Прогресс — наш главный ориентир!

      — А я говорю... ик... мушкеты-то хотя бы сообразить-то надо! Ик... монстров этих ими выбъем! Уже который век местные об них... ик... зубы себе ломают. Нас народ за такое... — Говорил Максим. Худощавый, немного жилистый мужчина лет тридцати. Будучи офисным клерком и имея техническое образование, он регулярно почитывал романы о попаданцах, насаждавших земную современность фентезийным варварам. Неудивительно, что мечтами о лаврах прогрессора он загорелся почти сразу, как стал одним из них.       — Народ тебя и слушать не станет, а власть имущие тем более. Меня кстати тоже. Мы уже об этом говорили. Ладно, свинцовые пули отлить ещё можно. Но стволы... Ты здесь не то что станок, но хотя бы мало-мальски точный инструмент видел хоть раз? — Спорил Виктор. Несмотря на троечный аттестат, обучение в путяге на столяра и предпочтение слабоалкогольных напитков саморазвитию, он всегда был весьма рассудительным. Даже пьяным не зверел. Аналитический склад ума перешёл в другой мир вместе с ним, и из-за него Виктора порой невероятно бесил его вынужденный собрат.       Они оба умерли на земле, каким-то образом перенесясь в новый для них мир в своих изначальных телах. Макс, споткнувшись, упал в сточный коллектор вниз лицом; Виктор, работая в мебельном цеху, оказался очень, даже слишком близко к работающей ленточной пиле. Их знакомство было случайным — Макс, закупаясь брюквой на рынке, услышал краем уха чуждый землям Ордена русский мат, после чего увязался за незнакомцем, которым и оказался его соотечественник Вик.       — Ну не мушкет, ладно... ик... бомбарду какую-то сварганить, а ядра каменные сделать, камни, они же... везде! Или хвачху! Она вообще без ствола и вся деревянная!       — Повторю. Как и на какие шиши ты собрался лепить ствол своей пушки? И где ты нашёл порох? За сбором мочи я тебя не видел, да и построй ты селитряницу, тебя ж, если увидят, то как юродивого в монастырь упекут. Для твоего же блага.       — Да нужна нам ссанина эта! "Скитальцев" смотрел?       — Смотрел, но в таком случае всё обойдётся, в лучшем случае, публичным покаянием в церкви и пиздюлями от родственников усопших, а альтернатив в виде скотомогильников тут нет.       — Ну ладно, последняя идея такая себе, но... ик... алхимики же как-то выкручиваются?       — Ты и близко не похож на алхимика. У них один только кислотного цвета балахон стоит как наш общий заработок, причём годовой.       — Хрен с ним с... ик... оружием. Есть же что-то ещё. Медицина там... Слесарное дело... Астрономия...       — И в чём из этого ты силен?       — Ну, не во многом... ик... Ну ладно не мы. Но мы-то наверняка не последние! Кто-то... ик... точно принесёт сюда науку! Такую, что монстрилы эти из энциклопедий в чёрную книгу маршем переедут!       — Сомневаюсь.       — С чееего это?       — Ну слушай. Допустим, мы не последние здесь земляне, в это я охотно верю, но дальше-то что? Чтобы начать с нуля в этом средневековье что-то внедрять, те же мушкеты, мало просто знать принцип их работы; надо знать его в совершенстве, а ещё иметь яйца размером с авиабомбу и недюжий управленческий талант.       — Но есть же... ик... директора заводов, или изобретатели там. Такие, что сами изобретения продвигают... Акулы бизнеса, едрить их... ик...       — Не спорю, у названных тобой категорий все эти качества есть, в той или иной степени. Но таких людей на Земле считанное количество, какая часть из них перенесётся именно сюда, а не в какой-нибудь варп? А какая часть из этой части не окажется в пучине океана, на вершине гор или в лапах монстров?       — Но кто-то же может уцелеть...       — Допустим, но ты забыл, что перенеслись мы с тобой в своих телах. А значит, их ждёт тоже самое. Что из этого следует? Никаких тебе дворянских отпрысков и магов металла, спасающих мир. Начинать условный гений с Земли будет с голой жопой, и первое время будет лишь стараться её прикрыть тряпкой подороже. Какой шанс, что до требуемого уровня влияния он просто доживёт?       — Ну... может ты и...       — К тому же, с чего ты взял, что гениальный попаданец будет таким идеалистом, как ты? Может он просто захочет себе лучшей жизни в обмен на вундервафлю для местного царька, повернутого на войне?       — А последнее ты... ик... к чему?       — К тому, что встреть я такого светоча знаний в лицо, я бы четырежды подумал, не тюкнуть ли его по головушке чем-то тяжёлым, чтобы лишнего не напрогрессировал.       — И что ты предлагаешь?       — Жить. Просто жить, не считая себя главгероем исекая. У нас с тобой, насколько я знаю, даже это на Земле так себе выходило. Вон, бабу себе заведи, они тут не хуже земных, ещё и согласные!       — Ну, наверное... ик... ты прав.              После этого диалога друзья ещё не раз общались на эту тему, хотя постепенно Макс и сам малость разочаровался в своей мечте. Через несколько лет совместного труда и совместного пьянства жизнь разделила их пути.       Виктор устроился по специальности — подмастерьем к столяру. Постепенно, его навык вырос и он начал работу над собственными заказами. Деньги стали водится, появилось небольшое городское жилье в собственности и чувство стабильности. Вскоре Вик женился; у него и Марты родилось трое сыновей, которые заботились о нём в старости. Несмотря на заурядную в общем-то жизнь, ушёл столяр без сожалений. Он так и не сказал никому, откуда он на самом деле.       Макс решил получить образование здесь и отправился в соседний город, в котором был колледж. По пути произошло то, чем Макса всегда пугали — его схватил отряд охотниц за мужьями под началом молодой суккубы, которой неудавшийся прогрессор приглянулся. Но был для Максима и внезапный плюс — карлица из отряда, которую впечатлили рассказы о другом мире и огненных копьях, что бороздят пустоту выше неба. По итогу Макс стал мужем, любовником и игрушкой сразу обеих маммоно, которые увезли его далеко за пределы Ордена. Там Макс со своей миниатюрной пассией стали иногда пытаться воплотить различные идеи попаданца в жизнь. Несмотря на то, что результат, в лучшем случае, работал близко не так, как должен был, молодому инкубу нравилось иногда таким образом отвлекаться от бесконечного водоворота любовных зелий, поз и эротичного белья своей старшей жены. Однако, в обществе демонов Макс иногда встречался с одинокими подругами своих жен, и иногда консилиумом женских умов находилось по-гениальному простое решение проблемы их одиночества. Поэтому мастерская начала простаивать всё чаще. С появлением же пятой жены и в преддверии первой дочери на игры в изобретательство времени не осталось физически.