К чему приводят ушибы

Шан Цинхуа, попав в свою же новеллу, явно не был готов к тому, что станет второстепенным персонажем. То есть, он вообще не был готов попадать в этот гаремник, но если всё-таки так вышло, то почему это он всего лишь второстепенный персонаж!? Он задавался этим вопросом первое время, а после смирился. Но потом он встретил Шень Цинцю, который был переселенцем из мира Шан Цинхуа. И тогда сердечко бедного писателя было разбито. Даже его хейтер перенёсся в тело главного злодея, а он всего лишь во второстепенного, мать его, персонажа! Который, ко всему прочему, ещё и умрет! Никто и не вспомнит! Черт возьми, да это же он папочка этой гаремной неразберихи!  Почему же все так!? Система, какая ты жестокая! Все эти мысли кружили вороньей стаей в голове Шан Цинхуа каждый раз, когда у него появлялась хотя бы минуточка свободного времени. Радует, что эта минуточка выдавалась очень редко. Ведь, разрываясь между пиком Аньдинь и Его Королем, даже о секундочке отдыха мечтать было за гранью реальности. Поэтому Шан Цинхуа и не мечтал. Потому что сначала он всеми силами старался на пике, чтобы его все наконец приняли обратно. Многие смирились. Многие все ещё делают вид, что этого никчемного с бессмысленного пика Аньдинь не существует. Но так даже лучше. А дальше писатель просто привык бегать туда-сюда по делам, договариваться о поставках, проверять за всем и за всеми. С Его Королем тоже все сложно. Быть мальчиком на побегушках для Шан Цинхуа не привыкать, но..БЫТЬ МАЛЬЧИКОМ НА ПОБЕГУШКАХ У СЕВЕРНОГО КОРОЛЯ! У этого могучего, огромного, холодного, прекрасного, просто божественного (смешно, учитывая, что Мобэй демон), замечательного Короля! Вообще-то Мобэй Цзюнь персонаж новеллы Шан Цинхуа, разве ему можно запрещать поклоняться своему ребенку? Ну получает он от этого ребенка каждодневные оплеухи, переломы, задания, невыполнимые для такого хрупкого мужчины, как Шан Цинхуа, и что с того? Вернее..Он получал. Сейчас все по-другому. После побега Его Король стал сдержанее. Теперь, если ему что-то не нравилось, он не наровил поколотить бедного слугу. Бывают некоторые случаи, но и те не сравнятся с тем, что было до побега. Теперь Мобэй Цзюнь громко вздыхал и бросал тяжёлый взгляд на Шан Цинхуа. Тому и думать не приходилось, чтобы понять, что надо заткнуться. Такие изменения в демоне не могли не радовать. Кажется, жизнь этого бедного писателя наконец наладилась! Но..наладилась ли?..                            *** Шан Цинхуа старался поспевать за своим Королем, но огромная стопка свитков очень замедляла его действия, да и к тому же мешала смотреть под ноги. Демону вот прям очень понадобился его слуга, вот прям именно тогда, когда тот бегал с кучей свитков по дворцу туда-сюда. Выглядело это достаточно нелепо. Под горой документов только и были видны ножки, да ручки, держащие эту хлипкую конструкцию. Мобэй даже про себя усмехнулся, глядя на этого непутёвого человека. Но Шан Цинхуа, на то и Шан Цинхуа, без происшествий никак. Все также быстро перебирая ногами, чтобы поспеть за своим Королем, глава пика Аньдинь запутался в своих же длинных одеяниях и, споткнувшись об ткань, полетел на холодный пол. Свитки разлетелись по полу. Некоторые даже залетели под какие-то, несуразные для этого дворца, статуи. Человек, падая на пол, взвизгнул, а после и вовсе, поджав руку к себе, стал тихо завывать. Его кости не были крепки, как у многих других заклинателей, чего там о демонах говорить. Поэтому, неловко упав, Цинхуа достаточно больно ушиб руку. Раньше его часто били, но, когда это стало происходить реже, спокойствие перед болью пропадало и, даже небольшие синяки, уже ощущались гораздо ярче, чем прежде. К хорошему привыкаешь быстро. Вот и этот ушиб распространился болью по всей руке, да так, что Цинхуа конечность свою перестал чувствовать. Один из свитков, который был ближе всего к человеку, отъехал в сторону, а над ним самим нависла огромная тень. Цинхуа моментально поднял голову. - м..мой Король! Я..я..простите! я сейчас! - неловко поднимаясь на ноги и все ещё поджимая ушибленную руку к себе, неуклюжий слуга принялся другой, здоровой рукой поднимать свитки. Но этого сделать ему не удалось. Демон схватил человека за шиворот, прям как котенка, и отставил себе за спину. Немого погодя, он повернулся и, голосом, требующего полного повиновения, произнес: - Стой тут. Шан Цинхуа открыл было рот, но передумал. Нескольких слов достаточно, чтобы у него начали подкашиваться коленки, а сердце быстро-быстро стучать. Раньше, это был признак страха, но сейчас он и сам не знал что чувствовал к тому, как себя стал вести Его Король. Видимо, он слишком перестарался, создавая Мобэй Цзюня во времена написания своего глупого романа. Разве может быть такое, что не смотря на все, у Цинхуа все ещё загораются искры в глазах, а рот открывается сам по себе, только взглянув на этого холодного демона. Пока глава пика Аньдинь витал в облаках, Мобэй Цзюнь собрал с пола свитки. Кажется не все. Но это уже не важно. Главное сейчас - это здоровье его слуги. Резко обернувшись и поймав на себе зачарованный взгляд Цинхуа, демон в два шага оказался рядом и взял его ушибленную маленькую ручку в свою, не занятую свитками, ладонь. - Больно? - Мобэй Цзюнь хмурил брови, а у Шан Цинхуа громко стукнуло сердце. Его Король заботиться? Или ему кажется? Да и холодная ладонь так хорошо ложилась на ушиб, что боли уже совсем не чувствовалось. Поэтому человек решил не врать. - Когда меня держит мой Король, то не больно. Мобэй замер, а Шан Цинхуа отвёл взгляд, задумываясь не поторопился ли он с тем, чтобы сказать правду? Это правда через чур откровенно была сказана.. Неожиданно Мобэй Цзюнь пришел в себя. Он сам себе кивнул, мысленно принимая решение, прищурился и оглядел своего слугу. - Ладно. Всё, что было сказано. А потом демон осторожно, стараясь не причинить лишней боли, повел Цинхуа дальше по коридору, продолжая держать того за руку, на месте ушиба. - Если совсем не можешь, то говори, - демон секунду помолчал, но вновь продолжил, - Сейчас собрание. Шан Цинхуа вспомнил. Он же сам, буквально день назад, раз сто напомнил своему Королю про это собрание! Оно было важным. Решалось повышение цены на поставки товаров в Северные края. Ну хорошо, важным оно было для Шан Цинхуа. Мобэй же, лишь бесстрастно кивнул, совершенно не вникая в смысл этого собрания. Но, кажется, что-то изменилось, раз он не отверг собрание при первой же возможности не идти туда. Со многими собраниями насчёт поставок товаров Король находил глупые причины не идти, поэтому отдувался, понятно дело, Шан Цинхуа. Но ему не привыкать. Раз это собрание было не в списке "Король свалил по тупой причине" (название придумал Цинхуа), то слуга неловко кивнул словам своего Короля, уже мысленно решив не при каких обстоятельствах не мешаться.                             *** Собрание прошло относительно нормально. Если не учитывать того, что Король на протяжении всего времени держал Шан Цинхуа за ушибленную руку, не отпуская ни на миг. Кажется, он слишком буквально воспринял слова своего слуги. Когда они были в коридоре, то держаться за руки было просто шикарно для человека, его сердце так и трепетало. Но вот стоять перед демонами, хоть и ранга намного ниже, чем Его Короля, было до мурашек стыдно. Уши Цинхуа то и дело горели от стыда и смущения, но он всеми силами не подавал виду, держа лицо, как можно отдаленнее. Мобэя ничего не смутило. А вот демоны, приехавшие на собрание, явно были рады поглазеть на этого человека, которого держит за руку сам Король! И получилось, что демоны уехали без ничего по делу, зато со слухами про этого никчемного человека. Шан Цинхуа тяжело вздохнул. Но его долгожданное спокойствие было прерванно неудовлетворённым голосом. - Ты молчал все время. Стало легче? - демон на пробу разомкнул пальцы, державшие руку его слуги, а после вновь сомкнул. Брови его на миг дернулись. Шан Цинхуа резко повернулся к своему Королю. Было неясно, тот недоволен быстро прошедшей болью своего слуги или бессмысленным собранием. Цинхуа поджал губы. Боль возвратилась, как только Мобэй разжал пальцы, но сразу же стихла, как только холод кожи демона вновь накрыла ушиб. Неловко облизнув потрескавшиеся губы, человек уткнулся взглядом в пол, бормоча себе под нос. - Д..да, стало, мой Король. Ну не говорить же, что теперь без холода кожи Его Короля, он не сможет вытерпеть и десяти минут. Сегодня так точно вытерпеть не сможет. Завтра, может быть, легче то станет. Но не Шан Цинхуа ли привыкать к боли. Поболит, да привыкнется. Взглянув из-под веера пышных ресниц, человек встретился с темными глазами полного недоверия. Они, казалось, проделывали дырку в его лбу все время, пока они не встретились взглядом. - Ты врешь. Цинхуа опешил. С каких это пор Его Король научился выяснять где правда, а где ложь? О, врать глава пика Аньдинь умел превосходно. Но как же его вычислили сейчас? Мобэй Цзюнь заметил непонимание в глазах его слуги и ему захотелось хорошенько побить того. Но бить людей, которых любишь нельзя. Боль для них не показатель привязанности. Наоборот, их нужно оберегать от этого. Мобэй Цзюню было тяжело понять все это. Но после побега Шан Цинхуа он стал стараться в усиленном режиме, чтобы его любимый человечек никогда и никуда больше не сбежал. Шан Цинхуа, наблюдая на лице Короля целый колейдоскоп эмоции, сильно напрягся, боясь вернуться в те моменты, когда его безбожно избивали. Потушив в себе пламя злости, демон провел ногтем по руке Шан Цинхуа, выводя что-то, понятное только ему. А после свёл брови к переносице и вновь взглянул в большие, испуганные глаза напротив. Его холодное, как казалось раньше, сердце сделало кульбит и вновь затихло. - Почему ты боишься? - Мобэй ещё сильнее нахмурился и сжал зубы. Он так долго старался выстроить между ним и Шан Цинхуа хотя бы доверительные отношения. Без страха, без ненависти. И когда все налаживается, то что он видит? Страх в глазах ЕГО Шан Цинхуа! Это и разозлило Мобэя пуще прежнего. - Разве я продолжаю делать что-то не так? Разве я к тебе плохо отношусь? Неожиданно в пустом зале повисла тишина, но также неожиданно была прервана. - Ты снова собираешься сбежать!? Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Даже ладонь, державшая ушибленную руку Цинхуа, неожиданно сжалась, и человек громко ахнул. Своим враньём он явно не собирался злить своего Короля, а уж тем более вспоминать свой побег. Но разве..разве они не порешали на том, что Цинхуа больше никогда не уйдет? Разве он настолько заврался, что его словам больше не поверят? Человек вырвал из крепкой хватки руку, причинив себе ещё больше боли, и топнул ногой, показывая свое раздражение и негодование к словам своего Короля. - Да как я могу!? Я же сказал, что больше никогда не сбегу! Так почему же, мой Король, вы, вновь вспоминаете старое? Мои слова не стоят ничего, да? Губы Цинхуа дрогнули, а в уголках глаз выступили прозрачные бусинки слёз. Он мотнул головой, стараясь сбросить с себя эту секундную слабость. Но слова Его Короля так задели хрупкое сердце человека, что тот был не способен совладать со своими эмоциями, и слезы побежали ещё сильнее. Мобэй замер, как и замер тогда, в коридоре своего замка, когда его смешной слуга сознался, что с ним ему совсем не чувствуется боли. Но сейчас совсем разные ситуации. В коридоре была самая, необычайно, теплая ситуация. А теперь все было холодно. Намного холоднее, чем в Северных землях. Смотреть, как Цинхуа плачет, было не выносимо. А хуже всего было ещё и от того, что плачет он из-за самого Мобэя. Демон опустил руки, вымотанно уставившись на человека. Цинхуа то сжимал, то разжимал кулаки. Сам по себе он не любил злиться и ругаться. Да и вообще, как можно злиться на Мобэя? Вернее, можно, но глядя на это лицо сейчас, становилось его жаль. Шагнув ближе к своему Королю, Шан Цинхуа неуверенно позвал. - Мой Король? - Прости. Глаза Шан Цинхуа округлились. Он не поверил собственным ушам, открыв от удивления рот. - Что? - человек сказал это на выдохе, поэтому вопрос прозвучал довольно громко. Мобэй Цзюнь протянул руку к своему слуге, приобняв за талию, и рывком приблизил к себе, уткнувшись лбом в плечо. Шан Цинхуа опешил, но в следующее мгновение погладил демона по голове прижимая ближе к себе. Лицо пылало красным, но в глубине души он был счастлив как никогда. Его Король проявил слабость, чтобы показать свое раскаяние. Можно ли считать это первой ступенькой складывания любовных отношений между ними?  Или это всего лишь мечты? Шан Цинхуа не знал, но очень надеялся. Осторожно, чтобы не спугнуть этого чудесного демона от себя, он легко поцеловал того в макушку. Может сейчас они не до конца понимают как себя вести и что делать, но они прекрасно осознают, каждый день, каждый миг, проведенные вместе, это дорога к полному любви совместному будущему.