришел не чтобы позвать спасти их? — Нет. — Ха. Его дальнейшие слова стали решающим моментом в моей жизни… или смерти. И я ждала их с гордо поднятой головой и совершенно стеклянным взглядом. — Я пришел ради тебя, — его голос был твердым и теплым. — Я не принимал участия в этих играх. Но если я приду туда, то должен буду выбрать сторону. На Руквуда с его шайкой мне плевать. Как и на Малфоев. Хотя, теперь… — Теперь? На его лице четко написано, как тяжело ему далось это признание, сквозь пренебрежение и неприязнь. Но, как и всегда, он продолжал по какой-то причине быть на моей стороне. И из-за этого ему сейчас приходилось принимать и сторону ненавистного семейства. Он ведь знает, что я и Драко… — Я могу вернуться и один. Подумай. Тогда ты точно останешься жива. Если придем вдвоем, то определенно кто-то погибнет. И ради чего? Кого? …Я не готов пойти на такой риск. — А ради чего готов? — уверенность в моем решении была непоколебима. –Слушай, я не позволю случиться ничему плохому с этой семьей. И мне все равно какой ценой. Ты, конечно, можешь не идти. …А у меня нет выбора. Я обещала себе больше не плакать. И я сдержу обещание. Он понял, что я хотела сказать. Почему-то мне показалось, что не просто из-за простой эмпатии или чего-то подобного. — Так и быть, — согласился он, снова включая режим Темного волшебника. — И у меня есть одна идея, чтобы повысить шансы выжить. Только обещай, что доверишься мне, что бы там ни произошло. Его слова одновременно поселили в меня и уверенность, и сомнение. Он просил довериться. Это сложно, как и всегда… Как и тогда, когда об этом просил Киллиан или Драко. Но им я поверила. И не сожалею. Глаза напротив казались мне искренними, я видела это внутри него. — Идет. Я доверюсь тебе. Казалось, он не на все сто процентов ожидал, что я так быстро соглашусь. И хмуро сканировал мое лицо несколько секунд, чтобы убедиться в правильности услышанного и моем мужестве бросится в омут смертельной опастности, прежде чем совершить самый бескорыстный поступок в своей жизни. — Еще одно… — после пронзительного серьезного взгляда, он дал последнее наставление. — Всегда помни, кто твой истинный враг. Я не нашлась, что ответить на это, и лишь кивнула головой. Несмотря на множество вопросов и недомолвок, оставшихся между нами, мы решительно, не теряя больше времени, покинули лавку Брауни, чтобы отправиться на рандеву с судьбой. *** Трансгрессировав, мы оказались за несколько метров до ворот мэнора и направились быстрым шагом к встречающему нас члену охотников за головами. Неожиданно Долохов больно схватил меня под руку и приставил волшебную палочку к шее. — Что ты делаешь? — прошептала я ему, когда егерь замешкался, открывая ворота. — Тихо, — рявкнул он на меня так, как никогда раньше не позволял себе. — Ты — пленник. Веди себя соответствующе. Еще немного — и деревяшка пробьет мне шею. Может быть, это и есть его план? …Но уж очень натурально получается. Дойдя до черных кованых прутьев, огораживающих территорию поместья, я не почувствовала барьера, охраняющего его от проникновения магии. Мерзкая ухмылка и вытянутая вперед палочка встречающего предателя взбесила, что помогло вспомнить, куда я пришла и зачем. Осмотрев меня, как заложника, которого привели на бойню, он понял, что беспокоиться было не о чем, и повел нас за собой за ограду. …И то, что я увидела там, вызвало в груди треск свежих швов и новые разрывы души до крови. Стены и фасад величественного здания, что и так всегда меня немного пугали, выглядели могильно холодными и по-особенному неприветливыми. Ведь их хозяева прямо сейчас ждали жестокой и бесчестной расправы. Больше десятка захватчиков расхаживали по территории. Несколько из них удерживали своих жертв: Люциус Малфой лежал лицом к земле прибитый снегом рядом с угрожающим ему палочкой Пожирателем, а Нарцисса Малфой с гордо приподнятой головой сидела недалеко от него на коленях и свысока осматривала вторгшихся в их дом мерзавцев, но только страх в глазах за свою семью выдавал ее слабость. Драко же охраняли двое немного поодаль от родителей. Он сидел так же на коленях, спиной ко мне, сутулясь и упираясь руками в землю, словно под тяжестью, совершенно ни на что не реагируя. — Нет… — вырвалось у меня от нереальности происходящего. — Я сказал — молчать! — рыкнул Долохов и швырнул меня на землю, проходя дальше. Кто-то тут же подбежал ко мне сзади и схватил за волосы, снова приставив палочку к шее. — Ты все же притащил эту мерзавку сюда, — прохрипел громким голосом Август Руквуд, — как мы и договаривались. Хотя, я не думал, что ты посмеешь. Тот только молча прошел вперед, не оборачиваясь на это приветствие, и встал позади Нарциссы, схватив ее за шею, и приставил палочку к ее бледной щеке. Она заметила меня: ее глаза сверкнули, а губы раскрылись в немом шоке, зеркально повторяя мое неверие. Теперь ее уязвимость стала еще очевиднее. Я не могла знать наверняка о его мыслях, но Долохов лишь безэмоционально с кровожадным налетом на лице смотрел вперед, угрожая тому, кого я обещала защитить, а он — помочь мне с этим. Боль в затылке от оттягивания моих волос и холода в коленях от пропитавшегося сквозь одежду снега померкла перед колючим ощущением в груди от вида страдания на лице матери Драко. Человека, являющегося его счастливым воспоминанием… Мне было невероятно страшно увидеть его глаза в этот момент, если он вообще еще был с нами. Эту отвратительно неприятную мысль я гнала всеми силами глубоко в подсознание. Ведь он еще точно жив, только находился под действием какого-то заклятия… Что же здесь происходило, пока я была в безопасности все это время? Теперь уже совершенно неважно, что там у нас за размолвки и насколько я противна этой семье. Мне лишь хотелось, чтобы все это закончилось немедленно. Я не допущу, чтобы хоть волос упал с головы этой женщины. — Антонин! — крикнула я, чтобы все услышали мои слова четко. Боль в затылке тут же усилилась, а палочка противника впилась глубже в кожу. Но я должна была просто предупредить: — Я все равно сделаю то, зачем пришла. Никто меня не остановит. Я убью всех, кто участвовал в этом глупом бунте, — говорила я ровным холодным голосом, уже обращаясь и к другим Пожирателям, — и это касается каждого здесь, слышите? Он лишь перевел на меня взгляд на пару секунд и крепче сжал шею Нарциссы, от чего та зажмурила глаза. Зато остальные отреагировали ярче: насмешками и улюлюканьем. — Смелая какая, смотрите! — начал разговор главарь. — Я уже давно хотел покончить с этими предателями крови. Но все подходящего момента не подворачивалось. А тут еще и ты появилась как бельмо на глазу. Без рода и племени принята в наши ряды. Обманула Темного Лорда, путалась под ногами… Если бы он, — и кивнул головой в сторону Долохова, — не начал тебя опекать, я бы уже давно избавился от всех разом. — Не понимаешь, почему Темный Лорд принял меня? В этом моя вина? — усмехнулась я от его тупости. — И неужели ты считаешь, что его можно обмануть? Наверное, возомнил себя его правой рукой, преемником, и решил, что можно делать все, что вздумается, так? Кажется, тебя давно не пытали «круциатусом»… — «Круцио»! Волна боли пробежалась по мне словно стадо диких кентавров. Мой крик наверняка испугал других пленников, потому что я уже и позабыла это чувство от непростительного проклятья, созданного приносить лишь нестерпимые мучения. Но мне повезло, что это продлилось только несколько секунд. Вспоминая Киллиана и Долохова с их практически беззвучным принятием этой пытки от самого Волан-де-Морта, я представить не могла, что нужно было пережить, чтобы выработать такое терпение и самоконтроль. Все еще оглушенная болью, не слыша и букв от тех слов, что адресовывал мне мерзавец, я лежала лицом в моем любимом пушистом снегу, действующим своим холодом и белизной так успокаивающе. И тут я заметила, как тот начал плавиться от жара моего дыхания, превращаясь в воду слишком уж быстро. Оболочка из магии вокруг меня уплотнялась и понемногу расширялась, охватывая большее расстояние. Я видела блики от этого магического барьера, а «огонь» распространялся по всему телу, ощущаясь максимально приятно. Я уже полюбила этот момент: когда до самой «бури» удавалось держать силу под контролем. Улыбка безумия растянулась по лицу от ощущения власти стихии в своих руках. Только вот недолго мне пришлось упиваться ею в одиночестве. Почувствовав, как кто-то снова вцепился в волосы и плечо, начав приподнимать меня с земли, я решила, что на сегодня достаточное количество раз меня унижали таким образом. Схватив этого олуха за запястье, я услышала его пыхтящий крик, и хватка на волосах сразу ослабла. Воспользовавшись моментом, я просто извернулась, оседлав того сверху, взглянула на искаженное в боли его грязное лицо и приложила к нему ладони. Кожа и все до костей моментально зажаривалось слоем моей магии вокруг тела, прижигая кровь, струями стекающую вниз и портя собой искристую белоснежность под нами. Несколько заклятий полетело в мою сторону, но барьер «Протего», автоматически работающий, не дал им пробиться к цели. Когда суета прекратилась, я встала и повернулась ко всем остальным, давая понять, что шутки закончились. Они, конечно, не знают, что у моего барьера осталось всего пара попыток перед «перезагрузкой», но это им все равно не поможет. Я настроена крайне враждебно. Главное, не давать повода усомниться в моих способностях. — Ты, я вижу, продвинулась в своем таланте к беспалочковой магии. Но это ничего не меняет, — выкрикивал Руквуд, скрываясь за спиной Драко и используя его, как свой живой щит. Видя в нескольких метрах от себя лицо этого парня снова, после обещания никогда больше не встречаться, жажда расправы на миг утихла. Но только на миг. Она возобновилась с новой силой, когда я не увидела в этом человеке ничего от настоящего Драко Малфоя. Его лицо было словно маска, а глаза утонули в пелене тумана. — Фэй, прекрати это. Сдайся немедленно или всем будет только хуже, — сказал ровным безучастным тоном этот «незнакомец». — Что за бред ты несешь? Ты ли это вообще? Ни одна мимическая мышца ни дернулась на его лице. Словно манекен. Здесь было совершенно точно что-то не так… — Что ты сделал с ним, ублюдок? — Ты же не думаешь, что я совсем идиот, и позволю тебе прийти сюда без заранее продуманного плана? — и ухмылка победно озарила лицо Пожирателя. — Он под «Империо», конечно. Я могу приказать мальцу убить родителей… Тебя… Сниму заклятие и буду упиваться его страданиями от потери близких от своей же руки, пока мне не надоест, — прохохотал он последнее слово. — Ведь ты не станешь атаковать его, верно? Это самый чудовищный исход из всех возможных. И он был так реален. Мои амбиции начали потихоньку утихать от осознания вырисовывающейся безысходности ситуации, страх словно дымка овладевал моим разумом. Это конец. От серьезности жуткой перспективы мои колени подкосились, и я просто осела на землю, начав задыхаться от подступившей тошнотворной панической атаки. Его угроза могла исполниться через секунду, и я никак не могла придумать хоть что-то, чтобы помешать. Моя жизнь меня абсолютно не волновала. Но чувства Драко… Пусть со мной делают что угодно, но только оставят в покое их. Пожалуйста. — Послушай… Ладно, хорошо. Ты победил, — я решила потянуть время полностью подчиняясь ситуации и террористам. — Чего ты хочешь взамен этому? Я все сделаю. — Что такое? — снова раздался раскатистый смех Руквуда. — Я ничего особенного не хочу. Просто мне нужно, чтобы эти трое лежали в могиле. — Нет, этого не будет. Давай придумаем что-то еще. Должен же быть какой-то компромисс? — настаивала я, слепо игнорируя перспективу истребления рода Малфоев. — Хмм, дай подумать, — и он действительно задумался, давая мне надежду, — есть еще вариант, в котором один из вас четверых выживает. Я мимолетно глянула на Нарциссу. Она выглядела, совершенно смирившись со своей участью, но услышав новый план, решительно встретилась со мной взглядом, в котором четко отражалась просьба-приказ согласиться на это предложение, во что бы то ни стало. — Чету Малфоев убьёшь ты, девчонка, а мы все посмотрим. — …Что? Мужчина тут же направил палочку на Драко — и пелена с его взора спала. Я даже подсознательно обрадовалась, видя те самые голубые глаза, которые любила и по которым так скучала… Если бы не понимание того, перед чем тем придется сейчас предстать. В очередной раз влага несдержанно заслонила собой все пространство передо мной, заставляя его яркий образ расплыться. — …Фэй? — удивление и беспокойство послышалось в голосе пробудившегося парня. — Какого черта ты… — Драко, сынок, — глухо послышалось от сидевшей на коленях женщины, все еще находящейся под пристальным контролем Долохова. — Мама! Он перевел на нее взгляд и собирался сделать шаг, как раздавшееся заклятие круциатуса склонило его к земле в муках. Испытывающий дикие страдания он лишь захрипел, выдыхая боль наружу, но не прекратил прикладывать усилия подобраться ближе к ней. И эта пытка продолжилась с новой силой. — Драко… прекрати… пожалуйста, — просила Нарцисса сына, сквозь плач, борясь с желанием отвернуться от этой картины. Смотреть на это и у меня не было сил. На них обоих. Я буквально заживо разделяла сейчас с ним его страдания, бессознательно вгрызаясь в промерзлую почву под собой пальцами. — Руквуд! — закричала я ему, а слезы падали на снег каплями «лавы». — Закончи это! Сейчас же! — Так ты согласна? — спросил тот заинтересовавшимся голосом и перестал мучать парня. Ситуация опять повторяется. Я опять должна убить близкого человека, чтобы выжить. И все потому, что я нарушила свое обещание и вернулась сюда. Я отрицательно покачала головой, теряя фокус на реальности, и шептала что-то нечленораздельное сквозь участившееся дыхание: — Я… Нет… Не могу… Нет… — Фэй, все в порядке, — перебил меня звонкий напряженный голос женщины. Переведя на нее взгляд, я увидела смиренное и решительное желание сберечь жизнь единственного сына ценой своей и своего мужа. — Я… не смогу, — одними губами прошептала я ей то, чего я всегда смертельно боялась, — он не простит мне этого никогда. — Так в этом и смысл! — расхохотался так удачно придуманному плану Руквуд. — Когда ты выполнишь условие, я посмотрю, как вы, сладкая парочка, попытаетесь прикончить друг друга. Оставшийся — и получит жизнь, так и быть. И снова он играл на моем терпении, что заставляло злиться все сильнее. Гнев рос в геометрической прогрессии с каждым вылетавшим словом из уст этой скалившейся сволочи. Так бы и вогнала его гнилые зубы ему же в глотку одним ударом. Переведя взгляд на Антонина, я пыталась найти поддержку и шанс, что он не предал меня, и у него есть хоть какой-то план выйти из этой опасной и тупиковой ситуации. Но не увидев того, что искала, разочарованно посмотрела на Драко, который уже принял сидячее положение и наблюдал за мной в немом вопросе. Кажется, он все понял и предостережение ярко затранслировалось на его лице. Нет, уж лучше я одна умру, чем ты будешь меня ненавидеть по-настоящему всю оставшуюся жизнь. — Хорошо, я сделаю это, — собравшись с теми силами, что еще остались, я сказала это твердым голосом и встала на ноги, смотря прямо в глаза противнику. Вздох облегчения слетел с губ Нарциссы, а Руквуд одобрительно промычал. — Ты спятила, Валентайн? — в разъяренном ужасе смотрел на меня Драко. — Сын! Не надо. — Нет! Я не позволю тебе здесь умереть! — он протестовал всем телом ее словам. — Валентайн! — зло закричал он мне, собираясь встать, но его вовремя удержал один из прислужников, прижав к земле. — Если ты только посмеешь… Но договорить ему не дали, наведя заклинание молчания. Лишь глаза искрились истинными чувствами и намереньями, которые не успели озвучиться. — Драко, я спасу твою жизнь этим. А потом… ты просто убьешь меня. Я сопротивляться не стану. Кажется, мое сердце, что я оставила у него на постоянное хранение, сейчас крепко сдавилось его кулаком, собираясь расправиться с ним еще до того, как я подниму свою палочку. Потому, боль от всех сказанных нами слов сейчас превратилась в мою личную агонию. Его глаза источали такую ярость и угрозу, что если бы можно было убить взглядом, то я бы уже была мертва. Но правда в том, что я лишь собиралась подождать возможность заполучить свою палочку и в удобный момент применить ее, на свой страх и риск, против Руквуда и всех, кто подвернется потом. Только пусть мне лишь позволят взяться за деревяшку… Иначе беспалочковой магией я бы задела сейчас всех. Нужен был точный выстрел. — Я могу достать волшебную палочку? — обратилась я с логичным вопросом и медленно потянулась к карману. — Стой-стой. Рано, — предупредительно остановил меня поднятой рукой Пожиратель. Я только свела брови в непонимании. Чего мы тянем опять… — Ты же не хочешь попасть нечаянно убивающим заклятьем в Анотонина, верно? — рассмеялся он. — Но если он отпустит ее и отойдет, то она возможно просто трансгрессирует, барьера-то нет. А этого нам не надо. Я взглянула на Долохова и заметила, что он тоже был в легком замешательстве. Руквуд не стал изменять себе и выдал очередную гениальную идею, повергшую меня в дичайший шок: — Сначала нужно ослабить ее тело, чтобы она не смогла больше пользоваться способностями. Тогда ты и покончишь с ней. Подняв палочку вверх, он призвал тех, кто мог это обеспечить — высосать все силы волшебника вплоть до жизни. Дементоров. Под его раскатистый смех три громадные фигуры в черных балахонах уже двигались к нам, кружа в небе. Если бы не зима, то все бы уже покрылось инеем, а пар валил изо рта, покидая легкие вместе с частичками радости. — Ты, ублюдок! Мы же договорились! — отчаянно бросилась я к Пожирателю, который стоял с ухмылкой предвкушения в пяти метрах от меня, чтобы голыми руками содрать ему ее с уродливого лица. — «Инкарцеро»! Тут же вылетевшая искра магии из его палочки охватила мое тело путами, и я свалилась без возможности больше чему-либо помешать. Мне не использовать Патронус-чары. Даже если бы я могла их вызвать без палочки, то сейчас это просто невыполнимо. Все, что мне оставалось, это смотреть, как эти демоны вытянут из бедной женщины всю жизненную силу. И только для того, чтобы я потом могла ее добить. — Стой там, Антонин! — громко проговорил Руквуд своему напарнику. — И держи ее, пока я не разрешу отойти. — Нет… Нет! — беспомощно кричала я ему. Неужели это неизбежно? Пусть хоть знак подаст, если мы все еще на одной стороне. Или прямо скажет, что нагло врал все это время… «Всегда помни, кто твой истинный враг». — Долохов! Но не успела я прочитать хоть намек на ответ в его глазах, как один из дементоров уже подлетал к ним, игнорируя всех остальных присутствующих волшебников. Наверное, Темная метка, которая так и не коснулась тела Нарциссы, оберегала сейчас всех кроме нее. Драко не в состоянии был сделать что-то. Даже сказать своей матери ничего не мог из-за магического запрета. Только молча смотрел, как она теряла себя, частичку за частичкой. Второй дементор подлетел — и уже вдвое быстрее она теряла силы. — Антонин! Ну, сделай же что-нибудь! — выла я сквозь слезы охрипшим от холода голосом. Его рука с палочкой, что была опущена вниз за ненадобностью, заметно дернулась, как только я взмолилась ему о помощи, опустошенная происходящим ужасом. Он смотрел на меня. На его лице отразилась тщательно скрываемая под маской равнодушия какая-то яркая эмоция, что казалась мне такой знакомой. Но понять я ничего не успела, так как в эту секунду третий дементор, что летел с другой стороны, словно что-то напутав, начал высасывать жизнь из мужчины, державшего железной хваткой истинную жертву. А затем к нему подключились и остальные двое, потеряв на миг интерес к Нарциссе, заставляя Долохова под их гнетом встать на одно колено. Не будь он искусным Темным магом и не сумев по жизни избегать подобных ситуаций, он бы и не дожил до сегодняшнего дня. Голубое свечение из его палочки вырвалось наружу, сметая этих тварей за пределы видимости. Не успев привести в порядок мысли от никем непредвиденного сбоя, будто тоже уже мне откуда-то знакомого, я услышала множество хлопков трансгрессии. И на территории Малфой-мэнора стали появляться люди с нашивками авроата на одежде, ловко атакующие Пожирателей, которые, в свою очередь, тоже приняли бой, не отступая. Искры магии летали повсюду, я боялась отхватить лихой выстрел и прижалась сильнее к земле, пытаясь отыскать глазами в этой вакханалии Драко, Люциуса и Нарциссу. Но знакомых лиц я так и на нашла… Кроме направляющегося в мою сторону и хладнокровно отбивающего проклятья, периодически летящие в него с разных сторон, Долохова. На секунду я запаниковала, но видя его обеспокоенные сосредоточенные на мне глаза, с облегчением выдохнула. Криво улыбнувшись своему спасителю, вытаскивающему мою бедовую задницу из стольких передряг, я перевернулась поудобнее на бок и уже готова была благодарить его, ожидая освобождения. В этот момент Руквуд, отбивший очередного противника и заметив меня все еще лежащую на поле боя живой, а также ничего не предпринимающего Долохова, приближавшегося ко мне с опущенной палочкой, вдруг рассвирепел и исказил рябую от пережитой оспы рожу в гневе, а затем выпустил фиолетовые искры в мою сторону. Только они не долетели до цели. Так как за мгновение до этого Антонин прикрыл собой мое тело, успев выстрелить в того ответным. Режущее проклятие задело его спину, но толком что-то рассмотреть невозможно было. Спаситель свалился наземь рядом со мной. Но остался жив, в отличие от его противника. — Антонин? Ты как? Цел? — испуг в голосе, отдавался болезненной пульсацией по моему телу. Кровь из его раны сочилась, превращая снег под нами в красную кашу. Он только прокряхтел что-то и улегся на спину, облегченно усмехаясь и щуря глаза от острой боли. Я кое-как подползла ближе, чтобы видеть его лицо перед собой: — Скажи же мне что-нибудь. — …Он сдох? — …Да, — не сразу поняла я, про кого тот спрашивал. — Хорошо, — открыл глаза мужчина и посмотрел на небо. — Твоя рана серьезная. Развяжи меня, и мы трасгрессируем. — Не получится. Антимагический барьер снова возведен, — тяжело выдыхал каждое слово Долохов. — Что? Зачем? — Подумай уже сама. А то я немного, кажется… умираю, — он снова беззвучно усмехнулся, прикрывая глаза. — Что ты несешь! Не смей отключаться! — толкнула я его своей головой в плечо со всей силы. — Ауч! Ты чего дерешься? — слишком наиграно прошипел он от новой волны боли, которую я ему принесла, и посмотрел на меня глазами, которые сейчас так ярко источали какое-то неуместное странное тепло. Вообще-то, я пока совсем ничего не понимала, особенно то, что произошло за последние минуты. И даже если бы и хотела, то не смогла ничего понять. Звуки борьбы в нескольких метрах от нас никак не способствовали этому. Мне было слишком страшно, что сейчас может произойти что-то непоправимое… Но не ему. — Ладно. Твой парень, оказывается, ничего. Провернуть такое дельце… — А? О чем ты? Какое дельце? — Живучая семейка. Перенес своих в безопасное место. Авроат — его рук дело, — сквозь боль он объяснял отрывистыми фразами ситуацию. — Они и возвели барьер, чтобы истребить всех оставшихся Темных здесь. Пониманием того, что они живы и далеко отсюда, меня прибило к земле. Глубоко внутри разливалось чувство облегчения, которое принесло долгожданную радость. В который раз я убеждаюсь, что Драко всегда знал, что делать и как всех спасти. Мне и не стоило волноваться. Осталось лишь дождаться помощи, когда бой окончится, или ни прибудет подмога. Я так же, как и мой напарник рядом, бездвижно лежала на спине и поддавалась неге покоя, смотря в ночное небо, с которого снова начали падать хлопья снежинок и на которых, время от времени, отражалось разноцветное свечение от заклинаний битвы недалеко от нас. — Эй, говори что-нибудь, чтобы я знала, что ты еще жив. — …Ха-ха… Что, например? — Ммм… Например… Что за аномалия дементоровская произошла сегодня? Или это была всего лишь их личная неприязнь к одному из хозяев? — ухмыльнулась я своему предположению, пытаясь отвлечь его от ранения. — Не знаю даже… — просто ответил совсем слабым голосом мужчина. — Но впервые рад, что на жаркой вечеринке дело не дошло до поцелуев. Искренняя усмешка вырвалась из меня сама собой. У него было такое же дурацкое чувство юмора. Я всегда это говорила… Флешбэк — …И что, теперь главе магического мира придётся целоваться с дементором на глазах у всего честного народа? — засмеялся Райт. — Нонсенс. Никто наверху не признает факт того, что лишь одна эмоция на двоих, но самая сильная, пусть скорбь или нестерпимая боль, может заставить «машину для убийств» потерять цель, спутать ему карты, заставить ослепнуть. Это может быть трагедией, но может стать и стратегией. Мотайте на ус, ребята. — Дементор, типа, высосал жизнь из обоих, потому что не смог понять, кто есть кто, из-за того, что они в ту секунду, когда их обнаружили, испытывали чувство, понятное только им двоим? — Похоже на то, — ответил Киллиан…» Конец флешбэка Картинки и слова начали складываться в единое целое, разрывая все шаблоны и мою голову на части. Я зажмурилась до красных пятен, чтобы убрать их из сознания. Меня снова накрыло, и я опять задыхалась от сильнейшей панической атаки. Глаза Нарциссы, когда она смотрела на Драко в последний момент перед атакой дементора… И глаза Антонина… Это знакомое одинаковое чувство в них… Его сомнение… Эта опека… Его забота и жертва… История про женщину-дракона… И его бессмертная любовь к ней… — Ты что наделал? — повернулась я к нему снова, слезы застилали глаза и уже омывали мое лицо без спроса. Антонин медленно открыл свои глаза и посмотрел на меня, уже еле-еле приходя в сознание. — Не смей умирать, пока не ответишь! Слышишь? — потребовала я развеять мои догадки и сомнения. — Кто ты мне? Но он молчал, хмуря брови, и потом лишь приподнял уголок губ в полуулыбке. — Развяжи меня. Ну! Что же ты лежишь… Мне срочно нужно было найти его волшебную палочку, она же должна была упасть где-то рядом. Я вертелась так, как будто меня положили на сковороду и жарили заживо. Ее не было видно, и я не знала, как мне спасти нас. Он буквально цеплялся за жизнь из последних сил, а я — за рассудок. — Помогите! Кто-нибудь… — я пыталась подозвать любого живого человека, но осипшее горло от плача навзрыд и низкой температуры на улице не позволяли мне этого сделать. — Эй… — послышалось шепотом с его стороны. Я тут же придвинулась к нему обратно и пыталась прислушаться к любому вылетающему из его уст звуку, запомнить все эмоции на лице и еще горящие искры жизни в глазах. — Знаешь, а ты выросла хорошей… плохой девочкой, — Антонин посмотрел на меня, измученно улыбнувшись, и легонько дотронулся рукой до моей щеки. — Только тебе нужно больше улыбаться… — Нет… Пожалуйста, перестань прощаться… — шептала я, глотая слезы. — Я не прощаюсь… Я рад… Что после стольких лет смог увидеть своего «дракона» еще раз… Мы еще встретимся… Когда-ни… Рука, что приложилась к моей щеке, упала без сил, а сознание мужчины теперь отключилось окончательно. — Нет… Нет… Нет! Не бросай меня! Пап… Пожалуйста… Не сейчас… Но грудная клетка больше не двигалась в порывах захватить воздух и это означало, что его уже со мной не было. Я закричала от боли, что есть мочи. Снова та же самая боль. Снова я была ее жертвой и целью для пыток. Неужели это никогда не закончится? И каждый раз, как только я обрету близкого и родного человека, в тот же миг потеряю его… Как только слезы истерики перестали катиться из глаз, а горло пересохло и неприятно саднило, переводя меня на совсем беззвучный режим, я почувствовала, как из самых темных уголков моей души снова начали вылезать наружу голодные демоны. Они вновь завладевали моим разумом и моим телом. Жестокость и злость на весь мир переполняли меня, вытесняя скорбь и усмиряя боль. Да. Только это и помогало мне пережить потерю. Как всегда. Лава в артериях снова закипела. И сейчас мне не хотелось сдерживать весь жар и смертоносную силу, что могла испепелить все вокруг на расстоянии нескольких метров. И я готова была сгореть сама. Я не хотела больше жить. Мне теперь незачем покидать это место… …Как и всем присутствующим. Повернувшись на живот, я осмотрела местность и все, что происходило на ней. Я была не одна. Хорошо. Я возьму вас всех с собой. Одного за другим. Разрешив волнам жара, смешанных с магией, стихийно импульсами выходить наружу, как мне сразу становилось легче. Веревка зашипела и начала тлеть, а снег в двух метрах от меня по радиусу стремительно таял. Трезвость разума была под контролем гнева и желала смерти всему сущему. Прямо здесь и сейчас вы все сгорите. Мое лицо исказилось в жестокости и наслаждении одновременно. Чувствах, которые затмевали своей мощью мучения внутри, в самой середине. Кое-кто из оставшихся в живых заметил меня и мою попытку встать, сбрасывая остатки веревки. Это был один из выживших еще Пожирателей. Он выпустил в меня искры своей магии, сгоревшие, не подлетая и близко, в ауре моего жара. Я ответила. Рукой направила в его сторону горящий протуберанец — и тот разлетелся пеплом. Чувство от контроля силы заводило меня не на шутку. Мысли сплетались в запутанные цепи и струились вглубь подсознания, заставляя меня терять связь с реальностью, «мурашки» бежали по всему телу не прекращаясь, а волны магии, тем временем, все менее выглядели стабильными и сами вырывались в разные стороны. Земля под ногами прогрелась настолько, что превратилась в подобие песка. Когда на меня направили палочки пришедшие «спасатели», ранее проигнорировавшие мои крики о помощи, когда она была так необходима, то уже и не хотелось их слушать, просто не оставалось пути назад… Я двинулась прямо в их направлении, заставляя отступать, выкрикивая в мою сторону предостережения и угрозы. Но мне не было до этого дела, я практически не разбирала их из-за шума собственной магии, оглушавшей меня. Безумный оскал кровожадности и нежелание подчиняться, а также мои способности — напугали их. Потому, кто-то из них аппарировал, сняв барьер, а кто-то остался, чтобы разобраться с еще одной образовавшейся проблемой. Следующие пятнадцать секунд я разрывала тела и сжигала всех, кто оказывался в районе действия нестабильной силы, способной в любой момент убить и меня. И я ждала этого. Ни одно разрешенное заклинание не действовало против моего собственного антимагического барьера и его палящего зноя. Вам лучше использовать запрещенное. Или никому не уйти от скорби, которую я должна разделить. С вами всеми. Иначе я одна не вынесу этой боли. Вы все сами виноваты в этом! Неожиданно резко я почувствовала слабость в ногах и головокружение, начиная терять и концентрацию. Мозг больше не мог находиться в таком напряжении и предпринимал попытку отключить сознание, чтобы выжить. Пока я боролась с собой, то поняла, что бороться с кем-то еще уже мне и не нужно было. Живых не осталось. А значит, моя миссия на этот раз закончена. Лучше бы вы убили меня сейчас, чем после мне придется возвращаться в сознание и смотреть на этот одинокий серый мир. Я всегда хотела, если не жить счастливо, то умереть в красивом волшебном месте… Дом Малфоев, усыпанный искристым снежным покрывалом, вполне под это описание подходил. Наконец, я поддалась темноте. И уже успела ощутить мгновенно разрастающуюся пустоту внутри, которую ничем не заполнить.Кто сражается с чудовищами,
тому следует остерегаться,
чтобы самому при этом не стать чудовищем.
И если ты долго смотришь в бездну,
то бездна тоже смотрит в тебя.
Фридрих Ницше