***
Рик привалился к барной стойке, крепко прижимая к себе скотч, как будто он мог согреть его зимой. В час дня во вторник в заведении почти не было посетителей, место находилось в полумраке. На Цитадели даже самые небесталанные Рики рабочего класса не могли позволить себе такой роскоши, как дневная выпивка. С-137 ненавидел это место, но решил, что дешевый Цитадельский скотч — лучшее решение проблемы того же типа, что и нерешаемость вопроса стабильности в Цитадели. Бармен-Рик подошёл с бутылкой в руке: — Добавить? Рик утвердительно хмыкнул. Сладкий звук льющейся жидкости ударил ему в мозг как колокольчик Павлова, и он поднёс к губам освежённый бокал. — Этот за счёт заведения. Рик подозрительно покосился на бармена. Он выглядел расплывчато. — С чего это? — Нравится каждый день делать доброе дело для самого грустного куска дерьма в этом месте. — Отвали, — разозлившись, Рик опрокинул шот жгучего алкоголя прямо к глотку. Бармен снова наполнил его. — Проблемы с Морти? — Я сказал. Отвали. — А это значит «да». Некоторое время они просидели в тишине, прежде чем Рик заговорил: — У тебя есть Морти? — Ага. — Твой оригинальный? — Один-единственный. Тающий лёд переместился и звякнул в бокале Рика, когда тот взял его в руку. Он провёл пальцем по ободку. — Ты один из этих Риков? — Имеешь ввиду, трахаюсь ли я со своим собственным внуком? — Это именно то, что я имею ввиду. Бармен-Рик почесал нос. — Не то чтобы это твоё дело, но да. — Больной ублюдок, — пробормотал Рик, опустив голову. — Не хочешь повторить это ещё раз, подонок? — Я сказал, что ты больной кусок дерьма. — Ты так сильно ненавидишь себя за то, что хочешь своего Морти? Так вымещай это на себе, чёрт возьми. Грёбаная маленькая плаксивая сучка. — Таков и план, — сказал Рик и, бросив пачку кредитов, ушёл. У него был идеальный план — способ избавиться от мрачных чувств, которые мучили его уже вот несколько месяцев. Это было настолько очевидно, что он не понимал, почему не пробовал этого раньше. Учёный бы использовал простое, базовое обусловливание. Небольшая боль, нанесённая в нужное время, должна всё прояснить. Вскоре он освободится от своих постыдных желаний и всё вернётся на круги своя.***
Рика не было целых два дня, и Морти не упускал возможности улизнуть от остальных, чтобы поплакать. В ту ночь, когда семья ещё не спала и, возможно, подслушивала наверху, Смит выбрал звуконепроницаемый гараж для своих ночных воплей. Он сидел в кресле среди изобретений Рика и плакал навзрыд. Слёзы на вкус больше ощущались как сладкая жалость к себе, чем что-либо солёное. Он не был готов к внезапному появлению портала, и ещё меньше — к неожиданному появлению Рика. Рик, словом, выглядел ужасно. Правая часть его лица представляла собой дорожку из разного размера и формы синяков фиолетового цвета. Одежда была опалена, рукава съедены, а кисти и предплечья обожжены. Волосы ещё более растрепаны, чем обычно. Казалось, что простая сила притяжения сейчас заставит его упасть. Морти вскочил со своего места, позволив Рику тяжело опуститься на кресло. — Что случилось? — Морти запаниковал. Он уже рыскал везде, чтобы найти аптечку первой помощи, которая никогда не оказывалась в нужном месте, когда Смит в ней нуждался. Рик некоторое время молча наблюдал за ним. Он выглядел настолько уставшим, что казалось будто бы цвет его голубых глаз полностью выцвел. Однако, когда Морти подошёл к Рику со шприцем лечебной сыворотки, он заговорил: — Что случилось с твоей рукой? Морти на мгновение уставился на своё перебинтованное запястье, ничего не понимая. — Вывихнул. Закатай рукав. Резким движением Рик выхватил шприц из руки Морти и, развернув, воткнул ему в бицепс. Облегчение наступило мгновенно, успокоив острую боль, как глоток прохладной воды. Морти уставился на Рика, разинув рот. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что произошло. — Рик! Это была последняя доза! Учёный пожал одним плечом, откидываясь на спинку сидения. — Упс. — Упс? Рик! — Что «Рик»? — огрызнулся Санчез. — Ты имеешь ввиду: «Спасибо, Рик, теперь я чувствую себя намного лучше»? — Я… Ты… — Морти не мог ясно мыслить. — У меня нет сил на ту лекцию, которую ты готовишь, Морти. Может.. Может мы просто притворимся, что ты сделал мне выговор, а я показал тебе средний палец и съязвил? — Нет! Мы не будем так делать! Я думал, ты ушёл навсегда или… или… или умер, или что-то в этом роде! Рик фыркнул, и Морти разозлился ещё больше. — Видимо, требуется нечто большее, чем неисправная импульсная граната, чтобы убить твоего старого дедушку. — Граната?! — Морти был близок к обмороку. Он чувствовал, что может упасть на бетонный пол прямо здесь и сейчас. — Господи, Морти, ты можешь говорить тише? У меня вот-вот лопнут барабанные перепонки. Морти не снизил голос ни на октаву. — В тебя попала граната, и т-т-ты потратил последнюю заживляющую сыворотку на вывихнутое запястье? — Ты, блять, можешь уже успокоиться? Я просто сделаю ещё, какая разница. — Почему ты не использовал сыворотку на себе, а потом сделал для меня? Ты же сильно ранен, Рик, боже. — Я в порядке, Морти. Я же тебе не какой-нибудь слабак, я всё-таки в состоянии принять удар. Морти снова начал плакать, уже ослабевший от предыдущего горя. Злой, разъяренный, он схватил аптечку первой помощи и упал на колени у ног своего деда. — Морти, что ты- — Заткнись, заткнись, заткнись, Рик! Просто нахрен замолчи! Удивительно, но Рик заткнулся. Морти достал из аптечки тюбик и начал методично наносить мазь на поврежденные кисти и предплечья. Он осторожно втёр мазь в изуродованную кожу, пока слёзы продолжали щипать ему глаза. Рик молча рассматривал его, и Морти был рад, что хоть раз этому старому болвану удалось удержать рот на замке. Санчез позволял поворачивать свои руки так, чтобы Морти было удобно. Смит был удивлён, увидев, что алый красный цвет ран Рика отступает, сменяясь нежно розовым, как кожа младенца. Он должен был догадаться, что всё в аптечке будет частью научного колдовства учёного. — Она сработает на твоём лице? — спросил Морти, как только снова смог довериться своему голосу. — Это мазь от ожогов, она не работает на синяках. — Здесь должно быть что-то… — Морти начал рыться в аптечке. — Я же сказал, всё нормально. Дай встать, мне нужно принять душ. Перепарил яйца за два дня. — Почему ты не взял меня с собой? Я-я бы мог помочь. — Я не брал тебя с собой, потому что я не брал тебя с собой. Тебе нужно, чтобы моя мама подписывала сраное разрешение каждый раз, когда я ухожу куда-нибудь? Господи. — Ладно, Рик. Просто иди, — Морти поднялся на ноги и отступил в сторону. Рик всеми силами старался избежать столкновения их взглядов. Он выглядел совсем маленьким и уставшим, когда поднялся и, шаркая, вышел из гаража. Морти рухнул в кресло и, до сих пор чувствуя себя разгоряченным, расплакался. Рик так и не сделал больше заживляющей сыворотки, вместо этого позволив своему изуродованному лицу самому заживать с течением времени. По крайней мере, он снова стал брать Морти с собой в приключения. Но что-то стало по-другому. Рик стал получать серьёзные травмы, чего никогда раньше не случалось — теперь он накапливал ранения так, словно сама вселенная пришла взымать долг. Наркоторговец на Регулусе V ударил его ногой по рёбрам так, что он еле смог дышать. Когда они посетили луну Чирон и Санчез украл радужное яйцо, мама-птица вцепилась в него своим жёстким клювом. В Рика попали электрошоком газорпианской мощности, и Морти пришлось телепортировать его домой всё ещё дёргающегося. Снова и снова Рик возвращался из приключений окровавленным. Он также странно вёл себя и дома. Не то чтобы Рик избегал Морти, скорее, он избегал оставаться с ним наедине. Когда семья ложилась спать, Санчез сбегал в свою комнату. Каждый раз между ними возникал какой-то барьер, когда они сталкивались друг с другом. На следующее утро, даже после короткого разговора в коридоре, Рик и Морти всегда летали на приключения, где, конечно, ему каждый раз причиняли боль. После того, как Морти понял, в чём дело, всё стало казаться слишком очевидным. Это был вечер пятницы, когда всё случилось. В кои-то веки Морти решил лечь спать пораньше; тёмная туча нависла над его головой после ужасного дня в школе, в комплекте с тестом, к которому он не готовился, и огромным пятном от пудинга, чудесно предоставленным Бредом. Однако Смит не спал, ему просто хотелось немного тишины и покоя, чтобы взапой начитаться комиксов на своём ноутбуке. Примерно в два часа ночи дверь распахнулась, напугав Морти так, что он чуть не выронил свой единственный источник дофамина. Рик, пошатываясь, вошёл в комнату, делая осторожные шаги в такт какой-то песне, слышимой только ему, тяжело опустился на край кровати, поднёс фляжку к влажным губам и, обнаружив, что она пуста, рыгнул. Морти точно понимал что-то в людях. Почему он был проклят питать чувства к этому жалкому подобию на человеческое существо? — Порно, — невнятно сказал Рик, постукивая указательным пальцем по задней части ноутбука. — Это не… это не порно, — сказал Морти, ощетинившись и закрывая компьютер. — Это люди Икс. — Люди Икс… с ума сойти, — Рик лёг на спину, забираясь под ноги Морти, в то время как Смит пытается спрятать ноутбук под кровать. — Ты пьян. — А тыы-ы-ыы наблюдательный. — Просто иди спать, Рик, я не в настроении. — Не хочу. — Очень жаль. Морти попытался встряхнуть Рика, но он извернулся и обхватил Морти руками. Внезапно всё изменилось. Протесты по поводу обуви на кровати застыли на губах. Рик прижимался носом к его животу, скуля о чём-то, что Морти пропустил, потому что единственное, что ему удавалось слышать — это стук его собственного сердца. — Рик… — Морти облизнул свои губы и попробовал ещё раз. — Ну, давай, Рик, слезь с меня. Бог и правда был жесток, не так ли? — Не хочу, — упрямо повторил Рик. Он уткнулся лицом в Морти и глубоко вздохнул. — Я пришёл увидеть своего маленького… своего маленького приятеля. — Мы же не встречаемся, или что-то в это роде, — Морти нервно заёрзал ногами. Если Рик в ближайшее время не перестанет его обнимать, у него будут проблемы. Рик хихикнул. Его глаза сверкнули в темноте, когда он запрокинул голову и взглянул на Морти. — Ты предлагаешь мне встречаться? — Нет, — пробормотал Смит, радуясь, что его румянец останется незамеченным. — Хочешь, чтобы я… Хочешь сказать, что пообещаешь быть со мной? Пригласишь меня на танцы? — Перестань быть мудаком и-и иди спать. — Попроси меня, Морти, — сказал Рик. Он попытался приподняться на кровати, но сдался и устроился так, что его костлявый подбородок упёрся в грудь Морти. — Попроси меня. Попроси меня. Я не скажу «нет». — Попросить тебя… встречаться? — Ммм, — Рик прижался к нему щекой. Морти не хотел попасть в ловушку, поэтому просто промолчал. Рику никогда не было так уютно с ним, и шестеренки в мозгу Смита начали крутиться. Учёный же ни за что не вспомнит об этом утром, верно? Морти выпала прекрасная возможность. Он колебался, пока его сердце тормозило, чтобы пробить пару ударов, как испорченный компакт-диск. В конце концов, Морти не придумал достаточно причин, чтобы остановить самого себя. Он протянул дрожащую руку и провёл пальцами по растрепанным волосам. Они были, на удивление, мягкими, и Рик, почувствовав на себе тёплую руку, издал тихий удовлетворённый стон, от чего Морти съёжился. — Я не должен быть здесь, — сказал Рик, уткнувшись в руку Морти, как кот. — Ты заметишь. — Замечу что? — он продолжал гладить Рика по волосам, желая прикоснуться к нему настолько сильно, насколько это возможно. Рик молчал так долго, что Морти подумал, что он уснул. — У тебя маленькие руки, прямо как у твоей бабушки. Они такие чертовски красивые. Красивые? Красивые? Рик считает его красивым? — Ты в порядке, Рик? — Ни капельки. Это не работает. — Что не работает? Рик? — Морти начал беспокоиться. Рик почесал лоб и расхохотался. — Обусловливание. Но я же всё-таки здесь, не так ли? Морти ничего не понимал. Закрыв глаза и громко выдохнув через нос, Рик взял его руку и приложил к щеке. — Стоит того. — Ч-чт… — Морти был настолько потрясён, что не мог даже подобрать слов. Всё, что он был способен делать — это глубоко дышать носом, вдыхая и выдыхая воздух, параллельно пытаясь осмыслить то, что с ним сейчас происходило. Это не могло быть тем, чем казалось. Это не мог быть его дедушка, лежащий рядом и прижимающийся вплотную к его животу. — Заткнись, Морти. Просто дай мне насладиться этим. — Насладится чем, Рик? — Морти громко выдохнул, мельчайшее из всего сказанного им пронеслось в воздухе между ними. — Тобой. «Было очень много вещей, которые могли бы что-либо значить», — сказал себе Морти. И всё же он позволял себе надеется. — Я р-рад, что ты здесь, — сказал Смит, как только осознал, насколько долго сидел в ошеломленном молчании. Рик что-то неопределенно промычал. Морти чувствовал, как он постепенно засыпает. Он хотел встряхнуть его, он хотел потребовать однозначных ответов, он хотел поцеловать его. Вместо этого, Морти нежно погладил учёного по щеке, наблюдая, как напряжение покидает его тело. Вскоре Рик захрапел, а Морти уставился в запыленный тенями воздух. Прошло много времени, прежде чем Морти заснул. На следующее утро с кружкой кофе в руке Рик разбудил Морти, сорвав с него одеяло. — Одевайся, — проворчал он. — Мы летим на приключение. Четыре часа спустя они бежали по улицам инопланетного города, лавируя между ларьками уличных торговцев и прогуливающимися по базару покупателями, пока за ними по пятам следовал разъярённый Блеппианский кровавый тигр. Рик объяснил Морти, что эти существа никогда не прекращают погони за своей жертвой, и наказал быть очень осторожным, а затем стремительно разозлил чёртову тварь сам. Смит отставал, пока Рик не схватил его за запястье и не потащил вперёд. Cанчез заставил его бежать впереди. Морти удержался на ногах только благодаря тому, что врезался в витрину с плетёными птичьими клетками, располагающимися на прилавке, и сбил половину из них, стараясь удержать равновесие. Он повернулся, инстинктивно ища взглядом своего дедушку, как делал всегда, когда они были в опасности. Что-то было не так. Рик встретился с ним взглядом, его собственный выражал сожаление. Он перестал двигаться, теперь их разделяло около пяти ярдов. Рик даже не пытался бежать, он просто стоял и скорбно смотрел на Морти. Когда тигр врезал ему своей массивной лапой, он отлетел в сторону, как тряпичная кукла. Морти увидел что-то красное. Он рванул вперёд и побежал обратно тем же путём, каким пришёл — прямо к тигру. Как раз перед тем, как он успел сомкнуть свои челюсти на вытянутой руке Рика, Морти схватил тигра с достаточной силой, чтобы повалить набок. Он схватил тварь за уши и потянул — единственное, что пришло ему в голову, чтобы она не откусила Рику конечность. Тигр зарычал и замотал головой, пытаясь сбросить его. Мгновение спустя, раздались два быстрых лазерных выстрела, зверь затих и обмяк. — Рик! — Морти взвизгнул, немедленно приподнимаясь. Рик стоял, придерживая свой раненый бок одной рукой, а в другой всё ещё держа лазерный пистолет на вытянутой руке. У него подкашивались ноги. Морти подбежал к дедушке. Один взгляд вниз поверг его в слепую панику. Одежда Рика была скользкой от свежей тёмной крови от рёбер до бедра. — Рик, Боже. Ладно. Ладно. Всё будет н-н-нормально. Мы почти добрались до тарелки. Рик выглядел мрачно. — Давай. Морти нервничал всё больше и больше с каждым шагом. Он ощущал, как Рик рядом с ним теряет силы, чувствовал растущую боль своего деда, но ничего не мог с этим поделать, поэтому молчал. Рику не нужно слышать, как он паникует. И всё же Морти редко был настолько рад видеть летающую тарелку. Когда они поднялись и ушли с базара без редкого кристалла, за которым они прилетели в первую очередь, Смит испытал облегчение. Рик включил автопилот, как только они миновали спутники планеты, и забрался на заднее сидение. Долгое мгновение он просто лежал там, прерывисто дыша и вглядываясь в минующие звёзды. Морти вскрыл центральную консоль. Нет! Там не было заживающей сыворотки. Рик не пополнил её после того, как Морти заставил его вылечить перелом боксёра ; Санчез получил его в драке в баре на прошлой неделе. — Ладно, — сказал Морти, всё ещё ошеломлённый. — Мы поедем в б-б-больницу. — З-заткнись насчёт больницы. Я не собираюсь ни в какую грёбаную больницу, — Рик застонал от боли, когда сел. — Дай мне виски из бардачка и аптечку первой помощи. Пока Рик снимал свой халат и водолазку, Морти схватил пинту виски, закрыл крышку аптечки и сунул их в окровавленные руки Рика. Санчез сделал большой глоток, подкрепляя себя. Он протёр руки спиртом, а затем вылил ещё немного на кровоточащую рану, зашипев от острой боли. Срез прямо над почкой выглядел, на удивление, чистым, что свидетельствовало об остроте когтей тигра. Рик взял продезинфицированную хирургическую иглу и повернул её по направлению к ране. Его дыхание стало прерывистым, когда он в нерешительности взглянул на себя. — Я могу-, — начал Морти — Нет. Я это сделаю, — рявкнул Рик, перебивая его. — Будет блядски больно. — Ты пьян. Ты изранишься ещё больше. Мне придётся всё п-переделывать. — Будто я делаю это в первый раз. Всё нормально. Блядский, Господи… Сделав ещё несколько успокаивающих вдохов, Рик проткнул иглой свою кожу. Он застонал от боли при первом же проколе. Морти чувствовал себя так, словно зашивают не учёного, а его самого. Было трудно представить, что можно причинить себе такую боль. Морти переместился обратно вперёд и ссутулился на своём сидении. Вдруг к нему пришла мысль, что Рик специально навлёк на себя всю эту боль. Морти не мог развидеть выражение покорности в его глазах за мгновение до того, как тигр добрался до него. — Зачем? Зачем ты это с-сделал? — спросил он. — Сделал что? — спросил Рик. Морти мог видеть отражение его разгорячённого лица в стеклянном куполе летающей тарелки. — Ты позволил этой штуке поймать тебя! Я всё видел! — Морти… — Ты изначально… ты изначально н-не с-с-сопротивлялся этому! Ты не закрыл задвижку на двери, когда мы побежали! Я уверен, что т-т-ты всё спланировал с самого начала! — Можно мы это обсудим, когда я, блять, не буду истекать кровью? — Нет! — Морти снова заёрзал на своём сидении. — Для тебя н-никогда не будет подходящего момента! Та-так что прямо сейчас, прямо, блять, сейчас, Рик, скажи мне, п-п-почему ты нарочно чуть не умер прямо у меня на глазах! — Почему бы нам не начать с того, что ты объяснишь, почему, ты, сука, побежал на грёбаного тигра? А? Он мог убить тебя, Морти! Я мог убить тебя, в-в буквальном смысле — ты хоть, ты хоть представляешь, насколько удачным был тот выстрел?! — Рик вонзил иглу в свою плоть и зарычал от боли и, вероятно, разочарования. — Мне бы не пришлось этого делать, если бы ты не остановился! — Тебе вообще не нужно было этого делать! Господи, М-морти, и что я сейчас должен сделать? — Ты должен сказать: «Спасибо, что спас мне жизнь, пёс», и рассказать, в чём, чёрт возьми, твоя проблема! — Не то чтобы я хотел ворошить прошлое Игры престолов, но ты ничего нахрен не понимаешь, — мрачно пробормотал Рик. — Не суйся туда, где ты явно не нужен. Что-то в том, как Рик сказал «не нужен», действительно задело Морти за живое. Смит и правда чувствовал себя нежеланным. Жалость к себе захлестнула его, и он начал тонуть в ней. Морти снова повернулся к приборной панели и подтянул колени к груди, поставив пятки на край сидения. — Зачем ты пришёл в мою комнату и н-н-нёс всю ту чушь прошлой ночью, если сегодня ты снова обращаешься со мной как с куском дерьма? Что я т-такого сделал, чтобы это заслужить? — его голос дрожал от слёз, которые теперь катились из глаз. Рик глубоко вздохнул. Он бросил аптечку первой помощи на переднее сидение и снова лёг, его мучениям пришёл конец. Морти наблюдал, как поднимается и опускается его грудь, не в силах отвести взгляд. Смит был настолько жалок, что даже сейчас, если бы Рик раскрыл ему свои объятия, он бы незамедлительно упал в них. — Тебе придётся лишить меня жизни как старого Брехуна, если я когда-нибудь отвечу на этот вопрос. — Проехали, мудак, — Морти глядел в лобовое стекло, совершенно подавленный. Они молчали всю дорогу до дома. В течение следующих полутора недели, пока рана Рика заживала, у Морти было достаточно времени подумать. Санчез избегал его. Почти всё время он сидел взаперти в своей комнате, и, откровенно говоря, это не оставляло Морти без волнения. Обычно, когда у Рика появлялись проблемы, он перекладывал их на всех остальных. На этот раз Санчез не издал ни звука. Морти часто слышал, как орёт его старый дерьмовый телевизор, когда подкрадывался к двери, чтобы проверить, хватит ли ему смелости постучать. По-видимому, Смиту никогда не хватало, поэтому вместо этого он проводил время в своей комнате размышляя. Морти обдумывал всё до мельчайших деталей, снова и снова собирая фрагменты воедино. Независимо от того, каким образом он смотрел на это, всегда приходил к одному и тому же выводу: Рик наказывал себя. Это имело смысл. И, что удивительно, была только одна вещь, за которую Рик мог себя наказывать, учитывая все улики. Рик хотел Морти. Он отвечал Морти взаимностью. Морти весь жужжал от нервного перевозбуждения с того момента, как понял это. Всё, что ему оставалось сделать, — это заставить Рика сдаться. Пока дни тянулись без появления деда, Морти продолжал что-то замышлять. Если это должна была быть война на истощение, пусть будет так. Морти всегда был терпеливым. Рик не может прятаться вечно. На десятый день Морти был вознаграждён. Когда он спустился на ужин в тот вечер, Рик уже сидел на своём обычном месте с хмурым и чрезвычайно раздраженным выражением лица. Оно скорчилось ещё сильнее, когда Морти уселся рядом с ним, всё это время не переставая улыбаться. — Разве не славно видеть твоего дедушку за столом? — радостно объявила Бет, ставя картофельное пюре на стол по пути на своё место. Она многозначительно посмотрела на Морти. — Да, мам. Я уже начал з-забывать, как он выглядит, — сказал Морти, удивившись тому, насколько легко ему удаётся говорить. Он уже победил, просто Рик ещё не знал об этом. — Очень смешно, — сказал Рик, положив себе полную ложку горошка. — Что Морти натворил на этот раз, деда Рик? — спросила Саммер, отвлекаясь от своего телефона. — Просто у меня есть кое-что, чего он очень хочет, — Рик бросил на него подозрительный взгляд. Морти подмигнул ему. — Что ж, я думаю, было бы приятно посидеть здесь в тишине без ругани, — обязан был вставить свои пять копеек Джерри. — Может, вы вдвоём сходите куда-нибудь за мороженым после ужина, всё уладите, — Бет постучала скромно наманикюренным ноготком по своему бокалу с вином. — Морти ошибается, — процедил Рик сквозь зубы. — Правда? Я-я думал, ты сказал всё, что думаешь, в нашем разговоре перед последним приключением. Ты ясно дал мне понять, чего ты хочешь. — Вот мы и приехали, — вздохнул Джерри. — Послушай сюда, ты, кусок дерь- — Следите за языком! — вмешалась Бет. — Мы говорили об этом, папа. Ты не можешь так разговаривать с Морти. — Как будто бы он не надерёт Морти задницу, как только они останутся наедине, — заключила Саммер. Закипая от злости, Рик воткнул вилку в ветчину. — Да, я даже отчасти надеюсь, что он это сделает, — произнёс Морти совершенно непринуждённо. Рик поперхнулся водой. На лице Саммер внезапно нарисовалось любопытство. Она стала открыто всматриваться в Морти. Смит отвёл взгляд. Рику удалось каким-то образом придать жеванию сердитый вид. Он демонстративно посмотрел на Морти сверху вниз, а затем повернулся именно к Джерри: — Расскажи нам про своих пчёл, Джерри, или про что-нибудь ещё, чтобы мне не приходилось слушать твоего сына-идиота. — Всё, с меня довольно! Вы двое уже несколько недель не в ладах, и мы все сыты этим по горло! Вы пойдёте за мороженым после ужина и не вернётесь, пока снова не будете друзьями, — сказала Бет с решительным видом. — Конечно, мам, — улыбнулся Морти. — В любом случае, я уже давно хотел остаться с Риком наедине. — Ещё одна вещь, которая нас не объединяет, — сказал Рик. — На самом деле, я уверен, что мы находимся на одной стороне. — Сомневаюсь, — Рик закатил глаза, и всё было решено. В итоге они выбрали любимое кафе Морти на Рекстет Прайм. Рик вёл машину в напряжённом молчании, но Морти не возражал. Смит заказал мороженое со вкусом ванили и бабл-гам. Рик заказал банановый сплит и сразу же вышел на парковку, залитую ярким лунным светом. Они вместе сели на край асфальта, свесив ноги над небольшим обрывом в дренажную канаву внизу. Под звёздами всё казалось серебристым. Было тихо, единственный шум исходил от бодрствующих летних насекомых. Морти сосредоточился над наслаждением своим угощением. Рик был склонен замыкаться, если на него давили. Однако всё, что Морти оставалось делать — это ждать, пока Рик сам откроется ему. И действительно, пока Морти смаковал последними кусочками мороженого, Рик повернулся к нему: — Я предполагаю, ты думаешь, что всё выяснил. Маленькая хитрая сучка. — В принципе, да. Рик долго и сердито смотрел на Морти, прежде чем резко потянуться за фляжкой. — Ты не можешь просто напиться и уйти от этого разговора. — Если ты и вправду думаешь, что я буду вести этот разговор трезвым, то ты… я.. ты не в себе. — Значит, у нас всё таки будет этот разговор? — Ты… грёбаный маленький засранец, — Рик сделал несколько больших глотков, демонстративно не торопясь. — Нет, у нас не будет этого разговора. Я просто расскажу тебе, что к чему, а потом мы закопаем всё это дерьмо глубоко в центре земли. — Я весь во внимании. Рик уставился на него, слегка покраснев. Он выглядел так, словно сейчас упадёт в обморок. Воздух вокруг гудел от обессиленной ярости. — Я пытаюсь хоть раз в этой жизни поступить правильно, а тебе нужно прекратить играть со мной в эти игры. — Игры? — Я захожу на кухню как раз тогда, когда ты тянешься ко грёбаной верхней полке, и твоя футболка задирается вверх. Я иду отлить, как ты выходишь из ванны в одном полотенце, — резкие жестикуляции Рика дополняли его монолог. — Ты сидишь на моём рабочем столе и сосёшь леденец. Ты касаешься моей руки, когда даёшь мне отвёртку. Ты практически заполз ко мне в промежность той ночью на диване! Ты думаешь, я чувак, с которых можно трахаться, Морти? Ты… ты думаешь, я тот человек, над которым можно издеваться? Только потому, что ты понял, какой я больной кусок дерьма, ты думаешь, что можешь смеяться надо мной? — Я не хочу смеяться над тобой. Я хочу… — самообладание Морти резко покинуло его, но он был рад, что темнота скроет его румянец. — Я хочу тебе отсосать. — Херня. — Н-н-но это правда! С бессильным рычанием, Рик выкинул своё оставшееся мороженое в канаву. — И что я, чёрт возьми, должен ответить на это, Морти?! — Как насчёт: «Да, пожалуйста». — Неужели ты, блять, не вылупляешь, насколько всё это хреново? — Я понимаю, но… — Ты… Как.. Морти, если ты действительно.. И это моя вина, — прерывисто выдохнув, Рик провёл рукой по лицу. — Это всё моя вина. — Мне всё равно. Мне всё равно. Мне- Рик начал подниматься, но Морти схватил его за запястье и крепко сжал. Со всей свирепостью своего отчаяния, Смит смог опрокинуть не менее удручённого учёного на спину и вскарабкаться на него. Времени не было, он должен был нанести удар прежде, чем Рик соберётся с силами, чтобы дать отпор. Морти обязан был совершить последний шаг. И он поцеловал его. Их губы были сладкими и липкими от мороженого, но язык Рика отдавал виски, и это каким-то образом делало происходящее ещё более отрезвляюще реальным. Морти, аккуратно обхватив лицо Санчеза ладонями, поцеловал его с необузданной, искренней любовью. Его сердце подпрыгивало, как камень по воде, убегая от него. Тело Рика под ним опускалось и поднималось в такт его судорожному дыханию. Его руки, изначально вцепившиеся в футболку Морти, чтобы оттолкнуть, притянули Смита немыслимо близко. — Мы не можем этого делать, — выдохнул Рик ему в губы. — Знаю. — Мы должны остановиться. — Знаю. — Так заставь меня остановится. — Никогда. Поглощённый интересом блуждающих рук Рика, он целовал его с неопытным энтузиазмом. Они оба впали в беспомощный пыл, как кусочки пазла, вставшие на место. Морти просунул руку под шею Рику, а он положил ладонь на поясницу Смита. И Морти, почувствовав жар эрекции на своей заднице, двинул назад и прижался к ней ягодицами. Рик яростно рыкнул. Они едва давали себе возможности дышать, хватая ртом воздух, который на вкус был как их поцелуй. Внезапно Рик оттолкнул его. В голове Морти не было ничего, кроме Рика, и он заскулил от нужды, но ему было не о чем беспокоиться. Рик резким движением сунул руку в карман и выстрелил портал под ними. Они провалились примерно на три фута раньше кровати Морти. Рик достал маленький металлический кубик и нажал на кнопку сверху, и по всей комнате на мгновение вспыхнул жёлтый свет. — Это что за- — Звукоизоляционная матрица. Нахрен заткнись. Морти с готовностью повиновался. Он позволил Рику снять с себя футболку и провести мозолистыми кончиками пальцев по груди, вздрогнув, когда старик застонал от наслаждения. Рик проложил дорожку поцелуев от подбородка Морти и вниз по шее, чтобы в конце сладостно прикусить ключицу. Смит бездумно двигался в такт прикосновениям в поисках хоть какого-то раскрепощения. — Я люблю тебя. Я ненавижу тебя. Я люблю тебя, — горький язык Рика проследил линию яремной вены Морти. — П-пожалуйста, скажи это ещё раз. — Я люблю тебя, Морти. А теперь отсоси мне. — О Боже. Отойдя назад, Морти опустился на колени между ног Рика. Совсем неуклюжий в своём нетерпении, Санчез расстегнул ремень и выудил член из штанов. Он был огромным, но Морти всегда подозревал, что Рик, должно быть, хранит в штанах сокровище, учитывая то, как он всегда говорит с истребляющей уверенностью. Смит чуть не застонал от удовольствия, в предвкушении наблюдая, как Санчез дразняще надрачивает себе в трёх дюймах от его лица. Морти предстояло немало потрудиться, учитывая размеры Рика, и он не мог дождаться, когда приступит к делу. — Ты никогда не делал этого раньше, не так ли? Не сводя глаз с мужского достоинства Рика, он покачал головой. — Открой свой грёбаный рот. Покажи мне язык. Морти не стал сопротивляться, когда Рик проник двумя пальцами в его рот. Он инстинктивно стал ласкать их языком, в то время, как они проникали всё глубже, пока он не начал ими давиться. Морти попытался отстраниться, но Рик схватил его за шею сзади и удержал на месте. — Ты чувствительный. Морти использовал всю свою концентрацию, чтобы продолжать ровно дышать и не оставить весь свой сегодняшний ужин на руке Рика. Слюна потекла у него по подбородку. Морти слабо провёл языком по фалангам, стараясь это делать как можно непринуждённее. В последний раз пальцы Рика проникли чуть глубже внутрь, Смит изо всех сил пытался принять их. — А ты всё так же стремишься угодить, не так ли, шлюшка? Внезапно, Рик отпустил Морти, и он тут же упал на задницу, безостановочно хватая ртом воздух. Ему это нравилось. Ему это нравилось. Всё это было таким грязным и неправильным, и это было лучше, чем он когда-либо мог себе представить. — Да, Рик, — сказал он, вытирая подбородок рукой. — Чёрт возьми, Морти. Ты выглядишь так хорошо, детка. А теперь иди сюда и покажи что-то ещё более красивое. Всё, чего ждал Морти — это разрешения. Он прижался носом ко внутренней части бедра Рика, вдыхая его мужественный мускусный запах. Смит провёл языком по его яйцам, лишь скользнув губами по шелковистой крайней плоти, опаляя его член горячим дыханием. Глаза Морти метнулись наверх, и он был поражён сосредоточенности взгляда Рика: весь фокус внимания был направлен только на него. — Решил подразнить меня, Морти? С-считаешь себя сексуальной порно-сучкой? — Тебе ведь нравится, не так ли, дедушка? Рик издал беспомощный трепещущий звук. — О Боже, детка, да ты ещё более испорчен, чем я, да? — Видимо, да. Не давая Рику шанса съязвить, Морти наклонил голову и открыл рот, чтобы взять внутрь. Он оттянул крайнюю плоть губами вниз, как раньше видел в порно. Взяв головку в рот, он с удивлением обнаружил, что она еле помещается. Морти изо всех сил старался взять глубже. — Распрями свой язык, Морти. Распрями — вот так, детка. Дыши через нос. Прекрати, блять, паниковать — ты в порядке, ты можешь дышать. Морти решил перестать обращать внимания на свой дискомфорт, и начать обращать внимание на член Рика. Он хотел оценить в нём всё: начиная с того, каким невероятно тяжёлым он ощущался на языке, и заканчивая тёмным, мускусным вкусом, заполняющим его изнутри. Морти поймал себя на том, что жадно вбирает в себя всё глубже и глубже, просто ради удовольствия от исследования. Длинные пальцы запутались в коротких волнистых волосах и крепко удерживали, пока Рик рыча входил и выходил у него изо рта. Морти больше не мог за ним угнаться. Его горло затрепетало, восставая против продвижения головки. Он инстинктивно сопротивлялся, извиваясь и стараясь двигаться не в такт, но Рик держал его абсолютно неподвижно. Изо рта Морти начала течь слюна. Он беспомощно стонал, не переставая двигаться, хотя ему приходилось бороться за каждый вдох. Руки Смита вцепились в бёдра Рика. Ему казалось, что он может упасть в обморок от того, насколько много крови приливало к его болезненно стоящему члену. В поисках хоть какого-то облегчения, он стал тереться о матрас. Вспышка боли пронзила Морти, когда Рик дёрнул его голову назад удерживая. Смит застонал от удовольствия. Глаза Санчеза выражали непоколебимость и поблескивали в темноте. Морти хотел, чтобы Рик продолжал смотреть на него так вечно. Глаза слезились от тугого узла, в который Рик скручивал его волосы, но он ни за что не хотел, чтобы тот отпускал. — Пожалуйста, скажи, что у твоей извращённой маленькой задницы есть смазка. — Она в п-п-прикроватной тумбочке, — Морти купил её вместе с фаллоимитатором в прошлом году. Извращенно, ничего не скажешь. Однако, увидев член Рика, он пожалел, что не купил игрушку побольше. Для практики. — Шлюха. Снимай штаны. После последнего, сильного сжатия, Рик отпустил его, на мгновение заставив Морти увидеть искры в глазах. Когда в голове перестало звенеть, он избавился от всей оставшейся одежды. Рик сделал то же самое. Он выглядел невероятно: длинный, худощавый, с потемневшими от вожделения глазами, его тяжёлым покрасневшим членом, свисающим внизу живота, кожей, испещренной шрамами, и грудью, покрытой едва видимыми серебристыми волосками. Морти практически набросился на него, усаживаясь сверху и всеми силами стараясь не тереться о его бедро как блядское животное. Руки Рика блуждали, обводя грубыми тонкими пальцами изгибы тела Смита с каким-то голодным благоговением. Морти тоже был голоден, изголодавшись по прикосновениям, которых никогда не испытывал. Ему отчаянно хотелось пробовать на вкус. Восторженный, но неуклюжий, он целовал и посасывал шею Рика, пытаясь ощутить как можно больше, словно побаиваясь, что всё происходящее нереально. Санчез застонал, и этот звук наполнил Морти до края. — Рик, Рик, — простонал он, уткнувшись носом чуть выше ключицы. — Рик, я хочу… я хочу тебя. — А что ты думаешь, я… Просто подожди немного, детка, я вобью тебя в матрас. — Ты мне нужен, — Морти вцепился в своего дедушку. Лавина эмоций обрушилась на него, сбив дыхание. Слёзы потекли по его щекам. — Чёрт, какой же ты сексуальный, когда плачешь. Щелчок колпачка со смазкой показался громким даже на фоне тихих всхлипываний Морти. Рик помог ему забраться повыше, и Смит уткнулся носом в подушку прямо рядом с головой Санчеза. Внезапная полнота, заполнившая его, когда Рик просунул два пальца, была лучшим, что он когда-либо испытывал. — Ты внутри меня, — захныкал он, касаясь губами уха Рика. — Продолжай говорить так со мной. Пока Рик продолжал движение пальцами, сводя Морти с ума, он запустил пальцы ему в волосы. Смит был очарован полученным разрешением прикасаться, целовать. Он не мог перестать плакать. Разум был затуманен, заклеен завывающим припевом чистого желания. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня так сильно, насколько ты можешь, дедушка Рик. Рик вознаградил его, невзначай пройдясь по простате, вырвав из Морти отчаянный крик, который тот заглушил волосами Санчеза. — Ты, маленькая шлюха, — прорычал Рик, — ты грёбаный развратный кусок дерьма. Я так тебя люблю, я хочу- я, блять, отправлюсь в ад только ради того, чтобы попробовать тебя на вкус, детка. — Я пойду с тобой, — Морти покачивал бёдрами, отталкиваясь от руки Рика и подаваясь вперёд, чтобы хотя бы немного потереться о его живот. — Я пойду с тобой куда угодно. — Всё правильно, потому что ты мой. И ничей другой, — третий палец проник внутрь Морти, пока Санчез выкручивал его сосок второй рукой. Он всхлипывал во всю глотку, в то время как Рик тяжело дышал ему в ключицу. — Ты же знаешь, как я злюсь, когда ты упоминаешь эту рыжую сучку из своей маленькой школы. — Мне нет дела ни до кого другого. Мне больше никто не нужен. — Только я. Скажи это. — Только ты. — Скажи моё грёбаное имя. — Я твой, Р-рик, я только твой! О-о Боже, Рик, п-пожалуйста… Рик, лежавший под Морти, теперь был напряжён. Его бёдра задвигались, его член скользнул по бедру Смита. Морти тонул, чувствуя пальцы Рика внутри себя и его зубы на своей шее. Стоны и крики вырывались из них обоих, сотрясал воздух между ними. Что-то, казалось, удовлетворило желание Рика, потому что внезапно Морти перевернули на спину. Санчез устроился между его ног. Смит дрожал и скулил от потери пальцев, пока тот смазывал себя. Покончив с этим, он грубо подтянул колени Морти к груди. — Я так долго мечтал об этом. Ч-чёрт, детка, мы такие больные, — мозолистые пальцы Рика скользнули по рёбрам Морти. — Ты выглядишь так прекрасно. Подержи свои ноги для меня, Морти. Морти чувствовал себя таким беззащитным, когда Рик приподнял его задницу, чтобы взглянуть на дырочку, и уставился на неё с нескрываемой жадностью. Морти выгнулся и заскулил. Он не мог дотянуться до своего ноющего члена, потому что его руки были заняты сжиманием своих собственных бёдер. Рик медленно вошёл в него, наблюдая за тем, как его член исчезает дюйм за дюймом, и это было больно, но Морти хотел этого, хотел больше всего на свете. Рик склонился над ним, когда Смит обхватил его ногами за талию и скрестил лодыжки за спиной. Санчез провёл большим пальцем по скуле Морти, стараясь делать это максимально нежно, пристально глядя ему в глаза, словно удивляясь всему происходящему. Смит притянул его к себе за затылок, и губы соприкоснулись, продолжительно и бережно. — Вот так, детка? — Рик резко поддался бедрами вперёд, снова попадая в то же место. Он посасывал шею Морти, посылая тёплые покалывающие электрические заряды вниз, к пальцам ног. — Ещё! Ещё, пожалуйста, ещё сильнее! — Ненасытная шлюха, — проворчал Рик. Санчез выпрямился, опираясь на спинку кровати, чтобы толкаться в него быстрее и сильнее. Кровать ритмично ударялась об стену. Безделушки Морти упали с изголовья кровати. Рик выглядел диким, рыча и трахая Смита как животное. Морти был полностью потерян в нём, поглощенный Санчезом, как куст в лесном пожаре. Он провел большими пальцами по соскам Рика, дрогнув и чуть не кончив от ответного стона. — Я… — начал Морти. — Потрогай себя, Морти. Покажи мне, как тебе нравится. Морти сомневался, что мог бы сделать что-то большее, чем просто понадрачивать себе безо всякой техники, но он все равно быстро просунул руку между ними и взял себя в руки. Теперь он снова плакал, ошеломлённый. Этого всего было слишком много, все было слишком хорошо. — Пожалуйста, Рик, пожалуйста, поговори со мной. Пожалуйста, я-я-я почти… Твой голос такой сексуальный, пожалуйста, мне очень это нужно. — Смотри на меня, когда… — Рик зарычал. — Я хочу видеть твои глаза, когда ты кончишь. Боже, ты такой узкий, такой красивый. Я больной, я больной, но мне похуй, Морти. Ты всё, чего я хочу. — Да! Да! Они боролись вместе, шаг за шагом приближаясь к разрядке. Морти покраснел от смущения, ему было трудно смотреть в глаза Рику. Напряжение было слишком сильным. Взгляд Рика был острым, как нож, и горячим, как центр земли. Морти хотел, чтобы он пронзил его насквозь, отделил всю кожу и оголил сердце. — Сейчас, Морти. Кончи для меня, детка. — Почти, почти… — Я сказал «сейчас»! Ощущая себя жалким под давлением Рика, Морти кончил, погрузившись в волну оргазма, накрывшую его с головой. Хватая ртом воздух, он был пойман в ловушку прозрачными, как хрусталь, глазами Рика, пронзившими его сердце насквозь. Тепло наполнило его тело, растекаясь по члену, яйцам и низу живота, когда он излил на себя сперму. Морти заметил, как учёный дрогнул, услышал, как тот застонал, когда кончил. Пальцы ног Морти дрогнули, когда он спустился с Рика, после чего второй отодвинулся и повернулся на бок. Они лежали нос к носу, пытаясь отдышаться. — О Боже мой, — произнес Морти, не придумав ничего другого, чтобы сказать. Рик заправил выбившийся завиток за ухо Морти. — Это моё имя — не изнашивай его. — Самодовольно, — обвинил его Морти и слабо толкнул второго в плечо. — Но я и есть бог, детка. Я твой бог. Ты не слышал, как взывал ко мне? — Заткнись, Рик. Можешь… Может.. Может просто обнимешь меня ненадолго? — сердце Морти трепетало, но он был совершенно подавлен. Казалось, что угодно могло сейчас снова вызвать в нём слезы. — Нет, Морти, я просто оставлю тебя одного лежать в этой луже спермы и отвалю. — Грубо. Будучи разгорячённым, Морти отвернулся от Рика и позволил прижать себя спиной к его груди. Это было приятно: дыхание учёного напоминало ему о пульсирующей жизни, а именно о Санчезе. Рик был настоящим, по-настоящему здесь, по-настоящему принадлежал только ему. Это противоречило всякой логике. — Морти, — голос Рика прозвучал у него за спиной и защекотал ухо, — ты так и не сказал этого. Морти не нужно было спрашивать, что тот имел в виду. Он повернул голову, позволил поцеловать себя — оба уставшие, но все еще без ума друг от друга. — Я люблю тебя, Рик. Я просто хочу быть вместе с тобой. Рик и Морти на веки вечные? Вот чего я хочу. — Да, — Рик казался почти застенчивым, пряча свое лицо в волосах Морти. — Я тоже. Они оставались в таком положении почти весь вечер, то засыпая, то снова просыпаясь. Каждый раз, когда сознание Морти просыпалось от глубокого сна, воспоминание о том, что произошло, снова охватывало его, и он протягивал руку в темноте, чтобы коснуться обнаженной кожи Рика. Несколько раз он просыпался от того, что Рик целовал его в лоб, щеку или шею. — Ты знаешь, почему я люблю тебя? — невнятно произнес Морти, еле приходя в себя после долгого сна и не понимая, который час. — Потому что ты идиот. — Потому что ты подарил мне звезды. Я всегда хотел стань астронавтом. Наши приключения для меня как волшебство. — Я думал, ты их ненавидишь, — Рик широко распахнул глаза, несмотря на явное нежелание. — Да, иногда. Ладно, большую часть времени. Но я никогда не устану путешествовать с тобой по космосу. — Я никогда тебя не отпущу. Мы будем путешествовать, чёрт возьми, вечно. Руки Рика, внезапно обхватившие Морти за талию, напомнили ему кое о чём. — Рик? — Мм? — Ты всегда носишь в кармане эту звукоизоляционную штуку? — Никогда не знаешь, где тебе что-то может понадобиться, — Рик широко зевнул. — Как тогда, когда мы прятались в том шкафу? Когда ты взял меня, прижал к себе и у тебя… у тебя встал? Хотя ты мог просто воспользоваться той штукой? — Заткнись, Морти, — пробормотал Рик. — Ты просто хотел обнять меня. — Не нарывайся. Морти прижался к Рику и снова закрыл глаза. Он никогда раньше не был так счастлив. Может, Рик всегда будет грубоват, но сейчас он полностью принадлежит Морти.