* * *
Лорен заснула раньше, чем её попутчики залезли в палатку. Спали под одним навесом, все вместе, впритирку, чтобы было теплее. Охотница спала крепко и неподвижно и пробудилась с первым утренним щебетом птицы. Она осторожно вылезла из-под навеса, не разбудив соседей. Солнце медленно поднималось из-за гор, окрашивая небо в нежно персиковый цвет. Лес тихо пробуждался и с каждой минутой к одинокому щебету присоединялось все больше птичьих трелей. Роса еще не обсохла, и трава оставалась влажной. Утренняя свежесть даровала Лорен заряд бодрости. Она ушла из лагеря навстречу заре. У огнища охотница оставила две кроличьи тушки. Аглая с Сигизмундом проспали в палатке до полудня, и к их пробуждению Лорен уже шагала по тропе за несколько километров от них, приближаясь к горным хребтам. Лес вокруг узкой дорожки редел, а воздух становился холоднее. Равнины сменялись холмами, холмы — горами. Вдали виднелись скалистые вершины, с которых светлыми лентами стекали реки. Тропа петляла и поднималась все выше в горы, и Лорен спокойно следовала проторенному пути. Вниз уходили пушистые, покрытые желто-зеленой травой склоны. До ушей доносился шум бурных водных потоков, а воздух пах горными цветами и холодными реками. Многие годы Лорен провела в пути. Она пересекала границы ни одного королевства, видела не один десяток деревень, не одну сотню ночей и дней провела под открытым небом. В горах ей нравилось больше прочего. Нет надоедливых мошек, как в лесу, не стоит неприятная сырость, как у морских побережий, да и вода в горных реках чище, а рыба вкуснее. Хоть горы так же излюблены и драконами, Лорен научилась избегать мест их обитания и странствия её проходили спокойно. Вечер наступил незаметно, и Лорен задумалась о привале. Стоило только о нем подумать, как через несколько минут неспешного пути, тропа завела к горной пещере. Дорога исчезала в широкой щели в горном массиве и резко уходила вниз. Лорен осторожно попробовала забраться внутрь. Спуск оказался небольшой — всего в половину роста охотницы. Внутри пространства заметно расширялось. Лорен достала из походной сумки факел с огнивом и осветила помещение. Пещера уходила далеко вглубь скалы. Вниз вела тропа и исчезала в кромешной темноте: Лорен не решилась лезть слишком далеко. Задерживаться здесь надолго она не собиралась, если будет оставаться возле узкого входа, вряд ли её тут настигнут крупные хищники. К тому же эта зона пещеры не выглядела обитаемо — голые скалы без следа жизни. Недолго думая, Лорен решила остаться здесь на ночлег. Раздложив походную сумку, она обустроила небольшой лагерь и развела костерок, подальше от входной щели и пожарила на нем пойманную в пути рыбу. Славный ужин после славной дороги. Вдоволь наевшись, она укуталась в плащ и задремала. Ночь ожидалась спокойной. Но охотницы спят чутко.* * *
Лорен проснулась от громкого шороха. Еще до того, как открыть глаза ей показалось, что кто-то роется в вещах. — Кто здесь?! — Лорен вскочила с места, вытащив из ножен на поясе острый кинжал. Снова шорох. Неизвестная фигура отпрыгнула на несколько шагов назад. В тусклом лунном свете Лорен не могла разобрать её черты, но силуэт показался человеческим. Не дождавшись ответа, охотница нащупала рядом факел и зажгла его. Яркое пламя осветило ночную гостью. На первый взгляд — человеческая женщина, болезненно тощая, диковатая, абсолютно нагая, с одним подранным куском ткани на бедрах. Феноменальной длины волосы, прямые и тонкие, они струями стекали с головы в серое озеро прядей на влажном полу. Совершенно босая она сидела на корточках, опираясь о землю двумя руками и одним коленом: словно зверь, готовый напасть. — Ты… кто? — Лорен внимательнее всмотрелась в женщину. Чем больше она её рассматривала, тем больше нечеловеческого замечала. В свете факела сияла её желто-зеленая радужка с узкими вертикальными зрачками. Кожа её на щеках и по всему телу покрыта серыми чешуйками. Между пальцами тонкие перепонки, а сами они длинные, с изогнутыми фалангами и острыми когтями. Кожа бледная, будто мертвецкая, с зеленоватым отливом. Вместо ответа на вопрос, она осторожно подалось в сторону Лорен, в тихой пещере эхом раздалась попытка принюхаться. — Хочешь есть? — Лорен не знала, как интерпретировать знаки незваной гостьи. На водяную или кикимору та не похожа – слишком человечна. — У меня остался кролик… — Лорен оглянула свои вещи. Очевидно, гостья успела в них покопаться, но до добычи добраться не успела. Лорен вытащила из сумки кролика и бросила его. Когтистые лапы ловко поймали тушку, а их обладательница внимательно обнюхала добычу. Тут же глаза её загорелись, а на лице отразилась довольная улыбка. Во рту красовались два ряда внушительных и острых клыков, которыми она увлеченно вгрызлась в кролика. Чудовищная челюсть перемолола кости, не оставив от тушки даже ушей. Облизав пальцы, она уставилась на Лорен, которая внимательно наблюдала за чужой трапезой и чуть оторопела от аппетита и остроты зубов посетительницы. Широкая улыбка сменилась смущенно надутыми губами. — Аль! — существо неожиданно подало голос. Он был певучий, высокий, однозначно женский, с отчетливым вибрато. Она подняла руку и указало на себя, а потом вопросительно наклонила голову. — Аль? — Лорен непонимающе вскинула брови. — Это твое имя? — Я – Аль, — Аль положила ладонь себе на грудь, затем указала на Лорен. — А ты? — Я? — Лорен неуверенно указала на себя большим пальцем, на что Аль закивала. — Мое имя Лорен… Аль снова улыбнулась и кивнула в сторону спуска вглубь пещеры. — Мне пойти за тобой? — Лорен непонимающе смотрела вслед Аль, все еще оставаясь на месте. Аль обернулась, активно закивала и зазывающе махнула рукой. Что ж, по крайней мере она умеет говорить, размышляла Лорен. Если бы Аль — кем бы она ни была — хотела её убить, то сделала бы это на месте, и не стала звать куда-то еще. К тому же она не проявляла агрессии, так что охотница рассудила, что ей нечего терять. Быстро бросив вещи в сумку и, на всякий случай оставив кинжал наготове, Лорен последовала за Аль. Пещерная обитательница то поднималась на задние ноги, то ползла вперед на четвереньках, иногда цепляясь длинными когтями за стены, особенно на крутых спусках. Лорен же дорога не давалась так легко, в одной руке она держала факел, другой пыталась держаться за стены, чтобы не поскользнуться, но цепкости человеческих пальцев не хватило бы, чтобы избежать падения. Охотничьи доспехи делу не помогали, хоть они и отличались легкостью от железных лат, подвижности в них все еще оставалось меньше, чем у обнаженной и ловкой Аль, способной перемещаться по отвесным стенам. Аль ползла впереди, иногда оборачиваясь и убеждаясь, что Лорен не потерялась. Чем ниже они спускались, тем больше ветвлений оказывалось у пещеры, но Аль всегда без сомнений выбирала следующий поворот. Широкие ровные коридоры сменялись узкими пологими щелями, через которые Лорен не без помощи приходилось протискиваться. Но одна такая щель оказалась для охотницы непреодолимой. Объемные доспехи не позволяли ей даже залезть в расселину. Лорен обреченно смотрела, как Аль исчезает в глубине пещеры. Охотница устало выдохнула. Неужели она тут и останется? Они шли через туннели по меньшей мере десяток-другой минут — Лорен никогда не сможет сама найти дорогу назад по этому лабиринту. Впрочем, Аль не позволила попутчице погрузиться в тоску. Её голова выглянула из расселины, а змеиные глаза выжидающе уставились на Лорен. — Я не могу пойти дальше, — Лорен виновато пожала плечами. На лице Аль отразилось замешательство. Брови выразительно поднялись, а губы исказились в форму волны. Она медленно вылезла из щели, подошла к Лорен и стала внимательно рассматривать доспехи последней. Охотница неловко пошатнулась, схватившись за кинжал, на что Аль не обратила внимания и молча продолжила созерцание. Лорен носила кожаные доспехи с плотной стеганной рубахой под ними. На нагруднике, ближе к сердцу, красовался тисненый герб с изображением стоящего на задних лапах медведя — символ королевства, в котором Лорен приобрела эту защиту. На нагрудник плотными ремешками крепились объемные наплечники. На руках наручи с элегантным тисненым орнаментом. Весь доспех фиксировался на теле множеством ремешков, поверх которых лежали крепления сумок, ножен и внешних карманов. Аль завороженно рассматривала каждую деталь, пока Лорен старалась вычислить намерения первой. Внезапно, охотница ощутила, как сквозь стеганную рубаху к ней прикасается коготь. Лорен не успела среагировать, все произошло очень быстро, но через секунду ремешки перестали держать доспех, и нагрудник с глухим стуком упал на землю. Охотница хотела было атаковать, но Аль быстро схватила часть доспеха и исчезла в той же непреодолимой расселине. Лорен озадаченно посмотрела той вслед. И зачем это нужно было? Без нагрудника Лорен чувствовала себя не так комфортно. Внезапное физическое облегчение утяжелило её самоощущение. Она носила доспехи всегда — не снимала их даже на ночь, все-таки в лесу спать небезопасно. Снимала она их только перед омовением, поэтому, пусть на ней и оставалась стеганная рубаха, под которой безусловно была еще и нижняя рубаха, Лорен на секунду ощутила себя совершенно голой. Взяв себя в руки, Лорен огляделась. Наплечники лежали на земле. Конечно, она ощутила, что они тоже пали, но ей показалось, что Аль забрала их вместе с нагрудником. Подняв защиту с земли Лорен с удивлением обнаружила, что ремешки от деталей целы — Аль не порезала их когтями, а как-то расслабила затяжки. «Значит она умеет управляться с доспехами и человеческого в ней все же больше, чем звериного,» — подумала Лорен. «Но зачем нужно красть нагрудник?» — Лорен недовольно вздохнула. Покрутив за ремешки наплечники, она засмотрелась на расселину. Что ж, была не была. Желание вернуть нагрудник оказалось сильнее здравого смысла — конечно, хорошие кожаные доспехи нынче стоят целое состояние, так Лорен никогда не купит ничего хотя бы настолько же качественного, как её нынешняя защита. Только придется оставить факел здесь. Затушив пламя, охотница оказалась в кромешной тьме и дальше пробиралась наощупь. Лорен просунула голову в расселину и, только повернувшись боком, смогла протиснуться внутрь целиком. Щель была узкой, от широких плеч охотницы со стен осыпалась пыль и мелкие камушки. Лорен боком смогла пробраться до места, где туннель немного расширяется и дальше двигаться стало проще. Однако из-за отсутствия нормальной тропы цепляться приходилось за все подряд. Острые камни больно царапали ладони, а ноги то и дело соскальзывали с опоры и норовили застрять между камней. Но один склон Лорен не заметила. Туннель доселе шел равномерно, но внезапно уходил вниз под сильным углом. Лорен оступилась провалилась вниз. Пару раз больно ударившись конечностями о стены расселины, она через несколько секунд обнаружила себя в очередной крупной пещере. Охотница выкатилась на пол с разодранной рубахой и окровавленными руками. Во время падения Лорен инстинктивно закрыла глаза, и пока боялась их снова открыть, руками ощупывала пространство вокруг. Земля. А на ней трава. Трава в пещере? Если здесь есть трава, то должен быть и свет. Лорен осторожно открыла глаза и, после полного мрака, её тут же ослепило тусклое зелено-желтое сияние. Привыкнув к новой яркости, охотница осмотрела пещеру. Повсюду — на стенах, и на земле и даже под потолком — цвели стагнумы, редкие горные цветы, испускающие слабое хризолитовое сияние. Они были похожи на кристальные лилии с полупрозрачными лепестками. Каждый цветок сам по себе сиял тускло, но их тут росло настолько много, что Лорен могла рассмотреть даже самые дальние уголки пещеры. В противоположной стороне, из покрытых травой, лианами и мхом камней выступали глыбы белой соли. Зеленоватый свет отражался в соляных кристаллах, заставляя их переливаться и мерцать. Ближе к охотнице с потолка свисали тонкие и длинные, бесчисленные сталактиты, напоминающие причудливые люстры. Из пола возвышались сталагмиты, обвитые ползучими кустарниками с маленькими фиолетовыми цветками. Ближе к центру пещеры основались массивные колонны-сталагнаты, огромные башни, также поросшие зеленью. Между ними разлилось озеро. Сквозь кристально чистую воду виднелись камни, подводное продолжение пещеры. Лорен ошарашенно рассматривала пейзаж. Никогда она еще не видела ничего подобного. Она слышала про стагнумы, но считала их простой легендой горных странников. Трава, растущая посреди пещеры, в которой никогда не было и быть не могло солнечного света, кустарники и лианы, окружающие известковые пещерные колонны, мерцающие солевые кристаллы вдали — все это не имело никакого смысла, противоречило законам природы, но тем не менее, Лорен видела это и не могла поверить собственным глазам. Пещера завораживала своей красотой, и охотница почти забыла про боль в теле после неудачного спуска. Аккуратно ступая по траве, Лорен подошла ближе к озеру. Воды прозрачнее, чем здесь, охотница не видела нигде. Сквозь толщу виднелось каменистое дно. Местами оно поросло удивительными водорослями, испускающими пурпурное сияние. Лорен не могла сказать, какая точно глубина у водоема. Казалось, что дно не слишком далеко, но охотница понимала, что горные озера бывают обманчивы. У берега, на сухом камне лежал знакомый нагрудник. Лорен подняла его. И на нем все ремни целы. Она внимательно огляделась. До этого она не заметила Аль, сидевшую на другом камне в нескольких метрах поодаль. Дикарка пряталась за башней-сталагнатом. — Зачем ты привела меня сюда? — голос Лорен эхом раздался в пещере. Аль наклонила голову, а затем резко нырнула в озеро. Брызги окатили охотницу. «Судя по её движениям, глубина там не меньше метров пяти, а то и больше,» — подумала Лорен. Вскоре Аль всплыла над поверхностью. Не вылезая из озера, она скрестила руки, положила их на камень и, подобно русалке, соблазняющей морячку, с интересом посмотрела на Лорен. — Расскажи о себе, — Аль звучала так же мелодично. — Ты протащила меня через эту горную толщу, я исцарапала себе руки, и все это только ради того, чтобы ты спросила у меня кто я? — Лорен раздосадовано отбросила в сторону нагрудник и уселась на камень, широко расставив колени и положив на них руки. Она сама не понимала, чего ожидала от этого спонтанного похода, но почему-то его исход её разочаровывал. Лорен тяжело вздохнула, но тут увидела расстроенное лицо Аль. Та виновато отвела глаза, искоса поглядывая на охотницу. И тут виноватой себя ощутила уже Лорен. Если эта странная полурептилия-полуженщина живет в пещере совершенно одна, то ей, должно быть, невероятно одиноко. Вдруг Аль поняла руку и аккуратно коснулась окровавленной ладони Лорен. Охотница исцарапала руки, пока пробиралась через последний туннель. Несерьезные раны все равно причиняли дискомфорт, а кровь никак не могла свернуться. Аль мягко взяла Лорен за руку, стараясь не задеть ту когтями и несильно потянула в сторону озера. Лорен непонимающе попыталась высвободиться. Аль её отпустила, но продолжила указывать на воду. Тогда охотница несколько неуверенно и медленно опустила одну руку в озеро. Кисть охватило острое жжение, быстро сменившееся щекотным покалыванием. Вода вокруг руки покрылась красными кровавыми разводами, которые быстро растворились. — И что это… — Лорен не успела закончить вопрос, прежде чем вытащила руку из озера. И снова за сегодня она не поверила своим глазам. На ладони ни осталось ни единой царапины, кожа срослась, не появилось даже шрамов. Более того, старые боевые шрамы, полученные Лорен за многие годы охоты, исчезли так же, как и свежие раны. Кожа удивительным образом размягчилась, лишившись всех обретенных несовершенств. — Как это, черт возьми, произошло? Аль добродушно улыбнулась, пока Лорен исцеляла вторую руку. — Я же слышу, что ты можешь разговаривать, и ты меня понимаешь, — Лорен уселась обратно в старую позу. — Почему не расскажешь мне, кто ты, что это за место? Аль снова грустно надула губы и опрокинула голову на скрещенные руки. — Ладно, если я расскажу тебе про себя, то ты ответишь на мои вопросы? Аль уверенно закивала. — И с чего только начать… Но Лорен рассказала. Неловкое скомканное начало переросло в краткую историю её жизни. Лорен поведала о своих странствиях, о том, как уже много лет она бродит по свету и надеется найти себе пристанище. О том, как она потеряла семью, как дракон спалил её родную деревню и с тех пор она потеряла свое место в этом мире. Рассказала о людях, встреченных на пути, об очень болтливых Аглае и Сигизмунде, которые, вероятно, сейчас в паре десятках километрах отсюда ищут дракона. Аль слушала внимательно, иногда кивала, иногда показывала эмоции на лице, иногда весело смеялась, и смех её звоном колокольчиков раздавался в пещере. Лорен не хотела рассказывать многого, но ей так понравился этот звонкий и теплый смех, что охотнице захотелось услышать его еще хоть пару раз, и она вспоминала новые забавные истории. Когда рассказ подошел к концу, Лорен вопросительно посмотрела на Аль. — Кажется, пришла твоя очередь рассказывать истории. Почему ты все время молчишь, если знаешь язык? Аль печально улыбнулась и вылезла из воды, усевшись в позу лотоса на камень напротив Лорен. Её укрывали только серые волосы, настолько длинные, что их концы при этом все еще оставались в воде. — Мне стыдно, — тихо пробубнила Аль и отвела глаза. — Я много лет живу в этой пещере и стала забывать родной язык. Я слушаю тебя и вспоминаю. Мне неловко было говорить, когда я сомневалась в каждом слове… — Родной? Так значит, ты все-таки человек? — Была. Когда-то, — Аль вздохнула и посмотрела на свое отражение в озерной воде. — Я теряю в себе все человеческое. Боюсь однажды проснуться и не узнать саму себя. — Что случилось? Аль некоторое время молчала, не глядя в сторону Лорен. Наконец, она тяжело вздохнула и заговорила: — Я охотилась на драконов, как эти твои, Аглая и Сигизмунд? о которых ты рассказывала, — Аль неловко усмехнулась. — Тогда меня звали Альфира, я была рыцарицей при короне. Десять лет назад дракон напал на столицу, разрушил несколько окружных деревень и повредил башни королевского замка. Тогда я по приказу королевы собрала отряд лучших бойцов и отправилась на охоту за тварью. Я видела много боев, сразила много чудовищ: моя рука знала, как держать клинок, и мои воины были такими же. Мы были уверены в своей победе. И мы действительно нашли дракона. Выследили до самого логова… — Аль вдруг замолчала, она все еще рассматривала отражение, будто говорила сама с собой. — И что потом? — Лорен мягко коснулась рукой плеча Аль. — И мы убили его, — Аль подняла голову и посмотрела в глаза Лорен. — Я сама, своими руками распорола брюхо твари и вытащила из него сердце. — Оно было огромным, как валун? — Было, я его едва могла обхватить руками, — Аль отвела взгляд и снова загляделась в воду. — Но когда я пыталась вытащить его, оно вдруг… лопнуло! Как лопаются пузыри в кипящей воде. Меня окатило багряной кровью, а в руке осталось самое обыкновенное человеческое сердце, только черное, как уголёк. И оно продолжало биться, испуская черную желчь. Лорен собиралась что-то спросить, но не нашлась, какой вопрос подойдет лучше. — У дракона было человеческое сердце, — Аль прикрыла глаза. — Мы праздновали победу, собирались возвращаться в королевство с трофеем, но что-то не давало мне покоя. Мы заперли сердце в ларец, но оно все продолжало биться, я слышала его биение, слышала хлюпанье желчи у себя в голове. Мои люди кутили всю ночь, а я лежала в палатке без сна. А на утро я проснулась в луже крови, все мои солдаты были мертвы, разодраны в клочья, а у меня вместо рук выросло это… — Аль подняла руки, которые походили на лапы ящера. — Я убила их, Лорен. Убила собственных людей, и сбежала в горы. Я превращаюсь в чудовище. — Но ты все еще не потеряла себя, — Лорен легко приобняла Аль. — Ты мыслишь, как человек, значит ты все еще больше человек, чем чудовище. — Ты первая, кто так считает. Лорен вопросительно наклонилась к Аль. — В этих горах целые лабиринты из троп и туннелей, ты уже могла это понять. Я чувствую всю гору, научилась слышать каждый выход, каждый путь к воздуху, — Аль махнула рукой, указывая на многочисленные щели в стенах и потолке. — И ты не одна приходила сюда на ночлег. Я никогда не причиняла никому вреда – не считая той ночи с солдатами, – но путники всегда принимали меня за чудовище. Меня пытались убить, как только видели, и я могу их понять… — Эй, — Лорен потрепала Аль по голове. — Это все в прошлом. Теперь у тебя есть я. Лорен сказала это сгоряча, ей всего лишь хотелось успокоить Аль, но очень скоро поняла, что не слукавила.* * *
Она не поняла, в какой момент решила остаться. Аль научила охотницу задерживать дыхание под водой и показала путь по подземной реке на волю. Оказалось, что озеро заполнило выход из пещерных лабиринтов. На другом конце широкого подводного туннеля находилось другое, абсолютно обыкновенное озеро, круглым зеркалом разливающееся под голубым небом. Оно расположилось внутри небольшого кратера в горном массиве, со всех сторон окруженным хребтами. Кроме озера в этом же кратере разросся лес, в котором жило всякое мелкое зверье, которым Аль питалась все эти годы. Лорен быстро приспособилась к такой жизни. Она могла сбежать, уйти, вернуться в путь — хребты не выглядели непреодолимо, да и Аль сама предлагала проводить охотницу к месту, через которое она когда-то залезла в эти пещеры. Но Лорен сама отказывалась. Через несколько месяцев она и сама стала знать каждый туннель как родной. Аль с Лорен много говорили. Лорен вспоминала все новые истории из путешествий и наслаждалась солнечным смехом бывшей рыцарицы. Аль тоже не оставалась в долгу и рассказывала о своих человеческих годах. О битвах и привалах, о войне и мирной жизни. О том, как она побеждала и проигрывала, о службе на корону, о буднях во дворце и, конечно, о детстве. О беззаботном детстве обе вспоминали с тоской — обеим было о чем сожалеть и о чем вспоминать. Аль, слушая Лорен, возвращала себе человечность. Она перестала забывать язык и бояться засыпать. Теперь Лорен охраняла её ночами, так что Аль могла закрывать глаза спокойно. Лорен же научилась у Аль звериным привычкам. Даже без когтей она теперь могла охотиться голыми руками, и перестала носить доспехи, которые теперь пылились где-то в углу пещеры.* * *
Однажды, вместе купаясь в волшебном озере, Лорен спросила у Аль: — Если драконье сердце наслало на тебя это проклятие, то можно ли как-то снять его? — Возможно, — Аль лежала на воде и рассматривала стагнумы, растущие под потолком. — Я думала, если уничтожу сердце, то проклятие спадет, но это не помогло. — А ты думала, почему ты не превращаешься в дракона окончательно? — Думала. Сначала я считала, что это сам по себе долгий процесс, но в последнее время мне кажется, что я просто не давала своему сердцу окончательно почернеть. А сейчас, когда рядом появилась ты, мне стало совсем спокойно. — Может, чтобы сделать тебя снова человеком, нужно, чтобы из твоего сердца исчезла чернота? Аль весело рассмеялась: — И как ты собираешься это сделать? — Не знаю… — Лорен всерьез задумалась. — Не напрягайся, — Аль подплыла к Лорен и обняла её. — Мне было страшно стать чудовищем, но пока ты видишь во мне человека – все в порядке. В конце концов, если я сохраню свое сознание – что плохого в том, чтобы быть бессмертной, всемогущественной ящерицей? — Плохо то, что мы больше не сможем общаться… — Лорен нырнула, вырываясь из объятий. — Ты-то станешь всемогущей ящерицей, а я буду тебе все равно, что обед! Обе весело рассмеялись и начали плескаться подруга в подругу водой. Лорен вначале хотелось, чтобы Аль снова стала человеком, но вскоре её стремление вернуться вместе к «нормальной» жизни переросло в белую зависть к некоторым ящерским способностям. Впрочем, зависть эта не затмевала любовь и нежность, которую она испытывала к Аль. Так они и жили. Дни сменялись неделями, недели месяцами, месяца годами. Ни Аль, ни Лорен не могли сказать, сколько времени они провели вместе, но время это очистило их сердца от страхов и сожалений, даровало счастье и любовь, которых обеим так не хватало. А Лорен даже не догадывалась, что стала первой охотницей, которая смогла заполучить самое настоящее сердце дракона.* * *
Спустя много лет путники и охотники видели, как над горными хребтами летают два дракона. Прочие ящеры перестали появляться на ближайших землях, и люди зажили спокойно. Лишь два дракона кружили вокруг вершин, и никто не мог их выследить. Странники стали рассказывать легенды о двух горных хозяевах, охраняющих благополучие окружных королевств. Увидеть «хозяев» теперь стало хорошей приметой и сулило удачу в охоте и благополучное возвращение домой. Люди станут боготворить двух летающих ящеров и приносить дары к подножию их гор. И никто никогда не узнает, что глубоко под чешуей у тех драконов, бьются человеческие сердца — белые, как солевые кристаллы и чистые, как горные реки.