Призраки в час ночи

В ванной было холодно. Не то чтобы температура была отрицательной, но Мафую не могла избавиться от чувства, что она дрожит. Она точно была уверена, что наполнила ванну горячей водой, возможно простуда влияла на еë состояние сильнее, чем она ожидала. Это был один из немногих дней, когда мама разрешила Мафую остаться дома по причине болезни, но хоть сейчас в доме на самом деле не было никого кроме неë, она не ощущала себя более одинокой, чем обычно. Если честно, она не уверена, что вообще понимает, как это - чувствовать себя одиноко, она просто привыкла находиться одна в тишине. Правда, на этот раз она чувствовала непреодолимое желание погрузиться в воду полностью, не смотря на то, что под водой было уже всё еë тело, кроме головы. Это всё равно ощущалось недостаточно. У неë раскалывалась голова, ей просто хотелось закрыть глаза- или не хотелось, она не знала, но глаза закрылись сами по себе из-за не пойми откуда взявшейся усталости. Это было..... Всепоглощающе. Быть полностью окружëнной тëплой водой, в которой хотелось раствориться, спрятавшись от холодного воздуха во внешнем мире. Постепенно погружаясь в сон, в уголке еë сознания возникла мысль, что ей не стоит тратить время на дневной сон, ведь у неë есть домашнее задание, которое стоит сделать до прихода мамы, но эти мысли быстро сменились туманом, из-за которого Мафую не могла больше ни на чëм сфокусироваться. Единственное, о чëм она могла думать было то, что было бы здорово погрузиться на дно этой не особо глубокой ванны во время сна, оставшись в этом тепле навечно. . . . Мафую не особо понимала, где находится. Она ощущала слабость во всех конечностях. Ей казалось, что еë сознание где то далеко, желания противостоять тяжести во всëм теле не было никакого. Но она что-то слышала. Это было похоже на то, что еë кто-то зовëт. Ох, ей не стоило спать так долго, мама вернулась и явно очень расстроена непродуктивностью дочери. Мафую хотела встать, одеться и мило поздороваться с мамой, улыбаясь радостной улыбкой, глубоко извиняясь за свой проступок, но она не могла найти сил. На самом деле, она ощущала, что даже эти мысли потихоньку покидают еë. Это.... Успокаивает. Но одновременно и тревожит. Голос, зовущий еë где то вдалеке, не прекращался. Она ощутила, что кто-то тянет еë за руку. Это была.... Довольно слабая попытка. Странно, еë мама спокойно могла потянуть еë за руку, чтобы потащить за собой. Несколько слабых рывков повторились, пока, кто-то не потянул еë со всей силы, что вырвало еë из тëплого забвения в холод воздуха. . . . Канаде чувствовала себя очень тревожно. Не то чтобы она не привыкла к этому, ведь даже после смерти тревога не оставляла её, но нынешняя ситуация не располагала к её отсутствию в любом случае. Они втроëм редко взаимодействовали с людьми рядом с ними, кроме случайных моментов, когда кто-то из призраков заденет что то, до чего они, видимо, могут дотрагиваться, и это упадëт, обеспокоив людей, живущих в квартире. Разговоры давно перестали быть вариантом взаимодействия с внешним миром, а никакие другие способы не приводили ни к чему, кроме испуга жильцов квартиры (им было достаточно скучно в пустой квартире, чтобы не продолжать пытаться делать вещи, которые могут привести к съезду семьи). Но всë это не мешало им тихонько наблюдать за происходящим, слушая разговоры семьи Асахины (хоть Канаде и чувствовала себя неудобно, что подслушивала чужие разговоры, не сказать, что у неё был выбор в еë положении). Мизуки и Эна находили забавным посплетничать о происходящем в жизни этих людей, иногда поражая Канаде масштабом своих сюжетов, заставляя её задуматься, что им стоило бы написать книгу. Говоря о семье Асахина, Канаде нравилась Мафую. В еë комнате всегда было тихо, а текста, которые Мафую иногда писала на вырванных листках из блокнотов, запрятанных глубоко среди школьных принадлежностях, чтобы их не нашла еë мама, звучали очень красиво и складно, вызывая у Канаде желание создать мелодию к ним, что было не в еë силах. Она, конечно, пыталась воспользоваться ноутбуком девушки (что потребовало у неё огромной силы воли, чтобы перебороть страх и стыд от этого решения), но на нём не было никаких приложений, кроме учебных. Было маловероятно, что у неё выйдет установить нужные программы и остаться незамеченной, потому она отложила эту идею в дальний ящик. Иногда она мычала мелодию, которую составляла в голове, к словам Мафую, что замечали Эна и Мизуки, начинавшие активно обсуждать, какой наряд или рисунок они считают подходящим к симбиозу текста Мафую и мелодии Канаде. Но никто из них не находил атмосферу, царящую в этой квартире, комфортной в каком либо значении этого слова. Здесь всегда было тихо и никогда не было споров, но ни один приём пищи за столом всей семьёй не ощущался по-домашнему уютным, да ребята не помнят, чтобы хоть раз видели всех членов семьи вместе за каким либо другим занятием. В этот день Канаде особенно беспокоилась за Мафую, ведь с утра ей было не очень хорошо из за простуды, а зайдя в ванную, она не выходила значительное время. . . . Сначала Канаде было неудобно заглядывать в ванну, но Эна решительно убедила еë, что девушка находится там уже слишком долго, особенно учитывая еë простуду, а Мизуки сказал, что посторожит у двери снаружи. Смущение быстро сменилось на тревогу, ведь Мафую явно лежала без сознания, погружённая в воду почти полностью. Неосознанно, Канаде попыталась позвать еë по имени, не задумываясь о том, что это не сработает, и не получив никакой реакции (что, по идее, не должно было быть для неë чем то ненормальным), попробовала потянуть еë за руку. Что также не смутило Канаде в тот момент, так это сам факт того, что она может дотронуться до Мафую. Что, на самом деле, не особо помогло ей, ведь Канаде не была сильна физически, но дало знак Эне, которая уже смогла поднять Мафую в сидячее положение и постараться удержать еë на месте. Сие действие, закономерно, привело к резкому пробуждению девушки, которая тут же начала кашлять, пытаясь сделать хоть один нормальный глубокий вздох, что выходило у неё с попеременным успехом. Канаде, уже вместе с Эной, потеряно держались около ванны, не понимая, стоит ли им сделать что-то ещë, но когда вместо тяжëлого кашля они в основном начали слышать вздохи и выдохи, они почувствовали, что могут покинуть комнату, отправившись к обеспокоенному странными звуками, доносящимися из ванной, Мизуки. Они не совсем понимали, что только что произошло, но были рады, что с Мафую, вроде бы, всë в порядке. . . . . Мафую плохо понимала, что происходит. Скорее, ей было не до этого. Первостепенной задачей она поставила себе восстановить дыхание и избавиться от ужасного давящего чувства в груди, что пришло совсем не скоро. После этого, лучше понять ситуацию у неë не получилось. Единственное, в чëм она была уверена, так это в том, что она уснула в ванной и наглоталась воды, но всë, что шло дальше, было абсолютной загадкой. Она точно помнила, что кто то звал еë и что кто-то вытянул еë из воды, но прейдя в себя, она осознала, что ни мамы, ни папы дома ещë не было. Списать всë на галлюцинации она не могла, потому что кто то точно помог ей, но прийти к какому либо адекватному выводу у неë не выходило. Правда, к еë радости, когда всë произошедшее прояснилось (хотя бы частично), вернувшаяся усталость накрыла еë с головой, из за чего она решила, пока что, отложить эти мысли на потом, и разобраться с беспорядком, который она устроила в ванной, принять лекарства и всë же нормально поспать в кровати, ведь простуда, судя по всему, не собиралась оставлять еë как минимум несколько дней. Вылезая из воды, Мафую не могла избавиться от чувства, что ей бы очень хотелось вернуться в то всепоглощающее тепло, но сейчас ей стоило бы сфокусироваться на уборке.