Держаться за воздух

Мицки вообще-то всё понимает, у него нет с этим проблем. То, что он создан не телом женщины, никак не влияет на него. Да, он абсолютно точно не человек, его неправильно так называть, но и не «искусственный», потому что для него это норма. Он ведь самый настоящий. И то, что создан, никак не влияет на его разум и чувства, эмоции — он всё чувствует, всё прекрасно понимает. Другое дело, что он несчастный паникёр, невротик, которому нужно удостовериться, нужно точно знать, нужно пощупать, нужно иметь уверенность и получать, чувствовать внимание к себе. В крайнем случае, нерушимое, твёрдое обещание — быть рядом, когда нужно, как в случае родителя — потому что без этого Мицки просто не может выжить, как беспомощный младенец. Без этого его нервный мозг теряет опору, разрушается, и он теряет уверенность, доверие чему-либо, смысл, покой. И падает в отчаянье, как каким-то удивительным образом подмечает Боруто. Мицки скрипит зубами от его слов, его действий — и бездействия — чувствуя, как его невротический мозг корчится, окончательно разрушаясь. До всего это Мицки был абсолютно уверен. В себе, в родителе, в Солнце. Он ведь даже перестал сваливать вину за свои нервы на то, что «искусственный» — удобная фраза, удобный козёл отпущения для его паникёрства и неуверенности — потому что он верил, у него были доказательства, нерушимые факты. Это было незыблемым, как то, что небо над ними голубое. Только вот потом всё так резко поменялось, что даже находясь в бешенстве, будучи виноватым перед Солнцем, Мицки ощутил, как всё разваливалось прямо на глазах. Потому что факты были уже не те. Потому что Солнце… Нет, он цеплялся, долго цеплялся за это, долго выбрасывал из головы спрятанную в шкафу вырезку с фото Боруто, потому что он ведь верил этому. Но чем больше времени шло — тем больше его невроз снова разрастался, тем сильнее его отталкивало. Отталкивал Каваки. Душил. А ведь он был последним фактом, что сделал психику Мицки стабильной, в чём Мицки был уверен. Думал, что его слова будут навсегда. Только вот Солнце разбилось, как лампочка накаливания, и брызнуло в глаза. Мицки стоял на земле, рылся в своей памяти, подслушивал Каваки с Адой и Деймоном, но его будто затягивало в ил застоявшегося озера. Ничто уже не было правильно, не было верно, не было фактом. Невротический мозг скрежетал, как железный забор из прошлого века. У Мицки не было смысла, только паника и отчаянье, которое увидел Боруто. Боруто, который смотрел так… прямо. Смотрел в него, в Мицки. На него давно так не смотрели. Так знакомо. И мозг корчился от этого, подкидывая в память ту вырезку с фото, потому что — какого чёрта? Почему она была у Мицки, почему там писало «Боруто Узумаки»? Что за бред. Что за бред он несёт, называя себя Солнцем? Боруто вообще не должен этого знать. Но Мицки цепенеет, внезапно полностью оглохнув после его слов — веры Боруто в самого Мицки. Знания, что Мицки сам целый, сам светит. И он замирает, когда Боруто поворачивается спиной — не от слов, что седьмой с Хинатой-сан живы — а потому что ему в этот момент спокойно. Спокойно, как не было последние три года. Он уверен, как раньше был за спиной… Как раньше на миссиях, когда несмотря на капитанство Сарады, вёл их именно Узумаки. И тогда можно было верить во всё, тогда Мицки был уверен во всём. И сейчас он ощущает тот самый покой, ту безопасность и… Тепло. Его паника, нервы, что мучили все эти года, теперь молчат. Просто молчат, полностью отключившись, и он целый. Уверен в факте. Подсознательно. Он хмурится, подслушивая диалог Боруто с… кем-то, с восьмым, видимо, пытается уловить суть по обрывкам, пытается осознать, что это всё было обманом. Который невротический мозг распознал и начал разрушаться, теряя достоверность. А теперь всё молчит, потому что правильно, спокойно. Пусть даже Боруто на Мицки не смотрит, разговаривая с Хокаге, но ему хорошо. Безопасно. Из-за этого отупения, правда, чувство вины, которое всё же подкидывает наблюдательный разум, разрастись не успевает, но Мицки уверен, что будет душиться им потом, позже, когда всё закончится. Сейчас же он не шевелится просто… оживая, регенерируя рядом с Боруто. С настоящим Солнцем, залечивая невроз и эту болезненную привязанность. Потому что пары фраз этого… Солнца достаточно, чтобы Мицки поверил, снова нашёл опору. Только вот она снова шатается под ногами, как на волнах моря, когда Боруто прерывает разговор с Хокаге и поднимает зачем-то печать. Мицки в панике сжимается. — Нет! Подожди! — Вскрикивает он, будто бы Боруто угрожает опасность. Но это ему на самом деле опасно, это его мозг разрушится, если что-то пойдёт не так. Потому что ему нужно ухватиться за Солнце. Он с задержкой наконец-то отмирает и бросается к Боруто. — Позже, Мицки, подожди ещё немного. — Спокойно говорит тот и растворяется прямо перед глазами, Мицки хватает только воздух под какой-то стеной. Как будто проваливается в пропасть. Безнадёжно. Невозвратно. Снова один, в опустошении, будто ему сердце вырвали. Окружающее перестаёт существовать, только эта пустота. Да, он верит словам Боруто, но… Ему так нужно ухватиться, удостовериться. Это нечестно. Обидно. Мицки скрипит зубами. «— Так, Мицки…» — Раздаётся в голове голос Хокаге. — Оставьте меня. — Отмахивается он, будто отбив руку. Собственные руки сами поднимаются, и с них от злости и отчаяния, боли срывается молния. Воздух трещит, закручивается вокруг ураганом, треплет одежду, бьёт волосами по лицу, а внутри клокочет. Мицки скрипит зубами, только больше выпуская из рук чакру, выпаливая, уничтожая всё вокруг. Потому что ему нужно выпустить эту боль, иначе теперь его разорвёт. Земля дрожит вокруг, треск молнии мешается с треском разрушения, ветер бесится, а дыхание перехватывает. Мицки судорожно выдыхает, стараясь не заплакать. Он умеет, но… не делает этого обычно. Теперь вот только хочется. Сильно. Руки опускаются обессиленно. Где-то на периферии отдаляется чакра Каваки и Дельты. Мицки злости не чувствует. Пока. Только безразличие, тоску. Теперь он знает, что Каваки на самом деле всегда было плевать на него. Всегда. И это не правильно было в этом мире… Перекрученном обманом. Это потом Мицки будет гнаться за ним. Но пока остаётся только ждать. Он отходит от разрушения, садится под дерево и утыкается лицом в руки. Он опустошён. Но, видимо, за эти три года наконец-то кошмар скоро закончится. И в следующий раз Мицки вцепится в Боруто. Потому что не хочет сходить с ума.